Читать книгу Искра - Рейвен Кеннеди - Страница 8

Аурен

Проснувшись, я вздрагиваю и в тревоге резко сажусь.

На какой-то миг я не понимаю, где нахожусь. Надо мной нет ни черной палатки, ни переливающегося золотого потолка. Вместо того я смотрю на ткань бледно-лилового цвета, перекинутую на четыре столбика незнакомой кровати, в которой я лежу.

Воспоминания захлестывают меня. Где я, с кем была. Благо здесь холодно, а тишина в комнате свидетельствует о том, что я одна. Единственное доказательство, что сюда кто-то приходил, – тихое потрескивание пламени, разожженного в другом конце комнаты.

После общества солдат Четвертого королевства тихая уединенная комната почти пугает. Я привыкла к ровному дыханию Рипа, спящего на паллете. Ужилась с запахом мокрой кожи и углей, тлеющих между нами.

Я оглядываю богато обставленную комнату и останавливаю взгляд на подушке, где спал Мидас, но все равно вижу только темный силуэт Рипа, лежащего в другом конце палатки, вижу свет его чернильных глаз.

Тру рукой грудь, потому что боль на сердце никоим образом не связана с Мидасом. Пытаюсь убедить себя, что дыхание не перехватывает от вкуса предательства, а эта боль не связана с мужчиной с корнями вдоль подбородка и незнакомыми зелеными глазами.

– Забудь его, – шепчу я себе.

Разобраться с Мидасом. Забыть про Ревингера. Вот как я должна поступить.

Тяжко вздохнув, я успокаиваюсь, силком запихиваю все свои чувства в небольшую коробочку и захлопываю крышку. Меня ничто не должно отвлекать. Я обязана собрать воедино осколки своего обливающегося кровью сердца, потому что у меня есть планы.

Я охаю, отводя назад затекшие плечи, а в плечах щелкает, когда вытягиваю руки над головой. Ведать не ведаю, сколько я проспала, но сквозь толстые занавески, закрывающие стеклянные балконные двери, пробивается свет.

Я откидываю золотые одеяла и встаю, но стоит мне ступить босыми ногами на ковер, как они тут же намокают, а белый цвет в мгновение ока окрашивается золотом. Я должна была надеть перед сном носки, но теперь это, видимо, не имеет значения. Есть одна выгода быть с Мидасом – признаки моей силы ассоциируются с ним, потому мне нет необходимости ее скрывать.

Я жутко устала и ослабла, но, к счастью, у меня есть необходимые навыки контролировать свою своевольную магию, и ковер не превращается в чистое золото. Увидев пару стоящих рядом тапочек, я надеваю их и иду искать одежду.

Когда ступаю в гардеробную, меня встречает унылый солнечный свет, кожу легонько покалывает, когда я прохожу под слабыми лучами света. Меня окружает новый гардероб, здесь висят десятки платьев всевозможных фиолетовых оттенков.

Я выбираю наряд с низкой спинкой, чтобы можно было расправить ленты. Как только я к нему прикасаюсь, с моих ладоней сочится золото и впитывается в бархатную ткань так же, как чернила – в бумагу.

Я выхватываю из комода пару перчаток и толстые чулки из овечьей шерсти, но не могу найти ни одной сорочки под платье. Зато вижу ворох кружевных оборок. Нахмурившись, беру одну пару и тут же понимаю, что это, судя по всему, нижнее белье.

– Ну, вряд ли его можно назвать удобным, – бормочу я себе под нос. Но выбора у меня нет, если только я не хочу ходить под платьем обнаженной.

Смиренно вздохнув, я снимаю ночную рубашку и надеваю эти ничтожные лоскутки. Подхожу к зеркалу, поворачиваюсь, чтобы осмотреть себя, и брови ползут на лоб. Я любуюсь тем, как изящное кружево прилегает к моим формам.

– Ну, светлая сторона в том, что задница в этом у меня выглядит восхитительно.

К счастью, чулки такие мягкие, что кружево почти не колет, потому белье кажется не таким неудобным, как я подумала вначале. А вот с платьем совсем другое дело.

Видимо, женщинам в Пятом королевстве не нужно дышать, потому что в корсаж платья вставлены толстые косточки. Он так туго сжимает, что я запыхалась, только пока натягивала эту чертову вещицу.

Я осматриваю другие платья, рассчитывая переодеться, но они все одинаковые. Глядя на корсаж, который приподнимает грудь к шее и держит мои ребра в плену, я действую спонтанно. Ленты ползут вперед и поочередно ломают косточки в корсаже, давая мне необходимое количество воздуха, чтобы я могла вдохнуть полной грудью.

