Читать книгу Конец конкурентного преимущества - Рита Гюнтер Макграт - Страница 5

Первые шаги компании Fuji Photo Film не предвещали ничего хорошего. Она стала самостоятельно действовать в 1930-е гг., когда из-за хронически низких результатов в работе была выведена из состава Dainippon Celluloid, японской компании, которая первой начала заниматься производством кинофильмов в стране. Fuji Photo Film потребовалось много лет, чтобы избавиться от своей плохой репутации производителя продукции низкого качества и стать крупной компанией, действующей в глобальных масштабах, и бросить вызов гигантам, подобным Eastman Kodak, в производстве кино– и фотопленок и их обработке. Рынок продуктов для любительской и профессиональной фотосъемки на основе химических фотографических процессов фактически не менялся более сотни лет, а это означало, что конкуренция здесь велась на основе дистрибьюции, а не продуктов, и поэтому Fuji пришлось прорываться на рынки, где уже закрепилась компания Kodak. Для этого ей потребовалось сделать много нововведений, в том числе катушечную фотопленку, пленку шириной 35 мм, простые для замены картриджи и даже одноразовые фотоаппараты. Но, конечно, на протяжении многих десятилетий центральное и бессменное первое место в конкуренции в отраслях, связанных с фотографией, занимала пленка.

Однако в 1970-х гг. произошло событие, которое, как оказалось впоследствии, стало поворотным в эволюции фотографического бизнеса. Два члена одной из богатейших семей Америки, братья Уильям Герберт Хант и Нельсон Банкер Хант, решили стать монополистами на рынке серебра, чтобы диктовать свою цену промышленным потребителям этого металла. Сначала они хотели воспользоваться серебром лишь как инструментом хеджирования против инфляции (серьезной проблемы в то время), а также диверсифицировать имеющиеся у них активы, что было важно, если учесть тот факт, что у их семьи была большая доля в добыче нефти. Но в 1973 г. они начали активно инвестировать в серебро. В тот момент цена унции серебра стоила чуть меньше 2 долл. В начале 1979 г. она выросла примерно до 5 долл. В конце того же года о планах братьев стало широко известно. К этому времени они уже накопили более 200 000 унций серебра, что, по оценке некоторых аналитиков, составляло около половины мировых поставок. В результате действий Хантов цена на серебро резко выросла и в конце концов превысила ошеломляющий пороговый уровень в 50 долл, за унцию{19}.

Производителей, пользующихся этим металлом, охватила паника: что будет, если серебро, ключевой компонент для процесса обработки пленки, окажется гораздо дороже, чем это предусмотрено в их экономической модели? Более того, что если инвесторы в серебро ограничат его поставки на рынок, и тогда этого металла на всех просто не хватит? Однако их тревога была недолгой, так как в марте 1980 г. цены на серебро резко упали, вызвав, помимо прочего, еще один побочный ущерб: промышленный индекс Доу-Джонса из-за этого снизился на небывалую в своей истории величину{20}. После окончания кризиса большинство фотографических компаний, в том числе и Kodak, снова вернулись к прежнему типу ведения своего бизнеса.

В 1980 г. главным исполнительным директором Fuji Photo стал Минору Ониши, который по-прежнему с тревогой относился к происходящему. Он чувствовал, что в фотографическом бизнесе грядут фундаментальные изменения. И действительно, Mavica, первая цифровая камера, предложенная в 1984 г. Sony, показала, что при фотографировании можно обходиться без пленки. Узнав об этом, Ониши завил: «В этот момент я понял, что технология съемок может быть и без пленки»{21}. Поэтому, не теряя времени, он решил воспользоваться своим пониманием важности того, что произошло, и выделил значительные средства на изучение возможностей в области цифровых технологий, чтобы подготовиться к следующему раунду конкурентной борьбы в фотографическом бизнесе. Его решимость и стремление побудить компанию осуществить переход к новым технологиям один из авторов журнала BusinessWeek назвал «целеустремленностью». В своей статье репортер отметил, что к 1999 г., если бы кто-нибудь подсчитал инвестиции Fuji в научные исследования и технологии, предназначенные для создания цифровых продуктов, то получил бы сумму, превышающую 2 млрд долл. После этого он рассказал о «мистической» убежденности сотрудников компании в правильности своей стратегии. Эту позицию в полной мере отражают и слова руководителя научного отдела компании и старшего советника Хиродзо Уэды, сказанные им репортеру: «Мы не планируем выйти из игры и не собираемся проигрывать эту битву»{22}. К 2003 г. Fuji имела около 5000 цифровых лабораторий для обработки снимков в своих фирменных магазинах, открытых на всей территории США, в то время как у Kodak их было меньше 100{23}.

Ониши стремился не только добиться того, чтобы его компания вписалась в мир цифровых технологий, используемых для получения снимков, но и усилить ее влияние, воспользовавшись для этого возможностями за пределами фотографического бизнеса. Благодаря его настойчивости компания создала канал продаж таких новых продуктов, как оптические устройства для накопителей на магнитной ленте и гибридные электронные системы. Fuji стала первой неамериканской компанией, начавшей производство видеопленки. Позже благодаря усилиям по диверсификации компания начала действовать в таких направлениях бизнеса, как биотехнологии и автоматизация делопроизводства. Занялась она и производством гибких дисков (дискет). Ониши инициировал новаторские изменения бизнес-процессов и в самой Fuji. Если учесть некоторые особенности делового стиля в Японии, где «белые воротнички» очень долго занимают свои должности в своих компаниях, Ониши можно считать рекордсменом по немногочисленности персонала своей штаб-квартиры: по сравнению с 40 другими японскими компаниями, Fuji является лидером по числу сотрудников, занимающихся выполнением административных функций: таких людей было меньше всего. И на этом руководство не успокоилось: хотя в Fuji доля этого персонала составляла 9 % от общей численности занятых (в остальных компаниях этот показатель равен 16,7 %), Ониши был настроен довести эту цифру до 7 %, призывая для этого членов организации значительно сократить рабочую нагрузку и устранить 50 % затрат, связанных с трудоемкой подготовкой документации, требующей согласования на разных уровнях – обычной деловой практикой в то время{24}.

