Читать книгу Путь Z. Книга вторая: круиз во льдах - Ренат Мамбетов - Страница 9

Атлантический океан, Карибы. На 800 км восточнее острова Барбадос.

Круизный лайнер Costa Grandiosa.

14.326053230750478, -53.39340418745563

1 февраля

Толпа мертвецов, состоящая из мужчин в шортах, женщин в купальниках и матросов в белой форме, колыхалась на нижней палубе. Толпа постанывала, рычала, чавкала, гремела перевернутыми стульями и топтала босыми ногами осколки стекла. Некогда загорелые упругие тела людей, изнеженных круизом, превратились в отвратительные обезображенные язвами туловища с окровавленными ногами и руками. С раззявленными пастями и слипшимися волосами.

И эта толпа глазела на маленькую девочку лет восьми, которая тряслась всем телом и прижимала к себе небольшой рюкзачок. Девочка стояла на высокой сцене перед толпой зомби.

Сенька вскрикнул, но тут же прикрыл рот ладонью – впрочем, его никто не услышал.

Сцена, на которой с ноги на ногу переминалась девочка, служила местом выступления джазовой группы лайнера. Вечерами до эпидемии чернокожие артисты, вооружившись саксофонами, выдавали публике восхитительные выступления посреди океана. Музыка сближала туристов, а дурманящий соленый воздух способствовал раскрепощению нравов.

Эти же чернокожие джаз-бэнгеры толкались сейчас вместе с другими мертвецами перед своей родной сценой, уже без инструментов в руках. Зато с явно оголодавшими физиономиями и пустыми белесыми глазами. Впрочем, глаз их Сенька не видел, только догадывался, какого они цвета.

Сенька не понимал, что собралась делать девочка и как она забралась на сцену, но думал, что ничего хорошего от ее затеи ждать не стоит. Девчушка явно хотела решиться на необдуманный поступок и медлила.

Немцы же продолжали как ни в чем не бывало носить ящики и тюки к катеру. Светловолосые мужики с рельефными плечами, видимо, чувствовали себя нормально на одной палубе с зомби. С девочкой на сцене их разделяло метров пятьдесят, но видеть они ее не могли – слишком много мертвецов толпились вокруг сцены и жадно смотрели на ребенка, задрав свои головы.

Яхта опять сблизилась с лайнером. Наверное, чтобы сразу принять новых пассажиров в лице двух мужчин. Немцы, наконец, закончили носить поклажу, один из них забрался в лодку, а второй примерялся к рычагу лебедки.

«Как же он запрыгнет в катер, когда тот начнет опускаться?» – промелькнула мысль в голове у Сеньки, и он тут же получил на нее ответ.

Высокий беловолосый немец повязал на пояс длинный шнур, такой, как бывают у альпинистов, а второй его конец с карабином защелкнул на перилах.

«Ясно, спуститься по отвесному борту лайнера, пока катер будет медленно стравливаться вниз системой блоков».

Немец, сидящий в катере, показал два поднятых вверх пальца, и его друг, кивнув головой, взялся за рычаг.

«А девочка?» – подумал Сенька, наблюдая за разворачивающимися событиями с верхней палубы.

А девочка сделала то, чему потом Сенька долго искал подходящее слово, пока его память не выдала термин «сюрреализм». Именно так на экскурсии в художественном музее обозвала тетенька-экскурсовод картину со стекающими с ветки дерева часами.

Девчушка перекинула рюкзачок на спину, разбежалась и прыгнула на палубные перила.

– А-а-а-а-а! – закричал Сенька, переполошив и немцев, и зомби, и кота, который шмыгнул в люк.

Девчушка неслась по кромке блестящего верхнего поручня, перепрыгивала протянутые руки мертвецов и быстро сближалась со спасательным катером. «Акробатка, – вспомнил Сенька, – маленькая акробатка!» Точно! Это она выступала по вечерам в составе небольшой цирковой группы – ходила по канату.

