Читать книгу Канун дня всех святых - Рэй Брэдбери, Ray Bradbury Philip K. Dick Isaac Asimov - Страница 6

Дверь приоткрылась.

Пипкин вышел.

Не вылетел, громыхнув дверью и сотрясая всё вокруг.

А переступил порог.

И спустился навстречу друзьям.

Не бегом. И без маски! Где маска?

А переставляя ноги, почти по-стариковски.

– Пипкин! – вскричали они, чтобы прогнать свое волнение.

– Привет, банда, привет, – отозвался Пипкин.

Его лицо побледнело. Он попытался улыбнуться, но взгляд у него был настороженный. Он держался за правый бок, словно от боли.

Все посмотрели на его руку. Он отнял ее от бока.

– Ну, – сказал он без особого восторга. – Мы готовы?

– Да, но у тебя не слишком готовый вид, – сказал Том. – Ты заболел?

– Это в Хэллоуин? – возмутился Пипкин. – Ты что, шутишь?

– Где твой костюм?..

– Идите вперед, я вас нагоню.

– Нет, Пипкин, мы тебя подождем…

– Идите, – медленно повторил Пипкин с мертвенно-бледным лицом, опять держась за бок.

– У тебя живот болит? – спросил Том. – Ты родителям сказал?

– Нет, нет, нельзя! А то они… – Слезы брызнули из глаз Пипкина. – Это пустяки, говорю же вам. Послушайте. Ступайте в сторону оврага. К Дому с привидениями. Ладно? Там встретимся.

– Поклянись.

– Клянусь. Вы еще моего костюма не видели!

Мальчишки собрались расходиться. Уходя, они брали его за локоть, стукали легонько в грудь или проводили костяшками по подбородку, имитируя потасовку.

– Ладно, Пипкин. Раз ты уверен…

– Уверен. – Он оторвал руку от бока. Лицо на миг приняло такой цвет, словно боль прошла. – На старт! Внимание! Марш!

Стоило только Джо Пипкину сказать: «Марш!» – все сорвались с места.

Побежали.

Полквартала они пробежали задом наперед, чтобы видеть, как Пипкин машет им рукой.

– Поторопись, Пипкин!

– Я догоню! – Закричал он издалека.

Ночь поглотила его.

Они бежали, а когда оглянулись, он исчез.

Они ломились в двери. Орали: «Пакости или сладости!», и бумажные коричневые пакеты стали наполняться сказочными сластями. Они бежали вприпрыжку с губами, запечатанными розовой жвачкой и красным воском, озарявшим их лица.

Но все, кого они встречали в дверях домов, выглядели двойниками их мам и пап, отлитыми на шоколадной фабрике. Словно они из дому не уходили. Слишком много доброты излучали окна и парадные входы. А им-то хотелось услышать драконий рык из подземелий и стук в крепостные ворота.

И вот, по-прежнему оглядываясь на Пипкина, они достигли окраин города, где цивилизация растворялась в темноте.

Овраг.

Овраг, пересыщенный ночными шумами, ползучими черными чернильными ручьями, тысячелетним томлением огненно-бронзовых листопадов. Бездна порождала грибы и мухоморы, хладных лягушек, речных раков и пауков. Под землей пролегал длинный туннель, куда просачивались отравленные воды, и эхо без устали взывало: «Приди, приди, приди», и если послушаешься, то сгинешь навеки среди капели, шелестов, шепотов, шорохов, и никогда-никогда не ходи, не ходи, не ходи…

Мальчики выстроились на границе тьмы, вглядываясь вниз.

И Том Скелтон, похолодев в своем костюме из костей, издал свист, подобный дуновению ночного ветра сквозь сетку на окне спальни, и показал рукой.

– Эй, послушайте… так вот куда нас послал Пипкин!

Он испарился.

Все взглянули. И узрели крохотную фигурку, летящую по грунтовой тропинке в миллионы тонн ночи, вдавленных в колоссальное ущелье тьмы, мрачное подземелье, чарующе страшный Овраг.

Издав истошный вопль, они нырнули следом за ним.

Их место заняла пустота.

Город остался наедине со своей слащавостью.