Читать книгу Миры и судьбы. Реальность и фантазии. Мир №2 - Rita Kharkovskaya - Страница 5

…старуха очнулась от грёз и взглянула на правнучку…

Девочка смотрела на нее, широко открыв глаза.

– Что хочешь, малышка, кушать? водички?…

– Сказку! – потребовала девочка.

– Какую сказку? про Салтана?

– Нет, ту, что рассказывала…

– Какая же это сказка? – удивилась старуха:

– Это моя жизнь… ну слушай, если интересно…

Старуха погладила мягкие белокурые волосики девочки и прошептала:

– Совсем, как у моего Людвига…

***

Товарищи не приехали ни на следующий год, ни на следующий…

Напрасно Ольга ждала наступления лета и приезда друзей, у юношей были другие планы и другие увлечения. Они путешествовали по Европе… познавали жизнь…

…Ольге исполнилось пятнадцать лет…

За прошедшие годы она выросла и стала еще красивее…

В усадьбу часто приезжали соседи с сыновьями, которые не прочь были посвататься к небедной девушке, но Ольга помнила слова Ангела и ждала своего суженного.

На Пасху в родительский дом приехал Стефан, приехал не один, а с товарищем, о котором так грезила Оленька лунными ночами…

– Ольга! Беги скорее сюда, я твоего Людвига привез! – хохотал Стефан.

Людвиг смущенно улыбался…

Его отношение к девушке в корне изменилось, он уже не избегал ее общества, а мечтал побыть с нею вдвоем, не отводил взгляда от ее лица, и не мог с нею наговориться…

Все закончилось тем, что молодые люди объяснились и Людвиг отправился к отцу Оленьки, просить ее руки.

Получив согласие и благословение от отца девушки, Людвиг поехал в Краков, где в то время жила его мать, рано овдовевшая пани Ядвига, души не чаявшая в единственном сыне.

Огромное поместье в Волынской губернии, принадлежавшее семье, потихоньку приходило в упадок от нехватки денег на его содержание и полного отсутствия, как деловой хватки, так и желания жить и работать на земле, а потому Ядвига большую часть года жила в краковском доме.

Людвиг понимал, каким сложным будет разговор с матерью.

Родовитая и высокомерная, она вряд ли придет в восторг от предполагаемого мезальянса. Но даже не это омрачало думы молодого человека, он не представлял в какое бешенство придет его мать, ярая католичка, воспитавшая в католичестве сына, узнав, что Людвиг намерен отречься от своей веры и креститься в православии…

Но Оленька хотела венчаться, Оленька хотела, что бы обряд совершил ее брат, и Оленька была православной и ни о каком католичестве слышать не хотела. Потерять Оленьку Людвиг боялся сильнее, чем гнева матери, а потому был настроен решительно, хотя прекрасно понимал всю трудность предстоящего разговора.

Я не стану омрачать наш рассказ описанием подробностей дикого скандала, который устроила Ядвига, узнав о намерениях сына.

Не помогла ни угроза отречься от него, лишить наследства, наложить на себя руки вопреки догматам веры, Людвиг был непреклонен! Он намеревался жениться на Оленьке с согласия матери или вопреки нему.

Ядвига, побушевав еще немного, начала наводить справки о предполагаемой невестке, ее семье и их состоянии. Выяснив все, что удалось, Ядвига согласилась встретиться с отцом Ольги и уже потом пообещала дать окончательный ответ.

Визит в усадьбу отца Ольги состоялся в конце лета и, увидев огромное поместье, узнав о семье поподробнее уже из первых уст, Ядвига начала понемногу оттаивать. А узнав, какое огромное приданное дает отец за единственной дочерью, оттаяла и вовсе и дала согласие на брак.

(… да что там лукавить перед собой же… большими деньгами, которые принесет в семью Ольга, распоряжаться будет ее сын, а уж он-то не откажет мамочке в ее просьбах… вера и родовитость это хорошо, но их в карету не запряжешь и на плечи не накинешь …)

Свадьбу назначили на конец следующего лета. Как раз Ольге исполнится шестнадцать, а Людвиг решит вопросы с вероисповеданием и университетом.

Юноши, окрыленные надеждами и мечтами (каждый своими) уехали во Францию.

Весь следующий год промчался для Ольги как один день.

Девушка готовилась к свадьбе. Была выписана портниха, которая колдовала над роскошным платьем, сельские девушки плели километры тончайших кружев на подзоры для ее постельного белья из тонкого батиста. Ворох рубашек, сорочек, панталон тоже должен быть украшен кружевами и вышивкой, а потому скучать и бездельничать не приходилось никому.

Свадьбу запланировали сыграть в сентябре, в аккурат после Успенского поста…

…Прошел год…

В имение начали съезжаться гости. Огромный дом был заполнен людьми: братьями, их женами и детьми, родственниками жен, друзьями и деловыми партнерами отца, которые тоже приехали с семьями. В доме не осталось ни одной пустующей комнаты, все флигели и даже дома богатых крестьян были битком набиты людьми. В начале сентября, за три дня до свадьбы, приехал Людвиг с матерью…

Они не привезли с собой ни родню, ни друзей. Гордячке Ядвиге было стыдно признаться, что ее сын женится на девушке не такой родовитой, как он сам.

Ольге было все равно…

У нее кружилась голова от постоянного мелькания лиц – знакомых и не очень. Она, так ждавшая своей свадьбы, устала и вымоталась настолько, что накануне уже просто хотела, что бы все свершилось и закончилось, и они с мужем могли уехать в их поместье и отдохнуть, наслаждаясь обществом друг-друга…

В памяти Ольги мало что осталось от того свадебного дня: только слёзы в глазах отца, только гордые взгляды братьев: ведь сестричка выросла такой красавицей, только восхищенный шепот гостей и запах ладана в церкви… все остальное смешалось в пестрый нескончаемый калейдоскоп.

Позже Людвиг рассказывал, что во время венчания вокруг невесты растекалось жемчужное сияние, ее словно окружал сверкающий кокон.

Это заметили все гости, и недоуменно и восторженно перешептывались. Но лишь одна Ольга знала, что это Ангел сдержал своё обещание и прилетел на ее венчание. Ангел обнимал ее крыльями и шептал какие-то слова на непонятном языке, и в душе девушки разливалось тепло и умиротворенность…

Ольга сжимала руку своего молодого мужа и думала: «Когда же мы уже уедем?» Сказать о своем желании она не отважилась никому, не желая обидеть любящую ее родню и дать повод для сплетен завистникам.

…Все в мире имеет начало и конец…

Закончились праздничные торжества, и Ольга с Людвигом отбыли в своё имение.