– Смелая! – продолжал восхищаться он, глядя, как мелькают маленькие ножки, а тупые мертвецы не успевают за летящей, словно на крыльях, девочкой.

Картина, действительно, была сюрреалистичной.

– Давай, давай, давай! – в голос орал Сенька, позабыв про безопасность. Он яростно лупил кулаком себя в грудь, словно это он несся по тонким перилам над толпой мертвецов.

Беловолосые мужчины тоже замерли с открытыми ртами, не обращая внимания, что толпа мертвецов уже колыхнулась в их сторону.

Первым спохватился тот, что сидел в катере, он громко выругался (Сенька слов не разобрал, но перекошенное лицо со вздувшимися желваками говорило само за себя) и зажестикулировал руками.

Второй схватился за рычаг, но медлил – девчушка преодолела уже больше половины дистанции.

Первый восхищенный шок прошел, и Сенька понял – девчонке не просто повезло, все дело в перилах. Бортики на нижней палубе выше, чем на верхних, потому что расположены на полуметровом металлическом бруствере – чтобы пассажиры не могли случайно перекинуться за борт. Именно поэтому мертвецы не могли схватить девчушку за ноги – банально не доставали и не успевали среагировать – глупым существам приходилось задирать головы и руки, а вдобавок их слепило яркое солнце.

Но сама-то малышка какова? Не побоялась рискованного предприятия.

Она уже почти добежала до лебедки, когда немец очухался и обратил внимание на ругань сидящего в катере.

Но было поздно – первые мертвецы набегали прямо на него.

Все разворачивалось за считаные секунды.

Женщина в рваном купальнике и с окровавленным подбородком налетела на мужика и мгновенно шлепнулась на задницу, получив отменный хук с правой.

Грязный подросток с оскаленной пастью проскочил в сантиметрах от немца и, перелетев через шезлонг, врезался в стеклянный столик. На него сверху упал голый бледный толстяк, добив столик, который разлетелся на осколки.

Немец пропустил еще одного мертвеца мимо, протянул руки и поймал прыгнувшую с перил девочку, словно это был не человечек, а легкая мягкая игрушка.

«Силен, ариец!» – подумал Сенька, глядя, как мужик даже не напрягся.

А дальше произошло то, после чего зрители фильмов рыдают.

Не задумываясь ни на секунду, немец размахнулся и кинул девочку в катер, прямо на мешки с одеялами. Та тонко вскрикнула и приземлилась на мягкое, даже не ударившись (насколько мог видеть Сенька). Девчушка тут же вскочила на ноги, а второй немец отчаянно заорал:

– Шпринген! – Дальше Сенька не разобрал, голос мужика заглушили звуки толпы мертвецов, сминающих мебель, опрокидывающих пальмы в кадушках и нечленораздельно рычащих.

Спаситель же рубанул ногой по рычагу лебедки, и та с натужным скрипом запустила механизм. Тросы натянулись, блоки зашевелились, и катер с дико орущим мужиком и молчаливой смелой девчушкой поехал вниз, навстречу ярко-синей пенящейся вдоль бортов воде.

Судьба спасителя девочки была незавидной, он так и не успел перепрыгнуть за борт. Некоторое время он еще отбивался руками и ногами от набегающих на него мертвецов, расшвыривал их в стороны, пытался поднять с палубы винтовку. Одного, рыжеволосого стюарда в красной форме, немец даже картинно кинул за борт.

Виртуозно уворачиваясь от путавшихся в собственных ногах мертвяков, он прыгал по шезлонгам, отталкивал слишком резвых особей и отскакивал от протянутых рук.

Воронка вокруг сужалась, вытесняя беловолосого к перилам. Сенька до крови впился ногтями в ладони, наблюдая за героем, по лицу струился пот.