Реконфигурация компании продолжилась и после того, как на смену Ониши пришел Шигетака Комори, хотя из-за сокращения части рабочих мест и закрытия отдельных предприятий процесс перехода к новым условиям иногда был болезненным. Компания агрессивно перевела ресурсы из фотографического и пленочного бизнеса, что, как сообщается, привело к снижению затрат в этой области более чем на 2,5 млрд долл., чтобы иметь возможность вложить освободившиеся ресурсы в новые виды бизнеса{25}. В настоящее время Fuji активно занимается операциями, связанными с медицинскими услугами и электроникой, и около 45 % своих доходов получает от продуктов, обеспечивающих документооборот, и офисных принтеров{26}. Причем все эти перемены произошли в течение тех нескольких десятилетий, когда промышленность Японии находилась в умирающем состоянии, а страна, казалось, не сможет выйти из стагнации. В 2011 г. Fuji Film получила 25 млрд долл, дохода, в ней трудились более 78 000 человек, а в списке ведущих компаний мира Fortune’s Global 500 она занимала 377-е место. Kodak же за эти годы обанкротилась.

История компании Fuji позволяет высказать предположение, что простое хорошее управление, разработка качественных продуктов и создание хорошо узнаваемых брендов оказываются недостаточными для того, чтобы в условиях все более бурной глобальной конкуренции удерживать лидирующие позиции. Компания в ходе этого переходного процесса сделала огромную ставку: она рисковала потерять имевшиеся у нее преимущества и должна была действовать с учетом очень высокой неопределенности относительно будущего. Тем не менее подход, выбранный Fuji, в конечном счете сработал: инвестиции в новые преимущества и перевод ресурсов из тех направлений, которые стали ослабевать, в условиях перемен оказались более надежными, чем другие варианты. Конечно, не все шаги компании оказывались правильными, и порой переходные процессы были болезненными. Но Fuji сделала главное: она не стала зацикливаться на своем прошлом. Этот выбор стал бы для нее губительным.

Когда конкурентные преимущества больше не работают или недолговечны, предыдущий сценарий реализации стратегий нужно менять. Руководители бизнеса унаследовали от прошлого много идей, которые, возможно, были в полной мере обоснованными для какого-то одного периода, но нынешним темпам стратегических изменений они уже не соответствуют: они за ними просто не поспевают. Хотя руководители понимают, что быстрые перемены в наши дни являются нормой, стратегии, которые они используют для конкуренции, по-прежнему опираются на прошлые модели и практические приемы, бывшие эффективными десятилетия назад. Лидерам компаний нужен новый набор стратегических моделей и приемов, позволяющий им быть победителями в течение длительного времени, особенно когда вариант с устойчивым конкурентным преимуществом остался в прошлом.

Эта книга посвящена динамике преходящего, а не устойчивого конкурентного преимущества. В ней объясняется новая стратегическая логика, показывающая, где следует конкурировать, как это надо делать и как добиться победы, когда конкурентное преимущество является временным, а также рассказывается, что мы можем узнать у компаний, научившихся «нестись по волнам», своевременно переключаясь с одного преходящего преимущества на другое.

Ваша стратегия основана на устаревших допущениях

Sony, RIM, Blockbuster, Circuit City. Список этих и им подобных компаний, в свое время очень известных, а сейчас либо вообще прекративших свое существование, либо переставших быть на первых ролях в бизнесе, очень длинный. Впрочем, их падение было предсказуемым. Оно стало следствием их политики, строившейся на основе концепции устойчивого конкурентного преимущества. Основная проблема, которая возникает в этом случае, объясняется тем, что глубоко укоренившиеся в компании структуры и системы, предназначенные для извлечения максимальной выгоды благодаря такому конкурентному преимуществу, становятся помехой, когда среда, в которой ведется бизнес, начинает требовать другого подхода – умения оперативно переходить с одной волны на другую, т. е. недолго пользоваться существующими возможностями. Чтобы успешно конкурировать в таких более динамично меняющихся и неопределенных условиях, необходимо действовать совсем по-другому.

Когда я только начинала работать в области стратегии, мы все руководствовались двумя основополагающими допущениями, которые для нас были такими же неоспоримыми, как проповеди Евангелия.

Первое формулировалось так: самым важным является отрасль. Нас учили, что отрасли состоят из относительно прочных и стабильных конкурирующих участников. Отсюда следовал очевидный вывод: выделите время и усилия, чтобы до конца разобраться с этими участниками, и тогда – вуаля – вы можете создать дорожную карту для ваших решений, которой, скорее всего, можно будет пользоваться в течение длительного времени. Из-за этого основной составляющей стратегии тогда была аналитика: поскольку отрасли, как считалось, были относительно стабильными, вы могли получить неплохой выигрыш, если развивали у себя аналитические способности, позволяющие выявлять отраслевые тренды и разрабатывать свою стратегию с их учетом. Это было время пятилетних планов. Главным допущением при их разработке была уверенность, что состояние мира через пять лет до некоторой степени понятно уже сегодня.

