Читать книгу Майкл Джексон. Жизнь короля - Рэнди Тараборрелли - Страница 8

Часть первая
Забираясь на вершины

Оглавление

В 1963 году, в возрасте пяти лет, Майкл Джексон пошел в начальную школу Гарнетта. Кэтрин рассказывала, что он был до такой степени щедрым, что, случалось, брал украшения из ее комода и дарил их учительницам, выражая тем самым свои симпатии. Будучи упрямым, мальчик продолжал поступать так даже после того, как мать наказала его за то, что он раздавал ее личные вещи.

Одно из первых воспоминаний Майкла связано с его выступлением в пятилетнем возрасте, когда он а капелла исполнил для класса песню Climb Ev’ry Mountain из культового мюзикла «Звуки музыки». Не меньшее впечатление, чем талант, на детей произвела его уверенность в себе. Он сорвал овации. Учительница прослезилась. Кэтрин пришла на представление вместе с отцом Джозефа, Самюэлем, который был не самым сентиментальным человеком, но даже он был тронут до слез проникновенным выступлением Майкла. «Я не знаю, откуда у него это взялось, – говорила Кэтрин о певческом мастерстве сына. – Он был так хорош, так юн. Некоторые дети особенные, и Майкл один из них».

Пятилетний мальчик обладал такой энергией и харизмой, что Джеки, которому в то время было двенадцать, решил, что его младший брат станет лидером их бэнда. Для Майкла все было совершенно естественно, ему нравилось быть в центре внимания. Однако чувства Джермейна оказались задеты. Он являлся солистом группы и вдруг внезапно стал недостаточно хорош. Некоторые члены семьи предполагали, что одной из причин, по которой он заикался в детстве, была неуверенность в себе. Тем не менее Джермейн поддержал решение семьи, потому что Майкл явно был прирожденным артистом. В то же время стоит отметить, всегда казалось, что Джермейн соперничал с братом, часто пытаясь превзойти его, особенно будучи взрослым.

«Он стал великим маленьким подражателем, – вспоминал Джермейн. – Стоило ему что-нибудь увидеть, какой-то детский танец или, скажем, Джеймса Брауна по телевизору, – и вы получали точную копию. Майкл выучивал все наизусть и точно знал, как это использовать. А еще он любил танцевать. Марлон был хорошим танцором, может быть даже лучше Майка. Но Майку танцевать нравилось больше. Дома он постоянно репетировал. Всегда можно было застать его танцующим перед зеркалом. Он уединялся, чтобы тренироваться, а затем возвращался и показывал нам новое движение. Мы включили его в выступление. Майкл начал ставить хореографию наших номеров».

«Наконец-то пришло время принять участие в конкурсе талантов, – говорил Майкл. – Я помню все, словно это было вчера. Все в округе хотели попасть на шоу и выиграть приз. Мне было лет шесть, но уже тогда я понял, что ничего не дается просто так. Ты должен выиграть. Или, как пел Смоки Робинсон в одной из своих песен: „Ты должен заслужить”. Мы участвовали в конкурсе талантов в средней школе Рузвельта в Гэри. Спели песню My Girl The Temptations и взяли главный приз».

Мальчики также представили свое исполнение хита Роберта Паркера Barefootin’. Во время проигрыша в середине песни маленький Майкл скинул обувь и начал танцевать босиком по всей сцене на радость публике.

«Вскоре мы начали выигрывать все шоу талантов, в которых участвовали, – отмечал Майкл. – Просто двигались от одного конкурса к другому, забираясь все выше и выше. Весь дом был полон наград, и мой отец был очень горд. Наверное, именно там, в Гэри, когда мы выигрывали все эти конкурсы, я видел своих родителей по-настоящему счастливыми. Я думаю, что тогда, в самом начале, когда у нас за душой не было ничего, кроме нашего таланта, мы были наиболее близки».

К 1965 году Джозеф зарабатывал всего около 8 тысяч долларов в год, работая на заводе полный рабочий день. Кэтрин подрабатывала продавщицей в сети универмагов Sears. Когда Джозеф захотел тратить больше денег на группу (на музыкальное оборудование, усилители, микрофоны), жена забеспокоилась.