Я снова смотрю в зеркало на изломанный корсаж с очертаниями нескладно выступающих косточек и улыбаюсь.

– Намного лучше, – кивнув, говорю я.

Надеваю туфли и перчатки, а ленты принимаются за волосы, заплетая их в несколько кос, которые я закалываю наверху. Решив не прятать полностью свои ленты, я оборачиваю их вокруг бедер подобно ремню, укоротив длину настолько, чтобы они не волочились по полу. Вот теперь я готова.

Для всех я, наверное, кажусь такой же, как прежде. Все той же позолоченной наложницей, фавориткой.

Но если приглядеться повнимательнее, то можно увидеть в моих глазах блеск. Можно заметить изгиб опущенных губ, который намекает на недовольство, скрывающееся в уголках рта.

Вернувшись в спальню, я иду прямиком к двери и рывком ее распахиваю. Уверенно выхожу, и по спине пробегает легкая дрожь.

Стоящие на дозоре стражники так удивлены моим внезапным появлением, что двое подскакивают ко мне, а другие четверо недоуменно смотрят, как я начинаю идти по коридору.

– Э-э-э…

Вслед мне раздается бормотание.

И недвусмысленный шепот:

– А ей можно выходить?

– Не знаю… Можно?

– Чего ты на меня-то смотришь?

– Миледи? – зовет один из стражников.

Я поворачиваюсь с милой улыбкой на губах и оглядываю шестерых взирающих на меня мужчин.

– Да?

У стражника, который меня окликнул, короткие светло-каштановые волосы и густые бакенбарды.

– Прошу прощения, миледи, но вы не должны покидать свои покои.

Я смеряю его взглядом.

– Неужели?

Все шестеро стражников переглядываются, и я вижу их неуверенность так же четко, как свое отражение в их блестящих нагрудных доспехах.

– Э-э-э, да? – нерешительно отвечает он. – Вы проспали почти три дня. Возможно, вам стоит… отдохнуть?

Я теряю дар речи. Три дня?!

Наклонив голову, говорю:

– Но если я проспала почти три дня, тогда похоже, что вдоволь отдохнула. Как тебя зовут?

Мужчина краснеет, словно я задала ему неприличный вопрос. Возможно, так и есть, ведь им наверняка запретили со мной разговаривать. Он прочищает горло.

– Скофилд, миледи.

– Скофилд, я пленница? – спрашиваю я.

Он смотрит на меня круглыми глазами.

– Нет. Конечно, нет.

– Хорошо. Рада, что с этим мы разобрались, – произношу я, весело улыбаясь. – А теперь прошу меня простить.

Я поворачиваюсь и поспешно ухожу, а стражники в недоумении замолкают. Один чертыхается, а после между ними вспыхивает приглушенный спор, слишком тихий и торопливый, чтобы я услышала. Спустя несколько секунд за моей спиной раздается тяжелая поступь двух стражей.

Подойдя к лестнице, оглядываюсь.

– Жребий выпал вам двоим, да?

Я не удивлена, увидев среди них Скофилда.

– Миледи, мне ничего не известно о жребии, но я единственный здесь, кто раньше нес службу в Хайбелле и охранял вас. Потому остальные… э-э-э, предложили мне остаться с вами. А Лоу служил королю Фульку и отлично знает этот замок.

Я перевожу взгляд на низкорослого рыжеволосого Лоу, которого явно не прельщает идея меня сопровождать.

– Прекрасно, значит, вы сможете показать замок.

– Показать? – говорит Лоу, словно ему неприятна сама эта мысль.

– Я впервые в Рэнхолде и хотела бы его осмотреть. Давайте для начала пройдем на кухни.

– Миледи, если вам хочется только еды, то мы, безусловно, попросим слуг что-нибудь принести наверх? – с надеждой спрашивает Лоу.

Скофилд с энтузиазмом подхватывает его предложение:

– Да, мы можем прислать вам все, что угодно. Вовсе нет нужды идти для этого на кухни.

– О, я иду туда не за едой. Просто хочу немного пройтись, – рассеянно говорю я и, остановившись перед лестничным пролетом, поворачиваюсь. – А теперь я хотела бы установить для вас всего одно правило. И это дело жизни и смерти. – Серьезность моего тона вынуждает их остановиться. – Никому из вас нельзя меня касаться. Никогда.

