Читать книгу Повесть не временных лет - Ричард Евгеньевич Артус - Страница 3

ГЛ 1

– Встречи случайные,

Встречи нежданные,

Что же они нам несут?…

Нет, ну ведь знала, что из этой поездки ничего путного не будет. И зачем я Дашку послушала? Поехали, развлечемся, шашлык вино, природа, мальчики, хоть отдохнем от этого унылого города и забот. И вроде все было замечательно, вкусный шашлык, неплохое вино, и даже баня. Не подумайте ничего плохого, все было вполне благопристойно. Вот только парни, действительно оказались мальчики. Их убогие попытки выглядеть взрослыми, и нелепые суждения просто раздражали. Сначала жаловались на Европу, с Америкой за санкции. Потом начали хвалиться, что наваляют этим пендосам, а сами, небось, не знают с какой, стороны автомат держать. Потом вообще чуть слезу не пустили, почему нас в мире никто не любит и не уважает. А когда я просто спросила, а за что? Тут же стала врагом России. Ну да бог с ними, слава богу, дураков в нашей стране хватает. Не обижаться же на каждого. Когда то отец мне сказал, война, это, прежде всего деньги все остальное пропаганда. А жизни простых людей, это всего лишь разменная монета. На такую ценность, как человеческая жизнь, когда светят барыши, никто не обращает внимания. Объяснять такую простую истину я не стала, а просто села в машину посреди ночи, и поехала домой. Но видно сегодня не мой день. Это же надо было умудриться, не доехав до шоссе каких-то метров 50 пробить колесо. Теперь, как дура, сижу одна в машине с пробитым колесом. Конечно, можно было-бы вернуться обратно, до

поселка километров пять не более, но как то не хочется. Можно выйти на шоссе, там время от времени проезжают машины, но и этот вариант как то не по вкусу. Еще оставался самый простой вариант, самой заменить колесо, в принципе это не проблема. Но полная луна, освещающая своим холодным светом лес, нагоняла такой жути, что не было никакой силы заставить себя, хоть как то действовать. Именно такие ночи любят показывать в фильмах ужасов. И именно такими ночами в этих фильмах творятся самые зловещие дела. Поэтому Глафира приняла самое простое решение, заперлась в машине и стала дожидаться утра. Обстановка правда очень давила на психику, ни на мгновение не давая расслабиться. Любой звук, доносящийся извне кабины, заставлял ее сердце отстукивать учащенную дробь, и судорожно осматриваться по сторонам. Но как-бы не был велик страх, даже он притупляется. По этой причине, Глафира не сразу заметила в просвете дороги фигуру человека. Он сначала остановился, посмотрел в ее сторону, потоптался на месте, как-бы решая, что ему делать, и направился прямо к машине. Глафира вздрогнула от неожиданности, и как-то сразу успокоилась, видимая опасность переносится на много легче, невидимой. Ее мозг начал обработку вариантов развития сценария. И не один не сулил ничего хорошего. Рука сама повернула ключ в замке зажигания, если что она заведет машину и поедет. На диске тоже можно ехать, цена за ремонт не имеет значения, если на кону жизнь. Незнакомец остановился в паре метров от машины.

– Мне кажется, вам нужна помощь. У вас колесо пробито. Если хотите, я могу помочь. У вас есть домкрат и запаска?

Он говорил, не приближаясь к машине, и вроде никаких агрессивных намерений, голос довольно приятный, но Глафиру он не успокаивал, «ишь, какой маньяк вежливый, ага так я тебе и поверила. Только я нос из машины высуну, небось, сразу накинется». Измотанные страхом нервы не давали никак успокоиться, но в принципе, ей действительно не помешала бы помощь. Поэтому, Глафира просто молча сидела в автомобиле, вцепившись одной рукой в руль, а другой в ключ замка зажигания.

– Мне кажется, я здорово вас испугал. Прошу за это прощения. Если можете, то просто откройте багажник, не выходя из машины.

К счастью в ее авто такая опция была предусмотрена, и Глафира чисто механически нажала на кнопку. И как только крышка багажника приоткрылась, в голову ворвалась паническая мысль.

– Ну, все дорогуша, попалась. Сейчас он снимет колесо, и далеко ли ты уедешь на трех колесах. А эта смешная защита в виде стекла, лопнет от первого удара баллонного ключа. Ну и дура же ты. Глафира сжалась в комок, ожидая в любую секунду, теперь уже никак неизбежного нападения. Время шло, а на нее никто не нападал. Ожидание нападения, прервал звук захлопывающегося багажника.

– Ну, вот теперь можете смело ехать.

Не осознав до конца смысла услышанного, Глафира завела машину, и рванула с места не хуже пилота Формулы1. Отъезжая, она каким то образом расслышала насмешливое, – Не за что. – Брошенное ей в вдогонку. Выехав на шоссе, и проехав некоторое время, Глафира окончательно успокоилась. А успокоившись, ее стала грызть совесть. Она почувствовала себя просто, гадиной. Человек ей помог, а она даже спасибо не сказала. Тварь не благодарная. До конца не осознав, зачем это делает, Глафира развернулась, и поехала обратно. Ей было стыдно, но в тайне она надеялась, что больше не увидит этого странного человека, что он рассеется вместе с предрассветной дымкой. Но ее ожидания не оправдались. Недалеко от места происшествия она заметила пешехода, бодро шагавшего ей на встречу.

– Неужели я что нибудь забыл положить? – Удивленно спросил незнакомец Глафиру, когда она остановила рядом с ним машину.

– Да вроде нет. – Смутилась Глафира. – Просто хотела извиниться, за то, что так быстро сбежала, и сказать спасибо.

– Не нужно извиняться, я вас прекрасно понимаю. Сам ведь некоторое время раздумывал, подходить, или мимо пройти. Не то, чтобы сильно испугался, но неприятности мне, как то не нужны.

– Неприятности никому не нужны. – Улыбнулась Глафира. – Может вас подвезти? – Вдруг неожиданно для самой себя спросила она парня. Вообще то она терпеть не могла ездить с пассажирами. Если обычно, вначале своего водительского стажа, люди стараются кого нибудь посадить рядом, чтобы чувствовать себя немного уверенней за рулем, то у Глафиры, все было наоборот. Она даже инструктора еле терпела. Ее подруги, и знакомые, знали об этой странности, и обычно никто даже не заикался о том, чтобы сесть в ее машину.

– Спасибо, это действительно было бы неплохо. Только хочу предупредить. У меня нет денег.

– А разве я говорила, что нибудь о деньгах. Вы меня здорово выручили, и это самое малое, что я могу для вас сделать.

– Вы ведь в город идете?

– Да. – Кивнул головой парень.

– Стало быть, нам вообще в одну сторону. Ну чего вы ждете, поехали.

– Поехали. – Согласился с Глафирой незнакомец, садясь в машину.

ГЛ 2

Потомки, этим тварям их хари продажные в их же крови умоют. Чтобы ить наше золото поперек горла стало. Сколько добра твари хапнули. Хотя о чем это я, тьфу эх, а Русь так близка, до нее два шага, только хватит ли сил мне дойти… ТВАРИ, ТВАРИ, СУКИ КРИВОНОГИЕ, ТВАРИ. Фу, блин, заело, даже ругаться уже сил не осталось. Третьи сутки нас по степи гонят словно зверя. Леший их раздери, предателей клятвопреступников. Да, уж. Сейчас сами хороши, опять на грабли наступили. Халява всегда боком вылазит. Расслабились, хотя как тут не расслабиться, мы уже почти дома, да и расплатились полностью по договору. Вроде все довольны, да только этим мордам хазарским мало показалось. Нет, верить степнякам никак нельзя. Да, они сейчас все сделают, чтобы нас из степи своей поганой не выпустить. А потом только плечами пожимать будут, мол, знать не знаем, куда Русы делись. Нужно весть о подлом предательстве до всех донести, нельзя верить степнякам, никак нельзя. Не сам, так другие за нас отомстят. Да ладно, фиг с ним, добром этим, ноги бы унести. Хотя добра жалко, почти три года потом и кровью. Кровью чаще конечно, ну тут ни я правила устанавливал, кто не хотел воевать, просто откупались, и мы уходили. А в основном сами же нас и нанимали, для войны с соседями, а мы честно, своими жизнями, тот договор оплачивали. Ну да, навели мы шороху за горами Кавказскими, наверное, долго еще икать будут нас, вспоминая, а вот помнят ли о нас дома? Кто мы, по сути? Так толпа лишних ртов, кому дома не сиделось, да места не нашлось. Кто решил рискнуть жизнью ради достатка. Конечно, такие большие дружины редко собираются. Наверное, раз в лет этак 50, все же мы не варяги, особо по чужим землям ходить, радости мало. А так, чтобы почти три тысячи воинов собралось, да по своей воле, а не княжьему указу, такого даже старика не помнили. Хотя воины, слишком сильно сказано, так, молодежь удалая, мозгов лишенная. Думаю, братья не обидятся, ведь я сам, такой же идиот, как все был. Восторгу героического, хоть горстями отгребай. Такой из себя весь сильный, да непобедимый. Что тут скажешь, слегка придурковат был по молодости. Я конечно и сейчас не старик, но три года лить, как воду, свою, да чужую кровь, выбили из моей головы всю эту чушь. На автомате я прикрылся щитом, в который воткнулась стрела. Рядом, словно откуда не возьмись, нарисовался Трумир, и стал её аккуратно выковыривать из щита. На третьи сутки, поиздержались Хазары стрелами, не то, что вначале. О нас и говорить нечего, каждая стрела, так сказать, на учете, да и достается только таким стрелкам, как Трумир. Мы между собой шутили, что он уже с луком в руках родился. Лучник от бога, любому степняку фору даст. У, суки кривоногие, мне бы только до своих добраться, а там я вам должок верну. Твари поганые, с процентами за все, и за всех заплатите. Тьфу ты леший, опять накрыло. Да и как не накрыть, обидно ведь. На золото наше, позарившись, да на клятвы наплевав, вот только не вышло у них, всех одним махом положить. Много конечно наших спьяну полегло. Да, вина они не пожалели, много навезли, и хоть Вадим, воевода наш, просил сильно вином не увлекаться, налакались дурни. Да потом еще, вместо того, чтобы собраться в строй, к обозу кинулись, добро отбивать. Там, над добром своим и полегли. Уж лучше бы мы того договора не заключали, глядишь, меньшей кровью отделались бы. Ну да, помахать мечом пришлось бы это факт, но там бы хоть знали, что по вражьей земле идем. А как эти гады труханули вначале, когда мы у них на границе нарисовались. Прибежали на своих лошадках косматых, залопотали.

– Мы с Урус не воевать, у нас с уруса мира заключен. Зачем урус такой большой толпа воин привел? Мы мир любим, воевать совсем не хотим. У нас со всеми князьями договор о дружбе заключен. « Ага, как пограничье наше прошерстить, так мира нету, а чуть жаренным запахнет, сразу мирные такие. Ласковые, да добрые, хоть к геморрою прикладывай, лучше средства не найти. Да что уж сейчас пенять, знал бы, где упадешь, соломки бы подстелил. Мы сами хороши, все честь по чести, по договору, положенное за свободный проход отдали. Да только видно, от того количества золота, у них совсем крышу снесло. И ведь как все обставили, до самого последнего мига, никто ничего не заподозрил. Вместе с нами то вино, за дружбу, лакали до усмерти. Толку, что мало кто из тех собутыльников выжил. Лично моя сотня, всех кто рядом крутился, вырезала. Да толку, из степи, раз пять больше налетело. Да и до сих пор видно, все новые отряды подходят. Хотя, может просто, кажется. В первый то день, они как бешенные кидались, а сейчас вот, просто как воронье, рядом кружат. Но все одно много их, много, а нас всего сотни четыре наберется, и это вместе с раненными. А их, а хрен их знает, сколько их тут, да и чего тут считать, от этого легче не станет. Конечно не впервой, с силой, что больше тебя бодаться, но там ты хоть готов к битве. Так, что за мысли такие? В топку их. Если во мне слабину почуют, то парни тоже могут руки опустить. Тогда все, никакие боги не помогут, все здесь останемся, степным волкам на забаву, а нам выжить надо. Хотя бы для того, чтобы должок вернуть, да так вернуть, чтобы их богам плохо стало, раз они сами за клятвопреступления покарать не могут. Не боги это, раз такому потворствуют. Ну вот, чего то меня опять не туда понесло, от усталости видно несу, черти знает что. Отдохнуть бы сейчас. Тпру, дурень, какой отдых, совсем окосел, чай не на пикнике находишься.

– Арт. Хазары вновь в атаку пошли.

От этого вскрика, все мысли сразу улетели прочь.

– Щиты в землю, копья наперевес.– Сразу же заорал я, отдавая команду. Посмотрел на строй, копий осталось совсем мало. Да что тут говорить, они почитай только в моей сотне и были. Видно боги меня в тот день уберегли. Сам не знаю, почему людей в броню заставил одеться, и все оружие под рукой держать. Нечего и говорить, как хлопцы на меня крепко за это злились, а теперь рады, что приказа не ослушались. Под ногами задрожала земля. Хазарские лошадки, брали разгон. Страшно это, когда на тебя табун лошадей прет. Уже сколько раз вот так стоял, а все одно привыкнуть не могу, один хрен, поджилки как в первый раз трясутся. Умом понимаю, кони на строй не полезут, обязательно взбрыкнут, но от этого не легче. Одно дело понимать, совсем другое вот так вот стоять и смотреть, как на тебя смерь, летит. Тренькнула тетива, и возле уха просвистела стрела, унося свой смертельный подарок. А еще через какое то мгновение, в надвигающейся на нас кавалькаде, как будто оступившись, упал конь, подминая под собой седока. На упавшего, наскочил другой конь, и в одно мгновение, образовалась куча мола. Из тех всадников кто не успел вовремя отвернуть. А сзади снова и снова тренькала тетива. Эх, нам бы стрел поболей, да лучников, таких как Трумир. Жаль что это мечты, а не реальность. Все, время мечтаний вышло.

– Держись братия.

Парни покрепче уперлись в землю, принимая удар. Я выставил копье, и подпер древко ногой, упираясь плечом в щит. Прямо на меня неслась лохматая хазарская лошадка. Она даже и не подумала притормозить, и со всего маху наскочила на острие. Страшно подумать если бы она прошла рядом с ним, точно затоптала бы. Но, и так было не лучше, копье не выдержало удара, и сломалось, а через мою голову перелетел новоявленный Икар. Правда следить за его полетом я не стал, все равно далеко не улетит, а мне тут пытается отрубить голову очередной герой. Не скажу, чтобы ему это удавалось, пока он просто пластал своей сабелькой по моему щиту. К моему сожалению и сам я не мог его достать. Потому как копье сломалось, а меч я достать не успел. Пришлось просто прикрываться щитом и ждать подходящий момент.

– Сейчас уберу. – Пропыхтел мне прямо в ухо Жила. – Все готов, давай местами меняться.

И не спрашивая моего согласия, задвинул меня к себе за спину. Оказавшись во втором ряду, я спокойно огляделся. Вроде нормально. Наше каре слегка прогнулось, но удар выдержало, и теперь просто перемалывает мечущихся перед строем хазар. Сила конницы в движении, а в такой свалке толку от коня не много. Что мне сейчас и показывал Жила, лихо размахивающий своим шестопером. Эта железяка с одинаковой легкостью крушила, как лошадиные, так и человеческие черепа. Страшное оружие в умелых руках. Да, оно не колет и не рубит, но от него не спасет ни один доспех. Толку от доспеха, если внутренности всмятку.

– Фу, кажись, отмахались. – Рядом со мной стоял Вадим. – Только жаль, что ненадолго.

– Что, ненадолго?

– Отмахались ненадолго. Очнись сотник. Возьми себя в руки, сейчас самый тяжелый отрезок пути будет. Неужто не видишь?

– Да что я увидеть должен? – Все еще не понимая, о чем он говорит, спросил я Вадима.

– Глаза протри, вон видишь, лес уже виден. И водой пахнет, река близко. Нам за реку перейти, и все. Мы уже на своей земле, а там, в приграничной крепости укроемся. Хотя думаю, они так далеко не полезут. При условии, что мы все еще живы будем. А ведь и правда, рекой пахнет, и на горизонте полоса леса видна. Как же я сам этого раньше не узрел. Да-а, видать совсем выдохся. А ведь сейчас самое трудное и начнется. Сейчас они за нас по настоящему возьмутся, простыми наскоками не отделаемся. А еще переправа впереди.

– Что делать будем воевода?

– Как что? Пробиваться. Вот отдохнем, пяток минут и последний рывок. Если что, ты людей поведешь.

– Чего это я?

– Так больше некому. В живых из сотников только ты и остался.

– Как я? А Ослябя?

– Конем придавило.

– Как конем придавило?

– Как- как, молча. Да очнись, наконец. Возьми себя в руки.

– На – ко Арт, хлебни. – Протянул мне бурдюк Спирк.

Я покорно взял в руки бурдюк и глотнул. Фу, гадость, никогда не любил кумыс. И что только эти кочевники в нем нашли. Однако пить не перестал. С жаждой не поспоришь.

– Э-э, ты сильно-то не налегай, – отнял у меня бурдюк Спирк, – окосеешь еще с голодухи.

– На вот, пожуй. – Протянул мне кусок мяса Жила. Ребята уже успели прошерстить сумы Хазар. А моя личная нянька, Жила, как всегда позаботился и обо мне. Я его выкупил из рабства в Трапезунде. До сих пор не знаю почему. Доходной, на спине места живого не было. А цену за него завалили, будь здоров. Быть может, поэтому и выкупил. Что то в нем от зверя было пойманного, но не сломленного. Я ему тогда волю дал, да денег на дорогу. А он по-другому решил, с нами пошел. Да еще в голову себе вбил, что меня оберегать должен. С тех пор все время рядом. Ни на шаг не отходит. Да и что тут говорить, я сам к нему привык, почитай как братья стали. В бою он всегда мне спину прикрывает. А я, если честно, за него кому хошь глотку перегрызу. Потому как ближе и родней кроме него, у меня никого нет. Да и были ли, я не знаю. Свой жизненный путь я помню с того момента, как пришел к Вадиму наниматься в дружину. У меня тогда кроме лаптей, штанов, штопаной рубахи, да видавшего виды покрытого ржавчиной меча ничего не было. Да и мечом то тем, я пользоваться толком не умел. Вот и вся моя биография. Вся жизнь уместилась в три года похода с его битвами и лишениями. Так что дружина и есть моя семья.

– Ну, ты как, оклемался немного? – положил мне руку на плечо Вадим.

– Да нормально все. – Я попытался добавить бодрости в голос. – И не такое переживали. Правда, братия? Намылим шеи этим кривоногим?

– Слышь, кончай горлопанить. – Прервал меня Спирк, чего зря в воздух кричать, и так все понятно. Либо к предкам, либо поживем, если выстоим. Выбор небольшой, впрочем, как и всегда.

Ну, вот и закончилась моя агитация, толком не успев начаться. Я повернулся к Вадиму и кивнул на Спирка головой.

– Вадим, а чего ты меня сотником назначил? Спирк намного лучше, да и опытней.

– А вот потому назначил, что Спирк во время гулянки вместе со всеми погулял бы. И некому было бы сейчас наш тыл прикрывать.

– Это верно, – согласился Спирк, – уж как я негодовал, когда ты гулянку дармовую запретил, и всех в броню загнал. Аж пена из ушей лилася. Столько во мне желчи набралося. Так что паря, Вадим все верно решил. Махать мечом это одно, а вот жизнь своим людям сберечь, то совсем другое. У меня даже мысли не закралося, что такую подлянку нам кинут. А ты словно наперед все знал.

– Да ладно тебе, наперед. Просто было уже такое, аль запамятовал? – спросил я Спирка.

– Да уж, такое рази, забудешь. – Ответил Спирк, и отвел глаза. Видно он то, как раз и забыл.

– Вот и я не забыл. – Как бы поверив Спирку, сказал я.

– Чем жизни всем здесь стоящим сберег. Уж мне так точно. Не подоспей вы тогда, клевал бы сейчас ворон мои бренные останки. И поделом бы мне было. Ведь я разрешил, да и сам пил. Какой я воевода после этого. Если одни и те же ошибки совершаю.

Было дело, один азиатский князек, вместо того, чтобы честь по чести расплатиться, решил сэкономить, да и наше золотишко себе в руки прибрать. Пир закатил нехилый, а сам тем временем воинов своих подтянул, хитрован гребанный. Конечно мы им наваляли, и города его опустошили, да только и сами многих добрых воинов лишились. Вот такая петрушка.

– Слышь, мужики, может, хватит самокритики. Потом, когда выживем, сыпьте себе пепел на голову сколько душе угодно. А сейчас надо просто выбираться. – Бесцеремонно прервал нас Жила, распихивая по многочисленным кармашкам метательные ножи. Нужно сказать, швыряется он ими очень здорово.

– А и верно, пора уж. – Согласился Вадим. – Ну что, все как раньше. Ты Арт. Тыл бережешь, Торир впереди. Все, выступаем через пять минут.

Переход до реки превратился в одну сплошную драку. Хазары не считались с потерями. До сего дня, я не видел большего безумия. Не считаясь с собственной жизнью, они перли на пролом, пытаясь просто задавить нас массой. Напрочь забыв об инстинкте самосохранения. И это приносило свои плоды. С каждым шагом нас становилось все меньше. Я сам уже не соображал, что делаю. Я колол, рубил, брыкался ногами. Глаза застилала кровавая пелена, и не было видно этому ужасу конца. Но вот меня накрыло. Такое и раньше случалось, даже довольно часто. На краткий миг, тело как будто окатили ключевой водой, и всю усталость, как рукой сняло. Я снова почувствовал себя полным сил, кровавая пелена спала, дыхание восстановилось, руки и ноги налились силой. Играючи, словно не прилагая особых усилий, я перерубил ближайшего хазарина надвое. Саданул кулаком по конской морде, и бедная лошадка завалилась, подминая под себя седока. Сила так и бурлила во мне, стараясь вырваться наружу. А я ее и не сдерживал. За считанные секунды я разметал хазар, что были рядом, и огляделся. Ешкин-перекошкин, оказывается, мы уперлись в берег. Дошли, значит. Теперь бы еще на тот берег перебраться. Словно от надоедливой мухи я отмахнулся от летевшей в меня стрелы. Щит я где то во время этого безумия потерял, а может он просто развалился, не помню. Подняв валяющуюся под ногами саблю, я метнул ее в обидчика. К моему удивлению попал, да так что тот рухнул вместе с лошадью.

– Ни хрена в тебе силенок осталось, – изумленно прошептал стоявший рядом Жила. Он весь с ног до головы был заляпан кровью.

– Ты как, живой? – Глупый вопрос, но в голову больше ничего не пришло.

– Да вроде целый пока. – Неуверенно ответил Жила.

– Тогда пошли.

Я словно торнадо, прошел вдоль нашего строя, разбрасывая в стороны ошеломленных хазар. Мой напор оказался настолько силен, что между нами появилось пространство, пусть небольшое, всего метров десять, но хазары боялись переступить эту незримую черту. И на какое то время мы получили передышку. Хрупкое, краткое, перемирие перед финальным актом, которое может разрушить случайно упавшая пылинка.

– Может пока они думают, в реку сиганем, дадут боги кто-нибудь да выживет, – почему то шепотом сказал подошедший Вадим.