«Я боялась, что мы пытаемся прыгнуть выше головы», – вспоминала она. У них были серьезные разногласия по поводу финансов. «Я разглядел огромный потенциал в своих сыновьях, – заявил Джозеф в свою защиту. – Ну да, я переборщил. Вложил много денег в инструменты, хотя жили мы тогда более чем экономно. Мы с женой горячо спорили об этих „тратах”, как она говорила. Кэтрин кричала, что деньги нужно тратить на еду, а не на гитары и барабаны. Но я был главой семьи, и последнее слово было за мной. Я пренебрег ее мнением. Черные люди привыкли бороться и сводить концы с концами. В этом не было ничего нового ни для меня, ни для кого-либо из нас. Когда я оказался в затруднительном положении, мои дети научились беречь деньги. У них просто не было выбора. Мы старались сохранить каждый пенни, питаясь потрохами и капустой. Я говорил им, что мы употребляем духовную пищу и она помогает нам исполнять настоящий соул. Мы пытались двигаться вперед, пытались вырваться. Я не мог представить, чтобы что-то встало на нашем пути».

В конце концов, они с Кэтрин выдерживали любые ссоры. После ругани Джозеф наклонялся и нежно целовал ее в губы. Он мог быть на удивление нежным. Позже женщина призналась, что дрожала всякий раз, когда тот применял романтическую тактику; супруг всегда мог урезонить ее таким образом. „Джозеф убедил меня, что мальчики того стоят, – вспоминала она. – Никто никогда не верил в своих сыновей больше, чем мой муж. Он часто говорил мне: „Если бы потребовалось, я бы потратил на парней свои последние десять центов”».

Вскоре Джозеф повез детей на конкурс талантов в Чикаго – город, сочащийся сенсационным соулом 1960-х и полный такими талантами, как Кертис Мэйфилд, The Impressions, Джерри Батлер и Мейджор Ланс. Джозеф, возможно, и не был шоуменом, но определенно понимал, что такое шоу. Он научил мальчиков всему, что знал благодаря личному опыту, наблюдениям и интуиции: как обращаться с публикой и завоевывать ее. «Невероятно, как он разбирался во всем. Он был лучшим учителем, который у нас когда-либо был», – признавал Майкл.

«Но отец не был способен делать все с легкостью, – отмечал певец. – Как-то он сказал: „Ты делаешь неправильно, нужно вот так”. Потом он ударил меня, что только усложнило задачу. Еще он говорил: „Делай как Майкл”, – и ставил меня в пример. Я ненавидел это. Я не хотел быть примером, я не хотел, чтобы меня выделяли. Братья смотрели на меня со злостью, потому что не могли повторить за мной. То, что Джозеф делал, было ужасно. Но в то же время он был гениален. Он рассказал мне, как работать со сценой, с микрофоном, какие делать жесты и все прочее. Меня постоянно разрывало на части. С одной стороны, он был ужасным человеком, а с другой – потрясающим менеджером».

Когда группа отыграла первое платное выступление в ночном клубе Гэри под названием «Mr Lucky’s», то заработала примерно семь долларов. Затем мальчики начали выступать в других клубах, а завсегдатаи бросали на сцену монеты и купюры. «Мои карманы были просто набиты деньгами, – сказал мне Майкл. – С меня буквально спадали штаны. Я шел и покупал конфеты, много-много конфет для себя и для всех остальных».

Многие соседские мальчишки время от времени сопровождали Джексонов в качестве приглашенных музыкантов, и в 1966 году постоянным членом группы стал барабанщик Джонни Портер Джексон (не родственник). Семья Джонни была дружна с Джексонами, которые со временем стали считать Джонни «кузеном». К группе также присоединился клавишник Ронни Рэнсифер. Мальчики играли в клубах в Гэри и даже в Чикаго; Майкл в свои восемь лет был солистом. Тито играл на гитаре, Джермейн на басу, Джеки был на шейкерах, а Джонни Джексон на барабанах. Марлон подпевал и танцевал, хотя и не был хорошим танцором. (Тем не менее он работал над собой и был настолько настойчив в своем желании преуспеть, что в итоге мог бы посоперничать с Майклом!)

Джексоны возвращались на Джексон-стрит, 2300, в своем фургоне в пять часов утра в понедельник после утомительных выступлений в выходные. По прибытии Джозеф целовал Кэтрин в нос и одаривал ее мальчишеской улыбкой. «Как ты, Кэти?» – в фургоне «Фольксвагена» спрашивал он. Для женщины не было ничего лучше, чем выражение лица ее мужа, когда у мальчиков дела шли хорошо. Это была настоящая радость. Каждый из сыновей обнимал ее. Затем все они спали пару часов, пока Кэтрин распаковывала их чемоданы и готовила особенно щедрый и аппетитный завтрак, прежде чем муж уходил на работу, а дети – в школу.

