Читать книгу Миры и Судьбы. Реальность и Фантазии. Мир №4. Том второй - Rita Kharkovskaya - Страница 3

Чем ближе был конец отпуска, тем печальней и задумчивей становилась Регина.

Сергей видел, что девушку что-то гложет, что какая-то мысль не дает ей покоя. Смотреть на возлюбленную, которая становилась грустнее день ото дня, у него уже не было сил, и он решился откровенно спросить у Регины, в чем дело.

Регина была давно готова к этому разговору, несколько раз порывалась начать его сама, но потом откладывала на будущее. Она боялась обидеть Сергея и не хотела его потерять. Но время шло, и пора было обговорить сложившуюся ситуацию и принять решение, которое устроит обоих и никого не обидит.

– Сережа, как только закончится наш отпуск, я вернусь в дом Александры.

– Почему? Чем тебе плохо здесь?

– Через две недели начнутся занятия в училище, а послезавтра нужно выходить на работу. Мне удобнее, если буду жить на территории клиники, не нужно много времени, чтобы добраться на работу из дома. Да и не думаю, что нужно давать повод сотрудникам обсуждать наши отношения.

– О чем ты говоришь? Все и так все знают. Я надеюсь, что ты меня не стыдишься?

Регина засмеялась:

– Глупый, я тобой горжусь… но сейчас не нужны нам все эти пересуды.

Сергей, сделав вид, что ему только что пришла в голову гениальная идея, взглянул на девушку:

– А давай ты уволишься! Учись спокойно.

– Нет, не обижайся, но один мой знакомый говорит, что у женщины обязательно должен быть свой Бизнес, своя работа.

Сергей пренебрежительно фыркнул:

– Вот уж бизнес так бизнес: полы в палатах мыть.

Регина закусила губу:

– Ну уж какой есть! И бросать работу я не собираюсь, нравится тебе это или нет.

– Хорошо. Я не стану тебя переубеждать. Пусть будет так, как ты решила, – и, немного помолчав, спросил:

– А что это у тебя за знакомый такой умный?

Регина смутилась:

– Я расскажу тебе о нем, но не сейчас.

– Мне бы не хотелось, чтобы у меня возник повод для ревности, – Сергей не сводил с девушки глаз.

– Серёжа, о чем ты? – Регина была так удивлена, что Сергей почти сразу пожалел о сказанном.

Девушка сжала руки так, что побелели костяшки пальцев:

– Я ненавижу ложь. Я презираю лгунов. Если в моей жизни появится кто-то другой, ты об этом узнаешь первым и лично от меня.

Сергей смотрел на девушку с недоумением.

В ней не было ни капли женской увёртливости, кокетства, никакого умения и желания заставить мужчину немного поревновать, помучиться сомнениями. Нравилось ли это ему? Ответа не было. Сергей и сам толком не знал.

Регина стала собирать в сумку вещи, которые перетаскала в квартиру Сергея за последний месяц. Мужчина не помогал ей, только молча наблюдал, сидя в кресле и выкуривая одну папиросу за другой.

– Может, передумаешь? Как-то все это спонтанно.

– Нет, Сережа, не передумаю. Есть еще один момент, который я боялась озвучить, но чувствую, что это нужно. Думаю, нам необходимо побыть врозь, прочувствовать, так ли мы нужны друг-другу. Не была ли наша связь порывом эмоций, прекрасным, но все же, отпускным романом.

Сергей молчал. Было заметно, что ему не понравилось то, что девушка усомнилась в искренности его чувств. Заметив это, Регина добавила:

– Я не только о тебе говорю сейчас, но и о себе.

– Я понял. Сейчас подгоню машину и отвезу тебя.

***

До окончания отпуска у Сергея оставалась еще неделя, и он решил поехать в Столицу, навестить сыновей.

Когда Регина приехала домой с сумкой, набитой вещами, Александра ничего не стала спрашивать. Она знала, что рано или поздно Регина сама обо всем расскажет.