Вид у него был, прямо скажем, не ахти. Кольчуга порвана, на боку рана, левая рука, словно плеть весит.

– А здесь брод, или стремнина? – Зачем то спросил я Вадима.

– Торир говорит, что брод. Он через него переправлялся, когда к Хазарам шел. А это что, что-то меняет?

– Вообще то ровным счетом ничего, я так просто спросил. Жила, собери всех наших.

– Ты что удумал? – устало поинтересовался Вадим.

– А что тут думать. Как только мы ударим, веди людей на тот берег, сколь сможем, продержимся. Только вы нас не ждите, уходите, как только можете.

К нам подошел незнакомый мне воин, в хорошей броне с топором в руке. С такими топорами варяги чаще всего ходят. А парень на варяга не очень то и похож. Я мотнул в его сторону головой, как бы спрашивая Вадима, это кто такой.

– Это Торир, посланник князя Киевского. – Правильно истолковав мой кивок, представил парня Вадим. – Как раз в последний день перед предательским нападением к нам присоединился, и вот к переправе вывел.

– Ты, сотник Арт. – Уточнил у меня Торир. Я молча кивнул головой, общение с малознакомыми людьми не мой конек. Я всегда очень трудно схожусь с людьми. – Ну, вот и познакомились.

Я снова молча кивнул головой.

– Торир. Как только, Арт со своими ударит, веди людей на тот берег, и уходите сразу к крепости. Лады?

– Нелады. – Ответил Торир. – Я вместе с ними пойду, – кивнул он головой в мою сторону.

– А кто людей к крепости выведет? Я так точно не знаю куда идти. А если мы где не укроемся, то один фиг, где помирать. Давайте все здесь на этом берегу ляжем. – Устало проговорил Вадим.

– Парни, кончай препираться, сколько нам время еще хазары выделят неизвестно, а мы его пока просто попусту тратим.– Я положил руку на плечо Торира. – Пойми, ты сейчас выигрышный билет, для тех, кто может выжить.

К этому времени подтянулись все парни, кто остался жив, из моей сотни. Мало, очень мало их осталось. Сердце защемило, как от боли. Я, самолично подписываю сейчас им смертный приговор. В то, что кто то из нас сможет спастись, я не верил, даже по теории вероятности шансы очень малы.

– Други, братья, простите меня за мой выбор но…

– Опять пламенная речь, – перебил меня Жила, – Арт, да ты достал уже своими речами, откуда в тебе эта хрень бубнить разную бредятину. Всем и так все ясно, так что меньше слов и больше дела.

Парни за моей спиной загыгыкали. А у меня с души свалилась целая гора. Я повернулся в сторону Хазар, и, не удержавшись от театрального жеста, выставил в их сторону меч. И все исчезло. Я оказался в кромешной темноте. А мое, невидимое мне тело, стало наполняться энергией. Она затопила меня от пяток, до кончиков волос на макушке, и все прибывала и прибывала. Грозя разорвать меня на части. И наконец то нашла выход, вырвавшись наружу, словно шампанское из бутылки.

– Ну, и что это было? Зачем ты его шандарахнул?

– Это не я.

– Классная отмазка.

– Нет, серьезно, у меня и в мыслях не было ничего подобного. Оно само как то получилось.

– Неплохо получилось, должен заметить. Эффект просто потрясающий. Только как мы теперь выкручиваться будем? По договору, мы не нападаем на себе подобных. За такое преступление ты сам знаешь, что ждет.

– Но он не один из нас.

– Да ну. А мои глаза, говорят об обратном. Такой удар даже подготовившийся не выдержит, а ты лупанул, будто обухом по загривку. И что? А ни чего. Он просто впитал все в себя, а то, что не влезло, выкинул наружу. И ты хочешь сказать, что на такое способен человек?

– Он чужой здесь.

– Ты тоже когда то был чужим.

– Все, все. Я понял, что совершил ошибку. Но поверь, я не собирался это делать. Я тебе еще раз говорю, я честно, сам не понимаю, как это вышло.

– Интересно, он нас слышит, или в отключке.

– А есть разница?

– Поживем, увидим.

– Лада, что ты делаешь?

Ответа я не услышал, мою голову нежно приподняли чьи то невидимые руки, и поднесли к моим губам емкость, из которой в мой рот потекла живительная влага, успокоившая бушевавшую в моем теле энергию.

– Ну как он, живой?

Я открыл глаза и увидел склонившегося надо мной Вадима. Первая мысль, пришедшая мне в голову.

– Хазары?

– Те, что живы, остались, улепетывают так, как будто за ними вся нечистая сила гонится. Забудь о них, Боги через тебя наказали их, за их преступления. Слава Перуну, что не оставил нас в трудную минуту, как только доберемся до капища щедрую жертву ему преподнесу. Если честно, я раньше не очень верил в богов, но то, что увидел.

– А что ты увидел? – Сам то я не видел ничего, и было очень интересно, что здесь произошло.

– Как, что? Молния ударила из чистого неба прямо в тебя, а потом из тебя по Хазарам. Куда ты мечом тыкал, туда и лупила. Да ты глянь, сколько их полегло.

Я сел и огляделся, из такого положения мало что было видно, поэтому я попробовал встать, но ноги почему то не слушались. Я чувствовал в себе столько силы, а встать не мог. Но мне, тут же помогли, подхватив под руки. Увиденное, не сильно меня обрадовало. Вернее, вообще не обрадовало. Не скажу, что я смотрел на трупы людей и лошадей равнодушно, или радостно, просто сам не мог понять, что же я ощущаю. Наверно более подходящее слово, пустота.

– Отбились, и ладно. Пойдемте уже.

Гл3

Мы те, кто есть.

И в этом наша суть…

В салоне машины Глафира лучше рассмотрела парня. Ее ровесник, на вид, не больше 25 лет. Можно было бы сказать, что довольно приятной наружности, если бы не страшный шрам, разделяющий лоб на две половины и оканчивающийся возле переносицы. На нем была одета простая ветровка, под ветровкой видавшая виды тельняшка, штаны цвета хаки, и тяжелые армейские ботинки. Короче вид вполне не презентабельный. Не бомж, но где то рядом. Хотя одежда чистая, и что главное потом не воняет. Затянувшаяся пауза слегка начала раздражать. Парень даже и не думал начинать какой-нибудь разговор, а это обидно. Сидел, отвернувшись, и разглядывал лес вдоль дороги, как будто больше, и посмотреть не на что.

– Может, хоть скажешь, как тебя зовут? – Не выдержала Глафира.

– Андрей. – Все также продолжая рассматривать проносящийся мимо лес, просто ответил незнакомец.

– А меня Глафира, если конечно тебе это интересно. – Не удержалась от шпильки девушка.

– Очень интересно, я просто не знал, как начать разговор.

– «Врет, конечно», – подумала Глафира, но раздражение от невнимания к своей персоне улеглось.

– Тебя где в городе высадить лучше?

Андрей повернулся к Глафире, выдержал небольшую паузу, что то явно обдумывая и сказал.

– Лучше всего немного не доезжая, или на кольцевой.

– Ты где то там живешь?

– Нет, до дома мне еще далековато, но так будет лучше.

– Да ладно, могу и до дома подвезти. Чего уж тут. – Как то само собой вырвалось у Глаши.

– Я в Минске живу.

Сказанное не сразу дошло до Глафиры.

– Постой, это в столице Белоруссии? – Уточнила Глафира.

– Да. – Просто ответил Андрей.

– А сюда чего тебя занесло? На заработки приезжал?

– Нет, я издалека иду.

– А издалека, это откуда?

– Ну, с далекой южной страны.

– Если не хочешь говорить, так-так и скажи, я обижаться не буду. – Надула губы Глафира.

– С Афганистана я иду. – Еле слышно проговорил Андрей.

– Ого, – удивилась Глафира, – это как тебя туда занесло? Чего ты туда поперся?

– Меня никто не спрашивал. Как впрочем, и других парней, которые со мной служили. Просто нужно было выполнить свой интернациональный долг, и помочь братскому народу строить счастливое будущее.

– Не поняла. Сейчас же вроде там наших нет. Там, кажется, амеры воюют.

– Сейчас да. А раньше мы воевали.

– Шутишь да? – Обиделась Глафира. – Там война закончилась, меня еще на свете не было.

– Согласен, звучит глупо, но это правда. Я сам понять не могу, как такое могло произойти. Той страны, в которой я жил, уже нет. Нужно прятаться, потому как современных документов у меня нет, а мы теперь в разных странах живем, и ваши полицейские, мягко говоря, не совсем приветливые люди. Я уже имел честь столкнуться, и желания повторной встречи у меня нет. Я не знаю, что ждет меня дома, в котором я не был 30 лет. Знаешь, если это шутка, я бы очень хотел, чтобы так подшутили над кем-нибудь другим.

Андрей все это говорил тихим спокойным голосом, да и на чокнутого он никак не тянул. И Глафира ему поверила. Нет, умом она, конечно, понимала, что это бред сивой кобылы чистой воды, но это умом, а вот сердце говорило, что Андрей не врет, и все, что он говорил, правда. Она посмотрела на протянутые документы. На одной книжице стояла надпись, Военный билет, на другой, Комсомольский билет. Подробнее их рассмотреть Глафира не решилась, как-никак за рулем, и хоть дорога вроде свободна, но это дорога и расслабляться никак нельзя, потому как дорога такого не прощает, любое неверное движение приведет к аварии, а оно ей надо. Впереди показалась заправочная станция, и Глафира, не раздумывая съехала с шоссе. Сидя в придорожной кафешке, Глафира крутила в руках никогда ранее не виденные ей документы, и с интересом наблюдала за Андреем, который с аппетитом уплетал чебурек с чаем. Конечно, такой едой сыт не будешь, но Андрей наотрез отказался взять у нее деньги, мотивируя тем, что в его время парни платили за все. Ладно, это его дело, не хочет не надо. Глафира еще раз взглянула на то, что было у нее в руках. Документы были изрядно потрепаны, и залиты кровью. Андрей перехватил этот взгляд, и, извиняясь непонятно за что сказал.

– Немного испачкались, но меня тогда ранили, да и бой шел, не до них было.

К горлу Глафиры подкатил непонятный комок, и она просто кивнула головой, и чтобы скрыть непонятные чувства, раскрыла одну из книжиц. Это оказался комсомольский билет, чтобы скрыть навернувшиеся непонятно откуда слезы, Глафира прочла когда, кем, и кому он был выдан. А с фотографии на нее смотрел Андрей, один в один такой же, как и тот человек, что сидел напротив. Чуть-чуть моложе выглядевший, и без страшного шрама на голове.

Гл4

Я так рвался домой,

только где он, родной?…

До пограничной крепости, мы добрались без особых проблем, да и откуда им было взяться. Думаю, оставшиеся в живых до сих пор улепетывают без оглядки. Пограничная крепость, к которой мы так рвались, на самом деле не впечатляла своей мощью. Так несколько десятков домов обнесенных насыпью, и огороженных частоколом. Для того что бы жить в таком месте нужно обладать завидным мужеством. Здесь не было дружинников в прямом смысле этого слова. Все население было воинами никогда не расстающимися с оружием. Будь то в поле на посеве, или уборке, при постройке нового дома, или в кузне всегда оружие рядом, всегда начеку. Поэтому ничего удивительного не было в том, что нас уже ждали. Переправу никогда не оставляли без присмотра. В любую пору года, в любую погоду, обязательно кто-нибудь находился рядом. Ведь от этого зависела их жизнь. Жизнь жен, детей, матерей. Конечно, особого препятствия для большого войска крепость не представляла, в этом случае люди просто уходили в лес. А вот от простых набегов, или лихих людей очень даже берегла. Судя по всему крепость не один раз разрушали, но ее отстраивали заново с упорством достойным восхищения. Гораздо проще было бы плюнуть, и уйти в глубь. Где жизнь, пусть и не легче, зато спокойней. Но здесь им брат вольный ветер, и нет над твоей душой бояр, да чинуш всяких, некому в землю кланяться, все равны. Главу миром избирают, не за красивые слова, а за реальные дела. И отношение к нему уважительное, не от того, что красиво говорит, а от того что дело делает, людей бережет. И случись беда в первых рядах стоит, за спины не прячется. Перед нами, как раз такой глава сейчас и стоял. Мужик мужиком, всунь его в группу, что стояла за его спиной, так и не догадаешься, кто из них главный.

– Звиняйте, но в крепость мы вас не пустим. Не потому что не верим, – тут же добавил он, – а потому что негде там всех вас разместить. Больно отряд у вас большой.

– Да уж, большой. – Печально вздохнул Вадим. – В крепость мы и сами не пойдем, нет в том нужды. Нам просто отдохнуть немного, да припасов, каких съестных.

– Ну, за это не переживай. Пусть у нас и не так много припасено, но поделимся всем, чем сможем.

– Спасибо на добром слове, а может еще, и конями поделитесь с подводами. Для раненых.

– Ну, коней то у нас не много. – Прищурился мужичок.

– Мы заплатим. – Улыбнулся Вадим.

– Плата, это хорошо. Только разве мы крохоборы какие, чтобы со своих людей, нужду терпящих, последнее отбирать. Вы бы разрешили нам, то, что там, на переправе осталось, себе забрать. Глядишь и все довольны остались бы?

Вадим уже не улыбался, а просто хохотал.

– Договорились.

– Вот и ладненько. Только погостите у нас пару денечков, пока коники освободятся, а мы уж обо всем остальном побеспокоимся. И людей накормим, и раненым уход обеспечим. Только предупрежу сразу, баловства не потерпим.

– Не будет никакого баловства, – уже серьезно говорил Вадим. – Неужто не видишь, только-только от смерти ушли.

– Видели мы, как Хазары вас обложили, – кивнул головой староста. – Думали, уж не выживет никто, а тут Перун, как начал стрелами кидать. Ух и жуть. Если бы своими глазами не видел, не в жисть не поверил-бы. – И с опаской скосил взгляд в мою сторону. – Ну, так это, стало быть, раз договорилися, вы того, становитесь лагерем, да и чего лясы точить, дел невпроворот.

Видно главе, да и не только ему, не терпелось добраться до переправы. Оно и понятно, оружие, броня, амуниция, все это в поле сейчас лежало бесхозное. А ведь все денег стоит, да и не малых. Почитай к переправе ломанулось все население крепости. Остались только старики, да дети малые.

– Ну и пройдоха этот староста. – Посмотрел им в след Вадим.

– На его месте любой так бы поступил. Для них это Эльдорадо.

– Что еще за Эльдорадо такое? – Повернулся ко мне Вадим.

– А черт его знает, – пожал я плечами, – вроде страна такая, где очень много золота.

– А далеко она, эта Эльдарада? – Тут же навострил уши Жила.

– Да кто его знает. Я там не был. – Огорчил я его ответом.

– Если не был, откуда знаешь, что там золота много?

– Не знаю я, откуда я это знаю. Вот пришло на ум, так и ляпнул.

Видно мой ответ не удовлетворил Жилу, он как то странно на меня посмотрел, и пошел обустраивать нам место для ночлега. Из крепости потянуло ароматом свежо испеченного хлеба, и в желудке призывно заурчало. Но люди уже не обращали внимание на запахи, до предела измотанные, они просто валились на землю и засыпали. Впервые, за последнее время, почувствовав себя в безопасности.

– Ну и ушлый этот староста, как его там, Гнездило вроде. – Ни к кому конкретно не обращаясь, сказал Торир.

– Тут и не таким ушлым станешь, живя на отшибе и каждый день, ожидая неприятностей. Как по мне, то молодец мужик, своего не упустит. Так – бы пропало все, а так, людям прибыль, ему почет и уважение.

– Да куда ему столько.

– Не волнуйся, все переварят, что себе оставят, что продадут. Да какая разница куда они все денут.

– И то верно, – поддержал меня Вадим. – Вы как хотите, а я спать. Сил нет больше, еще свалюсь где, вот потом смеху будет. Вадим побрел к месту, где на земле был расстелен его плащ.

– Охрану-бы выставить, так на всякий случай. – Осоловелыми глазами посмотрел на меня Торир.

– Ага, не плохо было бы, – согласился я с ним, – да только в караул ставить некого. Вон, все уже дрыхнут без задних ног.

Да и сам иди, чего маяться.

– Не поверишь, боязно. Я уже и сам не помню когда вот так вот, заснуть боялся.

– Да ладно, если что нас в раз подымут, мимо глаз из крепости никто незамеченным не пройдет. Или ты своих опасаешься?

– Я сейчас всех опасаюсь, а уж тебя в первую очередь. Еще шибанешь молнией по загривку.– Улыбнулся Торир.

Шутка так себе, но вот доля правды в ней есть. После переправы, люди на меня стали по-другому смотреть, вроде ничего не изменилось, но. А может просто воображение разыгралось. Солнце уже садилось за верхушки деревьев, но спать я не хотел. Ну, вот не сколечко. Во мне все еще блуждала масса не выплеснутой энергии. Помаявшись немного, я встал и пошел пройтись по лагерю. Люди спали, там, где прислонились, никто даже костров не разжег, хорошо, что еще тепло по ночам. А не то, не дай бог, попростужались – бы. За своими думами, я и не заметил, как вышел из лагеря, и оказался на опушке леса. Прислонившись спиной к стволу дерева, я закрыл глаза, наслаждаясь его звуками.

– Не спи, замерзнешь. Нет не так, не спи солдат, обед проспишь.

Я открыл глаза и офигел.

– А ты еще что такое, ешкин-калабошкин? Откуда выползло, чудо-юдо заморское?

– Сам ты заморское. И вообще, выражения подбирай, а то ведь я и обидеться могу.

Напротив меня сидело действительно нечто. Огромное, обросшее шерстью чудовище, очень похожее на медведя, но с очень странной мордой, отдаленно напоминающее лицо человека.

– Ты что такое?

– Не что, а кто. Да и ножичек свой оставь в покое, а то еще поранишься. – Сказало странное создание, заметив мое непроизвольное движение к мечу.– Хм, странное у тебя оружие, давно такого не видел. Это вроде, если мне память не изменяет индийская тяжелая сабля. Как же их называли, а вспомнил, Талвар. Где достал? Хотя, какая разница. Во всяком случае, сейчас это не так важно.

– А что сейчас важно? – Перебил я говорливого некто.

– Наверное, познакомиться, для начала. Ты не против?

– Нет, – помотал я головой.

– А ты неплохо держишься, обычно при моем появлении, люди расслабляются, и приходится отходить в сторону от загаженного места. Я немного брезгливый.

– Ну не такой уж ты и страшный, – конечно я просто храбрился, на самом деле у меня тряслись все поджилки, что только были.

На всякий случай я прикрыл глаза и потряс головой, может, я все же сплю, и это мне пригрезилось. Мало ли, переутомление, молнией в голову шибануло, вот и грезится всякая всячина. Я осторожно приоткрыл один глаз, ничего не поменялось.

– Кхм, кхм, – прочистил я горло. – Прошу прощения, это для меня немного необычно, беседовать с говорящим медведем.

– Ну, ты братец и дурак, где ты говорящих медведей видел?

– Так ты медведь, наверное, и разговариваешь.

– Какой я тебе медведь, чудило. Я Велес.

Точно, меня посетила белочка, вот только где теперь искать доброго доктора Айболита. Блин, а кто такая эта белочка, и кто такой доктор Айболит? Нет, определенно я схожу с ума, но на всякий случай уточнил.

– Ты, Велес, бог достатка, покровитель ремесленников, и хозяин лесов, рек и озер. Правильно?

– Ну, в общих чертах так вы меня и представляете. – Согласно кивнул головой мишка. Называть его именем бога, у меня даже в голове не получалось.

– Ну и на кой я тебе сдался?

– Вообще то, ты мне и даром не упал. Если честно, я бы тебя вообще не хотел бы видеть.

– Тогда чего приперся? – Сказал, и обомлел, кто же такое богам говорит. Воистину, язык мой, враг мой.

– Дерзок ты, как я погляжу не в меру. Наказать бы тебя, но я не за этим пришел.

– А зачем?

– Из любопытства.

– И что же такого во мне любопытного?

– Ну, тут сразу не разберешь. Одно понятно, ты к нам не имеешь никакого отношения.

– К кому это, к вам?

– Не перебивай, по крайней мере, так себя воспитанные люди не ведут, а ты человек, в этом никаких сомнений. Остается выяснить один вопрос. Для чего ты здесь?

– Это ты у меня спрашиваешь? – Уточнил я на всякий случай.

– А ты знаешь ответ? – Вопросом на вопрос ответил Велес.

– Нет, – помотал я головой. Если честно, я с трудом поспевал за этой беседой и уже вообще не понимал о чем собственно разговор.

– Вот, так чтобы дров не наломать, надо бы нам место, тихое да укромное найти. Ну, это не проблема. Ладно, ты пока отдыхай, сил набирайся. Свидимся еще. – И бормоча, что то себе под нос удалился в чащу.

Ну, и что это было? Как все это понимать? Вообще, что происходит? Сначала по голове бьют, потом чудовищем пугают, оно все мне это надо. Я простой человек, ничем особо не выделяюсь, со своими тараканами в голове, как и у всех. Все мои желания, денег добыть, домой добраться, да и жить по тиху, никого не трогая. С этими мыслями я открыл глаза. Оказалось, я неплохо вздремнул, время давно уже перевалило за полдень. Фу ты черт, значит, все это мне приснилось, ну вот и славно. Правда, еще таких кошмаров поменьше, совсем хорошо-бы было. Я уже почти дошел до нашего лагеря, когда навстречу мне быстрым шагом шли Вадим и Жила.

– Ты где был? – Набросился на меня Жила.

– В лесу спал, – Опешил я от такого напора.

– В лесу он спал. Тебе что, место, что я приготовил, не понравилось, что ты по лесу шастаешь?

– Да успокойся ты.

– Ну, правда Жила, уснул человек в лесу, с кем не бывает. – Поддержал меня Вадим.

– А вы чего такие взъерошенные, случилось что?

– Да нет, просто Жила тут шум поднял, что ты пропал. – Улыбнулся Вадим. – А зачем ты в лес поперся?

– Да фиг его знает. Не спалось, думаю, пойду, прогуляюсь, огляжусь, да и свалился под кустом. Слушайте, а у нас случаем пошамать нет ничего?

– Как нет, есть. Еще вчера бабы с крепости наготовили, хлебов знатных напекли. Только есть некому было, позасыпали все.

Зато сейчас, с самого, утра животы хлопцы набивают. Гнездило молодец, расстарался на совесть.

– Так чего я тут с вами лясы точу, у меня уже барабаны в желудке играют, ну вас, я есть хочу.

Махнул я рукой на Вадима с Жилой и чуть ли не бегом припустил к лагерю.

Я с удовольствием уминал вторую миску каши, щедро приправленную мясом. То, что это была конина, меня нисколько не смущало. Мясо, оно и есть мясо, ну да с лошадей, погибших на переправе, так я не брезгливый, еще недавно и сырое ел. Если вырезать кусок успевали.

– Ну как вам угощение, уж мы старалися не обессудьте, если что не так, – проговорил подошедший к нам Гнездило.

– Вы, люди добрые, из каких местов будете? А то ить, вчерась попадали все сном мертвецким, и спросить некого было. Не я вижу, что из земли нашей, так ведь Русь велика. – Скороговоркой вещал староста.

– А не все ли тебе равно. – Пожал плечами Вадим.

– Это конечно так, но просто, куда вы потом пойдете?

– Сначала в Киев, а потом кто куда, мы из разных племен.