В какой-то момент парень даже подумал, что немец спасется, – тот приблизился к перилам почти вплотную, но жить мужику было не суждено. Все закончилось в тот момент, когда сзади на спину силачу запрыгнула растрепанная баба и впилась ему зубами в мускулистое плечо. Мужик закричал, заметался, упустил секунду времени и был стоптан десятками мертвецов.

Сенька видел только кучу мертвяков, копошащихся там, где мгновение назад белела футболка немца.

Катер же удачно достиг поверхности океана и, утробно заревев мотором, двинулся в сторону яхты, про которую Сенька совсем забыл. От белого шлюпа в стороны расходились пенящиеся волны, на яхте приспустили паруса, а на месте гибели бравого спасителя девочки, словно муравьи, так и роились живые трупы, поедая его останки.

Остаток дня и всю ночь Сеньку рвало за перила площадки. Болела голова, перед глазами плавали яркие вспышки. Он не мог заснуть, к вечеру поднялась температура. Ныл живот.

Ему казалось, что так же мертвецы поступят и с ним – растопчут и разорвут. Сенька видел их оскаленные пасти и мертвые глаза. Слизь, текущую по подбородку, и скрюченные окровавленные пальцы с выдранными ногтями.

Он пробовал пить воду, но тут же выблевывал ее обратно. Попытался съесть яблоко – и тоже не смог.

Несколько часов подряд Сенька, скукожившись, лежал на своем импровизированном лежбище, прижав к себе Барсука. Ночью опять вышел на верхнюю площадку и увидел, что на месте смерти мужика по-прежнему стоят мертвецы. Теперь они не раздирали его на палубе, а просто стояли. Тела немца на том месте не было.

Промаявшись до первых лучей солнца, он заснул тяжелым смурным сном с массой видений. Беловолосый мужик приходил к нему во сне, хлопал по плечу, улыбался ровными белыми зубами. А потом пропадал в кровавом тумане. Маленькая акробатка делала кульбиты над сотнями мертвецов и оборачивалась змеей. Желтые паруса яхты вспыхивали и тухли. Сеньку бросало в холод, потом в жар.

Прошло еще несколько дней, кораблей больше не было. Яхта с желтыми парусами, веселыми корабелами и спасенной девочкой скрылась за горизонтом, видимо, посчитав, что лайнер обречен.

Еще спустя день Сенька разболелся сильнее, то ли сказался нервный шок, то ли просквозило морскими ветрами. Морозило, бросало в жар, отсутствовал аппетит. Жесткая койка не давала покоя.

Океан штормило, парень не вылазил из своей каморки, задраив люк наверх. Ливень хлестал по окнам камбуза, смывая грязные разводы. Первую ночь непогоды «Косту Грандиосу» ощутимо качало. Со столов летела посуда, по полу катались банки с консервированными ананасами. Мертвецы на палубах валились с ног, многие выпадали в бушующий океан. Часть продолжала болтаться на волнах, словно поплавки, часть шла ко дну. Вспышки молний выхватывали оскаленные лица остальных. Один из шлюпов окончательно сорвался с лебедки и с грохотом разбился о борт лайнера, выбив несколько иллюминаторов и ободрав обшивку.

Над палубой летали куски корабельной газеты, напитываясь влагой, они прилипали к окнам, забивались во все щели. Бассейны расплескивали свою воду по гладкому покрытию корабля и тут же наполнялись новой – дождевой.

Так длилось три дня. И все эти три дня Сенька болел. На третий день стало очень холодно. Ливень не прекращался, вода заливалась в открытые двери салонов лайнера, протекала в шикарные рестораны, попадала даже в трюм. Сквозь открытые окна кают влага проникала внутрь, напитывая деревянные кровати и ковры.

Некому было закрыть двери и окна, никто из услужливых стюардов и приветливых матросов больше не следил за кораблем. Брошенное белоснежное судно под струями ливня превращалось в затхлый и мрачный корабль-призрак. Не было больше веселого добряка капитана, он теперь бродил в поисках крови по лестницам своего бывшего корабля. Не было больше веселых туристов, со смехом летящих с горок мини-аквапарка, они глазели пустыми глазами в темные окна кают. Не было больше учтивых и внимательных поваров, создававших воздушные эклеры, по их мертвенным лицам хлестали ледяные струи тропического ливня.