Например, традиционная модель сетевого телевидения в Соединенных Штатах была успешной на протяжении многих десятилетий: ограниченный и дорогой спектр этих сетевых услуг означал, что доминирующими на этом рынке, предлагающем телезрителям различные каналы, являются всего несколько участников (в данном случае крупных телевизионных компаний). Сохранению этой модели на протяжении многих лет способствовали и другие факторы, в том числе ограничения, связанные с географией, права на синдицирование, т. е. распространение подготовленных телепрограмм на территории страны, и рейтинги. Для рекламодателей это означало, что телевизионные каналы охватывали очень большие, массовые рынки. Однако за последние 30 лет ограничения, свойственные этой модели, были сняты. Так, кабельное телевидение устранило ограничение на число используемых каналов, что привело к фрагментации массового рынка. Аренда видеокассет позволила зрителям самим выбирать то, что они хотят смотреть. Возможность записывать программы и пропускать рекламные ролики помогла зрителям избавиться от навязчивой рекламы, от которой все устали. В последнее время взрывообразному увеличению числа каналов в значительной степени способствовал Интернет, благодаря чему возможности в области развлечений стали намного более широкими. Такое ослабление ограничений коренным образом подорвало бизнес-модель сетевого телевидения. Следует отметить и то, что самым важным фактором в ходе этих перемен была не столько конкуренция сетей друг с другом, сколько вторжение в эту сферу участников из других отраслей.

Вторым допущением было утверждение, что после достижения преимущества оно остается устойчивым. После завоевания твердой позиции в отрасли компаниям предлагали заниматься оптимизацией своего персонала, активов и систем и решать эту задачу на основе достигнутых преимуществ. В мире устойчивого преимущества в полной мере обосновано продвигать людей, способных хорошо управлять крупным бизнесом, работать с большей эффективностью, решительно сокращать затраты системы и другим способом закреплять преимущество. Управленческие структуры, направлявшие ресурсы и умелых специалистов на ключевые составляющие основного бизнеса, которые часто называют «стратегическими бизнес-единицами», добивались, как считалось, высоких показателей. Здесь основным было предположение, что вы можете оптимизировать свои системы и процессы и сделать это с учетом набора устойчивых преимуществ.

И действительно можно привести примеры преимуществ, которые могут быть устойчивыми даже в наши дни. Капитализация благодаря прочным отношениям с клиентами, производство очень сложных видов оборудования, таких как самолеты, управление шахтой и продажа предметов первой необходимости, вроде продуктов питания, – все это ситуации, в которых некоторые компании могут использовать свои преимущества в течение определенного времени. Но во все большем числе секторов и во все большем числе видов бизнеса положение дел перестает быть таким, как в прошлом. Музыкальная сфера, высокие технологии, туристический бизнес, сфера коммуникаций, рынок электроники и бытовой техники, автомобильный бизнес и даже сфера образования сейчас сталкиваются с ситуациями, когда преимущества очень быстро копируются, технологии меняются, а потребители ищут другие альтернативы, из-за чего последующие события происходят с учетом влияния этих факторов.

Новая логика стратегии

Допущение о возможности получения устойчивого преимущества также способствует повышенному вниманию стабильности, что может быть смертельным для бизнеса. Результаты моих исследований свидетельствуют, что ситуация, при которой стабильность считается нормальным состоянием, а «изменения» воспринимаются как нечто аномальное, на самом деле вывернута наизнанку. В очень динамичной конкурентной среде самым опасным состоянием является именно стабильность, а не перемены.

Только подумайте: презумпция стабильности порождает в целом неправильные рефлексы. Она предоставляет возможность направить силы на создание новых бизнес-моделей, аналогичных уже существующей. Из-за этого люди зацикливаются на рутинных вещах и мыслят шаблонно. Она создает условия для возникновения в организации борьбы за сферы влияния и появления в ней окостенелых структур. Презумпция стабильности подавляет инновации. Она, как правило, вызывает «негативные» реакции на предложения и не способствует активной подготовке к совершению следующего стратегического по значимости шага. Из-за этого «управление изменениями» следует рассматривать как вид деятельности, выходящий за рамки привычного, требующий особого внимания, профессиональной подготовки специалистов и целенаправленного выделения ресурсов. Поиск в Google термина «управление изменениями» дал 21 600 000 ссылок, т. е. он упоминается в найденных материалах более 21 млн раз.

Предпочтение, отдаваемое устойчивости и стабильности, означает, что многие серьезные перемены происходят в условиях, когда часть руководителей бизнеса отрицает, что эти изменения могут оказать на них пагубное влияние. Рассмотрим реакцию руководителей из Research In Motion (материнская компания по производству беспроводных ручных устройств BlackBerry) на предложение в 2007 г. iPhone. Джим Балсилли, один из главных исполнительных директоров компании, тогда заявил репортеру из информационного агентства Reuters, что предложение Apple своего iPhone не является серьезной угрозой и что это всего лишь появление еще одного конкурента на рынке смартфонов{27}.

Однако сейчас, спустя всего пять лет, эта компания находится в огромной опасности: она на грани выживания, поскольку множество предложенных ею новых продуктов на рынке не привлекли большого внимания потребителей, число покупателей неуклонно сокращается, в обслуживании клиентов все чаще случаются сбои, а акционеры открыто выступают против политики, проводимой руководством компании. Из-за этого руководители были заменены. Но при всем при этом корпоративным пользователям продукция компании нравилась настолько, что любые просьбы о замене BlackBerries вызывали у них чувство, сопоставимое с предложением ампутировать конечность. Что же случилось? Длинный послужной список достижений компании и относительно стабильные успехи привели к исчезновению амбиций: у компании пропало стремление очень активно искать новые возможности. А ведь потом, в условиях динамичных атак со стороны конкурентов, восстановить свои лидерские позиции очень трудно.

Такое «отрицающее» поведение типично для руководителей, и оно сохраняется до тех пор, пока не становится слишком поздно: кризисная ситуация разрастается и приходится «свистать всех наверх» в надежде спасти тонущую организацию. По этому поводу один из моих респондентов из крупной компании, выпускающей медицинское оборудование, у которого я брала интервью, отметил следующее: «Мы видели, что грядет кризис, но решили его проигнорировать, закрыли уши руками, чтобы ничего не слышать, и оставались в таком состоянии до тех пор, пока все ни стало настолько очевидным, что игнорировать происходящее больше было нельзя». Только после этого начинают мобилизоваться ресурсы, формироваться команды и возникает желание срочно исправить ситуацию, но к этому времени, к сожалению, часто бывает уже слишком поздно.