Они забавно таращат глаза. Наверное, я смотрю на них немного пугающе, но надо убедиться, что они поняли, ведь от этого зависит их жизнь.

Пока что мне везло, что днем никто не притронулся к моей коже, и я должна приложить все силы, чтобы так и продолжалось. Мидас и без того установил прецедент, запрещающий вообще ко мне прикасаться, поэтому мне просто нужно донести это правило до стражников.

– Даже если на меня будет лететь карета или в супнице окажется гадюка, или если вы просто захотите предложить мне руку, чтобы помочь спуститься по разбитой лестнице, – продолжаю я. – Никогда, ни при каких обстоятельствах вам нельзя ко мне прикасаться. Царь Мидас без промедления убьет вас, даже если намерения были самыми благородными. Вы меня понимаете?

Лоу нервно сглатывает, словно его еще меньше, чем раньше, прельщает мысль сопровождать меня. Скофилд настороженно кивает.

– Миледи, я знаю правила. Царь растолковал их предельно ясно. – Он отводит взгляд и бурчит: – Возможно, не так красноречиво, как вы, но…

Я еле сдерживаюсь, чтобы не хмыкнуть.

– Вот и хорошо. Тогда просто постарайтесь следовать этим правилам. – Я вздыхаю и оглядываюсь. – А теперь скажете, в какой стороне кухни?

– Налево, – отвечает Лоу.

Я тотчас поворачиваюсь и иду в указанном направлении. По пути оглядываюсь и рассматриваю вышитую в коврах эмблему в виде зазубренных сосулек. Пальцы в перчатках так и тянутся пройтись по каменным стенам, обрамленным стеклом, но я держу их по бокам. Меня передергивает от того, что стены напоминают лед, и впечатление усиливает ощущаемая прохлада, которая словно липнет к низким потолкам и трещинкам в каждом углу.

– Король Ревингер живет на этом этаже? – с любопытством спрашиваю я. И только произношу вслух этот вопрос, как с сожалением прикусываю язык. На этом он этаже или на тысячу ниже – это не должно иметь значения и интересовать меня.

Мне и неинтересно.

– Полагаю, он в другом крыле, миледи, – отвечает Скофилд.

Из горла вырывается равнодушный звук, и я чопорно киваю. Забудь о нем, почти шикаю я на себя.

На следующем этаже мы проходим мимо служанки, которая при виде меня прирастает к месту, вытаращив глаза. Она жмется к стене так, словно волнуется, что я споткнусь и упаду на нее, а Мидас ее за это покарает. Такой вариант событий несильно далек от реальности.

Я приветливо машу ей, но, заметив в ее руках груду тряпок, останавливаюсь.

– Можно мне?

Она растерянно смотрит на меня.

– Что?

– Тряпки. Могу я взять одну?

На ее лице появляется изумление, а потом она находится с ответом.

– Конечно, миледи. Берите, сколько хотите.

– Спасибо. – Я вытаскиваю одну, сделав вид, что не заметила, как служанка отшатнулась.

Как только тряпка оказывается у меня в руке, служанка приседает в реверансе и торопливо сбегает. Я пытаюсь подавить вздох, но безуспешно. Я окончательно и бесповоротно вернулась в замок, где все контролирует Мидас. Я понимаю: лучше, если люди будут меня боятся, ведь не хочу по неосторожности еще кому-нибудь навредить, но все же было очень приятно какое-то время не испытывать подобного отношения в свой адрес. В армии Четвертого королевства никто от меня не отшатывался, не отводил глаза. С ними я чувствовала себя почти… нормальной.

Посмотрев снова на Скофилда и Лоу, замечаю, что они хмуро смотрят на тряпку в моей одетой в перчатку руке. Я быстро засовываю ее в карман.

– Вдруг из носа потечет, – неубедительно поясняю я. – Здесь… сквозняк.

Я морщусь от своего ответа, но они просто кивают, потому поворачиваюсь и продолжаю идти. Я следую указаниям Лоу, который показывает дорогу к дворцовой кухне, но, приблизившись к ней, понимаю, что смогла бы найти дорогу сама по одному только аромату.

Как только я вхожу на кухню, меня тут же окутывает запах свежеиспеченного хлеба. Помещение большое, здесь столько пара и дыма, что кажется, будто идешь сквозь облако. С минуту я оглядываю кухню и замечаю, что все работники трудятся как белки в колесе.

Я не врала, сказав стражникам, что хотела бы пройтись. Хочу досконально изучить Рэнхолд и потому решила, что безобиднее будет начать с кухни.