Несмотря на то что женщина была рада растущему успеху сыновей, она беспокоилась о смене приоритетов в семье. Внезапно музыка стала не просто развлечением, а способом зарабатывать на жизнь. Как будто было нормальным, уже зарабатывая на жизнь, хотеть еще больше денег. Как член «Свидетелей Иеговы», Кэтрин ставила добрые дела выше денег. Поэтому была обеспокоена тем, как ликуют мальчики, возвращаясь домой с концерта с карманами, полными мелочи. «Помните, это не главное», – говорила она им. Но какой бы ребенок ей поверил, особенно если мама сама воодушевляла их выигрывать каждое шоу талантов, а следовательно, зарабатывать больше денег?

Свое имя группа The Jackson 5 получила в окрестностях торгового центра в Гэри, штат Индиана. «Я беседовал с моделью по имени Эвелин Лихи, – как-то рассказал мне Джозеф. – Мальчики выступали в универмаге, и она сказала мне после шоу: „Джозеф, я думаю, что The Jackson Brothers звучит старомодно, как The Mills Brothers. Почему бы вам просто не назваться „Пятеркой Джексонов”?” И правда, почему нет? Мне понравилось такое имя – „Пятерка Джексонов”. Так мы их с тех пор и называли: The Jackson Five».

Вскоре группа стала все чаще выступать в клубах за городом по выходным. Джозеф устанавливал багажник для их оборудования на крышу своего «Фольксвагена» и мчал на площадки для чернокожих исполнителей в общенациональной сети The Chitlin’ Circuit: театры на две тысячи мест в самом центре таких городов, как Кливленд (штат Огайо), а также Балтимор, Мэриленд и Вашингтон (округ Колумбия). Афиша всегда пестрила именами, и все старательно добивались благосклонности публики. Порой это были исполнители, уже получившие признание, как The Four Tops, но часто на сцене оказывались и неизвестные артисты, например The Jackson 5. Такая система давала возможность новичкам учиться у опытных игроков. После выступления братья расходились кто куда, но Майкл оставался и наблюдал за другими исполнителями. Когда кому-то хотелось найти восьмилетнего певца, они всегда знали, где его искать: за кулисами, где он наблюдает, учится и, как он сам вспоминал, «без преувеличения, фиксирует каждый шаг, каждое движение, каждый поворот, каждый оборот, каждый трюк, каждую эмоцию». Для него это была «лучшая школа».

Постепенно Майкл начал использовать стандартные приемчики и фишки из лучших номеров артистов, выступавших на одной сцене с братьями. Среди них был, например, Джеймс Браун, чьи выступления он постоянно смотрел. (Дайана Росс делала то же самое до того, как The Supremes стали знамениты. Она брала понемногу у всех в Motown Revue!)

«Джеймс Браун научил меня паре вещей, которые он проделывает на сцене, – вспоминал двенадцатилетний Майкл в 1970 году. – Это было несколько лет назад. Он научил меня опускать микрофон и ловить его до того, как он упадет на пол. Мне потребовалось всего около получаса, чтобы научиться этому. Выглядит сложно, но на самом деле проще простого. Все, что я хочу сейчас, – пара лакированных туфель, как у Джеймса Брауна. Но таких для детей не выпускают».

The Jackson 5 выигрывали любительское шоу талантов в чикагском театре Regal три недели подряд, что стало большим успехом для семьи. Мальчики становились более опытными, их стиль – более отточенным, а Майкл обретал уверенность и профессионализм в качестве основного вокалиста. Они играли в Сент-Луисе, Канзас-Сити, Бостоне, Милуоки и Филадельфии. Они не просто выступали на разогреве у The Temptations, The Emotions, The O’Jays, Джеки Уилсона, Сэма и Дейва, Bobby Taylor & the Vancouvers, но подружились с артистами и из первых уст узнавали, чего стоит ожидать от мира шоу-бизнеса.

Однажды, перед очередным шоу талантов, один конкурсант сказал другому, что им лучше остерегаться The Jackson 5, «потому что у них есть карлик, которого они используют как солиста». Джеки, который подслушал их разговор, не мог перестать смеяться.

Когда об истории узнал Майкл, она его задела. «Я что, виноват, что я самый маленький?» – сказал он, расплакавшись.

Джозеф отвел сына в сторону. «Послушай, Майкл, – сказал он, становясь на колени, чтобы быть с ним одного роста, – ты должен гордиться, что о тебе говорят соперники. Значит, ты на верном пути. Все будет хорошо».

«Вот еще, – возразил Майкл. – Они говорят обо мне плохие вещи».

Джозеф поцеловал сына в макушку – редкий момент проявления нежности. «Это только начало, Майкл, – сказал он с улыбкой, – привыкай».

