Читать книгу Жизнь ноль - Рита Маре - Страница 2

Чем интересна жизнь богатого молодого человека, приятной внешности, харизматичного ума, и крепкого телосложения? Я скажу. Путешествиями, новыми вершинами, властью и, конечно, женщинами…

Музыка доносилась в самые темные уголки бара. Субботний вечер, разряженные девушки, много крепкого дорогого алкоголя, и я, в одиночестве сидящий за барной стойкой.

– Артем?

– Да?

Я повернулся и увидел приближающуюся девушку. Кудрявые волосы тщательно уложены, дорогая одежда и туфли, холеное лицо человека, у которого в жизни все идет прекрасно. Я еле вспомнил красотку – мы учились несколько месяцев в бизнес школе. И частенько захаживали в этот бар после занятий, прихватив наших так называемых «одногруппников». Она, как я помню, от 2 бокалов вина становилась буйной, чрезмерно активной и восхитительно похотливой.

– Привет, рада тебя видеть! Я тут с подругами, – она буквально излучала счастье. О, я вспомнил, какой восторг был в глазах, пока я ее трахал в лимузине, увозя с собственного же девичника.

– Маша! Как ты, как замужество? Как твоя «Америка»? – спросил я, хотя и без слов все было понятно.

– Великолепно, – не поддалась на провокацию стильная барышня, жестом заказывая напиток. – Только муж уж очень много работает, я скучаю. Сейчас я учусь на модельера, муж собирается помочь с бизнесом…

Я на минутку отключился. С Машей мы стали трахаться со второго занятия в бизнес школе и за полгода побывали во всех известных клубах города. Затем она вышла замуж, и мы не виделись год или два. С того «девичника», когда так залили сиденья шампанским, что компенсация была аналогична стоимости люкса в шикарном отеле. На ее теле была отличительная черта – большое родимое пятно прямо на лобке, в форме Северной Америки.

– …Конечно, это сложно, учится долго. Но я все равно бизнес начну раньше, а уж необходимыми знаниями поделится муж, – щебетала Маша, отпивая из бокала с мартини. Так, это первый коктейль, значит еще парочка, и можно приглашать Машу в гости. Хотя она замужем. Ха, если бы это было аргументом, в моей спальне не побывали бы десятки замужних женщин.

Маша говорила, я отвечал, честно, не помню, что. Я думал о том, какая она стала красивая, и как оттрахаю ее на кухне и в кровати. Подруги все чаще смотрели в нашу сторону.

– Маша, девочки тебя заждались, иди к ним.

– Хорошо, – хихикнула хмельная Маша, – только не уходи, я очень рада тебя видеть…

– Ах… еще, еще, давай, сильнее, глубже… ааах… вот так… да…

Я и старался. Не для нее, для себя. Для своего удовольствия.

И дело не в самом факте секса при «живом муже», а в обстоятельствах, при которых она набросилась на меня, не успели мы сесть в машину. И да, на ней не было ни короткой юбки, оголяющей зад, ни длинных ногтей, ни яркой косметики на лице. О, это большой миф о внешности доступных девушек. К тому же понятие «доступности» разное для каждого парня. Если на моем месте был бы другой, не факт, что такая красотка была бы ему «доступна». Я называю таких девушек «ищущими приключений». И главные героини приключенческих историй моего уровня – дорогие, ухоженные, похожие на Машу.

Когда Маша с подружками напилась, я предложил развести их дружную компанию по домам, но у девушек были другие планы, лишь Маше необходимо было «домой». В машине как бы нечаянно касаюсь ее ноги, она сама целует меня, прижимает к себе… заднее сиденье, расстегивая ширинку, на ходу достаю презерватив из-под сиденья, облизываю ее соски, и она от удовольствия стонет. А-ах! Снимает до конца лифчик, трусиков на ней нет, видимо, сняла в туалете бара. Задирает юбку, садится на меня, двигается и стонет, ей хорошо – у меня большой. Мне тоже хорошо, я присосался к груди. Ставлю раком, так, что между сидениями отчетливо видна ее упругая, аппетитная попа, фактурная спина, и продолжаю ее трахать. Шлепаю по попе, сначала легонько, а потом все сильнее, ее это возбуждает, она просит еще и еще, пока не кончает и не падает в изнеможении на сиденье.