Вместо такого подхода нынешняя стратегия должна основываться на другом, новом, наборе допущений и приемов.

Где конкурировать: главное арены, а не отрасли

Прежде всего нам нужно пересмотреть наше допущение, что наиболее значимой конкурентной угрозой для организации является внутриотраслевое соперничество. Своими главными конкурентами компании считают другие компании, действующие в той же отрасли, т. е. те фирмы, которые предлагают продукты-субституты, способные заменить их продукцию. Так относиться к конкуренции довольно опасно. Ведь на все большем числе рынков мы видим отрасли, конкурирующие с другими отраслями, бизнес-модели, соперничающие с другими бизнес-моделями из той же отрасли, и возникающие как будто из ниоткуда совершенно новые категории продуктов. Особенно это характерно для тех рынков, которые оказались втянуты в цифровую революцию. Чтобы убедиться в этом, достаточно взглянуть на все более уменьшающийся ассортимент CD-дисков в вашем местном книжном магазине (если, конечно, неподалеку от вас еще есть местный книжный магазин), и тогда вы поймете, что я имею в виду. Например, репортер из Wall Street Journal недавно заметил, что если вы посмотрите на категории закупок у средней американской семьи, то увидите, что доля средств, выделяемых на приобретение автомобилей, одежды и услуг, развлечения и питание вне дома, все время снижается, причем в некоторых случаях эти сокращения достигают, если говорить в процентах, двузначных цифр.

А на какие категории товаров или услуг растут расходы? После 2007 г., когда на рынке был предложен iPhone, расходы на услуги телефонной связи выросли на 11 %{28}.

Нельзя, разумеется, утверждать, что отрасли перестали быть значимыми. Дело здесь совсем в другом: использование отрасли как уровня анализа зачастую достаточно, поскольку не позволяет сказать, что на самом деле происходит на уровне, на котором должны приниматься решения. Поэтому нужен новый уровень анализа, уровень, отражающий связь между сегментами рынка, предложением и локальным географическим положением. Я называю такой уровень «ареной». Арены характеризуются узкими связями между потребителями и решениями, а не обычным описанием предложений, имеющих субституты, в той или иной мере способных заменить друг друга.

Если прибегнуть к аналогии из военного дела, битвы проходят на отдельных географических территориях, в которых для победы над противником используется особое вооружение. Чтобы стать победителем, стратегии бизнеса все больше нужно разрабатывать с такой же высокой степенью точности, как и военные операции. Различие стратегий определяется, скорее всего, вероятностью тех исходов, которые нужны конкретным потребителям (теми «работами, которые следует сделать»), и теми альтернативными способами, при помощи которых могут быть достигнуты нужные результаты. Это очень важно, потому что наиболее существенные угрозы для конкретного преимущества могут возникнуть где-то на периферии или там, где их обычно не ожидают.

Это еще раз поднимает вопрос о том, что у компании может не быть единого общего подхода, в равной мере хорошо работающего на всех аренах, где она действует. Она может поступить прямо наоборот: адаптировать нужный подход к конкретной своей арене и конкурентам, с которыми она там сталкивается. В качестве примера рассмотрим стратегию компании Berlitz, занимающейся преподаванием иностранных языков. Маркос Юстус, в прошлом президент бразильского отделения Berlitz, рассказал мне, что в Бразилии конкуренция за массовые рынки является жесткой, чего не скажешь о соперничестве за клиентов с более высокими доходами: там активность не такая большая. Поэтому было целесообразно прибегнуть к стратегии, сфокусированной именно на этом сегменте, и позиционированию своего бренда как элитного продукта. А вот в Соединенных Штатах, где большинство потребителей имеют средние доходы, имело смысл демонстрировать разное позиционирование, выделяя в первую очередь такие характеристики, как удобство и гибкость получаемых услуг. Это две разные стратегии, учитывающие особенности двух разных арен. Однако эволюции Berlitz во многом способствовали обе эти стратегии: благодаря им она стала восприниматься как организация, занимающаяся, в том числе, и консультированием в области культуры, чего она и хотела добиться.

Концепция арен также предполагает, что обычные идеи о том, что создает долгосрочное преимущество, изменятся. Характеристики продукта, новые технологии и «более совершенные виды мышеловки»[2] как источники преимущества оказываются менее долговечными, чем когда-то считалось. Вместо этого компании теперь учатся использовать более эфемерные вещи, такие как создание более прочных отношений с клиентами и умение накапливать бесценный опыт работы на нескольких аренах. Они учатся сфокусированно создавать возможности и формировать навыки и умения, нужные для любых арен, на которых им придется действовать. Кроме того, они могут более спокойно заниматься традиционными видами защиты своих интересов и созданием барьеров, препятствующих входу на их рынок другим участникам, так как теперь конкуренция будет во многом происходить на основе нематериальных и эмоциональных факторов.