Сенька витал в бреду и наяву видел картины уничтоженной плесенью былой роскоши круизного лайнера «Коста Грандиоса». Метаясь во сне под грудой тряпья, не имея возможности согреться, чувствуя сырость повсюду, Сенька мечтал еще хоть раз увидеть землю. Твердую землю, а не качающуюся палубу под ногами.

На четвертый день шторм усилился, теперь огромный лайнер качало гораздо сильнее, а на нижнюю палубу даже долетали брызги волн.

Корабль скрипел всеми узлами, ветер выл, проносясь по огромным пустым залам, качал лифты, срывал афиши. Катался по паркету премиум-салонов дорогой хрусталь, рассыпаясь тысячами осколков.

Сенька слышал, как лопаются длинные корабельные тросы, как срываются с лебедок оставшиеся катера. Сенька видел, как катаются по палубе бывшие люди, как стихия лупит их о стены, как ветер сбивает с ног живых мертвецов. Видел он, как они подымаются на колени, встают на ноги и опять падают.

Барсук тоже осунулся и похудел, сырость донимала и его. Кот часами спал, прижимаясь к Сенькиным непослушным волосам и давая немного тепла человеку.

Человек же бредил в огне простуды.

Сначала бил жар, потом бросало в холод. На четвертую ночь он уснул. В глубоком сне он видел прошлый мир с целыми городами и счастливыми лицами. Он видел Эллу Георгиевну, с улыбкой выпускавшую в большой мир очередную партию детей.

Он летал над зелеными лугами провинции и бегал босыми ногами по сухим цветам. Катался на велосипеде с просиженным сидением и тарахтящим багажником по пыльным полевым дорогам, сопровождаемый сворой сельских собак. Это были воспоминания из детства до детдома. Хорошего, довольного детства.

Так прошло еще два или три дня, а потом болезнь ушла.

Когда Сенька открыл глаза, то увидел Барсука, сидящего у него на груди. Кот облизывал лапы и умывался. А за пушистой мордой синело ослепительно голубое небо без единой тучки.

Парень потянулся, почувствовал слабость, но жара не было. Болезнь отступила. Сенька поднялся, взял кота на руки и вышел в камбуз, который был освещен яркими лучами солнца.

– Хочу есть, – обратился он к коту.

Барсук тоже хотел есть, поэтому призывно заурчал.

Покопавшись в ящиках, Сенька извлек из их недр несколько банок консервированной ветчины и банку маслин. Расщедрившись, он даже отдал одну целую банку коту, который умял ее за минуту.

Сам же Сенька вскрыл маслины и удивился их размеру, большие, выглядят вкусно. Ветчина же источала просто божественный запах.

После трапезы он по лестнице поднялся на верхнюю площадку и с высоты осмотрел лайнер.

Несколько дней шторма заметно потрепали обстановку корабля, лужи блестели тут и там, на палубах валялась ломаная мебель. Но зато дождь смыл все нечистоты. Мертвецы никуда не делись, а вот бурых пятен крови теперь было заметно меньше. Палубы стали чище, пахло свежестью и солью. В некоторых местах даже подымалась легкая паровая дымка от луж.

Уперевшись в перила и дожевывая маслину, Сенька осмотрел горизонт. Ни кораблика, ни паруса, ни дымка. Примерно представляя себе карту Атлантического океана, расположение островов и вспоминая рассказы экскурсионного гида о самых больших течениях, он понимал, что лайнер уносит на север.

«Мы будем следовать по Гвианскому течению, которое восточнее Карибов вливается в Северное Пассатное и далее в течение Гольфстрим», – всплыла фраза молодой девушки-экскурсовода в его голове. Географию Сенька в школе любил, поэтому без труда запоминал сложные названия течений.