– А это, в Киев через Переяславль пойдете. Может и наш обоз, с кой каким скарбом, возьмёте. Нам только до Переяславля дойти.– Попросил Гнездило. – Добра не много, мы вас не обременим.

– Слушай Гнездило, ты бы не хитрило, из тебя такой же хитрец, как из меня Каган Хазарский. – Буркнул Жила.

– А чего то я хитрю, ничего я не хитрю. Просто скарб кой-какой на продажу собрали, так по мелочи, только вот людей то у нас мало, а путь дорога, сами понимаете, в ней всякое случиться может. Ведь люди разные бывают, налетят лиходеи, и чем потом зимой деток малых кормить. Я же не о себе, я о людях пекусь.

– Ага, пекарь, слезу еще пусти для убедительности. – Уже явно насмехался Жила. – Мелочь они собрали.

– Ну, хватит тебе насмехаться Жила, а обоз твой возьмём. Не волнуйся об этом. Только в городе вы уж сами по себе. – Подвел итог переговоров Вадим.

– Да нам только до Переяславля дойти, а там мы сами, не беспокойтесь. – Радостно заверил Гнездило.

А мне почему то подумалось, вот она, правда, жизни. Кто мы и откуда идем не важно, главное то, что ближе к телу. А именно, урвать подвернувшийся кусок, пока его другие не прибрали. Нет, это все понятно, я сам такой же. Сначала о себе любимом, а уж потом о других, если очередь дойдет. Но вот почему-то обидно, когда такое отношение касается тебя. И тут, словно подслушав мои мысли, Гнездило спросил. – Ребята, а как вас в степь Хазарскую занесло?

– Да, домой возвращались, из похода дальнего. – Глядя в костер ответил Вадим.

– А далеко куды ходили?

– Да уж далече, за горы Кавказские, за царство Армянское. В земли арабские.

– Ого, далече. – Как будто сам там был, удивленно покивал головой Гнездило. – И как только вы решилися, такой малой дружиной, в такие далекие земли иттить?

– Да не малая дружина была, почитай три тысячи воинов, а это все кто жив остался. – Печально вздохнул Вадим.

– Три тышши? – Выпучил глаза Гнездило. – Да не уж то в тех землях жуть такая, что столько народу погибло?

– Это не там, это здесь, в степи Хазарской большая часть полегла. А в тех землях, мы словно среди детей малых находились. Все тамошние владыки к нам на поклон шли.

– Да неужто? – не поверил Гнездило.

– Ну, тогда слушай сюда. – Хлопнул Гнездилу по плечу Трумир.

А надо сказать, что рассказчиком, Трумир был что надо. Сам Баян обзавидуется. А главное, что зная правду, в его рассказ один черт верили. Так убедительно и складно он говорил. Скоро вокруг Трумира образовался нехилый круг слушателей, и ладно, только бы местные слушали, так и наши дружинники уши развесили. Чего греха таить, мне и самому было интересно, что он там на рассказывает. На удивление, Трумир почти ничего не привирал, так слегка приукрашивал в некоторых местах. Но и того, что он наговорил, хватало для того, чтобы сидевшие кругом, особенно женщины, округляли глаза и изумленно ахали, прикрывая рот ладошкой. А мне почему-то подумалось, вот так вот рождаются легенды. Один приукрасит, другой приврет, и рождаются на свет былинные богатыри. Горы переворачивающие, и с ленцой побивающие полчища врагов. Ах, если-бы было все так просто. Хотя, людям сказка нужна, просто жизненно необходима. Вера в таких героев порождает героев настоящих. Правда никому не известных, их жизнь, и их подвиг, остается, практически незаметен, для масс. За своими думами, я не сразу и заметил, что кто-то теребит меня за рукав.

– Слышь, сотник, а как твой меч прозывается? – Не отпуская мой рукав, спрашивал Гнездило.

– Кладенец, сто голов с плеч. – Буркнул я ради шутки. Но по переглядываниям понял, шутка не удалась. Ребята явно поверили в эту чушь.

– Это индуская сабля, Талвар называется, ну так, во всяком случае, Велес сказал. – Решил я исправить положение.

Но мое упоминание о Велесе, и то, что он со мною говорит, возымело обратное действие. Теперь уже не только местные, но и наши, смотрели на меня, широко разинув рты.

– А можно мне его подержать. – Попросил Гнездило.

– Ну, подержи, если тебе так хочется. – Не стал я возражать.

Гнездило протянул руку, и взялся за рукоять. То, что произошло, трудно поддается объяснению. Гнездило шандарахнуло разрядом. Отлетев на несколько метров, он с ужасом уставился на меня. А я с таким же ужасом переводил взгляд с Гнездилы, на свой меч.

– Вот так вот, нечего хапать. Сей меч только в руки самого Арта дается. – Выпятив грудь, на середину выполз Жила.– Мы этот меч в тяжком бою, у великого тамошнего героя отбили.

Ну, положим, это мы, немножко сильно сказано. Хотя тот бой, действительно вполне мог сложиться не в мою пользу, уж больно силен был противник. Да и в броне знатной. Короче, если бы не слепой случай, располовинил бы он меня за милую душу. Мой меч сломался, самого меня нехило так щитом приложили. От безысходности, я просто бросил в его сторону обломок, и попал прямо в лицо. Вот и весь героизм. Но естественно это никого не интересовало. Тем более что Жила уже излагал свою версию эпического противостояния. Врал, сволочь, безбожно. Но самое поганое, все ему верили. Это было видно по лицам, и по бросаемым на меня искоса взглядам. Блин, а мне хоть сквозь землю провались, да и не надо мне этого героического багажа за плечами. Это ведь геморрой на всю жизнь. Уж лучше-бы я издох от лихорадки на берегу Евфрата, или окочурился от той молнии поганой. Вот-же угораздило, и что теперь делать, как выкручиваться? Ну, Жила, ну гад, ладно, еще не вечер, будет и у меня праздник, а уж я, хоть человек и не злопамятный, но все ему припомню.

– Ого, ты теперь у нас герой, вон былины уже про тебя слагают. – Положил мне руку на плечо Вадим.

– Слушай, ты только не начинай, и так противно.

– Ишь – ты, противно ему. А когда ты с Велесом успел повидаться?

– Да когда в лесу отрубился.

– От ведь, и не словом не обмолвился.

– А что говорить, я думал, приснилось все.

– Теперь уже так не думаешь?

– Да ну тебя. – Махнул я рукой на Вадима.

– Слушай, а какой он?

– Кто? – Не понял я.

– Велес. – Округлил глаза на мою непонятливость Вадим.

– Страшный. – Просто ответил я. – До сих пор, как вспомню, не по себе становится, как только в штаны не наложил.

– Ну да, это дело не хитрое, как раз по плечу герою. – Заржал довольный своей шуткой Вадим.

– А не пошел бы ты лесом. – Обиделся я.

– Да ладно тебе. – Примирительным тоном сказал Вадим. – Если честно, не дай боги такой встречи, я бы точно обделался.

– Вадим, ты ведь воевода, да и по возрасту мне в отцы годишься, хоть ты будь человеком, мне и так, мягко говоря, хреново.

Вон, люди, как на чудо какое пялятся. Хоть сквозь землю провались. А я кто, да никто, дружинник простой, из меня герой, как из веника дуб вековой.

– Не раскисай так. Завтра выходим, а там все понемногу уляжется. А сейчас, да пускай люди слегка душой отойдут. Сказки о героях, здешним мужикам силы прибавит. Сам видишь жизнь здесь не сахар. А наши, ты посмотри на них, вон плечи расправились. Взгляд уже не затравленный, а наоборот, озорством блещет. Неужели я сотнику объяснять должен, как важно дух молодецкий в людях поддерживать. А ты со своей постной миной весь настрой ломаешь. Хочешь, не хочешь, а улыбку на морду натяни, да не ныкайся по кустам, а к людям иди. Соври чего такого, а не хочешь так хоть просто постой головой покивай, пока другие байки придумывают.

ГЛ5

Жизненный уклад,

Всегда меняется внезапно…

После заправки Глафира почти не разговаривала с Андреем. И вместо того, чтобы высадить его недалеко от города довезла до Варшавского шоссе. И почему то ей было очень стыдно, когда он, поблагодарив, вышел из машины. Без приключений доехав до дома, Глафира припарковала машину, и поднялась к себе в квартиру. С недавнего времени она жила одна. Родители с младшим братом еще пять лет назад продали свою квартиру, и квартиру бабушки, и переехали жить в Черногорию. А ей купили однушку, в спальном районе. Глафира не поехала с родителями не потому, что не хотела, а потому, что только-только поступила в институт, и бросать учебу не хотела. Вместе с ней осталась и бабушка, так присмотреть за глупым ребенком, но после успешной сдачи госэкзаменов, и она переехала к отцу с матерью. Решив, что Глафира уже не ребенок, а вполне самостоятельная личность, которой не нужно утирать сопли. Наверно любой другой и порадовался полной свободе, но Глафира наоборот плохо переносила свое одиночество. Как-то неуютно и холодно жить одной в огромном городе. Конечно, есть подруги, и даже ухажёр, но они близко не тянули на отношения, что были у нее с мамой, и бабушкой с которыми она могла поделиться абсолютно всем, а ее парню было очень далеко до отца. Хотя назвать Валеру своим парнем, Глафира могла с большой натяжкой. Так время от времени встречались. Может он и хотел большего, но Глафира не видела в нем того человека с которым хотела-бы прожить свою жизнь. Не смотря практически на бессонную ночь спать, не хотелось. Из головы все никак не выходила странная встреча, с не менее странным Андреем. Глафира прошла на кухню включила чайник и полезла в шкафчик за чашкой, когда раздалась трель дверного звонка. «Интересно кого это в такую рань принесло» – подумала Глафира, подходя к двери и заглядывая в дверной глазок. За дверью топтались, два каких-то амбала.

– Кто там? – Спросила Глафира, не открывая дверей.

– Глафира Яринова? – Спросили из за двери.

– Да. – Немного ошарашенная ответила Глафира.

– Откройте, мы из ФСБ.– И протянули к глазку какую то картонку, что на ней написано было не разобрать, так как она почти вся скрывалась в огромном кулаке.

«Ага, как же разбежалась». – Подумала Глафира.

– Я не могу, я не одета.

– Мы вас надолго не задержим, нам нужно только поговорить.

– Ну, так говорите, я вас внимательно слушаю.

– Дело государственной важности. – Выпалил один из громил.

– Вы еще скажите Родина в опасности, или президент без меня жить не может. – Не удержалась Глафира.

– Послушай, открой лучше по-хорошему. Мы просто зададим пару вопросов и уйдем.

– Я прекрасно могу их услышать и ответить и так. – Не сдавала своих позиций Глафира. – А если вы не прекратите весь этот маскарад я вызову полицию.

– Мы не можем говорить просто так на лестнице, слишком много посторонних ушей. Наше дело касается человека, с которым вы провели сегодняшнее утро.

– И что тут такого секретного? Я просто подвезла парня до города. Какое это отношение имеет к делам государственной важности?

– Откройте и мы все объясним.

– Знаете ребята, а не пошли бы вы в гости к бабе Дарье. А я вызываю полицию.

– Кто это, и какое она имеет отношение к этому делу. – Донеслось из за двери, но Глафира не обращая внимания на эти вопросы, набирала 02. Подойдя поближе к двери, чтобы ее, было, слышно громко проговорила в трубку, как только на том конце провода отозвались.

– Але полиция? Тут ко мне в квартиру ломятся два человека. Прошу вас пришлите кого-нибудь побыстрее. – И продиктовала свой адрес.

– Вот же блин дура, – донеслось из за двери, и когда Глафира посмотрела в глазок, на площадке никого уже не было. Глафира прошла на кухню насыпала себе в чашку кофе, залила кипятком из чайника и села у окна, дожидаясь приезда полицейских. Благо окна ее квартиры выходили во двор. Полиция приехала неожиданно быстро, не прошло и пяти минут, что само по себе можно считать маленьким чудом, но что еще более удивительно, из подъезда никто не выходил. Из полицейской машины вышли два парня, поправили свои автоматы, и не спеша вошли в подъезд. Глафира дождалась, когда они поднимутся

и открыла дверь.

– Ну что у вас здесь, где эти ваши громилы? – Уставшим голосом спросил один из полицейских.

– Скажу честно, ушли, но из подъезда не выходили.

– Если не выходили, то где они тогда?

– А я почем знаю, может, где на этажах спрятались.

– Девушка, у нас для развлечения в виде беганья по этажам времени нету. Так что если будет, что то серьезное звоните, а сейчас мы все оформим как ложный вызов.

Глафира хотела возмутиться, но в этот момент на площадке появился мужчина. Весь такой из себя ухоженный с не большим, но придающим солидный вид животиком, и в каких то старомодных очках, что абсолютно не вязались с его имиджем. Слегка кашлянув, привлекая к себе внимания, он достал и протянул какие то документы полицейским. Те, пробежав по ним глазами, тут же вытянулись в струнку.

– Спасибо ребята за службу, дальше я уже сам, если вы не против.

Полицейские были не против, и как то ну уж слишком поспешно, на взгляд Глафиры, покинули ее этаж.

– Ну, вот и ладушки, – потирая руки, сказал незнакомец, – теперь можно спокойна и поговорить. Надеюсь, вы человек гостеприимный, и угостите чаем или кофе своего гостя. – И направился мимо опешившей Глафиры прямиком на кухню.

Ей ничего другого не оставалось, как закрыть входную дверь и пойти следом.

– Вы уж простите моих оболтусов, если они вас напугали. Подыскать толковых служащих во все времена, было делом трудным. В своем деле они конечно мастера, но вот в общении с людьми у них проблема. Хотя это мне кажется вам не интересно. Кстати, чтобы легче было общаться, Кащеев Эдуард Эдуардович. – Представился незнакомец.

Глафира кивнула головой, полностью согласившись с незнакомым ей мужчиной. Она спокойно сидела за столом, и пила свой кофе. Персонаж, сидевший напротив, ее нисколько не пугал, а представляться, так он и так знал, как ее зовут.

– Я не буду ходить вокруг да около, меня очень интересует тот человек, с которым вы познакомились сегодня утром.

– Господи, да это просто несчастный парень, который хочет вернуться домой. – Вступилась за Андрея Глафира.

– Для вас, наверное, несчастный парень, а для меня, поверьте, самая настоящая головная боль.

– Да что такого он натворил?

– Пока ничего, но поверьте мне на слово, может натворить очень много. Все что мне нужно, это встретиться с ним, и поговорить.

– Неужели это было так сложно сделать? – Удивилась Глафира.

– Еще как сложно. – Кивнул головой Кащеев.– Видите ли, он никак не идет на контакт.

– Еще бы пошел, он говорил мне о знакомстве с полицией, которое оставило неизгладимое впечатление. Лично я его понимаю. – С вызовом глядя на Кащеева сказала Глафира.

– Что касается людей, я с ним полностью согласен. Но к тому инциденту мы не имеем никакого отношения. Ладно это все ерунда. Скажите вы готовы оказать мне содействие в встрече с ним?

– Вообще то, если честно, то я не знаю, как с ним связаться, мы просто попрощались и все.

– А вы случайно не знаете, куда он идет?

– Домой. – Просто ответила Глафира.

– А куда именно? – Донимал ее вопросами Кащеев.

– В Минск, он там живет.

– А где именно в Минске?

– На улице Интернациональной.

– Ну, вот и хорошо, предлагаю вам посетить столицу дружественного нам государства. – Улыбнулся Кащеев.

– Ну, не знаю. – Пожала плечами Глафира. – Это еще нужно с работы отпрашиваться.

– Полноте, голубушка. Вы после окончания института в свободном поиске, если можно так выразиться, и пока еще нигде не

Устроились. Так что с сегодняшнего дня, вы работаете у меня, и отпрашиваться ни у кого не нужно.

– У вас, это где? – Поинтересовалась Глафира.

– Всему свое время.– Улыбнулся ей Кащеев.

ГЛ6

Куда ведет дорога в неизвестность?

А если бы знал, наверно не пошел…

До Переяславля мы добрались без особых проблем, знай себе шагай, да и всех делов. Как-никак на дружественной территории находимся. Ну, встречали нас во встречных городах не с распростертыми объятьями. Оно и понятно, кому понравится, когда рядом с твоим домом толпа вооруженных людей околачивается. Свои не свои, а всякое случиться может. Вот даже, к примеру, как с Аскольдом и Диром получилось. Позвали из города, мол, купцы богатые приехали. А те уши развесили, да слюни попустили, мол, подарков надарят. А там вместо подарков, Олег со своей дружиной. Пошинковали их в мелкий винегрет, и в Киеве сел Олег княжить. Так что, как говорится, свои это те, которые рядом, а все остальные, это надо посмотреть. Купцы с приграничной крепости, что шли вместе с нами, поблагодарили Вадима за помощь в доставке товара и тихенько слиняли. Нужно сказать, что из тех трех возов, что они с собой тащили, половину еще до Переяславля распродали. Это и понятно, амуниция, оружие, да сбруя ходовой товар. Могли все распродать, да дедок, что у них за главного, видно решил, что в Переяславле барыш больше будет. Так не так не знаю, да и все равно мне. Они нам помогли мы им, а дальше у каждого своя дорога. Торир еще несколько дней назад, в небольшом городке, купил себе и своим людям лошадок и в Киев маханул. Оно понятно, человек служивый, это мы пока свободные птицы, и вроде спешить некуда. Да и не угнаться, пешему за конными. Так что топай себе не спеша, а дорога сама к дому выведет. Хотя где мой дом, я как раз и не помню. Вадим к себе в Новгород завет. Обещает, что и дом будет, и в кармане денежки не переведутся. Мол, такими сотниками не разбрасываются. Жила только за, а меня что то сомнения гнетут. Дело не в том, что будет все не так, как Вадим говорит, тут никаких сомнений. Только вот не тянет меня в большой город, со своим геройским прицепом. Если-бы ребята позубоскалили, да забыли, это одно. Так ведь не фига подобного, во всех местах, где только были, баек про меня наплели. И ладно только-бы про меня, так и себя родных не забыли. Но круче всех конечно Жила. Как оказалось, боги его попросили. Нет, ПОПРОСИЛИ, присмотреть за своим детищем. А то я, как-бы еще мал, и неразумен. Вадим глядя на Жилу, который теперь ходит, неизменно выпятив грудь колесом, ржет до икоты. Но самое удивительное, что с юмором все это воспринимает только он. Остальные ведут себя так, уж если напрямую не обласканы богами, то, во всяком случае, стояли где-то рядом. Если честно, хочется куда-нибудь смыться, и зарыться поглубже, да так, чтобы рядом никого не было. Вот только куда, я пока не знаю. Мы привычно, не спеша, выстроившись в походный порядок, топали по дороге. Еще два перехода, и мы в Киеве. Оттуда планировали сесть на ладьи, и уже водным путем добираться до Новгорода. Вадим пытался меня приободрить, и обещал приструнить особо ретивых рассказчиков, а я делал вид, что верю. Поэтому не сразу обратил внимания на стоящего рядом с дорогой волхва. Волхвы не редкость, но они редко покидают свои капища, да и вообще живут на своей волне. Естественно их все уважают, а еще больше, боятся. Уж кто-кто, а эти ребята точно якшаются с богами. Стать волхвом без божественной протекции нереально. Только как это происходит, никто не знает. Ткнув в мою сторону своим грязным, заскорузлым пальцем, он просто прошамкал.

– Иди за мной.

И развернувшись, даже не удосужившись посмотреть, пойду я за ним или нет, направился в лес. Я посмотрел на Вадима, и поплелся следом за волхвом.

– Уважаемый, извините, но у нас не так много времени. – Придержав меня за руку, сказал в спину волхва Вадим.

Волхв остановился, повернул голову, и все также тихо сказал Вадиму.

– У тебя свой путь тысячник, а него свой. И не советую тебе спорить с судьбой, проиграешь.

Вадим тут же отпустил мою руку. И глядя себе под ноги попрощался.

– Ну, значит не судьба нам в Новгород вместе идти, но ты не забывай, если что есть у тебя друзья, которые никогда в помощи не откажут.

– Спасибо воевода на добром слове. И вообще спасибо за все. Даст судьба, еще свидимся, жизнь долгая штука.

Вадим просто мотнул головой в ответ, а я повернулся и пошел следом за уходящим волхвом.

– Э, куда, меня забыли. – Заорал Жила бегущий в сторону повозок.

– Хорошо, давай подождем, твоего безумного, у которого язык когда-нибудь к гортани присохнет, если он им молоть не перестанет. – Остановившись, сказал волхв.

Мы подождали, пока Жила собрал какие то пожитки с воза, и с гордым видом и высоко поднятой головой не стал рядом со мной.

– Не лыбся раньше времени, как-бы потом плакать не пришлось. – Сказал Жиле волхв.

– Чему быть того не миновать. – Ответил глядя прямо в глаза волхву Жила.

– Ну, пошли тогда, великий учитель божественных детей.

Я заметил, как у Жилы подкосились ноги, но он быстро справился с собой и бодрым шагом зашагал вслед за волхвом. Я еще раз оглянулся на Вадима и дружину, махнул всем рукой, и двинул следом за ними.

Целый день, я как бы находился в эйфории, на мне не висел груз постоянного внимания. Ощущение легкости и бодрости, а также хорошее настроение позволили мне протопать целый день, и даже не поинтересоваться. Куда мы идем? Мне было абсолютно наплевать, я наслаждался покоем и свободой от той тяжести, что давила меня все эти дни. За целый день, мы прилично потопали, почти два стандартных перехода. Это и понятно, нет обоза, мы налегке, да и привал не устраивали. Когда солнце коснулось верхушек деревьев, я пришел в себя, и наконец, услышал недовольное бурчание Жилы. «Мол, вот куда мы премся за этим мутным волхвом. «Вообще то резонный вопрос, к тому же он даже не сказал, как его звать величать. Это не принципиально, я мог мы и сам поинтересоваться, но мои мозги были заняты другим, или просто на время отключились. Хотя спросить никогда не поздно.

– Дедуля, а как тебя звать величать? А то как то неудобно, даже не знаю, как разговор начать.

– Но ведь начал, – Ответил, продолжая идти, и не оборачиваясь, старик. – А что до имени, так если тебе проще будет, зови меня Гердень.

– Меня Артом кличут, а он Жила. – Кивнул я головой на Жилу.

– И без тебя знаю, кого как зовут. – Отозвался волхв.

От ведь противный старикашка. Ведет куда то, да еще делает вид, что одолжение большое нам делает. Мухомор мохнатый.

– Слышь, Гердень, а куда мы идем?

– Я не знаю.

Не фига себе ответик. Я просто выпал в осадок.

– Это типа, куда ты ведешь нас, не видно не зги.

– Идите за мной, не волнуйте мозги.

– А закончится все примерно так. Куда ты завел нас, Сусанин Иван?

– Пошли бы вы на фиг, я сам заплутал. Так, что ли?

– Я не знаю, о ком ты говоришь, но могу ответить. Я знаю дорогу, куда она приведет мне не ведомо.

– Это как?

– Да очень просто, мне говорят куда идти, туда и иду.

– А кто тебе говорит? Я здесь кроме нас никого не вижу.

– Для того чтобы слышать, не обязательно видеть. Путь мне боги указывают. А то возился бы я тут с вами.

– Слушай дедунь, ты вот только одолжение не делай, не нравится, так вали на все четыре стороны. А то рожи корчит тут, только настроение все испортил.