Повариха с мокрым лицом и в испачканном фартуке наконец замечает меня даже сквозь дымку и округляет глаза.

– Миледи?

– Здравствуйте, – улыбнувшись, говорю я.

Женщина подходит ко мне, а остальные работники на кухне стихают и замирают, смотря так, словно не уверены, что я настоящая.

– Вы… вам что-нибудь нужно, миледи? – с беспокойством спрашивает она и бросает взгляд на стражников.

Я окидываю взором застывших от потрясения работников и задаюсь вопросом: может, мое появление здесь показалось им не таким уж безобидным?

– О, я просто хотела узнать, можно ли мне какой-нибудь фрукт?

Я почти чувствую, как стоящий сзади Лоу бросает сердитый взгляд.

– Конечно, миледи.

Женщина кидается к печке и, схватив корзину яблок, подносит ее ко мне, чтобы я выбрала. Я беру самое большое.

– Вам нужно еще что-нибудь? Хлеб? Сыры? Отправить кого-нибудь за вином?..

Вино меня манит, но я качаю головой.

– Все прекрасно, спасибо. – Кивнув, я выхожу и прислушиваюсь к вспыхнувшему за спиной шепоту.

– Вы вроде говорили, что не голодны, миледи? – колко подмечает Лоу.

Я запихиваю яблоко в карман рядом с тряпкой, а потом кидаю на стражника веселый взгляд.

– Дама вправе передумать. А куда мы направимся теперь?

Стражники смотрят друг на друга, и их благоговейный страх только добавляет моей прогулке веселья.

– Нам и впрямь нужно поговорить с царем…

Я перебиваю Скофилда:

– Царь Мидас невероятно занят и меньше всего хотел бы, чтобы вы мешали ему работать. Это всего лишь осмотр замка, – говорю я и, повернувшись на пятках, снова начинаю идти. – О, как насчет библиотеки?

– Б-библиотеки, миледи? – повторяет Лоу.

– Ага, место, где хранятся исторические фолианты и какие-нибудь любовные романы. – Он нерешительно мнется, и я хмурюсь. – В Рэнхолде неодобрительно относятся к чтению, что ли?

– Просто… королевская библиотека закрыта для посетителей. Если вы не относитесь к членам королевской семьи, то нужно получить разрешение писарей.

Ого, в этом дворце поистине щепетильно относятся к книгам.

– Хорошо, тогда давайте получим это разрешение.

Лоу таращится на меня.

– Сейчас?

– Не будем терять время. Я не зря запихнула все эти вещи в платье, господа, – говорю я и показываю на порванный корсаж. – О, а в замке есть сад?

Еще одна долгая пауза. Бедняге Лоу, похоже, не нравится ни осмотр замка, ни книги, ни растения.

– У нас есть оранжерея, миледи.

– Прекрасно, значит, после отправимся туда.

Честное слово, я слышу, как вздыхает Лоу, отчего на губах у меня появляется ухмылка. Наверное, мне не стоило испытывать такое удовольствие, но это так.

Казалось бы, такая мелочь – прогуливаться, разговаривать с работниками в замке, делать все, что хочется и когда хочется. Почти все время, что я прожила в Орее, я не могла принимать решения самостоятельно.

С самого детства мне только и делали, что указывали, поэтому эта кроха свободы доставляет неслыханное удовольствие. От новоприобретенной бунтарской жилки я почти вприпрыжку скачу по коридорам. Я уже чувствую себя свободнее, а это только начало. Это радостное возбуждение напоминает о том, за что я должна сражаться.

Молчи. Сядь. Играй свою дурацкую музыку. Веди себя хорошо.

Те прежние приказы проигрываются в голове как заезженная песнь, которую я больше не желаю слушать. Я воспользуюсь каждым приказом, каждой манипуляцией, чтобы не дать угаснуть пылкому возмущению и усилить бдительность.

Если Мидас собирается и дальше притворяться раскаивающимся и сговорчивым, чтобы меня подчинить, то я должна остерегаться всего, что он может мне устроить. Не могу позволить, чтобы меня снова обманули или переубедили.

И потому я начинаю в деталях вспоминать каждое подавляющее правило, которое он навязывал мне все эти годы. Вспоминаю каждый раз, когда он повелевал мной, эксплуатировал, пользовался моими чувствами ради своих интриг.

Мидас долгие годы делал меня несчастной. Он лишил меня контроля.

Пришла пора его вернуть.