– Ты думаешь, девчонки поняли, что мы с тобой затеяли? – хихикает Маша, протрезвев от таких бурных действий.

– Да какая разница, – мне так хорошо, что я не хочу разговаривать.

– Ты не знаешь женщин, – мило фыркает девушка, – они мигом сдадут тебя, если речь идет о завидном женихе.

– Это не мое дело, но почему ты решила…

– Потрахаться с тобой? Да я просто хочу разнообразия, мне надоел омлет по утрам и один и тот же член. Я бы сказала, он не такой как у тебя, Артем. Твой – само совершенство, иди-ка сюда…

Маша – в чем-то глупенькая, инфантильная, но очень красивая давалка, с багажом личного опыта, который только помогает ей в жизни. Это девушка – бабочка, она всегда найдет выгодную партию, и не будет мучиться совестью, живя в свое удовольствие. С ней хорошо иметь секс, но как духовную партнершу, жену многие бы ее не восприняли.

На прощанье Машенька меня целует и говорит, что хочет меня в постоянные любовники. Подумаю, отшучиваюсь я и слишком быстро отъезжаю от угла ее дома.

Девушки… Какая мне разница почему им в «духовном союзе» нужен третий для того, чтобы чувствовать себя счастливой.

Мне вообще-то без разницы как их зовут, с кем они живут и чем они живут, о чем они думают, я занимаюсь с ними сексом и это все, что мне пока надо. Я еду на своей шикарной машине по ночному городу, у меня есть все: деньги, влияние, ум, внешность, девочки, тусовки. В 25 недурно, правда. И меня обуревает некое восторженное чувство превосходства над всем миром, пробирает до мурашек, охватывает полностью, и я лишь прибавляю скорость.

Я – счастливый человек! Мне не надо бегать днями и ночами в поисках работы получше, поденежнее, поинтересней – у меня отличная фирма по продаже алкогольных напитков, прекрасный директор и я могу вообще на работе не появляться. Мне не надо страдать от неразделенной, несчастной и неудобной любви, у меня ее просто нет и нет никаких проблем. Мне не надо прилагать особых усилий, чтобы охмурить понравившуюся девчонку и затащить ее в постель – я не урод, у меня хорошее тело и хорошо работает мозг. Мне не надо искать днем и ночью смысл и счастье в этой самой жизни, ведь я наслаждаюсь каждой минутой, секундой своего порочного существования. И мне не надо выглядеть и казаться лучше, добрее, чем я на самом деле, я просто не хочу этого делать, я, видимо, чересчур сильно себя люблю. Я наслаждаюсь свободой, одиночеством и меня это никак не угнетает, наоборот, меня это расхолаживает. Я делаю все, что захочу – пью, трахаюсь налево и направо, курю травку, ночами дома не появляюсь, и меня никто, ни один человек на земле, в этом не осудит. Даже отец.

Отец никогда не позволял мне растворяться в женщинах, с детства я внимал, что интересоваться, ценить, восхищаться, трахать, даже влюбляться несерьезно – можно, любить – нельзя! Он любил только мою мать. Все эти годы у отца было безмерное количество любовниц, но больше полюбить он не смог, да и не хотел, наверное. Кто знает. Он работал много, но много мне позволял. Ничего не говорил, когда я начал курить, затем выпивать, когда попробовал гашиш.

