Читать книгу Самый чувственный год - Рейчел Стюарт - Страница 3

Саммер

– Ну же, давай, давай!

И Я барабаню пальцами по колену, мой взгляд прикован к сверкающим зеленым цифрам – часам на приборной панели такси. Я опаздываю. Пробки бампер к бамперу, никто никуда не едет.

Здесь всегда так? С тех пор как я была в Эдинбурге, да и вообще в Великобритании, прошли годы. Все такое безумное.

Я привыкла к открытым пространствам, горам, пляжам и людям, которые ведут себя так, будто обладают всем временем мира и свободой, чтобы наслаждаться этим миром.

Но здесь все другое. Серый моросящий дождь, люди, перебегающие от одного здания к другому. В костюмах и ботинках. Скучные и ворчливые.

Мой взгляд возвращается к часам, и я закусываю губу.

Мне нужно было приехать месяц назад. Не сейчас, и не по просьбе мужчины, которого я даже не знаю, от имени единственной женщины, которую я когда-либо любила.

Моя приемная мать. Кэтрин.

Впрочем, и она меня любила. Правда, недостаточно, даже не дала мне шанса попрощаться с ней.

Я впиваюсь ногтями в ладони, в глазах ощущаю жжение.

Я знаю, почему она ничего мне не сказала.

Но от этого боль не становится меньше.

Кэтрин была мне самым близким человеком из всех, кого я когда-либо знала, а теперь ее нет.

Все дело во мне, только во мне.

Я пожимаю плечами. Не стоит тратить жизнь на грусть. Такая пустая трата. У нас только одна жизнь, и надо прожить ее на полную катушку. Правильно? Сделать как можно больше, посмотреть мир. Нет времени на остановки.

По крайней мере, я-то так вижу. Даже если из-за этого сейчас опаздываю.

Я наклоняюсь к водителю:

– Долго еще?

Он пожимает плечами:

– Десять минут. Или двадцать. Ремонт дорог по всему городу.

Я откидываюсь на спинку сиденья. Звучит клаксон какого-то автомобиля, потом еще один, и еще. Невозможно больше это выносить. Даже с багажом я могу идти быстрее, чем ехать по этим пробкам. Порывшись в сумке, я достаю несколько банкнот и сую их водителю, указывая на счетчик:

– Этого хватит, да?

Он кивает, поворачивается, скептически оглядывает мой багаж:

– Но…

– Ничего страшного, справлюсь.

Я открываю дверь и выбираюсь на улицу. Какое облегчение вновь оказаться на свежем воздухе! На одну короткую секунду я поднимаю лицо к дождю и глубоко вдыхаю, чувствуя себя свободной. Я слишком долго просидела взаперти в самолетах и общественном транспорте, а путешествие из Куала-Лумпура, казалось, длилось целую вечность, хотя прошло максимум двадцать четыре часа.

Желание зарегистрироваться в отеле и принять душ стало почти навязчивым. Для этого всего-то и нужно просто позвонить мистеру Макалистеру, попросить перенести встречу на завтра.

Ох, избегание.

Машина позади такси нетерпеливо сигналит. Я захлопываю дверь.

– Да-да, хорошо.

Что не так с этим городом?

Закинув сумку за спину, я направилась в сторону офиса адвоката.

Может быть, следовало прилететь на день раньше, лучше подготовиться, физически и морально. С другой стороны, я не из тех, кто устраивает шоу. И Кэтрин уважала меня за это. Зачем меняться сейчас?

А что, если он там?

Я спотыкаюсь на тротуаре, зацепляюсь плечом за уличный фонарь и морщусь.

– С чего бы ему находиться там, – ворчу я себе под нос, поправляю сумку и ускоряю шаг.

Что бы ни хотел передать мистер Макалистер, из этого не обязательно следует, что Эдвард тоже собирается присутствовать, а если и собирается, то адвокату Кэтрин было бы нелишним упомянуть об этом в электронном письме. Пульс замирает, я стискиваю зубы. С тех пор как получила это письмо, я хожу по кругу, мне это надоело. Если он там, значит, там. Придется смириться. Мне тридцать восемь, я знаю себе цену и вполне готова к цивилизованному разговору в присутствии Эдварда.

Я морщусь, и мужчина, идущий мне навстречу, отходит в сторону. Должно быть, я выгляжу немного сумасшедшей. Интересно, женат ли Эдвард? Стал ли отцом? Успешен ли?

Нутром чувствую ответ. Мужчина, подобный ему, добрый, богатый, сексуальный – абсолютная находка. Если он счастлив и успешен в жизни, то, возможно, будет признателен мне за то, что я ушла так, как ушла.

Я ускоряю шаг, игнорируя давящее чувство в груди оттого, что меня так-таки догнало мое прошлое.

Эдвард

Чарльз уже, наверное, сотый раз откашливается. Мои глаза сужаются, когда я вижу капли пота, выступающие у него на лбу. Он спешит вытереть их насухо, но я увидел достаточно, и от этого у меня выступает неприятный пот.

Чарльз – воплощение хладнокровия, надежности, прагматизма. Вот почему моя бабушка выбрала его управлять юридическими делами своего поместья.

Он не только ее адвокат, но и самый близкий друг. Это обстоятельство лишь усиливает его беспокойство.