Волхв остановился, выпучил на меня свои бельма, и только рот разевает, как рыба, выброшенная на берег. Ишь ты дыхало ему как перехватило.

– Ты это, успокойся, а то еще Кондратий обнимет, а нам яму капай. – Поддал я ему парку, как говорится. А что нечего тут из себя кренделя строить.

Он еще немного постоял, половил ртом воздух. Раздулся слегка от негодования, но потом ничего, вроде успокоился даже, причем так ничего и не сказал. Видно слова знакомые от злости позабывал. Развернулся, прошел еще метров двести, и плюхнулся под деревом.

– Привал что ли? – Спросил я волхва.

Он молча кивнул головой и отвернулся. Ой-ой, какие мы обидчивые. Вот не фиг было себя так вести, сейчас бы и не обижался ни на кого. Да и вообще, мне на его обиды, плюнуть и растереть. Тоже мне, кисейная барышня. Правда, Жила моего отношения к Герденю не разделял. Только мы все расселись под деревом, как он тут же полез в свой заплечный мешок, и стал доставать оттуда еду. И что меня слегка задело, предложил сначала волхву, а только потом мне. В другое-бы время, я на это и внимания не обратил-бы, а тут почувствовал, что начинаю злиться. Нехорошо это, со злости можно абы чего

натворить, потом самому стыдно будет. Я встал и пошел в лес.

– Арт, ты куда? – Крикнул мне в спину переполошившийся Жила.

– Пойду, осмотрюсь. – Не оборачиваясь, ответил я ему. – Ужинайте, я скоро.

Вот ведь не удержался. Теперь Жила себя виноватым чувствовать будет, хотя все правильно, сначала стариков покормить, а уж потом и самим можно. Старость нужно уважать, ведь сами когда-нибудь такими станем. Хотя почему когда-нибудь, жизнь коротка, оглянуться не успеешь, а часы твоего бренного существования подходят к концу. И руки не такие сильные, и ноги еле держат, да и спину ломит, и еще болезней целый букет, наследство от безалаберной молодости. От этих дум мне стало не хорошо. Вот чего я на него взъелся? Ну, бурчит там себе что то, пусть и бурчит, я, что от этого рассыплюсь что ли. Раньше такой вспыльчивости за собой не наблюдал. Что то я подозрительно нервный, а это в жизни воина не то, что минус, это считай погребальный костер. Походив еще немного вокруг, я вернулся на место стоянки. Перекусив куском вяленого мяса с луком, и запив водой. Я подошел к волхву, положил ему руку на плечо и извинился.

– Гердень, ты прости меня. Не прав я.

– Да что уж там, сам виноват. Гордыня, наш самый сильный враг. Трудно ей не поддаться, вот и я не смог устоять. – Опустив голову и глядя в костер, печально сказал Гердень.

Мы с Жилой разбили ночь, кому сколько дежурить. Притушили костёр, а то в ночи его будет видно издалека. Дикий зверь нас обойдет, боятся звери людей, вот лиходеи пожаловать могут. Хотя мало разбойничков по Руси шныряет, но нет-нет, да и встретятся. Воровство да разбой, самое тяжкое преступление. Убийца, вирой откупиться может, если родня согласится. А вот ворам и разбойникам один путь, плаха. Поэтому в Русских городах и селениях замков нет, а на столе еда оставлена, если хозяева отлучились. Мало ли путник с дороги завернет, так чтобы не ждать хозяев, когда те вернутся, мог спокойно поесть, и отдохнуть. Такое поведение славян изумляло представителей других народов. Но для нас это было всего лишь нормой жизни. Так поступали предки, и не стоит нам менять их обычаи.

Ночь прошла спокойно, без всяких происшествий. Так что утром, отдохнувшие и повеселевшие мы продолжили свой путь. Мы немного поболтали с Герденем, оказалось он не настолько стар, как выглядит. Длинные волосы и густая борода, не позволила сразу рассмотреть его лицо, да в принципе никто и не присматривался. Хотя по тому, как он бойко вышагивает по тропе, можно было, и задуматься, а сколько лет этому старцу столь резво шевелящему ногами. Как оказалось, его сдернули с насиженного места, и отправили неведомо куда. Такое никому не прибавит настроения. Но спорить с богами, что мочиться против ветра, сам себя и обольешь. Так что, хочешь, не хочешь, а в путь отправляйся. Вот отсюда, и выросла его недовольная мина, на которой я подорвался. Мы немного позубоскалили на эту тему, отчего на душе стало намного спокойнее. Не друзья конечно, но уже и не смотрели друг на друга волком. Вдруг Гердень остановился, лицо его как будто окаменело. Если честно, меня от столь резкой перемены пробил озноб. Мы с Жилой стояли рядом, переглядывались и не понимали, что нам делать.

– Нам туда. – Вдруг резко придя в себя, указал в какую сторону идти Гердень.

– Слушай, а что это только что с тобой, было? – не удержался я от вопроса. – Я даже испугался.

– Ничего странного, такое бывает. – Дрожащими губами ответил Гердень. Видно общение с высшими, не сахар, если его так колбасит. Да уж занятие не из веселых, я вспомнил свою встречу с Велесом, и меня передернуло.

– А что в той стороне?

– Толком не знаю. – Ответил Гердень.– Но надо торопиться. Там на месте и разберемся.

Ну, в сторону так в сторону. Неприятно немного, словно тебя за ниточки дергают, но и спорить не хочется. Примерно через полчаса мы вышли к небольшому поселку. Недалеко от него толпились люди. Что то там происходило, но что именно разобрать было трудно. Мы еще были на приличном удалении.

– Давайте быстрее. – Переходя на бег, крикнул Гердень.

– Да чтоб тебя, – процедил я сквозь зубы и припустил следом.

Подбегая, я увидел поленницу дров, видать хоронить кого то собрались. Рядом два мужика яму роют. Интересно зачем? Да рогатый его знает. Может у них порядки такие. От толпы отделились трое и двинулись нам на встречу. Со стороны все как то глупо выглядит. Трое бегут, трое навстречу идут не торопливо, идиотизм.

– Добрый день, люди добрые. – Поприветствовал нас дородный мужик. Видно представитель местной власти.

– И вам того же. – Переходя на шаг, ответил я. – А что у вас тут происходит? – в принципе это как бы не мое дело, но с чего-то нужно разговор начинать. Гердень не обращая внимания на мужиков, посеменил дальше.

– Да вот убийцу судим. – Ответил на мой вопрос мужик, провожая глазами волхва.

– Да, стерву, ночью мужу горло перегрызла. – Поддержал его другой.

Ну, тогда понятно, для чего яма. Сначала ее живой закопают, а над ней уже погребальный костер для мужа разведут. Может это и жестоко, но такие законы. Жены редко переживают своих мужей. Ну, разве, что княгини да боярыни могут позволить себе жизнь вдовы. Для простолюдинки лучше уж лечь рядом с мужем на погребальный костер, чем влачить вдовье бремя. Ну а если жена на мужа руку подняла, тут один закон, смерть. Понимаю, может жизнь ее была не сахар, но по большому счету, всем глубоко фиолетово на чью то семейную жизнь. Это внутреннее дело супругов. Конечно, бывает по-разному. Бывает, что родичи вступаются за свою дочь, тогда уже все решается миром. Жена может уйти от мужа, выплатив ему виру, но тогда выйти повторно замуж ей уже не светит. Но это, все же выход. А здесь, если все так плохо, почему родичи не вмешались? Теперь женщину от смерти может спасти только чудо

– А родичи куда смотрели? Как они до такого допустили.

– Так это, сирота она. Нема у ней никого.– Ответил мне тот, что обозвал девицу стервой. Главный из них нахмурился и грозно повел очами на говорившего. Тот тут же осекся и умолк. Тут я заметил Герденя, который вел за руку сильно избитую девушку. Когда они подошли ближе, то я смог ее рассмотреть лучше. Почти ребенок, не больше пятнадцати лет. За ними следом шла молча вся толпа. Насколько я понял, это и была убийца, и позволили ей куда то идти, только потому, что страх перед волхвом был сильнее.

– Перед тобой убийца, но боги решили, чтобы мы разобрались, справедлив ли приговор. – Сказал Гердень глядя мне в глаза.

От этих слов, собравшийся вокруг народ стал похож на потревоженный улей. Правда, о чем они там переговаривались, мне было все равно. Вот блин, опять попал в переделку. Мне только роли судьи не хватало.

– Что тут разбираться, она мужа убила и так ясно наказание только смерть. – Выкрикнул кто то из толпы. Народ тут же загудел в поддержку. Не обращая на этот галдёж внимания, я обратился к девчушке.

– А ты что скажешь?

Она подняла на меня глаза, в которых не было ни страха, ни затравленности, одна решимость.

– Убила. И убила бы снова, если бы можно было убить дважды. – Ломким, но твердым голосом, ответила глядя мне прямо в глаза.

– Это что же такого он сделал, что ты его так люто ненавидела? И зачем тогда замуж шла?

Правда, даже меня, повидавшего многого в жизни покоробила. Как оказалось, сын старосты, это того мужика, что встретил нас. Решил взять себе в жены вторую жену. Дело обычное, и ничего из ряда вон не представляющее. Никто многоженство пока не отменял. Правда не каждый на такой шаг решается, но дело хозяйское. Да только родители девочки, были против. Сынок не принял отказа, и убил ее родителей со своими дружками, а за одно и двух братьев. Чтобы кровников не оставлять, а ее прямо там на месте, изнасиловал. Так сказать в жены взял. Потом с дружками, прямо над трупами, гулянку устроили, а нагулявшись его снова на плотские утехи потянуло. Только вот она извернулась, да горло ему перегрызла.

– По закону все, – Дослушав девушку, сказал староста.

– По закону. – Согласился я с ним. Жила попытался, что то сказать, но я остановил его, подняв руку. – А виру за убийство ее родных уплатил?

– Так не кому платить, все мертвы. – Улыбнулся староста.

– Ну, так если я сейчас тебя, и всю твою семью на тот свет отправлю. То некому судить ее будет.

От моих слов староста отшатнулся. Оглядевшись по сторонам, глухим от волнения голосом просипел.

– За такое убийство тебя люди не простят, а наш боярин мстить будет.

– Ну, с людьми я как-нибудь договорюсь, а на твоего боярина, мне как то начихать. Точно также, как ему на тебя. А если кто со мной окажется не согласен, вслед за тобой пойдет. – Обвел я толпу глазами.

Желающих со мной поспорить не нашлось, наоборот, вся толпа потиху стала пятиться от меня подальше.

– Забирай ее. – Крикнул староста и, растолкав толпу, пошел в сторону поселка. Вслед за ним потянулись и другие селяне.

– Эх, надо было с него еще виру за родных содрать. – Высказался Жила.

– Ты что, дурак какая вира. Давай, пошли отсюда пока они не опомнились. – Толкнул я Жилу в бок. Развернулся, и, не оборачиваясь, двинул в противоположную сторону.

– А ты чего дуреха стоишь? Пошли быстрее. – Услышал я за спиной голос Герденя.

Как можно поспешней мы скрылись в лесу, и, не останавливаясь, топали до самого вечера. Конечно, такой темп передвижения для девушки оказался сущим испытанием, и хоть ей было очень тяжело, она не ныла и не скулила, а стиснув зубы, шла следом. Вечером на привале ко мне подошел Гердень.

– Боги благодарят тебя, за то, что не пролил крови.

– И как это понимать? – Спросил я Герденя.

– А я почем знаю. – Ответил Гердень.– Я только озвучиваю, что мне говорят.

– А с ней что делать? Случаем не говорили?

– Это тебе решать. Только насколько я знаю, боги просто так ничего не делают.

– Что значит, просто так ничего не делают?

– Давай лучше ложиться спать. Утро вечера мудренее. А время все расставит на свои места.

Ну вот, мало мне этого волхва малахольного, так еще девчонку на шею повесили. С этими нерадостными мыслями я укутался в плащ и провалился в объятия Морфея. Сегодня первым на страже Жила постоит. Эх, если я думал что этим и закончится, то глубоко ошибался. Нет, с девчонкой не было никаких проблем. Наоборот, она старалась помогать из за всех своих сил. Чем, на мой взгляд, стал пользоваться Жила. Который потиху перевесил на ее, мало что сумки, так еще и булаву свою всучил.

– Жила тебе не кажется, что это уже через чур. Она ведь все таки человек, а не вьючное животное.

– А что я? Я ничего. – Отвел глаза Жила. – Она сама попросила помочь.

– Да дяденька, не ругайте его. Я сама так решила, а дядька Жила меня биться обещал научить.

– Да зачем тебе это? – Опешил я.

– Чтобы, от зверей в человечьем обличии отбиваться, и вам помогать, если нужда будет.

Ну что тут на такое скажешь? Вот и я ничего не сказал. Пусть делают что хотят. Только интересно, как Жила думает ее своим шестопером махать научиться? Она же его еле в руках тащит. Вечером, сидя у костра, я наблюдал за тренировкой. Конечно, шестопер никто не трогал. Жила учил Малинку, так зовут девчушку, как обращаться с боевыми ножами. Пока они просто кидали их в дерево, а Жила объяснял, как нужно стоять, как кидать. Я, конечно, тоже могу кидаться ими, но до Жилы мне далеко. Попасть с 15—20 метров точно в шею, или сочленение доспехов, это действительно мастерство. У Жилы это классно получалось. Мои же достижения, куда как меньше, максимум это кинуть почти в упор, да и то нет шансов, что попаду куда метил. Они с таким азартом занимались, что я не выдержал и присоединился. Очень забавно смотреть на Малинку, когда она промахивается в дерево, то чуть не плачет от досады, зато, когда попадает, куда метила столько неподдельной искренней радости. Так мы и промаялись дурью до самой темноты. Еще Малинка настояла, что ночное дежурство теперь распределяем на троих. Мелочь, но приятно, пара лишних часов отдыха не помешает. Мы продолжали свой поход, обходя большие города. Если что нужно было, закупали в небольших селениях, благо здесь их хватало. Больших дорог старались избегать, так на всякий случай, мало ли что. Но это мало ли что, все равно нас подстерегло. Не знаю, может это, и боги подстроили. Зачем? Да кто их разберет. Мы шли себе, по маленькой, еле заметной тропке, и не знаю, как получилось, нос к носу столкнулись с варягами. Они видно решили разжиться, на окраинах. Слава богу, мы наткнулись не на весь отряд, а только на ту часть, что охраняла награбленное добро, и захваченных людей. К сожалению, Русские княжества, являются основным поставщиком ценных во всем мире рабов. Если внутри княжеств, рабство не очень обременительно, в том плане, что захваченных людей селят в другой местности, помогают обустроиться. И их жизнь фактически не отличается от той, что они вели до того момента. За одним исключением. В течение обговоренного времени, они выплачивают определенную мзду, захватившему. И по истечении срока, или выплаты суммы вновь становятся свободными. То участь тех, кого продают в другие земли, незавидна. И если в центральных областях, любого княжества, за такой разбой варягов просто уничтожили, то здесь на окраине, в глуши, они чувствовали себя полными хозяевами. Наглые, и беспощадные, когда чувствуют свою силу, но стоит дать им по зубам, сразу меняют свое отношения. С их приходом в княжие дружины, стычки между князьями сразу же стали более жестокими и кровавыми. Основная цель их жизни, нажива. Ради золота они готовы проливать море крови. И вот надо было случиться, такой встрече на лесной дорожке. Давать задний ход поздно, нас уже заметили. Так что ничего не остается, как простостоять, и ждать их приближения.

– Что стали смерды, – Выкрикнул подъехавший к нам варяг. И скользнув по мне взглядом, уставился на мой меч.

– Снимай меч, он для воина, а не для деревенщины.

Ага, прям бегу и спотыкаюсь.

– Но и не для тебя недомерок. – Сказал я спокойным ровным голосом. Находящиеся позади его варяги заржали. А этот герой, позеленев от злости, замахнулся на меня хлыстом. Зря он это сделал. Его рука пошла вниз, а моя с выдернутым талваром вверх. Результат встречи меча и руки предсказуем. Обратным движением я просто снес ему голову. Все произошло настолько стремительно, что варяги все еще ржали над шуткой, и только когда безголовое тело их товарища упало под копыта коня, опомнились.

– Зря ты так поступил. – Сказал выехавший вперед варяг. – Если бы просто отдал меч мог бы жить. Убейте их. – Отдал он приказ своим.

Полный десяток варягов, это много. Хотя их уже девять, но все равно не мало. Эти люди приучены биться с детства. Вся их жизнь, война. Но бежать некуда, а просить пощадить себя, я не буду. Они не стали нападать все скопом. С лошадей слезла четверка воинов и не спеша направилась к нам. Двое к ставшему рядом со мной Жиле, двое ко мне. Жалко, что щитом не обзавелся, но на нет и суда нет. Тот, что справа, приближался не спеша, помахивая своим топором. А левый, демонстрируя свою ярость, покусывал верхнюю часть щита. Ай-ай-ай как страшно, прям, в штаны наложил. Я сделал к нему несколько быстрых шагов на встречу, и со всей дури врезал ногой в нижний край щита. Такого я, конечно, не ожидал, но был доволен, наблюдая за заваливающемся на спину противником. Щит влез ему в пасть, и не просто влез, а практически располовинил черепную коробку. Тут же разворот и отскок. Лезвие топора прошло в опасной от меня близости. Падаю на колени, пропуская над собой обратное движение, и бью по ногам. Ничего так получилось. Одна нога перерублена, удар пришелся прямо по колену. С диким ревом, варяг подает на траву, хватаясь за обрубок руками. Не жилец, 2—3 минуты и он истечет кровью. Поворачиваю голову в сторону Жилы. Жила стоит над телами мертвых варягов, и лениво помахивает шестопером. Ого, да мы круты не по детски. Глядя прямо в лицо вожаку подхожу к безногому, и быстрым ударом добиваю. Дернулся

козёл, это тебе не беззащитных крестьян потрошить. Нагибаюсь и подбираю щит. Простой деревянный, скреплен четырьмя металлическими полосами, но все же защита. К нам уже спешит оставшаяся четверка, а их командир все также сидит на лошади. Странное поведение, но думать об этом некогда. Очередная пара уже приблизилась вплотную. Аккуратно обходят с двух сторон, беря в клещи. Все верно, все правильно, ну по-другому, и быть не должно, они же не новички. Быстро сокращаю дистанцию с левым, и подставляю щит. Парень оправдал мои надежды, и нанес излюбленный варяжский удар снизу. Зацеп щита, а дальше, либо своим щитом приложит, либо руку вывернет. Проходили, знаем, но я этого и добивался. Сам то он щитом прикрыт, а вот рука, которая топор держит открыта. Рублю по запястью, но варяг, гад, опытный попался. Почти сумел блокировать мой удар своим щитом, так что вместо запястья отхватил только несколько пальцев. Но и это хорошо, держать топор в правой руке уже не сможет, да и боль наверно адская. Варяг отпрыгнул в сторону, разрывая дистанцию. Оно понятно, нужно время, чтобы перекинуть щит на больную руку, а здоровой взять топор. Но этого сделать я ему не дам. Резко кидаюсь на правого, бью щитом в щит. Такого он не ожидал, и отступает на несколько шагов назад. Сбросив свой щит с руки, кидаюсь снова к левому. Он все еще возится и практически безоружен. Так что вогнать в него меч никаких трудностей не составляет. Правый, потеряв хладнокровие, бежит ко мне с диким ревом. То, что нужно. Вспоминаю прием, показанный мне одним арабом. Меч в землю, перехватываю руку с топором, разворачиваюсь спиной, и одновременно припадая на колено, рву руку вниз. Варяг с широко открытыми глазами валиться передо мной спиной на землю. Отпускаю руку, быстро выдергиваю меч из земли, и удар в грудь. Готов, но расслабляться рано вскакиваю на ноги и поворачиваюсь в сторону Жилы. Из груди вырывается вздох облегчения. Перед Жилой лежит варяг, прикрываясь от удара поднятой рукой. Вот шестопер летит вниз, отбрасывая руку и сминая череп. От такого зрелища у меня по спине побежали мурашки. Перевожу взгляд на последнего варяга. Тот все также сидит на лошади. Такое ощущение, что его все это не касается.

– Вы сильные враги. Когда я убью вас, я, пожалуй, даже сложу песню.

Во блин да он еще и поэт. Хотя, на мой взгляд, не знаю что он за бард песенник, но что с мозгами не дружит это точно.

– Будешь ее своим дружкам петь в Валгалле, или куда вы там попадаете. – Ответил я, ему дожидаясь пока он слезет со своей лошади.

– У нас будет честный бой, или вы нападете вдвоем?

Это конечно наглость, но как я говорил, стоит дать по зубам и варяги сразу меняются. Как сами по четверо на двоих нападали, это нормально. А как жаренным потянуло, о честном бое заговорил.

– Что то мало вы о честном бое думали, когда скопом лезли. – Озвучил мои мысли Жила.

– Ну, они это они. – Кивнул в сторону мёртвых варяг. – А я, это я.

– А какая мне разница. – Ответил ему Жила. – Для меня вы все на одну морду.

– Так что, честный бой, или как? – Не обращая на Жилу внимания, и глядя мне в глаза снова спросил варяг.

– Будет тебе честный бой. – Ответил я на его вопрос.

– Арт ты что? – Начал говорить Жила. Но я просто отмахнулся рукой.

Никаких вопросов, что он пробил меня на слабо. Да и благородством я не страдаю. Просто какой то внутренний голос мне говорил, что нужно поступить именно так.

– Я Снорри Скальд, сын Тьялви Красные Уши.

Господи, что за бред. Какое мне дело, кто ты, и какого цвета были уши твоего папаши. Мы вроде не на княжьем пиру, а готовимся глотки друг другу перерезать. Но это чудило, стояло и ждало моего представления. И что ему сказать, да фиг его знает.

– Арт. Смертоносные Молнии, сын Перуна. – Выкрикнул из за моей спины Жила. Вот ведь, мля, наградили боги другом.

– Сын вашего бога? Теперь я точно сложу об этом песню.

Не-е, пора прекращать этот балаган. К тому же, такое ощущение, что он просто время тянет.

– Меньше разговоров, больше дела. – И двинулся на Снорри. Тот моментально приготовился к бою. Должен сказать, что мечом он владел лучше меня. Это просто чудо, или супер везение, что я остался цел. Даже не представляю, чему, или кому я обязан своей победой. Но как то, даже сам не заметил как, я зацепил его ногу. И только благодаря его кровопотери, стою сейчас над

ним.

– Это был честный, и хороший бой. Жаль я не сложу о нем песню, но я проиграл достойному противнику. Теперь ты можешь добить меня, я все сказал. – Прохрипел Снорри.

Не, ну точно, чокнутый. Ему помирать, а он какое то театральное представление устраивает. Больной на всю голову.

– Ну что ты медлишь, или тебе приятно смотреть на мои муки?

– Не зуди. – Сказал я варягу. – Жила подай веревку, или ремень.

– Ты что, решил его подвесить? – Спросил Жила, подходя ко мне и протягивая ремень.

– Я сейчас тебя подвешу. – Ответил я Жиле. Склонился над Снорри и перетянул ремнем ногу выше раны.

– Выживешь ты или нет, пусть боги решают, а мы раненых и беззащитных не добиваем.

– Намотай ему на руку поводья его коня. – Попросил я Жилу. Жила ничего не сказал, только мотнул головой.