Он подарил мне красивую девочку на восемнадцатилетие, с которой я, однако, так и не переспал по-настоящему, ведь полночи доставлял ей удовольствие языком. Я был избалованным мальчиком, но девушка была чудо как хороша: свежая, в белом легком платье, с оленьими глазами. Я тогда подумал, что вопреки всему могу влюбиться в нее, не знал, как подойти и воспользоваться ее телом. Она взяла ситуацию в свои руки, как все дорогие проститутки, начала делать мне массаж, напевая легкую мелодию. И так возбудила, что я посадил ее на себя и долго доставлял удовольствие языком. Я так хотел. Ей было приятно, а она кончила и сказала спасибо.

– Ты молодец. Не все такие приятные. Ты мне нравишься! – нежно прощебетала она, принимая от меня сигарету.

– Ты очень красивая. – я смотрел на ее лицо, розовые щечки, глаза блестят от удовольствия. Мы вели пустой диалог, пока я, наконец, не осмелился спросить:

– Разве тебе нравится твоя жизнь?

– Да! – вызывающе, с апломбом ответила она, – я люблю, когда меня трахают, покупают меня как вещь и заставляют подчиняться.

Смотрел на нее. Да, сказочно прекрасна! Но в глазах ничего нет: ни грусти, ни тоски, ни радости, ничего – пустота. Что заставляло ее раздвигать ноги перед каждым, кто готов заплатить двести-триста долларов и при этом отвечать с вызовом? Некая проститутская гордость? Это было так отрезвляюще, что я больше не задавал подобных вопросов – они сами выбрали себе такую жизнь, им это нравится. Рак души вылечить не может никто…

Ну, да что это я.

Сегодня у меня ностальгия. Приезжаю домой, наливаю коньяк с колой, меня встречает пес – и это единственное постоянно живущее со мной существо. Ротвейлер Джек, так его зовут. Породистый, элитный, верный. Я глажу жесткую шерсть, а он играет со мной. Любит. За то, что я кормлю его и держу в тепле. Хотя собаки так уж устроены, что любят преданно хозяина, даже если тот и не кормит, и в дождь выставляет на улицу, и бьет не по делу. Я всегда сам его кормлю – домработнице не доверяю. Люблю.

По воскресеньям мы с парнями играем в покер. Шестеро парней, одной возрастной категории, одинаково успешные, одинаково богатые и одинаково холостые. Секс – обсуждается бурно и открыто, рассказывается о том, как, сколько, когда и с кем была сексуальная связь.

Я выпиваю пол бутылки виски напополам с другом в зеркале и сажусь за руль. Я не боюсь сбить других людей, я больше боюсь за себя. Я эгоист, как, впрочем, и все на земле. Я игрок не на жизнь, и сейчас осознаю, как прекрасен адреналин, как пуста жизнь без острых ощущений.

– Девушка, принесите нам коньяк.

Еще одна бутылка, хорошая закуска, симпатичные девушки-официантки с невинным видом, а как начнешь смотреть ближе, так этот вид как будто бы улетучивается и остается голый расчет. Денис начинает рассказывать:

– Мы с Антохой вчера собирались посидеть в сауне, хотели взять девочек красивых. По пути заехали в кальян бар в одном из спальных районов, где познакомились с местными, не спорю, красивыми девушками, долго болтали, пили, глазели на ноги и сиськи. Сауна забылась. В разгар ночи все уже изрядно опьянели, и мы позвали девочек домой для продолжения банкета. И тут Антон видит, что едущая сзади машина нас преследует. Мы в недоумении, но виду не показываем, знаем примерную схему. Скорее всего, в машине с тонированными стеклами находятся два-три бравых парня. Девушки и те парни работают в команде. Девушки цепляют пьяного и полуготового «клиента», спаивают, едут к нему домой, опять пьют, подсыпают клофелин, и «клиент» мирно спит. Тем временем парни выносят все ценное из квартиры. Вот думаю, попались на разводку. Петляли долго, высадили девочек, и поехали ночевать в гостиницу, туда проституток и вызвали. Проще надо быть.

– А я тут попробовал кое-что, – не удержался Пашка, выкладывая фул хауз и окидывая нас победным взглядом. Он помолчал несколько секунд, сгребая фишки.

