Читать книгу Освобождение души. Как я боролся с концом света - Ричард Л. Хайт - Страница 4

Я рос на лошадином ранчо в сельской местности Южной Калифорнии, где теряются в дали покрытые полынью и колючим кустарником бесконечные холмы. Все летние месяцы дети с соседних ферм, а с ними и я, пропадали на этих холмах. От заката до рассвета мы играли то в ковбоев и индейцев, то в прятки, то в войну. Мы строили крепости и вигвамы из сухой травы и дикого укропа, ходили в походы по заросшим эвкалиптами холмам и долинам, купались в окрестных озерах. Жизнь была чудесно проста и полна приключений, пока однажды все не переменилось.

Как-то жарким полднем после окончания очередной битвы один из старших ребят сообщил нам, что следующим вечером его мама будет рассказывать о Библии у них дома и что мы все приглашены. Я понятия не имел, что такое Библия, но после того, как всех, намеревавшихся улизнуть, припугнули адскими муками, мы тут же пообещали прийти.

Миссис Пачетти жила в красивом алебастрово-белом особняке в испанском стиле на вершине холма, окруженного четырьмя акрами авокадовых рощ. Большой, отделанный белой штукатуркой гараж, словно часовой на посту, отделял подъездную дорогу от особняка, не давая любопытному глазу как следует рассмотреть прекрасную постройку. Миссис Пачетти содержала свой роскошный дом в такой безупречной чистоте, что я все время боялся чего-нибудь случайно коснуться и, к своему ужасу, испачкать.

В то время как хозяйка дома вела беседу с более взрослыми детьми, ее дочь занималась с такими, как я, детьми помладше. Мне было лет восемь, и из тогдашней беседы я понял лишь, что Иисус был доблестным сыном Божьим, который с помощью силы любви спасал людей и творил чудеса. Каждому из нас выдали Библию, чтобы дома мы могли ее самостоятельно читать. У меня было расстройство восприятия, и чтение давалось мне тяжело, тем не менее каждый день перед сном я пытался читать эту книгу. И, несмотря на мою ненависть к чтению в школе, Библия мне нравилась.

Несколько месяцев, что я посещал этот домашний курс, все шло хорошо, но вот однажды вечером миссис Пачетти собрала нас в гостиной для совместного урока. Она объяснила, что мы, как пастыри Господни, должны найти заблудших овец и указать им путь к спасению. Мы должны были обратить наших родителей, ведь если они не Возродятся в Вере, то, без сомнения, будут вечно гореть в Аду. И хотя некоторые из наших родителей уже были христианами другой конфессии, миссис Пачетти утверждала, что это совсем не то, и только Возродившиеся в Вере будут действительно спасены. Я был в ужасе. Я не хотел, чтобы мои родители попали в Ад, но как мне – восьмилетнему мальчику – убедить их обратиться к истинной вере?

Я был в ужасе. Я не хотел, чтобы мои родители попали в Ад, но как мне – восьмилетнему мальчику – убедить их обратиться к истинной вере?

Домой я шел преисполненный решимости. Понятия не имел, как буду убеждать своих родителей, но они обязаны были обратиться. После ужина я спросил, можно ли поговорить с ними о религии. Они были удивлены, однако сказали, что поскольку религия – это взрослая тема, то и обсуждать ее нужно по-взрослому. Меня спросили, готов ли я к взрослой беседе.

Распираемый гордостью, я согласился. Отец поинтересовался, есть ли у меня Библия, и я быстро принес ее из своей комнаты. Отец, в свою очередь, принес два своих издания. Всего у нас оказалось три разных перевода Библии.

Взволнованно я пересказал родителям предупреждение миссис Пачетти о том, что наши родители попадут в Ад, если не станут Возродившимися в Вере Христианами. Выслушав меня, отец мягко спросил, верю ли я, что Господь – Существо любящее.

«Да», – ответил я.

Тогда он продолжил: «Но разве посылать кого-то в Ад за то лишь, что он не Возродившийся в Вере Христианин – это исполненный любви поступок?» Моя уверенность улетучивалась вместе с хлынувшими из глаз слезами. Последовал еще вопрос: «Если бы ты был Господом, разве отправил бы ты нас в Ад за то, что мы не Возродившиеся в Вере Христиане?»

«Конечно, нет», – плакал я.