Отойдя на несколько метров, я прислонился к дереву. Господи, как же я устал. Ноги противно дрожали, а из груди вырывалось прерывистое дыхание. Только вот расслабиться и отдохнуть мне не дали. Ко мне подошла целая делегация, из захваченных варягами людей.

– Что нам делать? – Спросил меня один из мужиков.

«Что делать? Что делать? – Раздраженно подумал я.– Пукать да бегать, блин стояли там себе в сторонке, а теперь что делать. Хотя действительно чем они могли помочь против варягов, положа руку на сердце, ничем.»

– Идите вон Жиле помогайте. – Кивнул я в сторону Жилы, который в этот момент занимался мародеркой.

– А что с нами дальше будет? – Спросил другой.

– Что будет то и будет. – Ответил мужику подошедший Гердень.

У людей сразу же отпала охота задавать вопросы, и они всей толпой пошли помогать Жиле.

– Не простое ты себе имечко выдумал. – Сказал мне Гердень, и по его заросшей физиономии было не понятно, то ли он усмехается в свою бороду, то ли хмурится.

– Это не я выдумал. – Ответил я ему. -Это вон та ошибка природы. – Кивнул я головой в сторону Жилы.

– Мне кажется таким именем называться не стоит. А то и до беды недалеко. – Гнул свое Гердень.

– А я что против, я только за. Ты лучше в ту голову вбей держать язык за зубами. – Снова кивнул я на Жилу.

– Ну, если дело только за этим, думаю это не беда.

– Ну-ну. – Улыбнулся я Герденю.

– Что с людьми, добром, да скотиной делать будешь?

От блин, и этот туда же.

– Ничего делать не буду, пускай идут куда хотят. У нас своих забот, полным полно, еще такой якорь на шею цеплять.

– А куда они пойдут, как ты думаешь?

– Слушай Гердень, что ты ко мне пристал? Куда пойдут, куда пойдут? Да хоть на кудыкину гору, мне дело?

– Так ведь у людей ничего не осталось. Их дома точно варяги пожгли. И куда бы они сейчас не сунулись, рабской доли им не избежать.

– Ну что ты ко мне прилип как банный лист к ягодицам? Я то им, чем помогу?

– Так я же прямо говорю, пусть с нами идут. Мы им защиту, они нам службу.

О блин защитничек нашелся. Как мечом махать, так это мне с Жилой отдувайся. А роль спасителей, он на себя возьмёт. Ого, жучара еще тот. Хотя чего это я, если он этой оравой сам управлять будет, то и флаг ему в руки, лишь бы меня не трогали. Ко мне подошел довольный Жила.

– А неплохо мы варягов причесали. А Малинка так вообще молодец.

– При чем здесь Малинка? – Удивился я. И посмотрел на подошедшую девушку.

– А, так ты не заметил, как она мне помогала? Что ты, так ловко одного из первой двойки ножом пригвоздила, любо дорого смотреть было. Да и потом, оставшихся двоих нервировала, не давала им мной в плотную взяться. Если честно, без нее даже не знаю как крутился бы.

Мне стало немного обидно, нет ну, правда. Ему вон помогала, а я сам крутись, как можешь. Я снова посмотрел на зардевшуюся от похвалы девушку.

– Ну и мне бы помощь не помешала. – Сказал я девушке.

– Не-е, дядьке Жиле нужнее было. Вы сын Перуна, сами вон как легко управились. А дядька Жила простой человек. Куда ему с вами тягаться.

От сказанного Малинкой у меня аж дыхание перехватило. Я строго посмотрел на Жилу.

– Жила ты в своем уме? Зачем ты девчонке эту ахинею в голову вбил? Какой я тебе на фиг сын Перуна? Заканчивай со своими фантазиями, а то все это плохо кончится.

– Ну, я же сам видел, да и не я один. – Начал было мямлить Жила, но я его перебил.

– Да даже если ты что то необъяснимое видел, разве стоит об этом трепать всем и каждому.

– Я не каждая. – Влезла в разговор Малинка.

– Идите вон к Герденю, пусть он вам объясняет. – Махнул я с досадой рукой на эту, так быстро спевшуюся пару.

ГЛ 7

Мы строим жизненные планы,

Однако планам, наплевать на нас…

Весь понедельник Глафира прождала неизвестно чего. Даже из дома не выходила. Но никто к ней не пришел. Никто не стал объяснять, где она будет работать, и какие у нее будут обязанности. Правда позвонила Дашка, чтобы высказать свое фе по поводу поездки за город. Наверно Глафире после такого разговора должно было стать стыдно, но никакого стыда она не испытывала, а только раздражение. Вечером позвонил Валера, с одним только вопросом, когда она собирается ехать к своим родителям в гости, и чтобы его заранее предупредила. Так как он может быть загружен работой, и ему придется договариваться, чтобы его отпустили. Все это конечно хорошо, но он даже не поинтересовался, хочет ли сама Глафира ехать с ним к своим родителям. Правда прямо она ему это не сказала, как то язык не повернулся. Но этот разговор оставил неприятный осадок на душе. Вечером, ложась спать, Глафира говорила самой себе, что наверно сейчас ей делают какие-нибудь пропуска, или допуски, и на все это нужно время, поэтому она просто слишком торопит события. А вот завтра, ей обязательно сообщат, куда приходить на работу. Все-таки там, наверное, секретная служба, а не шарашкина контора. К сожалению и вторник ее ничем не обрадовал. И в среду к ней никто не пришел. Плюнув на все, Глафира весь четверг провела в походе по магазинам. Покупала родителям и брату подарки. «Завтра закажу билеты на ближайший рейс, предупрежу родителей о приезде, и буду, как тюлень валяться на берегу Адриатического моря, греясь на солнышке.» Примерно с такими мыслями она и уснула. Утром ее разбудила трель дверного звонка. Глафира бросила взгляд на часы, 8 утра.» Ну вот какому уроду делать не фиг.» – Подумала Глафира, выковыриваясь из теплой постели. За дверью стоял, какой-то парень, в очень даже цивильном костюме.

– Глафира Яринова? – Удостоверился он, что это именно Глафира, через дверь.

– Она самая. Чего тебе? – Не слишком любезно отозвалась девушка.

– Вас ожидают возле подъезда. Будьте любезны, не задерживайтесь.– И сказав все это ушел.

Глафира подошла к окну, и слегка ошалела. Во дворе стоял самый настоящий президентский кортеж. Такие автомобили она видела только по телевизору, когда суръезные дядьки съезжались, на так называемые саммиты. Глафира быстренько почистила зубы, и, не мудрствуя лукаво, одела свою повседневную одежду. То есть просто, джинсы, кроссовки и майка. Чай не Золушка, не на бал еду, а хоть бы и на бал, так все одно, пущай тот прынц принимает ее, такой как есть. Когда она вышла из подъезда, здоровенный амбал услужливо открыл заднюю дверцу, и под соседские взгляды Глафира нырнула в салон. На заднем сидении, уткнувшись носом в компьютер, сидел Кащеев.

– Ох, женщины. Неужели нельзя было подготовиться заранее. Все то вас ждать нужно.– Пробурчал он себе под нос.

– Для начала, нужно было предупредить, что заехать надумали. А то приперлись нежданно, негаданно, да еще бурчите недовольно.

– Что значит нежданно? – Удивился Кащеев. -Вас вчера должны были предупредить. Я специально вчера отправил к вам посыльного.

– Ну, может он приходил, не знаю. Меня вчера целый день дома не было.

– Ладно, я с этим разберусь. -Глафиру аж передернуло, от того, как это сказал Кащеев. Кажись, кому-то здорово достанется на орехи.

– А куда мы едем? – Чтобы перебить паузу поинтересовалась Глафира.

– Как куда? Как и договаривались, в Минск.

– От блин, я ведь даже ничего с собой не взяла.-Расстроилась Глафира. – А хоть надолго мы туда, или сразу обратно?

– Ну, это как получится. Не все от меня зависит. А что вы взять с собой намеревались, что так расстроились?

– Как минимум предметы личной гигиены. И хотя бы смену из одежды и белья. Это вы, мужчины, можете ходить в одном и том же месяцами.

На это заявление, Кащеев только усмехнулся.

– Какие пустяки. Все это можно купить в любом магазине.

– Можно. – Согласилась Глафира. -Но меня так подгоняли, что я денег с собой не взяла. Это во первых, а во вторых, я не настолько богата, чтобы тратить деньги на то, что у меня и так есть.

– О-о, можете мне поверить, тут я полностью вас понимаю, и в этом вопросе полностью поддерживаю. Деньги требуют к себе бережливого обращения. И просто глупо разбрасывать их на право, и налево. О, раз уж мы заговорили о деньгах.– С этими словами Кащеев достал, из внутреннего кармана своего пиджака, конверт и протянул его Глафире.

– Что это? – Спросила Глафира, беря конверт в руки.

– Ваша зарплата за неделю. – Ответил Кащеев.

Глафира заглянула в конверт. Там лежала только пластиковая карточка. Перехватив Глафирин вопрошающий взгляд. Кащеев тут же принялся объяснять.

– Во первых, мы не всегда можем встретиться. А так, каждую пятницу, вам будут перечисляться деньги. Так, как вы являетесь единственным человеком, работающим непосредственно на меня. Мне пока трудно определиться с уровнем вашей зарплаты. Поэтому я пока решил платить вам пятьсот евро в неделю. Если вас что то не устраивает, говорите прямо сейчас.

Держа конверт в руках, Глафира переваривала услышанное. Пятьсот евро в неделю. Да еще если учесть, что она всю эту неделю сидела дома, и никто ее не дергал. Вроде бы неплохо. Но бесплатный сыр бывает только в мышеловке.

– Вкратце, вы можете мне объяснить, что входит в мои обязанности? А то все это как то туманно?

– Что тут объяснять.– Пожал плечами Кащеев.– Сейчас едем в Минск, встречаемся с Андреем. А дальше, дальше будет видно. Я не привык заглядывать далеко.

– Знаете, а меня очень даже интересует это, дальше. Все таки хотелось бы какой-нибудь ясности, во взаимоотношениях.

– Ну что же, наверно так даже лучше. Если честно, я понятия не имею, что мне с вами делать дальше. У меня никогда не было помощников. Я привык работать один.

– Если не секрет, что у вас за работа такая, что вы в одиночку добились такого. -Глафира кивнула головой, намекая на машины, и охрану.

– Если вы об этом.– Пренебрежительно махнул рукой Кащеев.– То все это не мое. Я не настолько расточительный, чтобы тратить деньги на всю эту мишуру.

– Это как? – Опешила от такого заявления Глафира.– Что – то я вообще перестала, что либо понимать.

– Нечего тут понимать.– Снова пожал плечами Кащеев.– Когда мне, что-либо нужно, мне все это предоставляют.

– Ладно, фиг с ним, проехали. И все таки вы не ответили, а что со мной?

– Глафира, давайте к этому вопросу вернемся после встречи с Андреем. Если я пока не знаю, что мне с вами делать дальше, это не значит, что я отказываюсь от своих слов. Я сказал вам, что вы работаете у меня, значит, вы будете у меня работать. Не смотря на то, что я пока и сам не знаю, как и где.

– Но вы поймите, что не всякая работа может устроить меня.– С нажимом проговорила Глафира.

– Не волнуйтесь, ничего неприличного я вам не предложу. – Поспешил ее заверить Кащеев.

– Надеюсь. -Вздохнула Глафира.

Немного посмотрев в окно, Глафира не выдержала, и задала мучавший ее вопрос.

– Скажите Эдуард, а как вы узнали об Андрее?

– Да как всегда, случайно.– После небольшой паузы ответил Кащеев.– По сути, странник до сих пор остается для нас загадкой.

– А чем все таки грозит появление, как вы выразились, странника?

– По-разному бывает. Иногда ничем не грозит, и его появление ни на что не влияет. А в конкретном случае для меня. Встреча со странником, чуть не закончилась моим забвением. – Сказав это, Кащеев погрузился в свой компьютер, всем своим видом показывая, что не хочет продолжать разговор.

ГЛ8

Здесь были райские места,

Пока не появились люди…

– Ну, вот мы и пришли.– Сказал с облегчением Гердень, резко остановившись.

С одной стороны вроде бы радость. Все таки этот поход меня здорово вымотал. Здоровенный обоз, куча людей, да еще всякая живность в придачу. Мы передвигались, если можно так выразиться, черепашьим шагом. В начале, я каждую минуту ожидал появления варягов. Что ни говори, а это не те люди, которые безнаказанно позволят забрать свою добычу. Но как то обошлось. Не знаю, какие у них появились причины, чтобы не преследовать нас, но я рад, что вышло именно так, а не по-другому. Еще для меня остается загадкой, почему все эти люди идут за мной? Что их удерживает? Скажу честно, если-бы они расползлись каждый своей дорогой, я был-бы только рад. Но они упрямо тащатся сзади, не взирая на все трудности пути. Посмотрев на то место, куда указывал Гердень, я не испытал восторга. Твою же полковую казну мать, кроме заросшего лесом полуострова, окруженного с трех сторон водой, на берегу огромного озера, я больше ничего не увидел. Ни жилья, ни каких-либо следов пребывания в этой местности людей. О чем это говорит, да о том, что уже сентябрь. Еще пока тепло, но скоро пойдут дожди, а там, через месяца полтора и зима нагрянет. А здесь ничего, пустота, голый васэр. Ну, вот как из этой глубокой Ж. выбираться теперь? И главное, как я эту радостную новость людям скажу, что за моей спиной. Хорошо если просто побьют, а то ведь могут и голову снять. Тут даже Жила отмахаться не поможет, если всей толпой попрут, затопчут.

– Радуйтесь, вот то место благословленное Велесом, где вы сможете жить мирно, и в достатке. – Заверещал Гердень.

Меня аж подбросило от неожиданности. Ничего приятного, когда кто то начинает внезапно орать тебе в ухо.

– Твою душу, чтобы тебя за ногу дернуло. Ты чего ревешь белугой? – Накинулся я на Герденя.

– Весть радостную людям возвестил. – Как ни в чем не бывало, улыбаясь на все свои 32 гнилых зуба, ответил Гердень. Про зубы, это конечно я так, для красного словца брякнул. Зубы у Герденя, как говорится, дай бог каждому. Здоровые да крепкие. Но нельзя же так людей пугать.

– Какая же она нах радостная? – Начал я закипать от злости.

– Да ты сам погляди, аль не видишь? – Все также довольно ухмыляясь, кивнул головой Гердень.

Я медленно обернулся назад, и застыл столбом. Люди счастливо улыбались, и радостно хлопали друг друга по плечам. Серьезно, они были счастливы. Тут на одну из телег вскарабкался Жила.

– Порадовались и будет. Впереди работ непочатый край. Так что за работу мужики, за работу. Праздновать, и веселиться потом будем, когда крыша над головой появиться.

Он слез с телеги и уверенным шагом двинул по перешейку, что соединял полуостров, так сказать, с материком. За ним следом, что то радостно говоря друг другу, потянулись и все остальные. А я облегченно выдохнул. Не знаю, что дальше будет, но пока оплеуха в ухо вроде отменяется. Народу у нас вроде и не очень много, но это с какой стороны посмотреть. 14 полных семей с детьми. Да еще в разнобой, в основном отроки да девчата не старше Малинки. Таких сирот, еще человек 17, это дети тех родителей, что под варяжский меч попали, бороня свои семьи. Как ни крути, а родительской ласки, им никакое сострадание не заменит. Ребята, нужно отдать им должное, на жалость не били, а работали наравне со взрослыми. Организовали между собой, что-то вроде дружины, старшей у них Малинка. Вот что значит молодость. По вечерам после работ, собираются невдалеке от лагеря и бойцовским навыкам тренируются. Инструкторам у них Жила. Меня ни разу не позвали. Да и вообще меня никуда не зовут, сторонятся как чумного. Нет, не то, чтобы стороной все обходили, а просто работы никакой не дают, пока сам не напрошусь. Я понимаю, что работник тот еще. Но деревья валить, землю капать, особого навыка не требуется. Так и то, пока лопату, или топор, из чьих-либо рук не вырвешь, фиг допросишься. А они потом к Жиле бегут жаловаться, мол, работы их лишили. А тот в свою очередь прибегает, и охать начинает. Мол, у меня других забот хватает, и нечего не своим делом заниматься. На мои возражения, мол, какие у меня нафиг заботы, Жила только машет рукой. Вот и шатаюсь иной раз, как неприкаянный по острову. Правда, теперь у меня любимое место появилось. Почти сразу за перешейком, холм высокий. На самом верху, расчистив от леса и подровняв площадку, сейчас ставят общий дом. До зимы ведь ничего другого и не успеем. На будущий год отдельные дома ставить будем. Многие себе и место присмотрели. А пока вот один на всех. Все честь по чести, обнесли частоколом, да вышки наблюдательные поставили. Вот на одной из этих вышек я и коротаю дни. Должен сказать вид оттуда просто изумительный. Сегодня, я как обычно забрался на смотровую площадку. По перешейку двигались несколько телег. Это поехали сено заготавливать. Тут километрах в двух речка из озера вытекает. По берегам луга заливные, а у нас скотины, ну не то, что бы немерено, но хватает. Коров 11 голов, да два бычка, отара овец, в два десятка голов, да еще почти столько же коз. О лошадках я вообще молчу, тут целый табун. И всех кормить надо. Да уж не простая нам зимовка предстоит. Но глядя на то, как люди работают, весело переговариваясь, прорвемся. Особенно ценен мой вклад. Я как та муха на воле, что утирая пот всем говорит, что мы пахали.

– Ну, здравствуй. Давно не виделись. О чем это ты так задумался? – Услышал я голос. От этого голоса по спине побежали противные мурашки страха. Я медленно обернулся. За спиной у меня стоял Гердень, только вот выглядел он, просто закачаешься. Глаза закатились, морда посерела, волосы дыбом, борода торчком. Хорошо, что утро, встреть его под вечер, так и портки потом стирать пришлось-бы.

– Что же у тебя за привычка такая, людей до усмерти пугать? – Чуть не плюнул я под ноги Велесу. Но вовремя сдержался.

– Что взаправду испугался? – Улыбнулся Велес. Правда эта улыбка, на лице Герденя, больше выглядела оскалом мертвеца.

– Не очень, но все равно неприятно. Хотя вот эта твоя улыбка, из душевного равновесия, и мертвого выведет. Слушай, а Гердень человек, или это ты все это время прикидывался?

– Человек.– Успокоил меня Велес.

– А ему ничего плохого не сделается, после вот такого?

– Да нет. Ну, может башка немного поболит, да слабость ненадолго навалится, но это поправимо, отваров попьет, и снова как новенький будет.

– Выходит, ты с каждым такое сотворить можешь? – И я представил себя на месте Герденя. От такой перспективы меня аж передернуло.

– Нет, конечно.– Удивился моему вопросу Велес.– Это только если человек сам этого всем сердцем желает. Над людьми мы не властны. Вы сами делаете свой выбор, хотя потом последствия сваливаете на нас.

– Что то слабо вериться.

– Дело твое. Хочешь, верь, хочешь, нет.– Пожал плечами Велес.– Вообще-то ты меня удивил.

– Это чем же? – Удивился я.

– Тем, что людей в беде не бросил. Слабых защитил. Не ожидал от тебя такого.

– Ага, значит это ты, весь этот геморрой на меня навесил?

– Вот, яркий пример, о том, что я тебе только что говорил. Ты сам делал свой выбор и нечего теперь на меня пенять.

– Да какой к чертям собачьим выбор. Разве у меня было из чего выбирать? – Сорвался я на крик.

– Конечно.– Не обращая на мою горячность, ровным счетом никакого внимания ответил Велес.– Ты мог пройти мимо беды, что приключилась с Малинкой. Людей, скотину, и все не нужное тебе барахло, продать в ближайшем поселении, или просто их разогнать, если с продажей возиться лень. Так что, выбор у тебя был.

– И кем бы я стал? Поступи, так как ты говоришь.– Если честно, я просто опешил от предложенных вариантов выбора.

– Да ни кем бы ты не стал. Человек, как человек. Многие бы так поступили. Ничего из ряда вон выходящего. Можно сказать обычное явление, или лучше, норма жизни.

– Ты это серьезно?

– Конечно. Ты оглянись вокруг, да раскрой глаза. Вот тебе пример из недавней истории. Новгородцы дело свое расширить решили, да попутно конкурентов ослабить. А чтобы самим в Византию не переться, перевалочную базу в Киеве организовать захотели. Так проще, да риска меньше. Из Киева в Новгород по защищенной территории товары без потерь доходить будут. Да и на лишнюю охрану тратиться не нужно. А все риски на себя Киевские купцы возьмут, что в Византию, или в Крым ходят. Сказано сделано. Снарядили Олега дружиной, на варягов раскошелились. И пошел он в Киев, попутно из других княжеств, князей выпроваживать. Кого извели, кто убег схоронившись до лучших времен. А вместо них наместников из своих сажали. В Киеве тоже без особых хлопот обошлось. А потом всей объединённой силой на Царьград двинули. Византийцев хорошенько прижали, да торговый договор на своих условиях заключили. А то, что при этом народу безвинного много полегло, кого такие мелочи волнуют.

– Оно наверно так.– Перебил я Велеса.– Но объединившись, мы стали сильнее.

– Пролитой кровью ничего объединить нельзя.– Нахмурился Велес.– Эта кровь, всегда поперек станет. Новгородцы от своих чаяний только пшик получили. Олег сев в Киеве, болт на них забил, и на их жалкие напоминания плевал со сторожевой вышки. А после его смерти, так и вовсе прахом пошло. Княжьи семьи, те, кто выжил, потиху в свои города перебираться стали, выгоняя оттуда наместников. А там где наместники остались, потиху беззаконие процветать стало. Игорю, севшему на место Олега, за данью самому ходить пришлось, да при этом со всей своей дружиной. Хотя и эта мера предосторожности ему не помогла. Сам, поди, знаешь, как его Древляне подловили, да к праотцам отправили. Сын его, Святослав, за отца как водится, отомстил, хоть ребенку всего 4 года отроду было. Но дело не в этом, а в том, что благодаря одному необдуманному решению, расплачиваются потомки. Сам видел, варяги творят, что хотят. На те торговые договора, что Олег заключил, никто внимания не обращает. Хазарам откуп платим, печенегов в узде держать некому. Вот тебе, и стали сильнее.

– А я то, что могу сделать? – Спросил я, после непродолжительной паузы.

– Не знаю.– Ответил Велес.– Да я это не к тому говорил, чтобы тебя к каким-то действиям подтолкнуть.

– А к чему тогда?

– Да так, может кругозор расширить поможет. Да прежде, чем что либо сделать, о последствиях задумаешься. Да мало ли причин, ты уж сам выбирай, которая тебе ближе.

– Наговорил, леший знает чего, а мне голову ломай, зачем, почему? Вот, что ты за человек такой?

– Я не человек.– Засмеялся Велес.

– Оно и видно, нелюдь, вам бы только над нами, людьми, поизгаляться.– Улыбнулся я тоже.

– Это еще кто над кем изгаляется, посмотреть надо.– Перестав смеяться, сказал Велес.

– Ты это к чему?

– Да к тому, что из за ваших амбиций, и мы пострадали.

– Это как это? – Удивился я.

– Как-как, очень даже просто. Создатель создавал рай, а вы умудрились из рая сотворить ад. Да и нас с собой потянули.

– Ой, ли? – Прищурился я.