– Для вас, извращенцев, обычное дело, но мне раньше не нравилось привносить еду в секс, даже банальный крем, он липкий и противный. Но тут заглянула ко мне старая боевая секс-подруга, принесла текилу, лайм, буритто – классика же. Я начал слизывать с ее груди соль, и мне прямо сильно понравилось. После, уже сильно пьяный, я положил между ее гигантских грудей буритто и стал жадно есть. Будто хищник во мне проснулся. Мы перемазались в остром соусе, у нас еще несколько часов горела грудь и лицо, но трахал я ее как будто в первый раз – не видя и не слыша ничего.

– Хаа. Неудобно наверное было есть…

– Большие сиськи моя страсть, ммм…

– О, надо мужской крем выпускать со вкусом мяса и специй, – надрывался Денис, – На ура пойдет!

Все смеялись и делились историями по теме.

Несколько лет назад я, заскучав, стал изучать труды Маркиза де Сада. Меня не все привлекало, естественно, однако ничтожно малую часть я воплотил в жизнь сам. Секс, боль, извращения, страдания, де Сад писал о той норме тех людей, как об обыденных вещах. Это меня и привлекало, какая-то странность, другой, создаваемый де Садом, мир. Мир, где нет любви и доброты, и все завязано на слове «удовольствие», где несчастные, отчаявшиеся люди, которым некуда дальше падать, занимаются даже не сексом, а удовлетворением своих разнузданных фантазий.

Естественно, мы все развращены, но в разной степени… я считаю, что моя еще самая легкая. Я трахал девушек орально, вагинально, анально, я спал и с двумя, и с тремя и четырьмя, я играл разные роли и заставлял играть их, я… да много я делал… но я не жесток настолько, насколько некоторые в нашем сообществе. В нашем сообществе развратников, пьяниц, тиранов и сексуальных маньяков. Это издержки нашего класса.

Мы определенный клан людей, некая каста, которой, как мы думаем, дозволено все на свете. Мы развращены деньгами, сексом, некоторые легкими наркотиками, доступными девушками, бездумным злом, окружающим нас. Наш цинизм, наши гулянки, наше непрекращающееся пьянство, наша непостоянность с девушками – все это не от нас плохих, это от человеческих пороков. Мы вроде не считаем себя богами – однако каждый думает о себе, как о сверхчеловеке и поступает соответствующе. Мы говорим, что нам нравится такая жизнь – хотя нам часто бывает одиноко и не хватает душевной близости, мы применяем слово «любовь» только к сексу и выпивке – хотя иногда нас тошнит и от того и от другого.

Если хорошо подумать, мы – самые одинокие люди на свете, нам приходится выбирать лишь эту жизнь и жить в ней. Мы не жалуемся, не просим прощения, ведь жизнь научила нас одному – доверять только себе.

Друзья долго не расходятся, я приезжаю домой за полночь. Отбрасываю все лишние мысли. Работа.

Утро в будний день всегда одинаковое – встаю, умываюсь, занимаюсь, наливаю кофе, кормлю параллельно Джека и, когда бреюсь, смотрю на себя в зеркало. Красавчик! Да! У меня очень высокая самооценка, я это признаю, и я всеми руками «за». Глаза ясные, вот что значит хороший алкоголь, голова светлая, тело физически хорошо себя чувствует. По дороге на работу я настраиваюсь на деловой тон. Я не даю спуску сотрудникам, человек так устроен: чем больше ты ему даешь поблажек, пряников и признания на работе без непродолжительных кнутов, тем более верно – можешь забыть о хорошем специалисте. Лень – великая вещь. И всеобъемлющая.