«Ты любил и уважал бы Бога, который отправляет людей в Ад только потому, что они другой веры?» – продолжал отец. Обдумав услышанное, я понял, что не стал бы уважать такого Бога. Нет, правда, такой Бог бы мне не понравился. Отец рассказал мне о далеких странах, в которых никто и слыхом ни слыхивал о Христианстве. Разве можно наказывать тамошних жителей за то, что они ничего не знают о Христианстве и, следовательно, не имеют возможности Возродиться в Вере? Рассказал он и об Исламе, религии, которая учит, что все, кто поклоняется божествам, отличным от единственного истинного Бога, Аллаха, попадают в Ад. И кто прав? Кто ошибается? Неужели все попадут в Ад?

Мы открыли наши Библии и начали сравнивать стихи. Отец попросил меня прочитать отрывок и затем сравнить его с тем же отрывком из его перевода Библии. Они немного разнились, и эти отличия могли привести к различным заключениям. Сравнивая историю о воскресении Иисуса, рассказанную Матфеем, с описанием того же события в Евангелиях от Марка, Луки и Иоанна, мы смогли понять, как сильно отличаются друг от друга эти повествования. После снятия с креста тело Иисуса было помещено в гроб в пещере, вход в которую который закрыли огромным камнем. Поскольку Иисус обещал, что через три дня воскреснет, некоторые его последователи решили проверить это и, если тело окажется на месте, провести ритуальное омовение. История о том, что ученики Иисуса увидели в гробнице, в каждом Евангелии описана очень по-разному. В Евангелии от Матфея во время землетрясения явился Ангел, который отвалил камень и сидел на нем. В Евангелии от Марка камень уже отвален, и рядом сидит облаченный в белое незнакомый ученикам юноша. В Евангелии от Луки тоже говорится, что камень отодвинут, но в гробнице ученики встретили двух мужей в одеждах блистающих. И наконец, Иоанн в своем Евангелии утверждает, что, хотя камень и был отодвинут от входа, никто из учеников не осмелился войти внутрь, чтобы проверить, на месте ли тело Иисуса. Чья же история верна? Я понятия не имел.

В конце нашей беседы отец признался, что не может утверждать, что знает правду, и искренне полагает, что ее не знает никто. Он спросил меня, действительно ли я хочу знать всю правду о Боге. Я кивнул и услышал в ответ: «Тогда будь искренним, сохраняй душу и сердце открытыми и непрерывно ищи эту правду».

Чуть позже в том же году мне стали сниться очень яркие сны. В них мне чудилось, что я проснулся – причем сны казались реальнее яви – и вижу человека, лежащего на полу в самом центре моей комнаты. Комната в этот момент наполнялась теплом и любовью, и мне ужасно хотелось приблизиться к этому человеку. Когда же я подходил достаточно близко, чтобы взглянуть ему в глаза, я видел в них такое сострадание и бесконечное понимание, что инстинктивно понимал – передо мной Иисус Христос.

Его глаза светились любовью, но в них была и глубокая печаль. Взглянув на его тело, я понял, что что-то не так – оно будто просело. Я снова посмотрел ему в глаза, и он взмолился: «Помоги мне!» Пытаясь помочь ему, я взял его за предплечье, но оно с хлюпаньем просочилось сквозь мои пальцы, словно ломтик арбуза. Очевидно, у него не было скелета. Я старался как мог, но все мои попытки сдвинуть его с места были тщетны. Его мольбы о помощи еще звучали в моих ушах, когда я просыпался с чувством совершенной беспомощности.

В конце нашей беседы отец признался, что не может утверждать, что знает правду, и искренне полагает, что ее не знает никто.

Как же ребенок может помочь Иисусу Христу? – гадал я. Несколько месяцев этот сон повторялся снова и снова, всегда заканчиваясь все тем же чувством глубокой беспомощности. Воспоминания об этом сне обжигали мне душу и в часы бодрствования. Я замкнулся в себе, боясь, что никто не поймет моих переживаний, что надо мной будут потешаться или чураться меня. Я стал одинок.

В школе дни напролет я размышлял о том, чего же хотел от меня Иисус, но ответа не приходило. Наконец однажды ночью я получил его во сне. Это был тот же сон, за исключением одного момента, в который я обычно просыпался. На этот раз поток мощной энергии пронзил мое существо, позволив остаться во сне, и я спросил: «Как мне помочь тебе?»

«Найди мои кости, ведь они суть моего учения. Большая часть того, что написано обо мне – неправда. Ради собственной выгоды человечество так извратило мои наставления, что от первоначального смысла мало что осталось. Да и ту малость уже почти не видят за религиозной путаницей и ритуалами. Найди суть моего учения и верни его миру. Так ты сможешь помочь мне. Обещаешь?»

И хотя я не представлял, как выполнить это задание, возникшее внутри меня глубокое, почти осязаемое чувство Правильности происходящего позволило мне дать обещание. Это был мой последний сон об Иисусе и начало поиска длиною в жизнь.

М