Так и случилось в один из вечеров, когда женщины тихо сидели на крыльце, наслаждаясь последним теплом уходящего лета.

Александра выслушала все доводы Регины. С чем-то она согласилась, а с чем-то – нет, но переубеждать девушку, навязывать свое мнение не стала.

Сергей вышел на работу.

Сотрудники, и особенно сотрудницы, расспрашивали его, где и как он провел отпуск, хорошо ли отдохнул.

Главврач отвечал односложно, было видно, что он не собирается вдаваться в подробности, и вскоре все вернулось на круги своя: дважды в неделю обход всех больных, прием родственников, прием сотрудников… в общем, все так, как было всегда.

***

В первой половине дня, до трех пополудни, Регина была на занятиях. Она снова взяла себе ночные смены, чтобы иметь возможность работать и учиться. Кода девушка приходила в отделение, Сергей уже заканчивал работу и уезжал домой.

Дома было тихо и пусто, уже ничего не напоминало о том, что совсем недавно здесь, вместе с ним, жила молодая, странная девушка.

Сергей и представить себе не мог, что ему будет так не хватать Регины: ее голоса, ее тонких пальцев, ерошащих его волосы, ее худенького неумелого тела.

В одну из ночей, когда тоска стала совсем уж невыносимой, Сергей сел в машину и помчал в клинику.

Ночные улицы были пустынны, и ничто не помешало ему добраться до места в кратчайшее время.

Охранник у центрального входа оторопело смотрел на главврача, приехавшего в клинику посреди ночи, но, задавать вопросы вышестоящим, было не положено.

Отставной прапорщик помнил эту аксиому еще со времен службы, а потому просто открыл ворота и пропустил автомобиль.

Регина сидела за столом в длинном коридоре, уронив на руки голову, и, как всегда в этот поздний час, подрёмывала.

Спала клиника, спали больные, изредка нарушая покой всхлипами и стонами. Тогда Регина подхватывалась и спешила в палату, стремясь побыстрее проверить, все ли в порядке у больного, не нужно ли чем-то помочь.

Регина подняла голову, услышав чьи-то шаги.

Увидела приближавшегося Сергея.

Вскочила со стула.

Мужчина быстро подошел к ней, обнял, прижал к себе, впился в губы жадным поцелуем.

Через какое-то время, когда у обоих перехватило дыхание, и они отстранились от друга, все еще не расцепляя рук, Регина прошептала:

– Что ты делаешь, Сережа? Мы же на работе. Медсестрички спят совсем рядом. А если проснутся и нас увидят?

– Мне все равно. Я так больше не могу. Я не могу без тебя.

Дверь манипуляционной приоткрылась. Выглянула разбуженная непонятным шумом дежурная медсестра и, увидев главврача, тут же юркнула обратно, оставив в двери узенькую щелочку, чтобы увидеть хоть что-то.

– Поезжай домой, Сережа. Послезавтра суббота, у меня два выходных, я приеду после занятий.

Когда в субботу Регина вышла из училища, Сергей уже ждал ее.

На заднем сидении машины лежал огромный букет огненно-красных георгинов.

Регина улыбнулась, увидев цветы, смешно сморщила нос. Сергей заволновался:

– Ты не любишь георгины?

– Люблю… конечно, люблю. Я все цветы люблю.

– Вот и хорошо. Значит, буду покупать те, что на сегодня самые красивые.

***

Утром, в понедельник, Сергей отвез Регину на занятия.

***

Они не афишировали свои отношения, но и не скрывали их, а потому очень скоро утихло перешептывание, любопытные взгляды перестали буравить спины. Собственно не было ничего удивительного в том, что встречаются два взрослых свободных человека.

***

С недавних пор в доме Александры появилась икона. Женщина не была верующей. Она допускала, что где-то там… непонятно где… есть какой-то высший разум, создавший все в этом мире и управляющий им… может, есть, а может – и нет… желания думать об этом у Александры не возникало.