Осмысление стратегии с точки зрения арен и в отраслевой перспективе в большинстве случаев происходит по-разному (см. табл. 1.1). При отраслевом анализе целью часто ставится определение своего положения относительно других участников из той же отрасли. При таком подходе наличие большой рыночной доли считается очень хорошим условием. Конкурентные угрозы в этом случае являются традиционными: действия, связанные с предложением на рынке продукта, ценообразование, продвижение продукта и т. п. Из-за этого здесь очень легко получить удар исподтишка. Например, в 1980-х гг. ни один крупный банк, действовавший в мировых финансовых центрах, не предвидел угрозы, появившейся в виде предложенного компанией Merrill Lynch счета управления наличностью, потому что это предложение поступило не от банка, однако после этого миллионы, лежавшие в банках на депозитах, оттуда исчезли еще до того, как кто-либо понял, что происходит с этими деньгами. Можно привести и более свежие примеры: действия Google в области телефонных операционных систем и онлайнового видео вызвали ужас у традиционно действующих телефонных компаний; такие ритейлеры, как Wal-Mart, начинают заниматься вопросами, относящимися к сфере здравоохранения, а в сфере платежей появляются участники из самых разных отраслей, в том числе операторы мобильной связи, интернет-провайдеры кредитных услуг, производители магнитных карт и, конечно, поставщики традиционных кредитных и дебетовых карт.

Таблица 1.1

Где конкурировать: сравнение отраслевого подхода с подходом на основе арен

Хотя представленная картина, конечно, является немного упрощенной, теперь традиционный стратегический анализ можно рассматривать как игру, похожую на шахматы, довольно сложную и со своими нюансами, но имеющую четко заданную цель: добиться достижения мощного конкурентного преимущества на крупном рынке, что, если снова вернуться к приведенной ранее аналогии, эквивалентно победе над оппонентом в шахматной игре, чей король оказывается заматованным. Стратегия на основе арены в этом отношении гораздо больше похожа на японскую игру го, где цель другая – захват как можно большей территории: победитель в го закладывает стратегическую основу для своего успеха умелым размещением фигур на доске, что в конечном счете приводит к захвату территории, достаточной для сокрушения противника.

Приведенные образы скорее отражают согласованные действия, предпринимаемые для достижения убедительной победы, чем организацию для этой цели заговора, и поэтому все более важными становятся фактические шаги тех, кто непосредственно действует на конкретной арене в условиях, характерных для нее.

Как конкурировать: в основе преходящее, а не устойчивое конкурентное преимущество

Вы можете рассматривать эволюцию конкретного конкурентного преимущества как процесс, состоящий из нескольких этапов, как это показано на рис. 1.1. Во время создания бизнеса компания структурируется так, чтобы она могла воспользоваться новой возможностью. На этапе запуска происходит выявление новых возможностей, выделение ресурсов и формирование команды, способной создать что-то новое. Именно в этот период осуществляются инновации.

Рис. 1.1. Как конкурировать: волна преходящего преимущества

Если возможности успешно реализуются, бизнес переходит к следующему этапу – периоду усиления полученного преимущества. Это наращивание начинается с нескольких сегментов, к которым затем присоединяются все новые и новые, в результате чего бизнес развивается все более активно. Внедряются системы и процессы, позволяющие увеличить масштабы бизнеса. Проводятся эксперименты по предложению новых продуктов сразу на всех рынках. Здесь часто решающим фактором является скорость: если вы слишком медленно наращиваете масштабы своего бизнеса, конкуренты могут быстро начать делать то же, что и вы, из-за чего вы перестанете от них отличаться – потеряете свою особенность. После успешного наращивания масштабов компания может в течение какого-то периода, иногда довольно длительного, успешно заниматься своим бизнесом и получать приемлемую прибыль. На этапе использования преходящего преимущества – его эксплуатации – компания добивается ярко выраженной дифференциации, т. е. отличается от конкурентов, что ценят ее потребители, и пользуется выгодами такого положения. Во время этого этапа происходит, как правило, увеличение рыночной доли и повышение рентабельности, появляется все больше и больше клиентов, цены и маржа прибыли остаются привлекательными, а конкуренты считают вашу организацию своим соперником, которого надо опередить. Цель здесь заключается в том, чтобы понять, как этот период можно продлить на больший срок, при этом отдавая себе отчет в том, что рано или поздно имеющиеся преимущества будут утрачены.

Управление на этапе использования преимущества также означает повышенное внимание тем немногим ключевым направлениям своей деятельности, на которых компания добилась заметной конкурентоспособности, отличающей ее от остальных участников. В этих областях менеджеры должны управлять конкурентными действиями и противодействовать ходам соперников, создавать хорошо масштабируемые компетенции для осуществления следующих инноваций, добиваться, чтобы новые преимущества в конечном счете были встроены в основные предложения компании и оставались ее юридически защищенными активами. Кроме того, они должны внимательно относиться к угрозам и возможностям, появляющимся в других областях. В ходе этого процесса могут возникать и другие задачи: например, кто-то из руководителей хочет не допустить чрезмерного наращивания активов и увеличения численности персонала, который их использует, поскольку это помешает переходу к следующему преимуществу. Когда существующие преимущества перестают обеспечивать хорошие результаты, нужно перевести активы и ресурсы, связанные с этими преимуществами, на создание ресурсных запасов, необходимых для перехода к следующему преимуществу, как это сделала Fuji со своим пленочным фотографическим бизнесом.

Когда преимущество является преходящим, существующая модель всегда будет под давлением, что свидетельствует о необходимости через какое-то время изменить конфигурацию и обновить используемое преимущество (по сути, осуществить запуск новой «волны»).

Для достижения успеха в ситуациях с преходящим преимуществом основным является процесс реконфигурации, так как именно с помощью него активы, люди и возможности переходят от одного преимущества к другому. Во время реконфигурации команды, которые, возможно, участвовали в процессе наращивания бизнеса или эксплуатации преимущества, переводятся на другие направления деятельности, активы меняются или перераспределяются, персоналу поручается решение других задач. К подобным реорганизациям не следует относиться как к чему-то негативному, так как в мире преходящих преимуществ, в отличие от мира устойчивых преимуществ, они воспринимаются как необходимый шаг, который надо сделать, и считаются полезными. Если организация не имеет возможности динамично менять свои структуры и процессы, ее персонал может воспринимать это с неодобрением.