– Вот тебе и ой ли.– Вздохнул Велес, немного помолчал, и потом добавил.– Хотя и нашей вины хватает.

Мы на некоторое время погрузились в молчание. Каждый думал о чем то своем. Хотя соврал, я не о чем не думал, а просто пялился на озерную гладь.

– Слушай, а долго ты так бездельем маяться собираешься? Не надоело еще? – Вдруг ни с того ни с чего спросил Велес.

– Надоело.– Честно признался я.– Да только мне делать ничего не дают.

– Ну, это дело поправимое. Я там среди всякого барахла, наковальню видел, так что сооруди вон там кузню.– Указал на место Велес.– Я тебя кузнечному делу поучу. Если хочешь, конечно.

– Конечно, хочу.– Обрадовался я предложению.

ГЛ9

Что бремя встреч сулит?

Тут нечего гадать, узнаешь после встречи…

Заняться в машине особо нечем было. Поэтому Глафира просто смотрела в окно, на быстро проносящиеся пейзажи. На удивление ехать было приятно. Что ни говори, а буржуи знают толк в комфорте. К тому же никаких резкий перестроений, или изменения скорости. Помимо двух машин сопровождения, впереди шла машина гаишников, распугивая ротозеев своей сереной, и мигалками. И уж очень ей понравилось, что встречные сотрудники ДПС вытягивались в струнку и отдавали честь. Мелочь конечно, но приятно. Хотя интересно, вот если-бы они знали, кто едет в этой машине, тянулись-бы так, или нет? Думать о том, что ждет ее впереди, абсолютно не хотелось. Да и правильно, чего мозги раньше времени напрягать, от этого будущее не изменится. За своими разными мыслями ни о чем, Глафира не сразу заметила изменившийся ход машины. Они перестроились в правый крайний ряд и начали притормаживать. Глафира повернулась к Кащееву.

– Небольшая остановка. Ноги разомнем, да за одно и перекусим.– Заметив ее движение, все также уткнувшись носом в свой компьютер, сказал Кащеев.

Выйдя из машины, Глафира опешила. На простой стоянке, развернулась походная кухня, возле которой суетились повара, в своих дурацких белых колпаках. Под деревьями стоял шикарный большой стол, накрытый нарядной скатертью. И в данный момент на него ставили разные вкусности. От запаха и вида этих блюд, Глафирин желудок, можно сказать, сошел с ума. Он стал громко урчать, и требовать немедленного наполнения. Господи, чего только не выставляли на этот стол. Молочный поросёнок, гуси с яблоками, здоровенный осетр, про разные колбасы и копчёности и упоминать не приходится. Глафира с удовольствием бы накинулась на эту гастрономическую красоту, но ждала, когда из машины вылезет Кащеев. А этот урод, как будто специально тянул время, и не выходил. Глафира не выдержала, подошла к машине, и громко крикнула.

– Эдуард Эдуардович, ну где вы там, ведь стынет все?

– Еще пару минут, вы пока начинайте без меня.– Отозвался Кащеев из машины.

«Однозначно, урод.– Как любит выражаться господин Жириновский, про себя подумала Глафира.– Сразу, что ли сказать не мог, а то блин, сидит там по клавишам щелкает, а тут люди с голодухи загибаются.»

Второго приглашения Глафира ждать не стала, и больше ни на кого не обращая внимания, решительно направилась к столу. Сев за стол, Глафира отбросила в сторону чувства неловкости и стала накладывать в свою тарелку всего понемногу. Но это понемногу закончилось тем, что она сидела над наполненным с горкой подносом. Ей было абсолютно наплевать, как на нее смотрят. «Можно подумать, у меня появиться когда-нибудь второй шанс, чтобы такое попробовать. Сейчас изображу из себя скромницу, а потом локти кусать буду, фиг вам, не дождетесь. Лопну, но хоть понадкусываю.»

– А как же фигура?

Глафира оторвалась от еды и подняла глаза. Напротив ее сидел Кащеев с бокалом вина, его тарелка, можно сказать, была девственно чиста.

– Перебьется. От нее не убудет, если я хоть раз в жизни поем как человек.– Ответила Глафира.

– Тогда попробуйте еще вот это.– И Кащеев кивнул головой кому то стоящему позади Глафиры. Тут же перед ее носом появилась рука держащая тарелку, с каким-то вроде паштетом.

– Что это? – Тыкнула в блюдо вилкой Глафира.

– Гусиный паштет. Знаменитое Французское блюдо. Не волнуйтесь наисвежайший, и к нему попробуйте еще вот этого вина.

Снова из за Глафириной спины показалась рука, и поставила перед ней полный бокал.

– Эх, двум смертям не бывать. Лопну, но попробую.– Пообещала Кащееву Глафира.– А трюфелей у вас тут часом нет?

– Я не любитель трюфелей. Но если вы хотите, их специально для вас приготовят.– Улыбнулся Кащеев.

– Пожалуй, не стоит. Я уже и так чувствую, что переоценила свои силы. А вы, почему не кушаете? Неужто на диете?

– Да нет, я не сторонник диет. Просто я уже поел, что хотел.

– А для кого тогда все это? – Обвела стол рукой Глафира.– Или решили произвести впечатление на девушку? Если да, – не дав ответить на свой вопрос Кащееву, продолжила Глафира, – то вам это удалось.

– Я рад. Хотя должен признаться, что это обычный обеденный стол.

«Интересно, а какой тогда праздничный» – Подумала Глафира.» Вот так вот и бывает, кто то на макаронах сидит, а кто то от трюфелей кривится.»

Осознав, что больше уже физически ничего съесть не сможет, Глафира откинулась на спинку стула. Кащеев встал из-за стола, подошел к столику, заставленному разными бутылками, наполнил два бокала, и повернулся к Глафире.

– Давайте немного прогуляемся.– Предложил он, ей протягивая бокал.

Глафире очень не хотелось вставать из за стола, но она не смогла найти достаточный повод, чтобы отвертеться от этого предложения. Поэтому вздохнув, и приняв бокал, пошла за Кащеевым. Отойдя метров на 100 вглубь придорожного леса, Кащеев остановился, и медленно потягивая вино, стал слушать щебетание птиц. Глафира не зная, что ей делать, стала рядом с ним, и, закрыв глаза, тоже вслушалась в звуки леса. Так они, молча и простояли, пока их не окликнули от дороги.

Больше остановок до самого Минска не было. Кащеев опять уткнулся в свой комп. И Глафире ничего другого не оставалось, как снова пялиться на дорогу. За этим занятием, она даже и не заметила, как уснула, и проснулась уже только тогда, когда их машина, стояла уже возле гостиницы» Минск.»

– Последствия обеда.– Смутившись, сказала Глафира.

– Ничего страшного.– Успокоил ее Кащеев.– Мы все равно только что подъехали.

Оценив свой номер, Глафира поняла, что ей абсолютно не хочется в нем сидеть. И так как вечер еще только начинался, она решила прогуляться по магазинам. Выйдя из гостиницы, она обнаружила, что следом за ней следует один из парней, из машины сопровождения. Ее это немного расстроило после того, когда она представила, как это выглядит со стороны.

«Такое ощущение, словно под конвоем» – Зло подумала Глафира. Хорошо хоть рядом с гостиницей, находился торговый комплекс» Столица». Быстро купив себе товары первой гигиенической необходимости, она просто вернулась в номер. Заняться было нечем, поэтому она включила телевизор и уселась на диване. Смотреть особо ничего не хотелось, и Глафира тупо переключала каналы. От этого увлекательного занятия ее отвлек стук в дверь. За дверью стоял один из охранников. Слегка поклонившись, он сообщил ей, что ее ожидают в ресторане. Видя, что он не собирается уходить, Глафира, вздохнув, вернулась в номер, выключила телевизор, и в сопровождении бодигарда спустилась в ресторан.

Там ее за накрытым столом уже ожидал Кащеев. На сей раз, стол не ломился, от сказочных яств, а был представлен ресторанным меню, что, однако тоже впечатляло. Глафира не чувствовала себя голодной, ее желудок еще боролся, переваривая то, что она съела во время остановки.

– Вы всегда столько заказываете? – Обвела она взглядом стол.– Интересно зачем?

– Нет, конечно же.– Накладывая себе в тарелку драники, со шкварками ответил Кащеев.– Просто я не знаю, чтобы вы хотели, поэтому на всякий случай заказал всякого разного.

– А просто спросить, не догадались?

– Да, действительно, было бы куда как проще. Вы уж извините, жизнь меня не часто балуют женским обществом.

– Вот уж с трудом верится. Такой богатый, и привлекательный мужчина, и вдруг лишен женского внимания.

– Вы что, заигрываете со мной? – Кащеев удивленно посмотрел на Глафиру.

– А почему бы нет. -Поражаясь сама себе, ответила Глафира.– Или это строго настрого запрещено?

Кащеев смутился, и как показалось Глафире, даже слегка покраснел.

– Мягко говоря, это немного неожиданно для меня. Мне трудно это объяснить, просто мне не везло с женщинами.

После этих слов Глафиру осенило. Ну, все правильно, ухоженный аккуратист, чурающийся женского общества, как же она сразу то не догадалась. Вот же дура, да еще заигрывать стала. Теперь надо как то выкручиваться. Вдруг он из тех, кто тщательно скрывает свою принадлежность. Не каждый может в открытую заявить, что он Гей. Хоть это сейчас и в моде. Тщательно подбирая слова, чтобы ненароком не обидеть, Глафира попыталась выкрутиться из щекотливой ситуации.

– Извините меня за то, что я завела этот бестолковый разговор. Даю вам слово, что нигде, и не при каких обстоятельствах, я не буду вспоминать об этом разговоре, и ни кто не узнает о вашей тайне.

– Тайне? – Удивился Кащеев.– О какой тайне вы говорите?

– О ваших предпочтениях. Не переживайте вы так, сейчас уже пол мира не скрывает своей ориентации.

– Ориентации? Что? – Кащеев задохнулся от того, что до него дошел смысл слов.– Вы что, решили, что Я, гей?

От его вида, и от его голоса, по спине Глафиры поползли мурашки, ноги стали ватные, руки затряслись, а во рту пересохло. И вообще, ей очень захотелось сейчас быть где-нибудь в другом месте, а желательно на каком-нибудь другом континенте, хоть и Антарктиде, только бы подальше.

Кащеев стал медленно подниматься из-за стола, и как начало казаться Глафире, заполнил собой весь ресторан. Она вжалась в стул и закрыла глаза. Но время шло, а ничего не происходило. Наконец она набралась смелости и приоткрыла один глаз. Напротив, как ни в чем не бывало, сидел Кащеев. Заметив ее взгляд, он слегка раздражённо бросил.

– Что то аппетит пропал. Давайте немного прогуляемся, ничто так не способствует сну, как вечерняя прогулка. И еще одна просьба, никогда не напоминайте мне об этом разговоре.

– Уже забыла, как страшный сон.– Тут же ему пообещала Глафира.

Кащеев молча кивнул, и, встав из за стола, направился к выходу. Глафира с чувством, что идет на эшафот, последовала следом. Пройдя немного по центральному проспекту, они свернули на боковую улицу, и вышли к кинотеатру «Победа». Перешли дорогу и через арку вошли во двор дома. За все это время, Кащеев не произнес ни слова, а для того, чтобы зайти за ним следом, в темную арку, Глафире понадобилось собрать всю свою силу воли в кулак. Во дворе, Кащеев остановился напротив, отдельно стоящего двух этажного дома. Глафира остановилась рядом с ним, и тоже стала рассматривать дом. Ничего особенного в этом доме не было. Разве что фасад недавно отремонтировали, да новые окна вставили. На углу дома висела табличка, которая говорила о том, что этот дом является памятником архитектуры.

– Вот сюда он и придет.– Неожиданно произнес Кащеев.

– Кто? – Вздрогнув от голоса Кащеева, спросила Глафира.

– Странник. То есть Андрей.– Поправил себя Кащеев.

– С чего вы взяли, что он придет именно сюда, а не к себе домой?

– Потому-что это и есть его дом, или вернее он его таковым считает.

– Но ведь это памятник, а не жилой дом? Или я чего то не понимаю?

– Памятником этот дом стал относительно недавно, а раньше в нем жили люди. Ну что же, место встречи посмотрели.

Давайте еще немного пройдемся.– Предложил Кащеев, взяв под руку Глафиру.

Через другую арку они вышли напротив городской ратуши, перешли дорогу, и остановились напротив собора.

– Немиги кровавые берега.– Вдруг ни к кому непосредственно не обращаясь, произнес Кащеев. И повернувшись, спросил у Глафиры.

– А вы знали, что здесь когда то стоял княжий терем? А сам город находился немного в стороне?

– Откуда? – Удивилась Глафира.

– Ну да, конечно.– Кивнул головой Кащеев.

– А при чем здесь Немиги кровавые берега? – Задала вопрос Глафира. Не то, чтобы ей это было интересно, скорее, просто для поддержания разговора.

– Вы читали «Слово о полку Игореве.»? – Спросил ее Кащеев.

– Нет.– Честно призналась Глафира.

– Ну, в этом нет ничего удивительного, нынче молодежь мало уделяет внимания истории. Жаль, ведь государство без истории, это как человек без памяти.

– А зачем мне знать историю чужого государства? – Пожала плечами Глафира.

– Действительно, зачем? Хотя это произведение считается Русским художественным достоянием.

– Неужели вам доставляет удовольствие, гнобить своим интеллектом, несчастную простую девушку?

– Ну, прямо-таки несчастную, и простую.– Улыбнулся Кащеев.– И гнобить я вас не собирался. Просто думал, что вам будет интересно.

– А вы бы просто сказали, что хотите рассказать мне одну историю об этом месте, и я бы с удовольствием согласилась. Честное слово, я люблю такие истории.

– С вами легко общаться Глафира. Обычно у меня так не получается.

– Значит я необычная.– Засмеялась Глафира.

– Возможно.– Глядя себе под ноги буркнул Кащеев.– Но мы немного отвлеклись. Итак, здесь стоял когда то княжий двор, возле которого произошла грандиозная по тем временам битва. После той битвы горожане перенесли сюда город, решив, что старое место, не счастливое. И действительно, Минск упоминается в летописях, не со дня основания, а со дня сожжения. Причем жгли его дважды в очень небольшом промежутке. Во время походов Ярославовичей, против Полоцкого княжества. Когда Минск сожгли второй раз, объединенные силы Ярославичей подошли к стенам княжьего терема, и взяли его в осаду. Но на помощь обороняющимся успел прийти Полоцкий князь Всеслав Чародей, и здесь произошло столкновение двух дружин, так красочно описанных в сказании. Правда, с одной поправкой. Ярославовичи не победили Всеслава, а вынуждены были вернуться в свои пределы. Где стали на границе, вновь собирая силы. Тоже касается и Всеслава, потеряв большую часть дружины, он не преследовал отступающего врага, а просто двигался позади. О том, что здесь действительно произошла жестокая сеча, говорит и тот факт. Что, даже собрав силы, враги не стали повторно нападать друг на друга. Ужас кровавого побоища витал над обеими дружинами. Официальная история победу в той битве отдала Ярославичам, но как видишь, все было немного не так, как принято считать.

– Не поняла.– Призналась Глафира.

– Это я к тому, что иногда правду искажают.

– Для чего?

– А, неважно. Пойдемка лучше баиньки, завтра у нас может быть тяжелый день.

ГЛ10

Мы все мечтаем о спокойной жизни,

Но голова покоя не дает…

Мое предложение о постройке кузницы, особого энтузиазма не вызвало. Жила не понимал, для чего нам кузница. Ведь среди нас не было кузнеца. А я не знал, как ему объяснить, что кузнецом буду я. Или вернее, буду учиться кузнечному делу. Даже не знаю, чем бы это закончилось, если-бы не оклемавшийся Гердень. Стоило ему за шкирку оттянуть в сторону Жилу, и поговорить пять минут, как вопрос был решен. Причем Жила, еще пять минут назад отнекивающийся, вприпрыжку поскакал к занятым работой мужикам, на ходу раздавая ценные указания. А я, обводя взглядам поселение, вдруг остановил

свое внимание на воротах, где дежурили две девчушки, из импровизированной Малинкиной дружины. В раскрытые ворота два мужика вносили бревно. «Да ведь это не наши» -, ожгла меня мысль. И еще не до конца осознав, что делаю, я уже бежал к воротам, на ходу выдергивая свой талвар. Время как будто замедлилось. Я увидел медленно сваливающееся бревно с плеч мужиков на землю, и они как-бы не хотя достают из-за своих поясов топоры, и кидаются на охранниц. В уши ударил отчаянный крик, и я увидел занесенный топор над одной из девчушек, парализованной ужасом. Не знаю как, но я успел оказаться за спиной нападающего прежде, чем топор пошел вниз, и просто полоснул мужика по спине. Тот выпустил топор из рук, и всей своей массой грохнулся на девчонку, подминая ее под собой. Я развернулся, и с облегчением выдохнул, вторая охранница не впала в ступор, а сумела уклониться от удара, поднырнув под руку, и теперь изогнувшись дугой, пропускала мимо себя обратное движение топора. Я не стал испытывать судьбу, наблюдая чем это закончится, и прыгнул на нападавшего. Нанося удар сверху. Он только что и успел открыть рот, когда мой меч, разрубив ключицу, застрял у него в груди.

– Ворота закрывай.– Крикнул я, в широко раскрытые испугом глаза девчонки, и выскочил наружу.

На холм лезла ватага мужиков, не меньше десятка. Фактически они уже преодолели половину холма. А меня душила злость, она просто разрывала меня на части. Я на лету перехватил кинутый в меня дротик, и запустил его обратно. Из моей груди вырвался яростно радостный крик, когда я увидел, что пущенный мной снаряд, попал в цель. И ринулся вниз, на опешившую, и не ожидавшую такого поворота событий толпу. Разбойнички, вроде как передумали подыматься, и потиху стали пятиться назад. Помочь им быстрее принять решение, помогла прилетевшая из-за моей спины стрела, вонзившаяся точно в грудь одному из них. Развернувшись, они бросились бежать. Правда, далеко им уйти не удалось. Оттолкнувшись от земли, я пролетел несколько метров по воздуху, и врезался в спину одному из них. Мужик не удержал равновесия, и кубарем покатился под гору. Еще помню, что полоснул по кому-то мечом, а потом меня накрыло. В чувство я начал приходить, от того, что кто-то вроде звал меня по имени. Пелена, застилавшая глаза стала потихоньку спадать. Вокруг меня лежали люди, вернее то, что от них осталось. Самого меня слегка потряхивало.

– Арт. Арт. Успокойся, уже нет никого. Ты меня слышишь Арт?

Я медленно повернул голову, и увидел медленно подходящего Жилу, с вытянутыми вперед руками. В глазах явно читался ужас. «Чего он испугался так?» – Подумал я, «сам же говорит, что врагов больше нет». На всякий случай я оглянулся кругом, кроме мертвых тел, действительно никого. Хотя нет, под горой кто то стонет. Но никакой видимой опасности кругом, чего же он тогда так напуган?

– Арт, ты как в порядке? – Делая ко мне осторожный шаг, спросил Жила.

– Да в порядке я. Если не считать, что ты меня пугаешь.– Не понимая его поведения, ответил я.

– Фух.– Облегченно выдохнул Жила.– Ну, вот и ладушки.

– Ты хоть толком можешь объяснить, чего так переполошился?

– Еще бы не переполошиться. Ты ведь знаешь, кто такие берсеркеры? – Не столько спросил, сколько утвердил Жила.

– А кто же этого не знает.– Удивился я.– Видеть в живую не видел, но уж рассказов о них наслушался.

– Ты рассказы слышал, а мне однажды увидеть довелось. Вернее теперь уже дважды.– Поправился Жила.

– Не понял. Среди них, что берсеркеры были?

– Не, среди них нет.– Замотал головой Жила.

– Ты меня запутал. Я вообще ничего уже не понимаю.

– А что тут непонятного? Сам же знаешь, что когда они своих мухоморов опиваются, то у них бошку напрочь сносит. К боли не чувствительны, и рубят всех кого не попадя, своих да чужих, всех без разбору. Я видел, как их после битвы останавливают. Их просто убивают, свои же.

– То, что их свои же рубят, честно, не знал. Но все одно не понимаю. Если среди них не было берсеркера, к чему эти разговоры о них?

– Как к чему.– Повысил голос до крика Жила.– Ты был берсеркером, ты.

– Да ну тебя. Ты что волчьих ягод нажрался? Я же никаких зелий не пил. С чего мне берсеркером становиться?

– Да я почем знаю? Глаза бешенные, рычишь, как зверь лютый, а еще этот твой смех, когда людишек кромсал. Да я же теперь по ночам спать спокойно не смогу. Меня вон видишь, до сих пор от страха колотит.

– Так ты меня решил теперь до икоты запугать? Жила кончай мне ужасы рассказывать.

– Ну тебя.– Махнул на меня рукой Жила.

В этот момент к нам подошел отрок.

– Там это, раненый под кустом лежал. Мы его опросили. Он сказал нам, где они своих коней оставили под присмотром. Там два охранника всего. Малинка отобрала шестерых наших, они с ними разберутся, а меня к вам все рассказать отправила.

– В какую сторону они пошли? – Спросил я у парня.

– Не скажу.– Ответил, насупившись тот.

– Что значит, не скажу? Парень ты что, белены объелся? Там же, не дай боги, ранить кого-нибудь могут, или еще чего похуже.– Повысил я голос.

– Могут.– Согласился со мной отрок.– Но это не только твое, но и наше дело.– Выдержав мой гневный взгляд, твердым голосом ответил мне подросток.

– Жила, а ты какого ляда молчишь? – Повернулся я к Жиле за поддержкой.

– А что тут говорить? – Пожал плечами Жила.– Они не малые дети, чтобы им сопли подтирать. Все верно, пущай потиху к взрослой жизни привыкают. А то, как же они воинами станут, если все время за чьей нибудь спиной прятаться будут? И нечего на меня глазами зыркать. Иди лучше отдохни, дай людям спокойно делом заняться.

– Каким делом? – Опешил я от такой отповеди.

– Да хоть бы эти куски мяса, что после тебя остались, поубирать. Все, иди, не дури голову.– Замахал на меня руками Жила.

Я понурил голову и стал подыматься на холм, недовольно бурча себе под нос, что вот мол, дожился. Никто не слушается, руками только на меня машут, да еще покрикивают, чтобы, мол, под ногами не вертелся. Хрен уважения, или благодарности дождешься. Поднявшись на холм, я плюхнулся на землю, подперев спиной частокол. Занятый своими не веселыми думами, я даже не заметил, что ко мне кто-то подошел.

– Господин, а можно вас попросить.

От неожиданности я вздрогнул, и сердито посмотрел на храбреца осмелившегося прервать мои невеселые думы. Рядом со мной стояла девочка, она вроде была одной из охранниц, что стояла у ворот. Я напряг память, вспоминая, как ее зовут. Стеша кажется.

– Какой же я тебе господин Стеша? – Все еще злым голосом буркнул я.

Бедная девчушка побледнела, и покрепче стиснула держащий в руках лук, который был, чуть ли не с ее ростом.

– Простите г…, простите дядька Арт.

– И не дядька я тебе. -Перебил я девчонку. -Подумаешь, на пару лет старше. Так что уж давай проще, по имени.

– Хорошо Арт.– Все еще смущаясь, кивнула головой Стеша.