Сегодня у нас собрание по поводу новых подрядчиков. Одобрить или нет. Компания-поставщик очень заинтересована в этом контракте, они на грани банкротства, а наши заказы способны их спасти. Когда я вижу, как старается произвести впечатление собственник и как боится совершить ошибку, то мгновенно понимаю, что и здесь, в деловых вопросах, я являюсь существенным фактором в жизни многих людей. Как же приятно это ощущать. Очень пристально и долго всматриваюсь в его лицо и задаю один-единственный вопрос:

– Вы лично возьмете ответственность?

Он колеблется, и я замечаю, как страшно ему не получить деньги за этот контракт, но еще более страшнее потерять уже нажитое и, верно, с трудом. В этот момент, кажется, он размышляет о семье и недавно родившемся ребенке, и об опасности потерять бизнес, и о родителях, которые укоризненно покачают головой, и даже о том, как в детстве вот так же стоял перед воспитательницей в садике и отвечал за взятую без спросу шоколадку.

Наконец, он твердо отвечает, я пожимаю ему руку и договариваюсь о следующей встрече. Ощущение власти меня опьяняет.

Для всех обычный будничный четверг, на улице не жарко и не холодно – проклятая весна, как же ее не люблю. День моего рождения. День смерти моей матери. Целый день проходит из года в год традиционно, что ли. Я всегда смотрю ее беременные фотографии, когда она была так красива и так несчастна. Да, я думаю, она была не счастлива с моим отцом. Во-первых, он не самый нежный и добрый человек на свете, во-вторых – это можно прочитать по глазам. Даже нет, не о грусти, а о несчастье. Я много раз видел эти глаза у людей, что неприкаянно бродят по свету. В этих глазах застывшие эмоции: отчаяние, печаль, ненависть к самому себе и миру, усталость, разочарование. И я всегда хотел спросить, неужели в этом всем виноват отец? Неужели?

Кладбище. Мертвые люди, но живые души. Наверное, я боюсь смерти. В этот день собирается немного людей, считающих себя живыми – я, отец, и несколько ближайших родственников и подруг матери. Вот и все, хватит. Я думаю – как все сложилось, если бы она была жива? Стал бы я другим, было бы сейчас так одиноко отцу, на чем держался бы наш маленький мир? Да, я боюсь смерти. Смерти матери в наших сердцах, ибо каким бы ни был мой циничный мир, ее я боготворю. Возможно, именно потому, что она не жива.

Отдав дань смерти и памяти к жизни, мы с отцом едем в ресторан и разговариваем, лишь о посторонних темах – о делах алкогольных монстров, об экономической ситуации и где мы можем заработать больше денег. Скучно. Но денежно.

– Я принес тебе подарок. – говорит отец в самом конце обеда или ланча, хрен знает, мы и за обедом пьем.

– Надеюсь это не проститутка и не услуги эскорта? – грубо? Нет, это наша обычная манера общения. – Или ты купил мне именную планету?

– Ха, ты слишком большой для такого. С днем рожденья. Мне уже пора.

Он удаляется. Я смотрю на брошенные документы. Опять нечто очень материальное. Да, небольшая, но мешающая мне алкогольная компания, подписала документы о присоединении. Черт, как хорошо я знаю отца.

Сегодня я не хочу ехать в шумный клуб или бар – хочу расслабиться и насладится одиночеством. Мне нравится ставшая привычной жизнь, но сегодня – другое дело. Неужели когда-нибудь мне придется жениться, воспитывать детей и всю жизнь притворятся, что вот оно – счастье. Или, наоборот, жить в кругу дом – работа – выпивка – девушки – посиделки с друзьями? Черт.

Хочу побыть один и дома. Конечно же, пью. Рядом Джек, естественно. Никогда не хотел собаку, можно сказать, даже не любил их. Но в детстве у меня был пес – Бес. Он был маленький, пушистый и надоедливый. Когда он умер, я плакал. Тогда стало понятно, что первый взгляд на вещи не всегда правильный, можно обманывать себя и свои чувства.