В августе 1967 года The Jackson 5 приняли участие во всемирно известном любительском шоу в знаменитом Apollo Theater в Гарлеме. В то время работа там была мечтой большинства молодых чернокожих артистов. В книге «Showtime at the Apollo» писатель Тед Фокс заметил: «[Apollo был] не только величайшими подмостками чернокожих, но и особенным местом, где можно было достичь эмоциональной, профессиональной, социальной и политической зрелости». Джозеф и его близкий друг Джек Ричардсон отвезли мальчиков в Нью-Йорк на семейном «Фольксвагене». На тот момент Джеки было шестнадцать, Тито – тринадцать, Джермейну – двенадцать, Марлону – десять, а Майклу только-только исполнилось девять лет. Братья участвовали в конкурсе Superdog Contest, победа в котором считалась самым престижным достижением среди артистов.

Майкл однажды сказал мне: «Выступать в Apollo было сложнее всего. Если вы нравились публике, значит, вы ей действительно нравились. А если вы ее разочаровывали, вас забрасывали едой и попавшейся под руку мелочью. Но знаешь что? Мы не боялись. Мы знали, что были хороши. В то время в нас было столько уверенности в себе. На других концертах, которые мы успели отыграть, публика всегда была за нас. Я пел, смотрел на Джермейна, и мы подмигивали друг другу, потому что всегда знали, что зал наш. Я хочу сказать, именно с таким чувством нужно выходить на сцену и использовать данный тебе шанс, понимаешь? К тому же с Джозефом иначе было просто невозможно. Мы хотели доставить ему удовольствие. Я имею в виду, это было так же важно, как победа в любом конкурсе».

За кулисами Apollo The Jackson 5 нашли небольшое бревно, установленное на пьедестале. Оно якобы осталось от легендарного Древа надежды.

По слухам, Древо надежды стояло напротив ночного клуба Connie’s Inn, где Луи Армстронг выступал в знаменитой гарлемской версии мюзикла «Hot Chocolates» Фэтса Уоллера. Спустя годы сотни исполнителей становились под деревом и касались его на удачу. Это стало традицией. Когда во время строительства дороги в Нью-Йорке Седьмую авеню расширили, дерево выкорчевали. Однако Билл «Божанглз» Робинсон устроил, чтобы Древо надежды – именно он его так окрестил – переместили на островок безопасности на Седьмой авеню к югу от 132-й улицы. В конце концов дерево срубили; никто не помнит причину, и все, что осталось на месте его последнего пристанища, – мемориальная табличка. Тем не менее небольшая часть Древа надежды осталась красоваться на постаменте за кулисами театра Apollo. Родился обычай всякому дебютанту прикасаться к дереву перед выходом на сцену на удачу. Он встанет в один ряд с теми черными артистами, которые делали невозможное, чтобы воплотить свои мечты в реальность, боролись за уважение, заплатили сполна и в конце концов победили: их раса и их наследие стали неотъемлемой частью американской поп-культуры.

Пьедестал стоял сбоку от сцены, чтобы зрители могли видеть, как артисты касаются его. Был вечер среды, и на афише были заявлены The Jackson 5 и The Impressions, едва ли не самая популярная вокальная группа того времени. Один из ее основателей, Фред Кэш, однажды поведал мне, как он подошел к девятилетнему Майклу перед выходом братьев на сцену и рассказал ему легенду о дереве. «Вы серьезно? – спросил Майкл Фреда, и его глаза сделались размером с два блюдца. – Вау! Потрясающе. Мне нравится такой обычай. Готов поспорить, он и правда работает».

«Эй, парни, а вы знали об истории с деревом? – спросил Майкл братьев. – Прикоснемся к нему, и нам повезет».

«Не-а. Я не верю в удачу», – невозмутимо сказал Тито.

«Ну а я верю, – возразил Майкл. – Жаль, что я не могу взять бревно с собой домой. Тогда мне бы всегда везло».

«Дамы и господа! – объявил ведущий, когда мальчики собрались за кулисами. – Встречайте, The Jackson 5!» Прожекторы осветили сцену. Для The Jackson 5 пришло время занять достойное место в истории. Джозеф с гордостью наблюдал, как каждый из его сыновей касался мемориальной таблички Древа надежды: сперва Джеки, затем Тито, следом Джермейн, Марлон, Майкл и, наконец, «кузен» Джонни. Группа выбежала на сцену под аплодисменты публики. Однако Майкл оказался последним у рампы. Он побежал назад, чтобы еще раз прикоснуться к Древу надежды… на всякий случай. Должно быть, двойное касание сработало: мальчики выиграли конкурс, а восторженная реакция публики стала лучшим доказательством их победы.

Майкл Джексон. Жизнь короля

Подняться наверх