– Ну, вот так намного лучше. Так что ты хотела? – Спросил я, Стешу.

– Чтобы ты меня биться поучил. -Ответила она еле слышно.

Да что это за жизнь такая. Девчонкам совсем о другом думать положено, а не мечом размахивать. Я понимаю жизнь у нас не сахар, но это уж через чур противоестественно. Конечно, я видел женщин, так сказать воительниц. Откровенно говоря, ничего хорошего, а в своей жестокости любого мужчину переплюнут.

– Зачем тебе это. Лучше давать жизнь, чем отнимать.

– Я с тобой полностью согласна. -Кивнула головой Стеша.– И я совсем не хочу всю жизнь таскать какую-нибудь железяку. Но точно также, я не хочу беспомощно прятаться за спины, когда в наш дом придет беда. А для этого мне нужно уметь его защищать.

В наш дом, эти слова словно вгрызались в мою голову. Повторяясь снова и снова. Пока до меня полностью не дошло, ведь это и мой дом. То место, куда я так стремился попасть. Отсюда и та злость, с которой я набросился на разбойников. Я защищал свой дом. Я защищал тех, кто в нем живет. Просто я тугодум, и до меня все медленно доходит. Я посмотрел на Стешу. Которая тихонько стояла рядом, нервно теребя тетиву лука.

– Ну что же, вольному воля. Вот только чему тебя учить? Меч не для тебя, слабовата ты больно. Из лука стрелять? Тут извини, я не очень хороший учитель, потому как сам стрелок аховый. Как с луком обращаться, скорее всего, вам Жила и так рассказал, ничего нового не скажу. Так что. -Я запнулся на полуслове. Перед глазами встала картинка, как Стеша ловко уворачивается от напавшего на нее разбойника.

– Положи-ка лук на землю. -Сказал я расстроенной девушке.

– Зачем? – Чуть не плача спросила Стеша.

– Если действительно хочешь учиться, делай что говорю, и без всяких вопросов. -Нахмурил я сердито брови. В тот же миг лук полетел на землю.

– А теперь повращай вот так кистями.– Покрутил ими сам, показывая движения. Стеша пожала плечами, и легко повторила все движения.

– Хорошо. -Похвалил я девушку.– Значит так. Твое дело лук, ну еще, если есть желание, потренируйся у Жилы ножи метать. А я тебя, этими ножами, в ближнем бою владеть поучу. Ты нос от земли оторви.– Сказал я разочарованно опустившей голову Стеше. Видно не этого она ожидала.

– И запомни, такой вид боя не каждому по силам. Им только особого склада люди обучаться могут.

– А когда начнем? – Посмотрев на меня загоревшимися глазами, спросила Стеша.

– Вот с разбойничками разберемся, и тогда приступим.– Пообещал я девушке, и пошел с холма вниз. Там только-что вернувшиеся, Малинка с ребятами, что то рассказывали Жиле.

– Все целы? – Поинтересовался я подходя.

– Конечно. -Вздернула свой нос к верху Малинка.– Там всего делов-то, что двух увальней повязать. Ничего сложного.

Жила гордо выпятил свой живот, вот, мол, вон каких молодцов воспитал. Я еле сдержался, чтобы не улыбнуться, и, сохраняя строгий вид, продолжил задавать вопросы.

– Что они сказали? Это вся их ватага была, или еще кто есть?

– Есть. -Кивнула Малинка. -Говорят, тут недалеко, верстах в восьми, поселок есть. Вообще то они туда и направлялись. Нас случайно заметили. Потом посовещавшись, решили двойной куш сорвать. Мы для них не очень опасными показались. Поэтому тут меньшая часть их шайки осталась, остальные на ту деревню ушли.

– Ну, что делать будем? – Посмотрел я на Жилу.

– А что тут делать? Нас вроде это не касается, если к нам сунутся, то дадим по щам. Чего тут еще думать? – Пожал плечами Жила.

– То, что они к нам заявятся, разграбив то поселение, у меня никаких сомнений не вызывает.

– Да пусть приходят. Чего ты переживаешь так? Встретим, что мало не покажется.

– Жила, мы вроде как здесь жить собираемся? – Посмотрел я на Жилу.

– Ну. -Кивнул, соглашаясь со мной Жила. – Это ты к чему?

– Да к тому, что мне как то не очень хочется соседствовать с разбойниками. Это во первых. А во вторых. Как ты думаешь налаживать отношения с соседями, если в трудную минуту мы им не помогли?

– Можно подумать, они бы бежали к нам на помощь, ага аж спотыкались бы, так спешили. Да и нет у нас таких сил, чтобы им помогать.– Отвернулся Жила.

Вот тут Жила действительно прав. С кем на разбойников идти? Мужиков с собой позвать? Так у них семьи. Они пойдут, если я скажу. Но только ведь вижу, не лежит у них душа к этому делу. А если кого ранят, аль убьют. Как не крути такое запросто случится, может. Вдвоем с Жилой пойти? Не смешите мои лапти, не такие мы герои, чтобы кого то испугать. Да уж, видно другого выхода и нет, как только за своим частоколом спрятаться.

– Там их чуть больше двух десятков. -Вдруг заговорила Малинка. -Мы тут с ребятами посовещались. Если на них внезапно напасть, то можно будет легко справиться. Это ведь не варяги, а так сброд разный.

– Малинка, кто тебя за язык тянет? Ты чего поперек лезешь? – Зашипел на Малинку Жила.

– Насчет сброда, это ты зря. -Посмотрел я на Малинку. -Им кровь чужую пролить, что тебе воду. Но если вы действительно готовы рискнуть, можно попробовать. Ты, – я повернулся к Жиле, – давай тут заканчивай все быстрее, и из за частокола не высовывайся, пока мы не вернемся.

– Ты что сдурел? Чтобы я тебя одного оставил? Да еще с детворой? Не дождешься. Эй, Блуд. -Повернулся Жила к мужикам. -Ты, за главного. Дозорных расставишь, и чтобы все при оружии были. Понял?

Мужик, к которому обратился Жила, закивал головой как китайский болванчик, и, понурив голову, с другими мужиками, обойдя нас стороной, засеменили за частокол.

– Эй, вы куда? – Заорал на них Жила. -Порядок тут наведите сначала. Как мастеровые, цены им нет. -Сказал, повернувшись ко мне Жила. -А вот с духом слабовато, видать варяги их здорово обломали.

– Дай время, оклемаются. -Хлопнул я по плечу Жилу.

Вместе со мной и Жилой в поход пошли шестеро парней, и четверо девчат, тех, что с лука лучше других стреляли. Впереди, под присмотром двух парней, ехали пленные разбойники, показывая путь. Не доезжая пары верст до селения, их пришлось связать и заткнуть рты, просто пришибить рука не поднялась. Ну не могу я убивать безоружных, а приучать к такому делу молодых и вовсе преступление. Теперь впереди ехали мы с Жилой, пристально осматривая окрестности. Вскоре впереди послышались крики и брань. Кажется, сражение уже идет в полном разгаре. Мы слегка пришпорили лошадей, и через пару минут перед нами предстало поле битвы. Пара десятков мужиков ломала ворота поселка. Защитники, защищаясь, кидали в них дротики и стреляли с луков. Нападающие, прикрывшись щитами, не оставались в долгу, и видно по всему не без успеха. Потому как смельчаков высовывающихся из за частокола было не много. Я повернулся к подъезжающим ребятам и девчатам.

– Давайте спешивайтесь. Коней не распускаем. Берите луки, вон ваши цели. Тут метров сто, посмотрим, чему вы научились. И запомните, как только крикну, садитесь на коней и в лес, без разговоров. Я все понятно говорю?

Малинка и ее дружинники кивнули головой.

– Жила, а мы с тобой немного в сторону отъедим.

– Зачем? – Непонимающе уставился на меня Жила.

– Затем, что с фланга бить легче будет, чем в лоб.

– А-а.– Протянул Жила, разворачивая своего коня вслед за мной.

– А когда нам стрелять? – В спину мне спросила Малинка.

– Да как готовы будете, так и палите. Только желательно, чтобы все разом, а не вразнобой.

Мы успели отъехать метров на двадцать, когда первый десяток стрел полетел в спину нападавшим. За ним через небольшой промежуток, полетел второй, за ним третий. Похвастаться точностью не приходится. Да и трудно ожидать прицельной стрельбы, от ребят недавно в руки взявших оружие. И все таки пока до нападавших дошло, что к чему, пятеро из них лежали, уткнувшись носом в землю. Увидев кто по ним стреляет, разбойнички взвыли от злости. И бросив ворота, двинулись на наших стрелков. Подождав, когда они отойдут от ворот на метров тридцать, и тем самым дав время еще на два залпа, я заорал, чтобы ребята уходили. А сам с Жилой, вылетев из за деревьев, разгоняя коней, полетел на толпу. Конечно, врезаться в нее я не стал. Не настолько я отчаянный. Моей целью были самые крайние, пролетая мимо них на всем скаку, я полоснул по ближайшему мечом, но он успел подставить щит. А я чуть не вывихнул запястье, все таки конный бой не мое. Я всегда пешим бился, стоя в строю. Жиле с его шестопером повезло больше, и в спину нам полетели крики боли и проклятия. Второй заход оказался более удачным. Не в плане того, что я по кому-то попал, просто один счастливец подвернулся под копыта моего коня. Конечно, так долго продолжаться не могло. Но уж больно быстро среагировали разбойнички, видно среди них и бывшие служивые есть. Они собрались в кучу, прикрывшись щитами, а из-за переднего ряда, в меня с Жилой полетели стрелы. Очень неприятно, особенно для меня. Потому-что я, как последний идиот, снова оказался без щита. Все времени не хватало, чтобы обзавестись.

– Кажись сваливать пора. -Прикрывшись щитом, хохотнул Жила.

– Не кажись Жила, а действительно пора. -Кивнул я, головой соглашаясь с ним.

Мы уже развернули коней, чтобы дать тягу, но тут заметили, что на опушку высыпала наша детвора. У меня от злости, аж дыхание перехватило.

– Убью, выпарю, места живого на шкуре не оставлю, и только попробуй, возрази. -Зашипел я Жиле.

– Я тебе помогу, а потом до скончания времен, коровам хвосты крутить отправлю. -Отозвался Жила.

На новую угрозу, разбойнички снова быстро перестроились. Насколько человек развернулись к нашим лучникам, прикрывая своих товарищей щитами. А в ответ, на, в общем то бестолковую стрельбу ребят, полетели стрелы более профессиональных стрелков.

– Слышь Арт, может, берсеркером обернешься, их тут осталось не больше что к нам лезло. Ты тогда за пару минут со всеми управился. -Сделал мне гениальное предложение Жила.

– Ага. -Кивнул я головой. -Мне бы только узнать, как это работает.

Я не знал, что предпринять. Ничего путного в голову не приходило. Только одна мысль, врезаться на полном скаку в толпу, и попытаться ее разметать. Есть только одно но, в живых я навряд ли останусь. Разбойники в это время, не разрывая строя, двинулись к опушке. Дойдут до леса, там им особого труда, перебить ребят не составит, и мы с Жилой на своих лошадках мало чем поможем. Вздохнув, я уже было решился пойти на самоубийство, как на сцене появились новые действующие лица. Вернее не новые, а мною позабытые. Со стороны поселения, в разбойников, сначала полетели стрелы, а потом открылись ворота и оттуда стали выходить люди. Такого оборота нападающие не выдержали, и, наплевав на строй ломанулись в лес. Каждый спасал свою жизнь. Тут уж мы с Жилой ждать не стали, не сговариваясь, пришпорили коней и кинулись вдогон. Покромсать бегущих, особого труда не составило, но все равно пару человек ушло. Хотя теперь для нас они особой опасности не представляют. Разборку с ребятами я отложил на потом, сейчас появилось более важное дело. Медленно подъехав к людям, вышедшим из поселка, я поздоровался.

– Доброго дня вам люди добрые. Рады, что успели вовремя прийти к вам на помощь. Меня Артом кличут.

– И мы рады. -Ответил за всех, уже в годах мужичок.– Откуда вы? На память я пока не жалуюсь, но с вами ранее видеться не доводилось. -Настороженно спросил он.

– Мы недавно здесь поселились. На берегу озера.– Махнул я в сторону нашего поселения рукой.– Да сегодня на нас лиходеи напали. От тех, кто в живых остался, про вас узнали. Вернее, что на ваше поселение, другая их часть напасть решила. По нашему разумению, негоже соседей в трудный час бросать, и мы решили подсобить.

– Похвальное решение.– Кивнул головой мужичок. Назвать его стариком, язык не поворачивается, не смотря на прожитые годы, выглядел он довольно солидно.– Рады, что у нас такие соседи появились. Тут вишь, князь то наш Тройдень, мужиков к себе созвал, чтобы эту заразу выкорчевать, а оно вишь как получилось. Видать заранее знали, что мужчины уйдут.

«Полоцкого князя Рогволод кличут, это куда же нас занесло?». Подумал я.

– Слушай Арт, а как добычу делить будем? – Вдруг без всякого предисловия задал вопрос мужик.

– Какое делить.– Тут же вскинулся Жила.

– Поровну.– Положив руку на плечо Жиле, ответил я.– Как и водится у добрых соседей.

– Меня Полюш зовут.– Представился, наконец, мужик.– Я старейшина в этом городе.

«Ого, они такую деревню городом называют». После виденных мной городов, это поселение ну никак на город не тянуло. Но это не мое дело, хотят городом зваться, да ради бога, пусть будет город. Тут из леса, таща за собой в поводу коней, стали выходить наши с Жилой дружинники. Быстро пересчитал их и облегчённо выдохнул. Все целы. Вот только что, коней они больно много выводили.

– Арт.– Обратился ко мне Полюш.– Может, ты нам лучше наших лошадок вернешь? Что лиходеи у нас уперли. А все остальное берите себе.

Жила снова заерзал, и попытался что то сказать, но я сдавил его плечо. Нечего сейчас жадничать. Хорошее отношение, ни за какие деньги не купишь. А лошадей этих, так нам своих девать некуда. Зима на носу, все одно ведь всех не прокормим.

– Бери.– Кивнул я, соглашаясь головой.– Нам чужого не надо.

– Вот и добре. -Обрадовался Полюш.

– Ребята, отдайте коней, что не наши.– Крикнул я своим.

Полюш присмотрелся к моим воинам, и его брови удивленно поползли вверх.

– Это же дети? И их что, родители на бой отпустили?

– Нет у них родителей.– Ответил я.

– Как это нет? – Опешил Полюш.

– Варяги побили.

– Вон оно как. Да это дело нам знакомо. Они к нам тоже наведывались. Да только Тройдень с дружиной их быстро отвадили. Князь у нас хороший, никого в обиду не дает.

Тем временем, ребята, сдав коней, столпились невдалеке от нас.

– Ну чего стали? – Прикрикнул на них Жила.– Ну-ка живо трофеи собирать, или мне за вас всю работу делать?

Ребята тут же молча разбрелись по полю. Оно и понятно, видно чувствуют, что впереди их ждет серьезный разговор.

– И много у вас таких? – Кивнув на ребят, спросил Полюш.

– Есть немного. -Просто ответил я.

– Да уж дела. Вы, если нужда в чем будет, присылайте гонцов. А мы подсобим, чем сможем.– Тяжело вздохнул Полюш.

– Спасибо.– Поклонился я старику. -Мы в долгу не останемся.

ГЛ11

Друзья иные, хуже, чем враги.

А враг, вдруг в одночасье другом может стать…

Утром, спустившись в ресторан к завтраку, Глафира не обнаружила ломящегося от блюд стола. Все было довольно просто и буднично. Стакан сока, омлет и кофе. Поздоровавшись с Кащеевым, она молча поела, и, откинувшись на спинку стула с чашкой кофе, стала ждать, когда Кащеев наиграется со своим компьютером.

– Какие планы на сегодня? – Спросила Глафира, как только Кащеев отложил в сторону свой ноут.

– Как я и говорил, позавтракаем и пойдем ждать, когда появится наш друг.– Как всегда с улыбкой на лице ответил Кащеев.

– Вообще то, не знаю как вы, а я уже поела.

– Замечательно.– Сказал Кащеев, поднимаясь из-за стола.– Тогда чего же мы ждем? Надеюсь, нас ждут сегодня великие дела.

– Что то вы больно веселы? – Подозрительно посмотрела Глафира на Кащеева.

– Немного нервничаю.– Честно признался тот.

Дойдя до места встречи, Кащеев сразу же устроился на скамейке, и снова уткнулся в комп. «Что он там все время высматривает?» – Подумала Глафира, но спрашивать не стала, кто его знает, как он отреагирует. Просто так сидеть рядом, было скучно, да и заняться вроде нечем, а сколько ждать никто толком не сказал. Глафира прогулялась немного по дворику, обошла вокруг дома, и больше не найдя себе занятия решила растормошить Кащеева. Он ее сюда привез, так вот пусть и развлекает. Она уже почти подошла к Кащееву, когда краем глаза заметила, что кто-то вошел в арку. Повернув голову, она увидела Андрея. И в этот момент, ее словно придавили прессом. От давления, она не могла не вдохнуть, не выдохнуть, а из глаз хлынули слезы. Сквозь размытые очертания, она увидела, что зажата между двумя лучами. Один исходил из Андрея, другой от Кащеева. От боли и ужаса, ей хотелось кричать, но вместо крика, вырвался какой-то мышиный писк. Вдруг, луч со стороны Кащеева, метнулся к своему хозяину, образовав сферу. А луч Андрея, опрокинув Глафиру на землю, старался, как тараном пробить в ней брешь. Больно ударившись коленками, и расцарапав руки об асфальт. Глафира от боли, и пережитого ужаса, стала кричать.

– Придурки. Уроды. Дебилы. Только и умеете, что пиписьками меряться, кто круче. Так вот ни кто из вас не круче. Потому-что вы уроды, придурки и дебилы.

Луч, исходящий из Андрея исчез, а сам он виновато захлопал ресницами.

– Прости Глафира, я не знаю, как это у меня получилось, но я знаю точно, что он, – Андрей мотнул головой в сторону Кащеева, – враг. А это, наверное, какая то защитная система.

– Это кто враг? – Напыжился Кащеев. Сфера, окружавшая его, тоже пропала.– Мне помнится, это ты вломился в мой дом, и пытался меня убить.

– Потому что ты зло. -Набычился Андрей.

– Ага, – кивнул головой Кащеев, – а ты, стало быть, у нас добро, которое обязательно должно поставить зло на колени, и зверски отрубить ему голову. Так, видишь ли, не будет зла, неоткуда будет взяться и добру. Да и вообще, это еще посмотреть надо, кто из нас зло, а кто добро.

– Это ты на что намекаешь? – Стал в позу Андрей.

– Я не намекаю, – поднялся со скамейки Кащеев, – я прямо говорю. Поматросил девушку, и свалил в свои неведомые дали.

Дальше дела добрые вершить. Герой блин, защитничек хренов.

– Ты выражения подбирай, а то ведь я могу и в грызло заехать.– Сжал кулаки Андрей.

– Кто бы сомневался. У тебя все проблемы только кулаками решаются. Только, знаешь ли, я и ответить могу.

– Ну, точно, дебилы. Напыщенные, самовлюбленные дебилы.– Сидя на земле, крикнула Глафира.

– А девушка не так и далека от истины.– Услышала голос из за своей спины Глафира.

– Тебя здесь только не хватало.– Буркнул себе под нос Кащеев.

– Велес? – Удивился Андрей.

– Вот ведь болваны. Так собой заняты, что помочь подняться девушке никто не додумался.– Протянул незнакомый Глафире человек руку.– Обопритесь, пожалуйста.

Выглядел он довольно экстравагантно, в каком то старом костюме, который, небось, носили, чуть ли не тысячу лет назад. Здоровенная борода лопатой, да и голова лохматая нечёсаная. Короче персонаж из сказки, точнее не скажешь.

– Спасибо.– Поблагодарила, хватаясь за протянутую руку Глафира, и подымаясь, сморщилась от боли.

– Зато ты у нас, весь такой участливый, прям, к ранам прикладывай.– Скривился Кащеев.

– Прикладывать не обязательно.– Улыбнулся незнакомый дядя Глафире, и подул на ее ладошки, и разбитые коленки.

На глазах у изумленной девушки ранки быстро затянулись, о них только напоминала, новенькая розоватая кожа.

– Не фига себе.– Выдохнула изумленная Глафира.– Да вы волшебник.

– Не то, чтобы волшебник, но кое-что могу.

– Ай-ай ай, какие мы скромные.– Плюнул себе под ноги Кащеев.– И как всегда он весь в белом, а остальные дерьмом обляпаны.

– Послушай Кащей, ну чего ты завелся то так? И никого я дерьмом не ляпал, просто девушке нужна была помощь, я и помог.– Пожал плечами Велес.

– Тут и без тебя есть, кому помогать.– Все больше и больше злился Кащеев.

– Так и помог бы, вместо того, чтобы со странником лаяться.

– Мы с ним не лаялись. Это просто предисловие для дружеской беседы.

– Да что ты говоришь.– Хлопнул в ладоши Велес.– Вот бы не подумал.

– Нечего тут думать.– Тут Кащеев хлопнул себя по лбу.– Я понял, ты опять решил меня подставить?

– Столько веков минуло, а ты все никак не успокоишься.– Покачал головой Велес.– И это не я тебя подставил, а твоя жадность. И между прочим, если ты помнишь, нас тогда обоих одинаково наказали.

– Наказали. Только ты вон выкрутился, а я до сих пор отдуваюсь. Некоторые даже за моей головой охотились.– Кивнул в сторону Андрея головой Кащеев.– А ведь я тогда для людей старался. И как водится, ни одно доброе дело не останется безнаказанным.

– О чем это вы? – Вклинилась в разговор Глафира.

– Это старые дела.– Улыбнулся ей Велес.– Если Кащей захочет, пусть сам расскажет.

– Эдуард Эдуардович.– Повернулась к Кащееву Глафира. – Расскажете?

– Не время сейчас.– Буркнул обескураженно Кащеев.– Да и не место. Нам еще много чего, вон с этим персонажем обсудить надо.– Кивнул он на Андрея.

– Вот собственно для этого я и пришел.– Сказал Велес. И тут же поднял руку, как бы говоря Кащееву, дай договорить.– Я вас сейчас в одно тихое место переброшу, чтобы здесь зря людей не нервировать, а там в спокойной обстановке все и обсудите. К тому же страннику, все равно время нужно, чтобы от последствия воды из реки забвения оклематься.

– Меня, Андрей зовут, это во первых, а во вторых с чего вы взяли, что я куда то с вами пойду?

– Имен у тебя много.– Повернулся к Андрею Велес.– Пусть будет Андрей, мне без разницы. А насчет того, пойдешь или нет, так ты сам ответ знаешь. Ты ведь меня узнал, так что знаешь, что ничего дурного против тебя никто не замышляет.

– Я тоже согласна.– Стала перед Андреем Глафира.

– Как бы это вам сказать.– Начал говорить Велес, но его перебили сразу два голоса, сказавшие одновременно.– Это не обсуждается.

Кащеев с Андреем посмотрели друг на друга и рассмеялись.

– Не обсуждается, так не обсуждается.– Спокойно согласился Велес.– Тогда пошли.

Глафира уже собралась куда то идти, но как оказалось, они уже пришли. Она так и не поняла, что произошло. Вернее, ничего не произошло, просто она оказалась стоящей на берегу красивого озера, рядом с великолепным, огромным, деревянным домом. Велеса нигде не было видно, на берегу стояли только Андрей, Кащеев и она.

