Читать книгу Окаменевший солнечный свет в приданое - Риска Волкова - Страница 8

Варя

Отцовский дом разительно отличался от того неловкого великолепия, что я видела у Радовых. Это было крепкое каменное строение с небольшой надстройкой на втором этаже. С высокими и узкими окнами, с кирпичными трубами на крыше и с палисадником, где росли гортензии, что обожала моя мачеха. Невольно я сравнивала ее с Елизаветой Константиновной Радовой. Их совершенно точно объединяла неприязнь ко мне, однако, на этом сходство заканчивалось.

Елизавета Константиновна все же была аристократкой от макушки до пят. Вычищенной, выбеленной, с прямой, словно жердь спиной… И с тонким, почти совершенным вкусом.

У Ульяны Загорной вкуса не было. От слова совсем. Она носила то, что ей совершенно не шло. Мачеха была блондинкой, с небесно-голубыми, очень красивыми, на мог взгляд, глазами. Но одевалась в совершенно несочетаемые, излишне-яркие цвета. Розовое платье с темно-зелеными пуговицами… Или ужасная синяя шляпка с кучей перьев и вишневый комплект из юбки, корсета и рубашки.

Не мне было, конечно же, судить, я в местной моде вообще ничего не понимала, кроме того, что всех до крайности раздражали мои не обрезанные шапкой по плечи волосы. Однако, смотрелась все же мачеха прежутко.

В особняке мне выделили комнату на втором этаже. В той самой надстройке. Она была из дерева, в отличие от всего остального дома. И, если честно, я была только рада. Я любила чуть смолистый запах деревяшек. А вот сестры мои посмеивались. Я слышала, как они как-то обсуждали, что в этой надстройке прежде жили только летучие мыши, которых прогнал отец как раз перед самым моим приездом.

– Кар-р-р! – у раскрытого окна захлопал крыльями уже знакомый мне ворон.

– Чего прилетел? – нахмурилась я.

– Кар-р-р! – отозвался в ответ ворон, и куда-то умчался.

И чего, спрашивается, ему было нужно? Ответ мне был неведом. Сегодня прошло полторы недели как с того момента, как я попала в этот мир. А, казалось, что уже целая вечность! Столько всего произошло!

– Барышня, вы готовы спуститься к завтраку? – наша служанка-горничная, Авдотья, высокая и рослая, с толстенной косой и неизменной улыбкой на лице, заглянула в комнату.

– Ну, почти…

Я покрутилась перед зеркалом – простенькое серенькое платьице сидело хорошо. Но корсет… Никак не могла научиться его затягивать. Как вообще это можно сделать самостоятельно?

– Погодите, помогу вам! – улыбнулась девушка, после подошла и потянула завязки сзади.

Закашлялась, попыталась сделать хоть глоток воздуха, но вместо этого в грудь просочилась лишь его малая толика.

– Кхе-кхе! Пусти… Я… Дышать…

– Вот так? – девушка ослабила завязки, и я махнула рукой.

Лучше стало – уже хорошо!

Спустилась вниз, где уже вовсю шел завтрак. На столе были горячие гренки, холодная ветчина, ростбиф и сдобные булочки. Так же стоял кофейник, кувшин с молоком и сахарница с кусочками сахара.

– Доброе утро всем, – поздоровалась я.

Отец мягко улыбнулся и отодвинул для меня стул, Миша махнул рукой, а мачеха и сестры, кажется, процедили что-то сквозь зубы.

За столом вовсю шло обсуждение свежей газеты.

– Предложение совершенно абсурдно! – покачала головой Ульяна. – Железные пути от Курского вокзала и Трубную площадь в Москве! Кому это нужно? Не мудрено, что на предложение был введен запрет!

– По мне – это весьма интересное решение. Железная дорога все больше и больше получает внимания со стороны общественности. Уверен, скоро железные пути будут повсюду, – сказал Миша.

Я усмехнулась и переглянулась с отцом. Тот уж точно ездил на метро в столице.

– За железными дорогами будущее, – сказала я. – Зря они не хотят ничего делать сейчас. Значит, придется потом.

На мою реплику ни сестры, ни мачеха ничего не ответили. Они так и не поверили в ту историю, что отец был в будущем. Считали, что все это выдуманная им чушь.

– С почтой сегодня пришло еще и письмо. Это помимо газеты, – сказал вдруг отец.

Все присутствующие за столом обратили свой взор на него.

– От кого оно? – спросила Ульяна, помешивая в своей чашечке с кофе сахар.

Я тоже потянулась к сахарнице. Там лежали специальные серебряные щипчики, которыми нужно было брать кусочек и класть себе в чашку. Взяла щипчики, попыталась сжать, чтобы вытащить кусочек сахара. Ужас, какие тугие! Это для богатырей что ли такие? И какими же сильными были пальцы у мачехи, раз она с легкостью с ними справилась.

Заметила, как презрительно на меня глянула одна из сестер. Улыбнулась, нервно… Вытащила кусочек и…

– От князя Радова, – произнес отец.

Пальцы сами дрогнули, разжавшись, а сахарный кусок, взметнувшись со своей своеобразной катапульты, пролетел, описав невиданный пируэт над столом, провернулся и… Отстрелил прямо Ульяне в лоб, свалившись в ее чашку и забрызгав ее платье.

Оглушительный визг едва не заложил уши.

– У вас восхитительные голосовые данные! – ляпнула я. – В оперу вам нужно, мамочка!

– Тварь! – заорала женщина, схватившись рукой за лоб. – Да я тебе… Да я тебя…

– Она специально это сделала, специально! – завопили сестры.

– Прекратите сейчас же! – рявкнул Миша, но его никто не послушал, и мачеха кинулась ко мне, а я инстинктивно закрылась руками.

Все. Конец мне. Сейчас или придушит, или волосы выдерет, или отравит по-тихому, пока я не буду знать!

– Хватит же! – теперь уже громыхнул отец, и все заняли снова свои места.

– Ты видел, что она себе позволяет?! – взвилась мачеха, на лбу которой расцветало красное пятно.

– Я читаю письмо! Не нужно меня перебивать! – ответил отец. – А если вам хочется поорать, выйдите из комнаты!

– Но твоя Варька…

– Выйдите вон! Или замолчите!

Мачеха снова уселась на место. И сестры тоже. Всем было любопытно, что нужно князю Радову. Уверена, если бы не письмо, Ульяна бы точно ушла, всем своим видом показывая, насколько сильно была уязвлена словами отца.

“Барону Загорному.

Ваше благородье, я полагаю наше знакомство произошло в излишней спешке. Возникло много недоразумений, а потому мне просто не хватило времени на то, чтобы обсудить не только вашу дочь, но и ваше владение – загорскую шахту. Я бы хотел приобрести ее. И обсудить детали.

Я полагаю, что вы можете ответить отказом, и именно поэтому собираюсь приехать лично через три дня. Не беспокойтесь, я никоим образом не стесню вас, остановившись в гостинице”.

– Шахта? – удивленно произнесла мачеха. – Давно пора было от нее избавиться! Но, погоди-ка, что он имел ввиду, когда говорил о твоей дочери?! Неужели он хочет жениться на одной из моих девочек?

Отец молчал. Я тоже.

– Не продавай ему шахту, – шепнула я, наконец.