Он пытается улыбнуться мне, морщинки вокруг серых глаз за очками в проволочной оправе становятся глубже. Он выглядит так, словно вышел из тридцатых годов, его офис тоже. Но мне недосуг оценивать его одежду или декор. Я жду оглашения завещания бабушки.

Понятное дело, ему тяжело. Черт, это тяжело для нас обоих! Но чем быстрее мы с этим покончим, тем лучше.

Плохо то, что мои родители не сочти нужным отказаться от путешествия, и потому присутствую только я.

Хотя стоп, должен быть еще кто-то. Чарльз утверждает, что нужно подождать. Но кого? На это Чарльз не дает ответа.

Все любопытнее и любопытнее, как сказала бы моя бабушка, обожающая Алису в Стране чудес.

Я не отвечаю на улыбку Чарльза, поправляю галстук и перевожу взгляд на часы. Этот кто-то опаздывает уже на двадцать минут.

– У нас обоих дела, Чарльз. – Я снова смотрю на адвоката, пытаясь говорить твердым тоном, потому что, честно говоря, заниматься мне особо нечем. Прошел месяц с тех пор, как умерла бабушка. Целый месяц. И ничто не может заполнить пустоту, оставшуюся после нее. Я пытался. Перепробовал все. – Не понимаю, почему мы не можем покончить с этим прямо сейчас?

– Я обещал твоей бабушке, что выполню все ее пожелания.

– Если меня заставляют ждать кого-то, я заслуживаю знать хотя бы имя этого человека. Ну же, Чарльз, если только вам не удалось откопать какого-нибудь дальнего родственника, о котором никто никогда не слышал, и заявить, что Кэтрин полностью…

– Сожалею, что опоздала!

Запыхавшийся голос проникает через тяжелую дубовую дверь в кабинет Чарльза. Его секретарша распахивает дверь:

– Мистер Макалистер, прибыла мисс Эванс.

Он вскакивает, вытирая ладони о брюки.

– Спасибо, Трейси.

И шагает вперед, глядя на женщину, о которой я слышал, но еще не видел.

Мисс Эванс?

Что, черт возьми, происходит?!

Какой-то звоночек звенит глубоко в моем подсознании. Легкая хрипотца в этом женственном тоне. Не поддающийся идентификации акцент.

Я встаю и поворачиваюсь, чтобы поприветствовать гостью.

И земля уходит у меня из-под ног.

Зрение сужается при виде ее.

Саммер.

Этого не может быть!

Я заставляю себя выпрямиться, импульсивно разглаживаю галстук, не в силах верить собственным глазам. Сначала я замечаю копну светлых волос и кожу, слишком много открытой кожи для осенней Шотландии. И одежда настолько неподходящая, будто она зашла в благотворительный магазин и не обратила внимания ни на размер, ни на цвет. Ее ботинки так же поношены, как и сумка, вероятно, очень тяжелая.

Где, черт возьми, она, по ее мнению, находится?! Ее наряд больше подходит для прогулки по солнечным пляжам Бали, чем по улицам Эдинбурга в сырую и унылую осеннюю пору.

Неужели не понимает, какой сейчас сезон? Неужели ее не волнует, насколько неуместно она выглядит?

Хотя да, это же Саммер, которую никогда не заботило чье-либо мнение, кроме собственного.

Я встречаюсь с ней взглядом. Саммер. Саммер Эванс. Та, которую мы так долго ждали и на присутствии которой настояла бабушка.

На меня нахлынули тысячи воспоминаний, и мое сердце заколотилось в груди.

Она улыбается мне, а ее взгляд переносит меня на двадцать лет назад, к тем же ярко-голубым глазам, к той же бунтарской усмешке.

Я резко отвожу взгляд и накидываюсь на Чарльза:

– Какого черта она здесь делает?!

Его улыбка гаснет.

– Давайте присядем, и я все объясню.

– Я тоже рада тебя видеть. – Она обращается ко мне.

Ее голос тверд, а в ее глазах читается намек на то, что я хотел бы считать раскаянием.

Правда, она никогда не страдала угрызениями совести.

Откуда, черт возьми, она взялась?! Где была все это время?

И, что более важно, почему она здесь?

Она сжала сумку так крепко, что побелели костяшки пальцев. В комнате воцаряется тишина, все смотрят на меня.

– Ну что, присядем? – спрашивает она.

Присесть? С ней? Чтобы услышать завещание моей бабушки? Это, должно быть, шутка.

Какая-то странная, извращенная шутка.

– Да, давайте присядем.

Чарльз жестом указывает ей на стул, помогает пристроить сумку, а я просто стою как дурак и смотрю на нее. На улице льет как из ведра, ее голые руки блестят от воды, одежда прилипает к коже.

Я словно снова на озере, как более двух десятилетий назад. И пожар, столь же мгновенный, сколь нежелательный, вспыхивает внутри меня.

– Могу я предложить вам что-нибудь выпить, мисс Эванс?

– Воды было бы прекрасно.

Чарльз, словно компенсируя мою враждебность, изо всех сил пытается вести себя как ни в чем не бывало. В конце концов, если бабушка хотела, чтобы она находилась здесь, мне нужно вести себя достойно.

Я сажусь на свое место, пытаясь сдерживать внутреннюю бурю.

О, бабушка, что ты наделала?