«Хорошо это или плохо?» – подумал он, продолжая осматривать палубы, по которым бродили мертвецы.

Плохо. Если корабль унесет на север, то он попадет в северные воды Атлантики. А как мы знаем, север Атлантического океана печально известен своими айсбергами. Да и холодно там, выжить на лайнере не получится. Вероятен и второй вариант – корабль прибьет к берегам восточного побережья Северной Америки, в районе Филадельфии, Нью-Йорка или севернее – в Канаде. Этот вариант лучше, но там густонаселенные места.

Сенька продолжал думать, наблюдая, как один из зомби – худощавый лысый мужик – гоняется за белой чайкой, которая словно издевается над ним. Птица подпускала мертвеца к себе на расстояние пары метров и тут же перепархивала чуть дальше, а глупое существо тянуло свои ободранные руки и никак не могло поймать пернатого попрыгунчика.

Погрузившись в раздумья, Сенька понял, что умирать не хочет, и решил задуматься о своем самоспасении.

«Человек решает, а бог располагает», или как-то так. Не то чтобы он верил в удачную развязку, но подготовить план стоило.

Еду можно растягивать, вода есть, из оружия – топорик. Вокруг камбуза, кстати, осталось бродить всего двое мертвецов – мистер Риччи и второй, с обглоданной шеей. Третий вывалился за перила на нижнюю палубу при шторме и сломал позвоночник. Сенька так думал, потому что зомби лежал в неестественной позе, беззвучно разевал рот и шевелил только руками, ноги не двигались.

«Проблемой меньше, – думал парень. – Теоретически я смогу избавиться от двух оставшихся тварей, тогда пространство вокруг камбуза освободится. Что потом? Потом капец – можно поднять еще один люк, там лестница и там сотни мертвецов».

Ок. «Не гони коней», – как говорил дед Васька, смурной детдомовский уборщик. Сначала надо разобраться с мистером Риччи и его другом. Они шатаются хаотично вдоль поручней, иногда прилипают к стеклам кухни и похотливо смотрят на Сеньку. Они не спят. Их можно убить, повредив мозг, – этот вывод Сенька сделал, вспоминая первые дни подъема зомби на лайнере, тогда некоторые матросы вполне успешно убивали тварей, пробивая баграми головы. Пока сами такими не стали или не сгорели в огне горячки.

«Хорошо, я дождусь, когда один из мертвецов подойдет к поручням напротив двери и будет стоять спиной к ней. Тихо отворю дверь и ударю топориком по голове. Потом отскачу обратно в безопасное помещение. Нужно дождаться, чтобы подошел именно второй мертвец, мистер Риччи толстый – не успеет добежать. Этот же более резвый, может прыгнуть, если увидит добычу, – его кончать первым».

Сенька почесал свои немытые вихры и решил долго не думать, а сразу приступить к исполнению плана. Весь день он простоял у двери, даже махал сквозь стекло мертвецу, но тот упорно не хотел подходить.

Тогда он решил не торопить события и перестал маячить возле двери. Целых двое суток мертвец не подходил к нужному месту, как назло. Сенька весь извелся, теперь, когда в голове постепенно формировался план спасения, он хотел действовать. Корабль дрейфовал медленно, но верно, и парень понимал, что суша может появиться в любой момент. А ему еще надо было убрать двоих мертвецов и придумать, как покинуть лайнер в случае непредвиденной швартовки.

На третий день мертвец таки подошел к двери, но не повернулся спиной, а, как назло, глазел через стекло прямо на кухню, где Сенька с Барсуком доедали банку сардин. Чтобы не привлекать внимания, Сенька подхватил кота под мохнатое брюхо, взял консерву и закрылся в подсобке, оставив небольшую щель для наблюдения.

Еще через некоторое время мертвец, наконец-таки, повернулся спиной к двери и уставился в сторону горизонта. Сенька решил действовать.