Но, в один из дней, в больничном коридоре, к ней подошла женщина, почти ее ровесница, и протянула что-то завернутое в газету.

***

Александра сразу узнала эту посетительницу, мать, покончившей с собой совсем недавно, пациентки.

Казалось, больная шла на поправку, ее уже готовили на выписку.

Состояние пациентки было стабилизировано, приступы паники купированы… но, в одну из ночей, девушка вскрыла вены осколком ампулы, забытой нерадивой медсестрой.

К утру все было закончено. Пациентка медленно истекла кровью.

Суицид всегда и везде ЧП, даже в психиатрической клинике. Особенно, если родственники требуют разбирательства и наказания виновных.

Мать самоубийцы ничего не требовала, ни чьей «крови» не хотела. Она подписала все полагающиеся документы и готовилась забрать тело дочери…

***

Женщина протягивала Александре пакет:

– Возьмите. Я знаю, моя девочка хотела бы, чтобы это было у Вас.

– Не нужно. Зачем? – Александра пыталась отвести руку женщины.

– Возьмите. Это икона. Старая, намоленная. Дочка о Вас часто говорила, если бы успела, сама подарила. Наша девочка поздний ребенок, и она уже давно хотела покинуть этот мир. Эта попытка суицида уже пятая… вот, наконец, ей удалось довести до конца задуманное… Я никого не виню, ни на кого не обижаюсь, просто, думаю, что и мы с мужем не задержимся надолго в этом мире. Возьмите икону. Пусть будет у Вас.

Дома Александра развернула пакет.

Суровый лик Спасителя, то ли благословляющий, то ли грозящий карой за неправедную жизнь, взирал на нее сквозь темный многолетний налёт.

Александра показала икону Сергею. Тот сразу оценил старинность образа, и предложил Александре отвезти икону на реставрацию. Женщина не захотела.

Регина поддержала Сергея:

– Тётя Аля, посмотрите, она же вся почерневшая, кажется, в каком-то жирном налёте.

– Это не налёт, девочка, это высохшие слёзы тех, кто просил о сокровенном. И это не жир – это следы благодарственных поцелуев от тех, чьи молитвы были услышаны.

Через несколько дней Александра пошла в церковь.

Она хотела узнать, где в доме нужно поместить образ Спасителя.

Икону женщина взяла с собой.

В углу храма тушила поставленные кем-то свечи, закутанная в черное, похожая на печного таракана, воцерквлённая богомолка.

Александра подошла к ней, поздоровавшись, задала интересующий ее вопрос. Богомолка оживилась:

– Что за икона? Надо б глянуть.

– Она у меня с собой. Вот, смотрите, – Александра развернула пакет.

Глаза прихожанки алчно заблестели. Она влет оценила и стоимость, и редкость иконы:

– Зачем она тебе? Я ж вижу, что ты неверующая! А такая благодать должна принадлежать достойному человеку.

Александра усмехнулась:

– А «достойный» – это Вы?

– Ага, – богомолка радостно закивала головой.

– Нет.

– Что нет?

– Нет. Вам икону я не отдам. И вообще никому не отдам, – Александра развернулась и пошла прочь из церкви.

Вслед ей неслись проклятие и пожелания кары небесной от ярой церковницы.

Дома Александра повесила икону в восточном углу дома, даже не зная, что угадала, почувствовала сердцем церковные каноны…

С того дня, иногда, совсем не часто, она подходила к иконе и о чем-то тихо разговаривала со Спасителем.

Женщина старалась не нагружать Его своими просьбами и проблемами. Просила только за Светлану, свою дочь, и за Регину, которую уже давно воспринимала, как свою вторую дочь…

Александра радовалась за свою девочку и тихо просила Бога: «Господи, пусть ей наконец-то улыбнется счастье»…