Смотрю Инстаграм, отмечаю новых стильных «телочек», и вдруг непонятное щемящее чувство охватывает все тело, а особенно область груди. Я боюсь этого чувства, вздрагиваю, пишу Маше одно слово: «Сейчас», и высылаю адрес. Она отвечает подмигивающим смайлом.

– …У тебя такой интересный дом, чувствуется твой стиль. А это кто? Джек. Я люблю собак. Я была на шопинге. Как хорошо, что ты объявился, я уже соскучилась…

Чтобы она перестала болтать, я скорее привлек ее и поцеловал. Сегодня я особенно неистовствовал над девушкой: надел зажимы для сосков, привязал, отшлепал, но долго не мог кончить сам. И наконец:

– Суууккккаа…

Мы лежим в кровати, одурманенные сексом и алкоголем, ее волосы раскинулись по всей подушке. Мне не хочется двигаться, Маша гладит меня по лицу:

– Надо ехать к мужу. Он у меня такой добрый, прекрасный, мы всегда вместе ужинаем, а утром он рано уезжает и только целует меня. Эх. Жаль, что он не похож на тебя.

– Если бы был похож, то не женился бы на тебе.

– Вполне возможно. А ты никогда не хотел жениться? И не любил никого?

Сказать ей? Уж больно я философичен сегодня, Маша такая простая, что я невольно могу рассказать чуть больше, чем хочу.

– Я влюблялся много раз, с периодичностью в месяц-два, от одной до другой. В восемнадцать я познакомился с девушкой, добивался ее постели и – пока это делал – привязался. Мы год прожили вместе, и я испытал все то, от чего всю жизнь бежал – ограничение свободы, истерики, быт, желание мою жизнь превратить в ее и многое другое. Расстались, когда я изменил ей с новой секретаршей. Это сейчас я абсолютно спокоен, а тогда переживал, по-своему был привязан к ней, ценил.

Маша удивленно подняла идеально сделанную бровь:

– Не знала, каким ты можешь быть чувствительным. Это так мило.

– Теперь я взрослый мужчина, и я так же часто хочу секса, как подросток с бушующими гормонами, это естественно и физиологично. Некоторые не понимают. Я не угомонюсь в ближайшее время и никому надежды в продолжении отношений не даю. Они честно и по своему желанию раздвигают ножки. Я сам создал себе свою постель, мне и спать в ней.

– О, ты очень хорош, – пропела Маша, надевая трусики. – Я так много никогда не кончала.

Я смотрел как она одевается: дизайнерское откровенное платье, легкий плащ, модные длинные серьги, идеальный макияж, выточенные хирургом скулы и подкачанные губы. Подрастрепавшиеся после секса локоны она восстановила за одну минуту.

– А тебе не надоедают бесконечные вечеринки?

– Как такое счастье может надоесть? – искренне захлопала глазами девушка, – У меня есть все, и даже больше. Она сделала селфи с пакетом La Perla и отправила, по всей видимости, мужу, пояснив – Он любит, когда я покупаю себе белье. Ты хочешь чего-то необычного?

Меня затошнило. Она мне надоела.

– Я хочу спать. Оставь меня, – я повернулся на другой бок и мигом провалился в сон. Проснулся вечером, бережно накрытый одеялом, Маши рядом не было.

Надо идти на работу. Поздравлю сотрудников своей второй компании. Опять эти идиотские восхваления, мои напутствия на хорошую работу, будто без них, или с ними, люди будут лучше ее делать.

– Год мы работаем и уже можно сказать – добились определенных результатов. Представьте себе развитие через пять или десять лет. Поздравляю с маленькими победами и давайте идти к огромным! Поднимем бокалы!

Я улыбаюсь, пока говорит временный управляющий. Люди считают так, как они сами себе напридумывают. Они не могут думать обо мне хорошо. Я сволочь, которая заставляет их что-то делать, чтобы получить свой кусок хлеба с икрой. Боже мой, как люди ленивы. Я знаю по себе.