Решить-то он решил, а вот действовать было страшно. Людей он до этого не убивал (в смысле зомби не убивал). Да и живых людей тоже, даже не дрался особо в интернате. По плану все выходило просто – дверь открыл, топориком махнул, дверь закрыл. На деле ударить топором в затылок мертвеца, который мог еще и обернуться на звук открываемой двери, оказалось тяжело. Морально тяжело.

Сенька беззвучно отворил дверь да так и замер с топориком в руке. Мертвец стоял спиной к нему, а на затылке сквозь слипшиеся редкие волосенки просвечивала лысина. «Как у деда Васьки», – мелькнула мысль у парня. Он сжал тонкими пальцами рукоятку разделочного топорика, поднял руку, примерился и… не ударил. Так и застыл с поднятой рукой. Мертвец стоял спиной и не двигался, наверное, вглядывался в своих собратьев на нижней палубе.

Сенька опустил руку, притворил дверь и тихо провернул замок.

– Зассал? – презрительно прошептал он, обращаясь к себе.

«Не можешь грохнуть одного? А как же остальные? Теперь весь мир такой, убивать придется часто!»

Сенька простоял так несколько секунд и решался, подбадривая себя словами «лопух» и «девка».

Решился, уговорив себя с третьего раза и пообещав себе любимому сегодня вскрыть последнюю банку ананасов.

Теперь план действий он составил по-другому – действовать нужно резко, не рассматривать спину мертвеца, а открыть дверь и сразу же ударить.

Поплевал на руки, вдохнул поглубже, вцепился в рукоятку своего орудия убийства. «Давай, Раскольников, давай» – окончательно подбодрил себя парень и толкнул от себя дверь.

Дверь отворилась быстро, и Сенька поздно понял, что мертвец стоит уже не спиной, а лицом к нему. Пробовать закрыться было бессмысленно. Зомби, видно, тоже не ожидал, что дверь распахнется, и на секунду замешкался. Сенька же от страха махнул топориком, но вместо того чтобы рассечь лобную кость мертвеца, металл просто содрал кусок кожи, а сам парень по инерции чуть не упал, больно пропечатавшись костяшками пальцев о косяк.

– Ай, мама! – взвизгнул Сенька, глядя, как мертвец пытается сграбастать его своими мерзкими руками.

Парень отскочил назад в камбуз и уперся спиной в один из столов, понимая, что бегать по всей кухне от мертвеца бессмысленно. Под ногами метался кот, наверно, думая, что его хозяин идиот.

Спасло Сеньку маленькое чудо. Мертвец, рванувшись внутрь камбуза, зацепился за высокий корабельный порог и, с грохотом опрокинув рукой тарелки, растянулся прямо перед Сенькой.

«Последний шанс», – подумал Сенька и обрушил топорик на затылок зомби.

– Есть! – вскрикнул он, поняв, что тварь больше не опасна.

Он быстро оббежал тело, схватил его за тощие щиколотки и выволок на палубу, опасливо оглядываясь по сторонам в поисках грузной фигуры корабельного шеф-повара.

Но опасения были напрасны, мистер Риччи так и не пришел на помощь своему товарищу. Бродил где-то в другой стороне.

Оставшуюся часть дня Сенька отмывал пол (благо бытовой химии был целый ящик) и размышлял, как избавиться от мистера Риччи. Ничего лучше, чем повторить свой план, он не придумал, но теперь строго-настрого запретил себе открывать дверь, десять раз не удостоверившись, что мертвец действительно стоит спиной.

Вечером он вспомнил, что топорик так и остался торчать в затылке у зомби. Правда, воодушевленный первой победой, решил, что это не критично, завтра заберет.

Уснул Сенька спокойно, вопреки своим же ожиданиям. Барсук мирно урчал, пригревшись у парня в ногах. Лайнер покачивался на волнах, двигаясь навстречу бескрайней океанской глади.