В конце концов, когда преимущество оказывается исчерпанным и реализуемая возможность подвергается процессу эрозии, можно говорить о необходимости «разборки» прежней конструкции. В ходе ее осуществления компания избавляется от активов и других составляющих, которые в будущем ей не потребуются, либо распродавая их, либо прекращая их использование, либо передавая их для выполнения других функций. Цель здесь состоит в том, чтобы управление этим процессом происходило умело и быстро. Слишком затянувшаяся разборка приводит лишь к ненужным расходам ресурсов, не обеспечивая при этом более высоких конечных результатов. В контексте преходящих преимуществ, отличном от традиционного варианта, разборка не ассоциируется с неудачей в бизнесе. Более того, такой разборкой конструкции можно и нужно заниматься уже тогда, когда бизнес еще жизнеспособен, а не приступать к ней в тот момент, когда у организации, оказавшейся в тяжелой ситуации, просто нет другого выбора.

Во многих организациях главной считается этап эксплуатации, из-за чего остальным этапам общего процесса должного внимания не уделяется. Это сказывается на общем характере бизнеса, так как для разных частей представленной выше волны нужны разные подходы и разные наборы навыков и умений. Для процессов, происходящих на этапах запуска и наращивания, нужны новаторы и экспериментаторы, которые чувствуют себя комфортно в условиях неопределенности и готовы учиться. Для этапа эксплуатации нужны специалисты, успешно проектирующие эффективные процессы и выполняющие повторяющиеся виды работ. Для этапа разборки хорошо подходят люди, умеющие своевременно заметить уже первые признаки упадка и не боящиеся принимать порой трудные решения о прекращении каких-то действий.

В любой организации, какой бы сложной она ни была, бывают трудности, частично объясняемые тем, что, по мнению стратегов, в один и тот же момент в ней может быть несколько таких «волн», находящихся на разных этапах. Поэтому одной из важных задач главного исполнительного директора, которая к тому же становится все более и более трудной, является «дирижирование» – согласованное управление этими волнами.

Именно такому дирижированию и посвящена эта книга.

Как добиться победы: компании, умеющие хорошо управлять волной преходящего преимущества

В рамках исследования, проводившегося для написания этой книги, я занималась поиском компаний, которые поняли, как в течение достаточно долгого времени справляться с трудностями, возникающими при переходе от одного преимущества к другому, причем не просто справляться, а при этом процветать.

В 2010 г. моя исследовательская группа отобрала для анализа все акционерные компании открытого типа с рыночной капитализацией более 1 млрд долл, (по состоянию на конец 2009 г.), которые котировались на всех глобальных фондовых биржах. Таких компаний оказалось 4793. После этого мы проанализировали, как многим из них удавалось повышать свою выручку и/или чистые поступления как минимум на 5 % каждый год в течение последних пяти лет (другими словами, с 2004 по 2009 г.). Обратите внимание, что в данном случае нас интересовал не общий доход и не среднегодовой темп роста, рассчитываемый с учетом сложных процентов, а стабильный ежегодный рост, происходящий из года в год. 5 % были выбраны не случайно – рост валового мирового продукта за этот период колебался в районе 4 %, и поэтому мы исходили из того, что по-настоящему выдающиеся компании должны иметь показатели, превышающие этот уровень{29}. Результаты оказались неожиданными. Только у 8 % выбранных компаний рост выручки каждый год превышал пороговый уровень в 5 %, а по показателю чистых поступлений заданную планку смогли преодолеть только 4 % компаний.

«Хорошо, – подумали мы. – Возможно, мы подходим к результатам предвзято: в конце концов Великая рецессия, начавшаяся в 2008 г., вполне вероятно, могла сбить с привычного ритма обычно хорошо управляемые компании». Поэтому мы повторно провели исследования, на этот раз изучив период с 2000 по 2004 г. Результаты были немного лучше, но не очень: 15 % и 7 % для выручки и чистых поступлений соответственно. После получения этих данных мы были заинтригованы: компании, которым удавалось последовательно расти, показывали результаты, далекие от средних. Поэтому мы взяли для анализа весь 10-летний период (с 2000 по 2009 г.) и изучили, сколько компаний смогли добиться за весь этот период устойчивого роста. Оказалось, что их немного: всего 10, чьи чистые поступления в течение этих лет последовательно увеличивались как минимум на 5 %.

К числу компаний, чьи чистые поступления за эти годы росли стабильно, относятся Cognizant Technology Solutions (США), HDFC Bank of India (Индия), FactSet (США), ACS (Испания), KrKa (Словения), Infosys (Индия), Tsingtao Beer (Китай), Yahoo! Japan (Япония), Atmos Energy (США) и Indra Systems (Испания). Я называю эти организации (их всего 0,25 % от общего числа) «компаниями с нестандартно высоким ростом дохода», потому что их устойчиво высокие результаты, получаемые даже в условиях масштабных перемен и неопределенности, – очень необычное явление.

Таблица 1.2

Как добиться победы: компании с нестандартно высоким ростом дохода

Я проанализировала каждую компанию и сравнила их результаты сначала с результатами трех основных конкурентов (указанных Hoovers Business Research), а затем друг с другом, чтобы понять, что позволило им добиться такого стабильного и устойчивого роста. Главный вывод был следующим: эти компании руководствовались стратегиями с долгосрочной перспективой и знали, чего они хотят добиться, а также понимали, что все, чем они занимаются сегодня, не сможет обеспечить их рост в будущем. Интересно отметить, что они выявили и реализовали способы, позволяющие им добиться огромной внутренней стабильности при одновременном обеспечении мотивации на достижение огромной внешней динамичности, что особенно проявляется в параметрах их бизнес-моделей. В этой книге мы узнаем многое о них и других компаниях, которые, по-видимому, научились умело действовать в новых условиях. Они руководствуются новым сценарием для стратегий, сценарием, при разработке которого были использованы новые допущения, связанные с конкуренцией на аренах (а не только в отраслях) и использованием не устойчивых, а преходящих конкурентных преимуществ.

Новый сценарий для стратегии

Конец конкурентного преимущества в его прежнем виде означает, что допущения, лежавшие в основе большей части того, во что мы привыкли верить применительно к управлению организациями, глубоко ошибочны. В оставшейся части этой книги мы разберем, что это означает для руководителей компаний и как будет выглядеть наш мир (см. табл. 1.3 на с. 46). Некоторые части этого нового сценария уже понятны, в частности необходимость заниматься инновациями (хотя пока компаниям приходится трудно, когда они пытаются это делать на практике). Однако другим составляющим нового сценария, таким как практика непрерывной реконфигурации и разборка прежней конструкции, в разговорах о стратегии пока уделяется мало внимания. Поэтому в последующем обсуждении я в первую очередь займусь этими темами, после чего уделю какое-то время более общим вызовам, связанным с реализацией нового стратегического сценария.

В главе 2 исследуется вопрос о том, как компании могут развить у себя умение переходить с одной арены на другую, вместо того чтобы пытаться защищать имеющиеся у них конкурентные преимущества. Компании, которые могут это делать, демонстрируют высокие показатели и в стабильности, и в динамичности. Переход от одного преимущества к другому рассматривается у них как совершенно естественный, а не как что-то из ряда вон выходящее. В будущем попытка крепко привязаться к прежним преимуществам станет считаться потенциально опасной для компании. И наоборот, выход из прежнего положения будет рассматриваться как умный шаг, а неудачи – как потенциальные предвестники нового, сообщающие полезную информацию. Еще более важно то, что в таких компаниях создается ритм перехода от одной арены к другой, и поэтому каждая из них управляется с учетом того, на какой именно стадии жизненного цикла она находится в данный момент. Благодаря этому вместо сокращения численности персонала и проведения мучительной реструктуризации, столь распространенных в современном бизнесе, будут регулярно, в сложившемся ритме и без драматизма, происходить разборки прежних конструкций, переставших быть нужными.

На недавно проводившемся курсе в Университете Колумбии, предназначенном для руководителей организаций, приглашенный докладчик Санджай Пурохит, который в Infosys отвечает за стратегии, рассказал, что их компания реорганизуется примерно каждые два-три года. Поступая таким образом, они в значительной степени устраняют инерционность и сложность, с течением времени накапливающиеся в любой организации. Кроме того, они регулярно выводят людей из проектов и видов деятельности, которые не соответствуют заданным пороговым значениям по величине постоянно добавляемой стоимости, и переводят их на другие проекты и участки с более высокой добавленной стоимостью. Они очень дисциплинированно подходят к отбору клиентов, отказываясь обслуживать тех, кто, как они видят, не помогает им улучшать новые источники ценности. На сомнения, высказанные по поводу разборок прежних конструкций и затрат на проведение реорганизаций в таких объемах, Санджай отреагировал так: «Для компании расходы на реорганизацию ничтожно малы по сравнению с потенциалом роста, который они раскрывают. Мы определяем, в каком новом направлении будет осуществляться рост, после чего проводим реорганизацию компании так, чтобы она была ориентирована соответствующим образом».

Одним из наиболее существенных различий между допущением о преимуществах устойчивого конкурентного преимущества и более динамичной стратегией является утверждение, что разборка прежней конструкции, т. е. процесс отказа от имеющейся возможности, имеет такое же важное значение для бизнеса, как и этапы инновации, наращивания и эксплуатации. Поэтому, вместо того чтобы до конца защищать прежние преимущества, организация регулярно оценивает конкретные арены и делает это с точки зрения возможного отказа от прежних вариантов. Здесь к ранним предупреждениям относятся внимательно, а не игнорируют их. Разборка прежней конструкции рассматривается как способ высвобождения и перепрофилирования ценных ресурсов, а не как тревожный сигнал для защитников былой славы. В главе 3 как раз и исследуется эта тема.

Я спросила Макико Хамабе, отвечающую в Yahoo! Japan за связи с инвесторами, о том, как разборка прежней конструкции происходит у них. В ответ на мой вопрос Макико высказала предположение, что частично успеху этого процесса в их компании способствует прозрачность данных о том, как люди пользуются их услугами и насколько они им выгодны. Все руководители бизнеса-единиц, объяснила она, знают, как относиться к показателям трафика, понимают, что является выгодным, а что нет, и способны выявить момент, когда у них возникают конфликтные ситуации с ключевыми клиентами. При таких условиях решение об отказе от прежнего варианта становится в полной мере обоснованным и понятным, и поэтому все с ним соглашаются и начинают заниматься другими возможностями.

В мире преходящих преимуществ совершенно другим по важности фактором становится распределение ресурсов как один из механизмов обеспечения расторопности (глава 4), что подразумевает другое управление активами и другое решение организационных вопросов. Главным становится не право собственности на активы, а доступ к активам. Возможность динамично менять состав активов и использовать их для разных целей во многих случаях считается более привлекательной, чем подход, при котором они жестко распределяются и предназначаются только для решения конкретных задач. Так как компании все чаще и чаще осознают опасность, возникающую из-за слишком длительной ориентации их руководителей на прежние преимущества, они все чаще будут добиваться предотвращения ситуаций, когда ресурсы фактически оказываются в «заложниках» у таких руководителей.

Возможно, все же есть люди, полагающие, что управление крупными, в том числе строительными, проектами все равно останется жестким и иерархическим, т. е. таким же, как и в прошлом. Однако Флорентино Перес, главный исполнительный директор ACS, считает, что «строительные компании уже диверсифицировались и занимаются видами деятельности, которые требуют такой же культуры, которая необходима их подрядчикам… когда они начинают заниматься вопросами обслуживания, созданием инфраструктуры, концессионными договорами, а в последнее время и задачами, связанными с энергией». О ACS рассказывают, что она играет ключевую роль в реструктуризации нескольких секторов в Испании и диверсифицирует свою деятельность, для чего, с одной стороны, входит в новые отрасли, а с другой – осваивает новые для себя географические регионы. Это приводит к тому, что гибкость обслуживания во всех таких секторах повышается{30}.

В главе 5 высказывается предположение, что в мире преходящих преимуществ осуществление инноваций должно быть непрерывным, основным и хорошо управляемым процессом, а не эпизодическим и неуверенно выполняемым видом деятельности, что характерно для многих компаний, из-за чего вполне вероятными вариантами развития событий становятся: ориентация на проведение экспериментов в этой области, сопровождаемая соперничеством работников, предлагающих свои варианты; высокая доля неудач; необходимость описывать этот процесс, чтобы правильно управлять каждой фазой инновации и карьерным ростом новаторов.

А вот руководители динамично растущего индийского банка HDFC относятся к этому направлению по-другому и подчеркивают важность системного осуществления инноваций и необходимость их включения в число основных вопросов, которыми занимается высшее руководство организации. Главный исполнительный директор HDFC Адитья Пури заявил, в частности, следующее: «Мы планируем наш рост в его привязке к трем горизонтам: ближайшему, тому, который находится непосредственно у меня перед глазами; наблюдаемому уже сейчас, но который крупным бизнесом станет только через пять лет; и лежащему в нижней части всей пирамиды нашего бизнеса, который, может быть, станет крупным бизнесом через пять лет»…{31}.

Конкуренция на нестабильных рынках оказывает влияние на мышление руководителей бизнеса и на то, как они им занимаются. Этой теме посвящена глава 6. Поскольку темпы конкуренции возрастают, вариант, когда решения принимаются быстро и при этом являются «в целом правильными», окажется, вероятно, лучше процесса принятия решений, которые являются более точными, но принимающимися намного позже. Прогнозирование того, что может быть «правильным», становится менее важным, чем быстрое реагирование и оперативное принятие корректирующих мер. В отличие от большинства корпоративных процессов принятия решений, когда их участники ищут информацию, подтверждающую правильность их выбора, в мире преходящих преимуществ самой ценной информацией является совсем другая, та, которая помогает выявить самые большие риски, возникающие в случае ошибочного выбора.

О целеустремленных и беспристрастных руководителях компаний, добившихся нестандартно высокого роста, уже ходят легенды. Возьмите, например, Cognizant Technology Solutions и ее главного исполнительного директора Франциско Д’Соузу. По словам Лакшми Нараянана (который в прошлом также занимал эту должность), в том, как Д’Соуза работает с планами, нет даже намека на самоуспокоенность. «Критическому рассмотрению подвергается, – рассказывает Нараянан, – любая рекомендация, отправляемая ему, любые аргументы, лежащие в основе полученных выводов, любые данные, используемые при обосновании вариантов, и любые источники, откуда получены эти данные. А порой – в плохой день – критическому рассмотрению подвергаются даже методы работы этих источников и те мотивы, которыми они руководствуются в своей деятельности… Такой анализ заставляет всех думать и подходить к альтернативам беспристрастно»{32}.

Адитья из банка HDFC ведет себя примерно так же: «Я говорю подчиненным, чтобы они относились к встрече с главным исполнительным директором, как к посещению стоматолога. При общении с ним будет больно. Хотя вы получите от меня большую поддержку, моя работа заключается в том, чтобы сказать вам, что будет работать, а что нет…»{33}.

В конце, в главе 7, мы выясним, что все это означает лично для вас, будь вы руководителем, рядовым сотрудником, клиентом или просто наблюдателем происходящего в организации. Одна из особенностей, характерная для реальной жизни, проявляет себя в том, что мы начинаем все больше сталкиваться с миром, состоящим из двух частей. Для некоторых людей конец конкурентного преимущества будет означать проведение в организации болезненных корректировок, связанных с сокращением численности персонала, которое затронет и их самих, потому что они не обладают редкими или ценными навыками и умениями. Организация, стремящаяся снизить постоянные затраты и в максимальной степени повысить свою гибкость, от таких работников безжалостно избавится. А вот для сотрудников с ценными, редкими и востребованными навыками и умениями вознаграждение будет, скорее всего, высоким. В этой последней главе книги обсуждается вопрос о том, как вы должны осмысливать стратегию построения собственной карьеры с учетом преходящих преимуществ.

Прежде чем мы пойдем дальше, вы захотите, может быть, оценить стратегию вашей компании. Не оказались ли вы в ловушке из-за ставки на ослабевающее конкурентное преимущество? Не конкурируете ли вы на основе устаревших допущений? Получить ответы на такие вопросы можно с помощью инструмента оценки, приведенного на с. 51–52. После этого вы можете с удовольствием пройти весь курс обучения и узнать, как другие компании справляются с подобными вызовами.

Таблица 1.3

Сценарий для новой стратегии

Оценка

Не оказалась ли ваша компания в ловушке из-за конкурентного преимущества?

Хорошие компании могут попасть в ловушку из-за использования устаревающих преимуществ и при осуществлении масштабных перемен быть неприятно удивлены и даже ошеломлены. Определению областей, в которых вы подвергаетесь возможному риску быть захваченными врасплох, помогает приведенный ниже диагностический инструмент. Там также предлагаются изменения, которые вы, может быть, захотите осуществить. Чтобы получить оценку, достаточно указать вариант, который реализуется в настоящее время в вашей организации, а приведенная шкала из семи градаций поможет вам выразить вашу оценку в численном виде. Вам, вероятно, захочется очень внимательно проанализировать те области риска, которые указаны слева в табл. 1.4.

Таблица 1.4

Оценка нынешнего положения компании