Читать книгу Хорошая женщина – мертвая женщина - Римма Павловна Ефимкина - Страница 11
Книга 1. Хорошая женщина – мертвая женщина
Жучка
Оглавление– Меня собака не слушается! Жену – слушается, а меня нет. Залезет на кровать, ляжет на мое место – и не сгонишь. Я ей: «Жучка, пошла вон!» – а ей хоть бы хны!
В его голосе звучат рыдающие нотки. Вообще-то чаще он сидит на тренинге молча. Обрюзгший, вечно потный, лысеющий, с прилипшими колечками темно-русых кудрей, лицо красное, какой-то то ли диабет у него, то ли гипертония. Вроде бы мужчина, но хоть и мало их в подобных группах, однако не котируется: молчит-молчит, потом как прорвет, и тогда его жалобы вперемешку с брызгами и пузырями извергаются сквозь слезы и сопли. Отвращение и брезгливость, смешанные с жалостью.
– И чего хочешь? – лениво откликается тренер в предчувствии нудной сессии, от которой не отвертишься.
Вот тренер – мужик. И что характерно – поддается описанию практически теми же самыми словами: обрюзгший, лысеющий, с животиком, обтянутым заношенным свитером. Но животик животику рознь. Свитер год назад подарили благодарные члены обучающей группы. Не простой: спереди вывязаны два профиля, под другим углом зрения превращающиеся в вазу – известный рисунок Рубина, только стилизованный, чтобы не так банально. Намек на гештальт – тот метод, которому обучается группа у столичного психотерапевта. Специально собирали деньги и заказывали и рисунок, и свитер.
Он прикололся – надел свитер, развел руками, дескать, теперь штаны новые нужны. Действительно, вид у него бомжеватый, но не от плохой жизни, скорее, от полного пренебрежения к понтам, ценности другие. Видали его и в тройке от Кардена перед залом в тысячу человек, держится так же точно – ни страха, ни сомнения, ирония и азарт. Ну да, в этом тоже есть свои понты: типа, сам в отрепьях, зато в работе Бог: глаза горят, как прожектора, слов мало, но каждое – переворот в душе, сознании и жизни. С самыми конченными клиентами умудряется из ничего, буквально на пустом месте, сделать шоу, глаз не оторвать, влюбленные ученики локти кусают, пытают мэтра – вот бы нам так, как это у тебя выходит? «Кто знает, из какого сора…» – он еще и классику цитирует, Бог, одно слово. Интересно, что он сделает с этим подкаблучником, которого даже собака – и та не слушается?
При этом, вроде как, и делать-то особенно ничего не надо. Тренер утверждает, что гештальт – такой метод, в котором клиент всю грязную работу делает сам. Ставишь перед собой стул, мысленно садишь на него того, с кем у тебя проблема в отношениях, и говоришь ему о своих чувствах. Затем пересаживаешься на этот стул, отождествляясь со своим визави, и отвечаешь ему. И так столько раз, сколько нужно, чтобы договориться. Эту простую и вместе с тем гениальную схему за год учебы освоили все участники. Освоить-то освоили, да только теоретически, а не практически; никто не спешит выходить в центр круга и прилюдно работать с клиентом. Страшно, вся схема вылетает вон из головы, когда клиент начинает выражать чувства. Выйдет такой вот вагинострадалец, обмякнет на стуле куль кулем, ни бе ни ме, и че? Ну его на фиг, лучше посмотреть со стороны, как работает мастер, у него все так легко, просто и красиво – в театр ходить не надо!
– Ну, давай уже скажешь своей Жучке так, чтобы она послушалась!
Это тренер предлагает. Уж сам-то он умеет сказать так, что не послушаться невозможно. Он находит такие аргументы, после которых спорить неохота. Скажешь ему про свой страх работать с клиентом, а он в ответ: «Хватит трясти дохлыми кроликами своих страхов!» Вся группа ржет – и правда, уже не так страшно. Скажешь, что дорого, что денег нет на учебу, а он: «Я даю вам такой инструмент, которым заработать на учебу ничего не стоит». И это правда, гештальт-подход – инструмент убойный. И крылья расправляются, и открываются дали, новые горизонты. А потом тренер уезжает в свою столицу, и снова становится страшно, и денег инструмент не приносит, и даже чертова Жучка не слушается…
Короче, садит наш герой собаку на стул (мысленно, конечно), лепечет: «Жучка, Жучка!» Фу, смотреть тошно. Меняется с ней местами, из роли Жучки ухмыляется сам на себя, чувствует презрение, наглеет еще больше. Члены группы – болельщики, чуть ли не «шайбу-шайбу» кричат, так охота засветить этой зарвавшейся Жучке, чтоб знала свое собачье место. У всех наболело навешать обидчику, у каждого он свой. Есть и один общий, но это не только не обсуждается, но даже не осознается, будем валить все на Жучку. Скрутили газетный рулон, суют герою в руку, тот входит в раж, тренер едва успевает напомнить правило – не увечить людей и не портить имущество. Это очень даже вовремя, потому что Жучка догавкалась, сейчас получит за все. И озверевший мужчина лупасит скрученной газетой по сиденью стула, представляя на его месте шавку, только клочья летят…
Домой расходятся победителями – возбужденные, раскрасневшиеся. Всех волнует только один вопрос – помогло или нет. Надо ли в реальной жизни проделать то же самое или достаточно здесь, на тренинге проиграть ситуацию понарошку? Это выяснится только завтра.
Завтра наступает. Все в нетерпении ерзают, сидя в кругу, когда заходит наш герой. Он спокоен, выглядит как ни в чем не бывало, помалкивает, как всегда. Народ раздражен:
– Ну?
– Че ну?
– Че Жучка-то?
– Не знаю…
– В смысле, как не знаешь?
– Не видел ее. Как зашел вчера домой, она сразу залезла под ванну и больше не вылезала…
27.09.11