Меня все раздражает. Хотя причины нет. Психологи объяснили бы это общим стрессом и депрессией. Нет, это временное помутнение. Может начать принимать наркотики или вернутся к грязному сексу. Надо подумать. За бутылкой водки и двумя негритянками.

И вот я иду к друзьям на вечеринку, и мое намерение напиться ощущается еще из машины. Оставляю ее в 3 улицах от дома приятеля, покупаю 2 бутылки рома и пешком… Вечеринка, знакомые затраханные телки, их улыбающиеся лица и упругие задницы (и если захочу – они развернутся ко мне своими лучшими сторонами), подливающие мне в бокал виски приятели. Один бокал, три, пять… Мне надо еще разгон. Суют таблетку. Ладно.

Одна маленькая таблетка, веселящие – говорят люди, и литры рома с колой.

– Давай еще! Это мало! Наливай! Еще!

Шлепаю по попе девок и ухожу по-английски. С собой – бутылку водки.

Отчаяние нагнетает во мне ярость, страх и даже страсть. Я разгорячен и опасен. Я не могу успокоить свой безумный мозг. Деньги, наркотики, секс, оружие, месть, насилие – из меня льется все и на всех, и я не могу успокоиться! Я не могу унять чувство отчаяния и беспомощности и от этого злюсь еще сильнее. Я понимаю мозгом всю серьезность своих действий, но, блин, как же сердцу-то объяснить свое поведение, свое понимание мира.

Жизнь навешивает на нас ярлыки, если ты пьешь – ты алкоголик, если употребляешь любые наркотики – то наркоман, если трахаешься со всеми подряд, то бабник или шлюха, в зависимости от половой принадлежности, если встречаешься с одной девушкой и создаешь с ней семью, то примерный семьянин, если… Да много еще этих если, но, может быть, мы будем жить, а не навешивать друг на друга ярлыки!? Черт! И вот я в бешенстве иду, курю, а в другой руке бутылка водки, машу нашей славной доброй полиции, этих я знаю, они прикормленные, и черт, начинаю понимать, как же бессмысленно мое существование, ведь я – всего лишь мерзкий выродок жуткого мира, выброшенный за грань любви и доброты. Я не был любим в детстве и юности, да и никогда, если хорошенько подумать. Меня не любили. Ни отец – он всего лишь собственник по жизни и любил меня за то, что я сын его жены. Ни мать, ведь она бросила меня при рождении, обеспечив такую жизнь. Ни девушка, доказывающая обратное, и столько вытерпевшая. Она тоже не любила, она жалела меня. И это последнее, о чем я могу подумать.

Я сажусь за руль, лихорадочно соображая куда ехать. Похер. Куда колеса завезут. А смысл то двойной. Хм.

Приезжаю в дерьмовый полуподвальный клуб безумно злой и пьяный. Мне не до девушек, не до секса, ни до жизни. Все в каком-то странном свете, и окружают меня странные люди. Это другой мир – промелькнуло в моей голове и все погасло.

Пробел.

– Эй ты, не толкайся! Тебе что, здоровье надоело? Идиот.

– Это тебе оно надоело, козел.

Один удар, другой, и все в цель, я поворачиваюсь, он в спину хочет ткнуть ножом, но не успевает. Царапина, но глубокая. Замахиваюсь для следующего удара…

Пробел.

Я в чистой футболке выхожу из машины и вижу свою бывшую девушку, ту самую, с которой когда-то жил. Она с двухметровым парнем выходит из джипа, видит меня и останавливается. Подхожу.

– Как ты поживаешь?

– Отлично! Выхожу замуж.

– Поздравляю Вас! Молодцы!

– А кто этот перец? – спрашивает двухметровый.

– Да так, знакомый из прошлого.

Теперь я знакомый, настолько знакомый, что ее до сих пор тянет ко мне… Сучка…

Пробел.

– Хочешь, я сделаю тебе хорошо?

– Кто ты? – я оборачиваюсь, а рядом нет никого и одновременно есть все. Я стою посреди танцпола и смотрю на эту, а может на другую, я не знаю. Что это? Глюки?