– Видно на совет слинял.– Зло буркнул Кащеев.– Сейчас будет рассказывать, как он катастрофу, вселенского масштаба предотвратил.

– Как только ты живешь, если все в черном цвете видишь? – Покачал головой Андрей.

– Учителя хорошие были.– Огрызнулся Кащеев.

– Ребята, а где мы? – Спросила, озираясь кругом Глафира.

– Места как будто знакомые. Только вот когда я здесь побывать успел, не помню.– Почесал затылок Андрей.

– Сейчас разберемся.– Сказал Кащеев, доставая из своего кармана тарелку с яблоком. У Глафиры брови стали подбираться к макушке. Нафига таскать в кармане тарелку с яблоками, да и вообще, как они там поместились? Не обращая внимания на Глафиру, Кащеев положил яблоко на тарелку.

– Ну-ка покажи нам, где это мы находимся.– Вгляделся в тарелку.– Так теперь увеличь масштаб. Ага, понятно.– Кащеев посмотрел на Андрея с Глафирой.

– Браславские озера. Его любимые места. Здесь до сих пор его жертвенные камни стоят, и местные дары приносят. Ну, кто бы сомневался.– Сообщил им Кащеев.

– Кому, ему? – Спросила ничего не понимающая Глафира.

– Велесу, богу покровителю.– Ответил ей Андрей.

– А-а, богу.– Кивнула, как будто все поняла Глафира, а сама подумала. «Может мне за завтракам, отравы какой подсыпали, что меня так колбасит».

– Ну чего стали? – Глядя на Глафиру с Андреем сказал Кащеев.– Давайте хоть на удобства посмотрим. А то вдруг еще окажется, что кроме стен, в этом доме больше ничего нет. С него станется так пошутить.– И направился прямиком к дому.

Глафира с Андреем молча пошли следом. Опасения Кащеева оказались напрасными. Дом был упакован по полной, на самый изысканный вкус. Прекрасная мебель, самая продвинутая техника, и со вкусом и изяществом подобранный интерьер. Глафира рассматривала дом с широко раскрытыми глазами, что и говорить, этот дом ни шел, ни в какое сравнение с ее убогой однокомнатной бетонной камерой, в которой она проживала.

– А мы здесь надолго? – Посмотрела на Кащеева Глафира.

– Все от него зависит.– Указал он на Андрея.– А тебе что, здесь понравилось?

– Еще бы, такой уютный и красивый дом. Я о таком даже и мечтать не смею.

– Ничего особенного.– Пожал плечами Кащеев.– Мой дом намного лучше, и уютней.

– Это ты о своем каменном недоразумении говоришь? – Улыбнулся Андрей.– Там же кроме голых стен ничего и нет.

– Я не обязан обустраивать разные сараи, в которые меня люди поселили. А ты как раз в таком сарае и был.– Глафире показалось, что сейчас Кащеев покажет Андрею язык.– Глафире я говорил о своем доме, куда разным прощелыгам хода нет.

– Прощелыга, это как понимаю, я.– Ткнул себя в грудь пальцем Андрей.

– Ну не я же.– Пренебрежительно пожал плечами Кащеев.

– А ну-ка прекратите сейчас же. Взрослые люди, а ведете себя как дети малые.– Встала между ними Глафира.– Вы еще поплюйтесь.

– Еще чего не хватало.– Гордо вскинул голову Кащеев.

– Не волнуйся Глафира, драки не будет. Если он нарвется, будет просто избиение.– Посмотрел на Кащеева Андрей.– Послушай, доходной. Ты там что то насчет того говорил, что я кого-то поматросил и бросил. Меня это задело. Может я и без памяти, но точно уверен, что так поступить не мог.

– Расслабься.– Махнул рукой Кащеев.– С этой мадам до сих пор никто ужиться не смог. И не называй меня доходной. Обидно. Если я тебя Иванушкой дурачком называть буду. Тебе будет приятно?

– Ладно.– Подумав некоторое время, согласился Андрей.– Договорились.

– О какой мадам речь? – Поинтересовалась Глафира.

– Да о Василисе. Которая в одном варианте прекрасная, а во втором, ну очень премудрая. Сколько же она из меня нервов достала, да кровушки попила. Бррр. – Передернул плечами Кащеев.– Какое имя, таков и характер. Одним словом, Басилевса.

– Что то мне кажется, что наговариваете вы.– Нахмурилась Глафира.

– Ничего я не наговариваю. Сказка это сказка, а жизнь совсем другое дело. А я, между прочим, с ней жил. У меня и так, проблемы с общением были, а после нее я вообще в людей верить перестал.

– В людей, или женщин? – Уточнил Андрей.

– А-а.– Махнул рукой Кащеев, и отвернулся.

– Хорошо, с тобой понятно. А что насчет меня? – Допытывался Андрей.

– Да запилила она тебя. Ты ведь не я. Тебе вообще по жизни мало что надо. А ей же комфорт подавай. В один прекрасный день ты под шумок и свалил. Между прочим, люди за тебя рады были, что ты, наконец, на волю вырвался.

– А с ней что? – Зло спросила Глафира.

– Да ничего. Нашла себе другого дурня. Не обижайся, я не тебя имел в виду.– Повернулся Кащеев к Андрею.

– А что на правду обижаться. К тому же мы походу, оба в одной упряжке побывали.– И Андрей с Кащеевым засмеялись.

– Ладно.– Отсмеявшись, сказал Кащеев.– Пора и делом заняться. Сколько мы здесь пробудем, неизвестно, нужно слегка дом в порядок привести.

– В какой порядок? – Хмурясь, спросила Глафира. Может эта Василиса, и на самом деле была стерва, но все равно неприятно.– Тут и так все в порядке.

– Все да не все.– Ответил ей Кащеев.– Домового нету, а дом без домового, мертвый дом. К тому же нечисть всякую отгоняет.

– Нечисть? – Переспросил Андрей, и, переглянувшись с Глафирой, зашлись смехом.

– Ха-ха-ха, как смешно.– Посмотрел на них Кащеев. Потом улыбнувшись, бросил.– Я скоро.– И исчез.

ГЛ12

Мы ждем божественных вещей,

А прилетают только муки…

Вчера вечером, после нашего возвращения, состоялся серьезный разговор. Между прочим, не я был инициатором той беседы. Видно получив нагоняй от своих жен, разговор начали взрослые мужики. В принципе, их понять можно, они ремесленники, а не воины. И оружие берут в руки только тогда, когда их семьям грозит непосредственная угроза. Да и то, с оглядкой. Ведь если поселение захватят, они самое драгоценное что в этом поселении есть. А если в руках оружие, кто там будет разбираться, кем ты являешься на самом деле. Да и семьям их, особо ничего не грозит. Потому как с семьей, ремесленник гораздо больше стоит. Семья, это такой якорь, который лучше любых цепей держит. Да и на внешние рабовладельческие рынки они попадают, ну очень редко, потому как любому князю, аль боярину самим нужны. Это же прямая экономическая выгода. Естественно, каждая профессия стоит по-разному, особо ценятся ювелиры и кузнецы. За такими людьми, можно сказать, идет постоянная охота. Потому их берегут пуще княжьей казны. Короче, мужики решили принимать непосредственное участие в защите нашего поселения. И потому обратились ко мне и Жиле с просьбой, и их тоже обучать воинскому ремеслу. Нет, держать в руках топор, или махать мечом они могут, но против дружинника, или варягов, тут без вопросов, просто смазка для мечей. Не знаю, что повлияло на их решение, но я был рад. Ибо мое ребячье воинство, хоть и было полно отваги, но это все таки дети. Не спорю, некоторые девчушки вошли в тот возраст, когда выходят замуж. Пятнадцать шестнадцать лет, самый возраст. Если девушка к 20 годам не замужем, она уже старая дева, и вряд-ли ей светит счастье семейной жизни. Им не за оружие браться надо, а женихов искать. К слову, еще одна проблема, и не малая. Про мальчишек вообще молчу. Старшему 16, еще двоим по 14, а остальным и того меньше, самому младшему 10. Это те, что без родителей. А если учесть, что из 17 душ таких детей, парней всего 7 вот и выходит, что вся моя дружина, это детский сад. Когда сегодня утром встречался с Велесом, намекнул ему, чтобы он хоть как то посодействовал. Ничего не вышло. Он ответил, мол, это наши проблемы, нам их и решать. Короче дал понять, что по мелочам не работает, а поможет, только в том случае, когда его помощь действительно понадобится. Хоть-бы намекнул, что это за случай такой. Теперь вот сижу на вышке, и голову ломаю, как дальше жить.

– Чего горюешь? – Спросил подкравшийся Гердень.

– А чему тут радоваться? – Вопросом на вопрос, ответил я.

– Да жизни радуйся, и не смотри на воз, что вроде бы большой да тяжелый. Тяни помаленьку, оглянуться не успеешь, а воз уже и пуст.

– Такие возы никогда пустые не бывают.– Я грустно вздохнул.

– Твоя, правда, особливо, если ты сам себе груз подкидываешь.– Улыбнулся Гердень.

– Не понял? – Уставился я на улыбающегося волхва.

– Вот все тебе разжуй, да в рот положи. Своим умом дойдешь, если конечно сподобишься.– И без всякого перехода спросил.– Слушай, а что ты решил с пленными разбойничками делать?

Я почесал потылицу. А действительно, что с теми двумя увальнями делать, что ребята повязали? Вроде как они нам ничего плохого не сделали, коней стерегли, и в атаке на наше поселение не участвовали. Так что, и жизни их лишать вроде не за что. У себя их держать? Да ну их нафиг, их же кормить надо, а у нас и так не валится, и не ломится. Вывод один, вытолкать взашей, и пускай валят на все четыре стороны. Только с одним условием, чтобы близко к нашему поселению не подходили.

– Что с ними делать? Дать пинка под зад, и пусть проваливают.– Озвучил я свои мысли.

– Мудрое решение.– Кивнул головой Гердень, соглашаясь со мной.– Пускай в лесу, как злобные твари погибают.

В принципе он не далек от истины. Без оружия и пропитания, они долго не протянут, если в рабы к кому-нибудь не попадут. Судьба изгоя, не завидна.

– Да ладно, не тяни, чего ты там надумал? – Поняв, что неспроста весь этот разговор, посмотрел я на Герденя.

– Ничего я не надумал.– Пожал плечами Гердень.– Просто хотел, чтобы ты их мне оставил.

– На кой они тебе? – Пожал я в недоумении плечами.

– А ты хоть с ними разговаривал? – Вопросом на вопрос ответил Гердень.

– О чем мне с ними беседы водить? Мне что, заняться больше нечем?

– Ну конечно, у тебя ведь дел по горло. К примеру, тут на вышке сидеть.

– Послушай Гердень, вот чего ты меня злишь?

– Да не злю я тебя. Просто если бы ты с ними поговорил, то понял бы, что никакие они не разбойники, а просто пытающиеся как то выжить люди. Два брата это, погодки. Младший, как люди выражаются, не от мира сего.

– Дурень, что ли? – Перебил я Герденя.

– Сам ты дурень.– Огрызнулся тот.– Он умнее нас с тобой вместе взятых. Просто люди ему не интересны. Его боги особым даром наградили.

– Это, каким же? – Снова перебил я Герденя.

– Лучше не перебивай, а то вообще ничего не скажу.– Пригрозил мне Гердень. Я уже хотел ответить, что больно таки это мне и надо. Но вовремя прикусил язык. Ведь Гердень просто так, по пустякам, языком молоть не будет.

– Все, извини. Я тебя очень внимательно слушаю.

– Ладно, слушай.– Сменил гнев на милость Гердень.– Младший с животными говорить умеет, ну не так как мы с тобой лясы точим, конечно, по-своему. Как? Не знаю, мне это не ведомо. Только вот животные к нему сами тянутся. И еще, если бы ты ребят, что их вязали порасспросил-бы, то узнал-бы, что не будь кони на привязи, то просто растоптали-бы их, когда они напали.

– Дела-а.– Я снова принялся чухать потылицу. Видно от этого у меня мыслительный процесс лучше идет.– А как же они в разбойнички записались? С таким даром их в любом поселении с распростертыми объятьями примут.

– Как видишь, судьба по-своему распределяет. Они родителей рано лишились, там у них какое то поветрие прошло. Много людей схоронили. Старший на работы разные нанимался, чтобы хоть как то перебиться. А младший почти из дома не выходил. Над ним детвора тут же измываться начинала. Ну и как водится, в один прекрасный день, старший заступился за младшего, да переусердствовал малек. Хорошо хоть без смертоубийства обошлось, так что их просто вытолкали взашей за ворота. А жить ведь как то надо. Случай свел с разбойниками, те хоть и изгалялись над ними, но не гнали, так как младший за конями смотрел, да ухаживал. Вот такая вот история.

– Понятно. Слушай, а старший тебе зачем, если он ничего не могет?

– Так ведь, где один, там и второй. Толку мне от него конечно мало. Да только если он увидит, что с младшим порядок, то и тебе, во всяком случае, пригодиться сможет. Лишняя пара рук, никогда не помешает.

И то верно. Если парень толковый, то уж точно лишним не будет. А мы не в том положении, чтобы взрослыми людьми разбрасываться. Пожалуй, и мне стоит с ними потолковать. Мы пошли к нашим пленникам, что сидели связанными возле частокола. Ну а где их прикажете держать, не в дом же их тащить. Ночи пока еще теплые, так что и на улице посидят ничего с ними не станет. К тому же поруба у нас нет, не построили еще, да и думаю, он нам не нужен. Во всяком случае, пока, а там жизнь покажет. Парни, видя, что мы к ним идем, слегка оживились, вернее старший, младший как был на своей волне так там и остался. Сидит себе, чему то улыбается, действительно какой из него разбойник. Он даже позу не поменял, когда Гердень вытянул из-за пояса нож. Зато старший задергался как паралитик, пытаясь прикрыть собой брата.

– Не елозь, мешаешь только.– Посмотрел на наго Гердень.

– Суки, – выдохнул парень, – меня режь, брата не тронь. Он никому ничего плохого за всю жизнь не сделал.

– Ты других по себе не суди.– Сказал ему Гердень, и повернулся ко мне.– Оттяни этого дурня, мешает.

Легко сказать оттяни, когда он брыкается, как умалишенный в истерике. Пришлось ему слегка сунуть по загривку, да мордой в землю окунуть, придавив каленом. Ну а как иначе, если по-другому не получается. Гердень разрезал веревки, помог парню подняться, и повел за собой. Хорошо конечно, только веревки мог и не резать. Неужели так трудно узлы развязать. Я понимаю, если бы у нас было их завались, а то ведь самим не хватает. Жила над всякой мелочью трясется, а он просто так взял и порезал, как будто они в другом месте не пригодились-бы. Тьфу ты нелегкая, о чем это я, видать, от Жилы заразился.

– Слушай, не дергайся. Я тебя сейчас развяжу, разговор есть. А за брата не волнуйся, он теперь при волхве жить будет. Если понял, кивни.

Из-под меня донеслось невнятное мычание. Что оно означало, понять было трудно. Но я тоже молодец, додумался. Сижу верхом на парне, голову ему в землю упер, да еще говорю, мол, кивни. Развязав веревки, я помог парню сесть. Подождал пока он отплевал набившуюся ему в рот землю.

– Ну, ты как, готов к разговору? – Сделал я шаг назад, и приготовился дать отпор, если вдруг он на меня бросится.

– На счет брата не врешь? – Отплевавшись, и глядя исподлобья спросил парень.

– А на кой? Если бы хотели прибить, зачем так заморачиваться. Воткнул-бы нож под лопатку, да и всех делов.

– И то верно.– Согласился он с моими доводами.– С братом ясно. А меня что ждет?

– Это от тебя зависит. Можешь тоже при волхве быть. Только предупрежу сразу, ты ему без надобности, так что на это особо не рассчитывай. Можешь в поселении остаться, если на тебе крови нет, и клятву дашь, что ни делом, ни умыслом никому здесь не навредишь. Ну, и самое простое. Ты свободен, можешь идти на все четыре стороны. Только если близко от поселения

заметим, пеняй на себя. Я разбойников, хоть и бывших, возле нашего поселения не потерплю. Так что думай, что выберешь.

– Нечего мне думать. Если брата обижать не будете, я на все согласен, хоть рабом твоим до конца жизни быть.

– Рабы мне без надобности. Ты ремеслом каким-нибудь владеешь?

– Нет.– Опустил голову парень.– Отец свою премудрость передать не успел, а учеников, сам знаешь, никто не берет.

– Плохо, – вздохнул я, – ну на нет и суда нет.

– Ты теперь меня прогонишь? – Опустил глаза в землю парень.

– С чего ты взял? Плохо конечно, что ты ничего не умеешь, но и без этого дел разных невпроворот. Хотя бы поселение, от бывших подельников оберегать. Слушай, а отец твой, чем промышлял?

– Украшения разные, из серебра, да злата делал. Да камни, или янтарь в них вставлял.

Ух ты, их отцом ювелир был. Для нас это конечно пока без надобности, но вот когда бы обжились, такой мастер в поселении точно-бы не помешал. Жаль, что не сложилось.

– Тебя как с братом зовут? – Вздохнув о прошедшей мимо удаче, спросил я парня.

– Брата Любомиром кличут, а меня Годином. – Представился парень.

– Меня Артом, а с остальными сам перезнакомишься со временем. Ладно, иди вон к тому дяденьке, – указал я на Жилу, – он тебя к какому-нибудь делу пристроит.

Утром, открыв глаза, я не спешил вставать. Торопиться то все равно особо некуда. Тем более, когда есть крыша над головой. Этот общий дом, конечно не предмет мечтаний, и не художественное произведение зодчества, но особо привередничать не приходится. Главное, есть, где укрыться от зимней стужи. Я еще немного повалялся, прислушиваясь к звукам, доносящимся со двора, что то было не так. Но вот что? И тут я понял, что не слышу мужских голосов, стука топоров, перекрикивания, да ругани, без этого вообще никак. Вскочив с лежака, я прицепил ножны с мечом к поясу, и как чумной вылетел, наружу испугав своим неадекватным поведением женщин, что что то кашеварили в общем котле. Не обратив на них, ровным счетом никакого внимания, и даже не поздоровавшись, я метнулся к наблюдательной вышке. Осмотр окрестностей не прояснил ситуацию. В поселке, и его окрестностях я видел только женщин. Это что еще за фигня такая? Куда подевались мужчины? Повернувшись, я увидел отовсюду спешащих ко мне женщин, они даже кашеварить бросили, лица встревожены.

– Что случилось? – Запыхавшись от бега, взволнованным голосом крикнула Малинка.

– А где все мужчины делись? – Спросил я ее, спускаясь с вышки.

– Чего? – Переспросила Малинка.

– Я говорю. Мужики где? – Повторил я свой вопрос.

– Тьфу, на тебя. Перепугал только. Я уж думала, чего страшного случилось. Все бабёнки, расходитесь, – повернулась она к женщинам, – все хорошо, ничего не случилось. Просто у Арта спросонок, немного мозги переклинило.

– Не понял.– Возмутился я.

– А чего тут понимать, – огрызнулась Малинка, – у тебя что, языка нет? Просто спросить не мог? Носишься тут по двору, как будто на нас варяги напали. Переполошил всех. Бабы аж заикаться начали.

– Ладно, ладно, понял. Дурака свалял. Только это ни как мне не объясняет, куда мужики подевались?

– Куды-куды. Гердень их всех спозаранку собрал, да ускакали куда то на конях.

– Куда? – Не унимался я.

– Так, а я откуда знаю? Мне никто не сказал, куды их понесло. Да и какое мне дело, чего они там удумали. Своих дел невпроворот.– Сердито ответила Малинка.

То, что сердилась, это понятно. Действительно, переполошил всех почем зря. Хотя, что значит переполошил? Что мне теперь, и побегать нельзя? А вдруг это у меня, зарядка утренняя такая, или я боеготовность в поселке проверяю? Да и вообще, как им так пугаться можно, а мне что, даже думать не моги? Я почувствовал зарождающееся раздражение. Нет, ну действительно, что за дела такие? Куда Гердень, леший его побери, мужиков увел, даже отроков и тех нет. А меня даже в известность не поставили, что они там затевают. Я здесь кто? А ведь действительно, хороший вопрос. Вроде я здесь, как самый главный. Только с одной поправкой, походу всем на это наплевать. Всяк занимается всем, чем хочет. Видно пришло время, расставить все на свои места. Пора этот бедлам прекращать. Приняв такое решение, я отправился к озеру искупнуться. Вода уже холодновата, зато приятно бодрит. Окунувшись пару, раз я остыл, и стал смотреть на свою проблему слегка по-другому. В принципе так заводиться, и причины то особой нет. Ну не сказали мне куда умотали, ну и что с этого? Можно подумать, я сам как будто чем-то особо интересуюсь. Ни кто меня не спрашивал, как дом строить, однако же, вон он, стоит. Кто хозяйство ведет, я вообще не знаю. Нет, я догадываюсь, что это дело в своих цепких руках держит Жила, но что там к чему и как, понятия не имею. Однако никто не жалуется, еды и запасов вроде хватает. За скотиной смотрят, тоже без моего участия. Да и вообще, люди довольны, улыбаются. Планы строят на будущее. Подумаешь, не сказали куда уехали. Главное, что обратно вернутся. Вот они, желания. Еще недавно, я хотел тишины, покоя, и уединения. А теперь от одной только мысли об одиночестве, меня пробивает дрожь. Я хотел избавиться от всех этих людей, считая их обузой. Теперь-же не представляю, как-бы я жил без них. Так что в поселок я пришел, полностью расслабленным и успокоившимся. Время перевалило за полдень, когда вернулось мужское население нашего поселка. Я ожидал чего угодно, только не то, что увидел. Кони, впряженные цугом, тянули здоровенный камень, а возле них, и волокуш, на которых он лежал, суетились мужики. Впереди всей этой процессии гордо вышагивал Гердень. Мне стало очень интересно, нахрена нам нужна эта каменюка? Да и вообще, где он откопал этот здоровенный булыган, что весь наш табун еле тянет. К своей чести могу добавить, что я не полетел сломя голову с расспросами, а гордо стоял на своем наблюдательном посту, взирая на все это действо, свысока. В этом своем наблюдении, я был не одинок. Наши бабаньки, высыпали за ворота. О чем-то оживленно щебеча между собой. Видно я опять что-то упускаю, раз у людей такая реакция. Но сила воли плюс характер, помогли мне дождаться прихода мужчин, когда они, закончив свою работу за холмом, довольные вернулись в лагерь. Герденя среди них не было, он остался колдовать возле своего булыжника. Да и фиг с ним, пускай колдует.

– Ну вот, теперь у нас есть жертвенный алтарь.– Сообщил мне радостную весть Жила.– А еще Драгомир, – Жила тыкнул пальцем в сторону одного мужика.– Завтра начнет лики богов вырезать, и будет самое настоящее капище. Теперь наше поселение будет под надежной защитой. Можно будет подносить дары богам, и просить их о милости, и помощи.

– Здорово.– Моя физиономия расплылась в улыбке. Если люди хотят верить, что боги их слышат только тогда, когда они молятся у куска дерева, лично я не тот человек, который будет их переубеждать. А вот в том, что появление капища, и жертвенного камня, изменят статус нашего поселения, я не сомневался. Вот только к добру ли?

КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ.