Читать книгу Миры и Судьбы. Книга вторая - Рита Харьковская - Страница 5

Работа на луковой плантации скоро стала для Регины привычной. Буквально через неделю перестала ныть и разламываться спина, руки и ноги уже не сводило по ночам судорогой от перенапряжения. Корейцы хорошо кормили своих работников, а потому скоро руки-палочки девушки обросли бицепсами, налились силой икры, на щеках от работы на воздухе и хорошего питания заиграл румянец, даже появились намеки на грудь.

Хозяин был доволен девушкой. Если в основном женщины видели в работе на его поле всего лишь приработок, эдакую быструю возможность подзаработать, Регина приезжала постоянно.

На смену прополке, когда лук зазеленел уже подросшим высоким пером, пришло прореживание. Нужно было аккуратно вырывать лишние растения, быстро связывать в пучки и каждый час относить в тень посадки, чтобы нежное перо не увяло под палящим солнцем.

 После прореживания снова прополка. Сорняк рос вместе с луком, иногда даже быстрее, а вся сила земли должна достаться будущему урожаю, а не какому-то бурьяну.

И снова проредить, вырывая уже более молодые растения, взошедшие и выросшие попозже, те, что еще не ушли в стрелки, оставляя более крупные луковицы, ботва которых  начинала желтеть и усыхать.

И в заключение, уже в середине августа, последнее удаление немногочисленных сорняков.

Лук дозревал. Скоро его начнут выкапывать, подсушат и развезут по рынкам.

Лук, выращенный корейцами, из привезенных ими же семян, был нарасхват. Огромные, как два кулака, сочные и сладковатые плоды пользовались спросом на всех рынках и у всех хозяек.

В начале августа Регина предупредила Анну, что станет отдавать не все деньги.

– Это почему?–  поинтересовался Толик, слышавший разговор.

– Скоро в школу, хочу себе купить кое-что, – ответила девушка.

– Что купить? Отдай деньги матери, она купит, что тебе надо.

– Мама не знает, что мне надо.

Регина, как обычно, повернулась к отчиму спиной и, считая разговор законченным, ушла в дом.

– Умная сильно? Самостоятельная? Управы на тебя нет? Так я найду! – орал ей вслед отчим.

– Не трогай ее, пусть купит, что там ей хочется, – Анна устало пыталась урезонить мужа.

Когда работы на луковом поле закончились, хозяева попрощались со своими работниками, пригласили приезжать в следующем году.

Старый кореец подошел к Регине:

– Я когда тебя в первый раз увидел, подумал, что сбежишь еще в этот день. Не выдержишь. Работа у нас тяжелая, сам знаю, посильнее тебя бабы больше двух-трех раз не приезжают. А ты молодец, выдюжила. Приезжай в следующем году.

– Нет, в следующем году мне в институт поступать надо, некогда будет.

– Ну, тогда прощай, девочка. Вот, возьми, купи себе что захочешь, -

Старый кореец протянул ей пятидесятирублёвую купюру.

 ( Регина обмерла: это же ее недельный заработок! Почему он дает мне эти деньги? Что ему надо? Нет, я не должна их брать.)

– Нет, я не возьму, не надо, – Регина попыталась оттолкнуть руку мужчины.

– Возьми, глупая, не обижай старика. Да и заработала ты эти деньги. Возьми.

Старый кореец положил купюру в подол юбки девушки и ушел. Регина смотрела на оставленные деньги и не знала, как поступить.

– Бери, дурёха, чего кочевряжишся! Их лучок нашим потом полит, не обеднеют, – жадно поглядывая на пятидесятку, советовала сидящая рядом бабенка:

– Или мне отдай, если такая гордая, – бабенка мерзенько захихикала.

– Размечталась! – огрызнулась Регина и спрятала деньги.

Уже через несколько дней девушка отправилась в центральный универмаг.

Дедероновые немецкие чулки! Две пары! Бюстгальтер и трусики Интернейшнал Триумф! Коротенькая шелковая комбинация с лифом на косточках! Туфли ЦЕБО! Хороший портфель! (а что? еще и в институт с ним ходить буду). Юбка, две блузки, форменное платье и передник (за лето Регина вытянулась и все прошлогодние вещи стали если и не маленькими, то уж короткими – точно) …

Сумма, которую отложила Регина, казавшаяся ей огромной, растаяла буквально за пару часов … Оставалось еще немного денег. Как раз столько, что бы купить подарок маме, ведь у нее через четыре дня День рождения.

Регина увидела эту сумочку в отделе кожгалантереи еще, когда выбирала портфель. Небольшая, цвета топленого молока, с застежкой, инкрустированной перламутром, она одиноко висела в самом верху, не находя для себя покупателя.

– Я хочу купить эту сумочку, – Регина указала на облюбованную вещь.

– Зачем она тебе, девочка? – удивилась продавец: – Это сумка для взрослой женщины.

– Это не мне. Для мамы, в подарок.

– Какая умница твоя мама, сумела воспитать у дочери хороший вкус, – продавец, улыбаясь, упаковывала сумочку в целлофан.

Дома Регину ждал скандал.

 Анна рассматривала купленные ею вещи и была возмущена до глубины души их дороговизной. Особенно взбесил ее крохотный, нулевого размера, бюстгальтер:

– Это тебе еще зачем? Сисек нет, а туда же! Что прикрывать будешь? свою впалую грудь?

Анна держала в вытянутой руке сумочку:

– А это что такое?

– Это тебе, мама, подарок на День рождения, – голос Регины дрожал, казалось еще немного и она расплачется.

Анна немного успокоилась, как то подобрела, но все еще продолжала отчитывать дочь:

– Ну и зачем она мне, куда с ней ходить?

– Я не знаю, мама, просто сумочка мне так понравилась, она такая красивая.

– Только и того, что красивая, – вздохнула Анна:

– Ценники посрезай. Отец увидит, сколько денег ты растранжирила, и тебе и мне мало места будет …

***

Пришел сентябрь, а вместе с ним пришел последний, выпускной, школьный год.

Регина с головой окунулась в учебу, просиживая в библиотеке до позднего вечера, читая и решая, запоминая и обдумывая. Девочка надеялась, что ее ждет медаль.

Возможно, так бы оно и было, если бы не одно "но".

 В одном классе с Региной училась дочь учительницы физики, которая тоже имела виды на медаль. Претенденток было две, а медаль одна, а потому, очень скоро, физичка стала "злым демоном" для Регины. Учительница не прекращала придираться к ней по поводу и без, пятерки сменялись четверками, блеск золотой медали тускнел на глазах, а перспектива ее получения таяла с каждой контрольной.

Не сумев придумать ничего лучшего, Регина пошла к директору школы, где вкратце и очень сухо обрисовала сложившуюся ситуацию. Свой рассказ девушка закончила предупреждением, что если педагог не перестанет ее травить, она напишет письмо в ГорОНО.

Директриса задумалась. С одной стороны ей не хотелось ссориться с коллегой, а с другой, кто его знает, до чего может дойти эта девчонка, какой скандал разгорится вокруг школы. И она, успокоив Регину и пообещав во всем разобраться, решила вызвать в школу её мать, Анну.

 Не ожидавшая никакого подвоха девушка, передала матери, что ее хочет видеть директор школы.

Сидевший на диване Толик наслаждался, а Анна бушевала вовсю:

– Самая умная? Медальку захотела? Склочница ты и скандалистка! Опозорила мать на всю школу! Собирай вещички, паспорт в зубы и маршируй работать! На заводе медальки не нужны!

Регина вначале не могла взять в толк, с чего это мать бушует.

 Потом, пока Анна орала, не слыша и не видя ничего вокруг, до нее дошло, что сегодняшний скандал, это результат визита в школу. Что и как там говорилось, Регина не знала, да и было ей это неинтересно и не важно. За несколько минут она поняла, что у нее нет ни друзей, ни защитников. Ну а если так, то она будет играть по чужим правилам, сумеет, как бы ей это и не нравилось.

Регина, вмиг успокоившись, улыбнулась и села на стул перед стоявшей и заходившейся криком матерью.

– Что это ты расселась? И чего разулыбалась? Я что, смешное что-то говорю? Давай, собирайся! – Анна зло смотрела на дочь.

– Знаешь что, мама, и ты, папенька, никуда я из дома не уйду, пока школу не закончу.

– Да я вышвырну тебя с твоими книжечками!

– Прекрасно! Вышвыривай. Буду ночевать зимой во дворе. То-то соседушки обрадуются, узнав, какая ты образцовая мать.

Толик и Анна застыли, не зная, что сказать, такой отповеди от "молчуньи" они не ожидали. Регина продолжала, по-прежнему улыбаясь, живописать их будущее:

– И не вздумай меня едой попрекать. Не объем. Иначе всем расскажу, что вы меня голодом морите, вот и пригодится моя худоба. То-то кумушки соседские порадуются, Долго будут у них темы для разговоров.

Анна молчала, Толик не сводил глаз с падчерицы.

Наконец отчим, на правах "главы семьи", решил принять участие в разговоре:

– Да плюнь ты на нее, Аня, пусть уже доучится и выметается на все четыре стороны. Тем более, что нервничать тебе сейчас нельзя.

Регина недоуменно уставилась на мать:

– Мам, ты что, беременная?

– Да, а что такого? Мне только тридцать пять.

– И когда рожать?

- Летом! Сдашь экзамены и чт б духу твоего рядом с нами не было! – и, видимо желая укусить побольнее, добавила: – Бабы в церкви говорят, что на тебе сглаз и проклятие! Может и Гришенька умер, потому что рядом с тобой жил …

Кровать Регины вынесли в летнюю кухню, да она и не была против. Печку топить умела с детства, большую часть дня проводила в школе и в библиотеке, где занималась и делала домашние задания, домой приходила только ночевать.

Почти всегда печь была уже протоплена и на углу стояла кастрюлька или сковородка с едой. Анна таким образом пыталась задобрить дочь, от которой не знала чего ожидать, и которую начала немного побаиваться (в ее чреве росла новая жизнь, а «проклятая девчонка» может учудить, что ей на ум взбредет … лучше не злить и не доводить до греха).

Регина ужинала и ложилась спать. С матерью и отчимом старалась не встречаться. Она поняла, что в этой семье места для нее больше нет. Да и было ли оно, это место. Была ли она, эта семья?