Опять пробел и вот я стою около барной стойки с двумя девушками (брюнеткой и какой-то светловолосой) и что-то им рассказываю.

– Девочки, а вы можете переспать с незнакомцем?

Это совершенно идиотский вопрос, на определение какие шарики живут в их мозге и как их «врата любви» открыты людям, а они смеются, очень долго смеются, смотрят на меня, затем опять смеются.

– Смотря с кем! Вот ты очень милый!

– Пошли тогда к моей машине!

Они переглядываются и смеясь, соглашаются. Ведут меня к выходу, а по дороге заходят в туалет и меня затаскивают. Целуют обе, голова одной спускается вниз, а юбки поднимаются наверх, начинают целоваться между собой…

Пробел.

Я смотрю на себя в зеркало в женском туалете, а вокруг – никого. И меня нет. Я не отражаюсь, но я смотрю в свои глаза. Это страшно, и тут я вижу ее, девушку своей мечты. Она заходит из того в этот мир и смотрит бесконечно долго и дорого для меня. Я протягиваю свою руку и говорю:

– Ты настоящая?

– Да! – и пятится, а глаза испуганные такие, будто дьявола увидела.

– Останься со мной. Мне плохо одному.

Сказал – и сам испугался. Неужели это я? И это я? Я опять смотрю на себя в зеркало и уже отражаюсь, провожу по этому отражению рукой. А она стоит и смотрит, но уже не так испуганно, а скорее с интересом.

– Пойдем на свежий воздух. Посажу тебя на такси. Где ты живешь?

– Я не живу. Машина черная, бэха.

Все. Стоп. Стоп. Стоп!

Она. Открываю глаза. Я.

– Я здесь. Я выйти не могу из твоего дома. Где ключи?

Я молчу, а она ходит и смотрит на меня. Я раздетый до трусов, она полностью одетая.

– Мы трахались с тобой?

– Нет, ты уснул, я и не стала бы с тобой. Я знаю таких. Открой дверь!

Я закурил, и дал ей тоже прикурить. Встал с дивана и покормил Джека. И между делом разглядывал ее: достаточно симпатичная девушка, волосы цвета темного каштана, глаза голубые и очень яркие, грудь второго размера, небольшая, но вроде красивая, задница и ножки просто супер! На что еще смотрят мужики?

– Давай выпьем кофе. Расскажешь мне, как и что вчера было.

Она согласна, по глазам видно. У нее озорной и игривый взгляд, такой хитрой и умной девушки. А я хочу ее. Прямо сейчас. На столе. Нет, на кровати, голова побаливает.

– Нет, я спешу. Мой муж будет волноваться.

Какую ерунду она несет, я аж сморщился.

– У тебя нет мужа. Иначе бы тебя здесь не было. Посиди со мной.

Она соглашается, но неохотно, я сам наливаю и себе, и ей кофе.

– Оденься хоть.

– Зачем? Я не вижу смысла. Ты и так уже все достоинства видела.

Она пропустила подкол мимо ушей и начала рассказывать о том, как вчера подобрала меня в туалете на полу, и долго не могла привести в чувство, затем попросила охранников вынести из клуба, нашла ключи от машины и довезла до дома, повезло, гаишников не было. Ключи теперь найти не может, ночью кинула куда-то.

– Давай запасные ключи!

– Чуть позже. Я что-нибудь говорил тебе?

– Да, что тебе плохо и одиноко находиться одному в этом доме. Ты держал меня за руку во сне, да так сильно, что отнять я ее так и не смогла. Помнишь?

– Нет. Нет.

– Тебе одиноко?

– Нет.

– Зачем ты врешь? Ладно. Мне действительно пора. Спасибо за кофе.

– Спасибо, что не бросила меня в клубе.

– Я думала ты никогда об этом не скажешь.

А она очень странная. Она долго смотрит в глаза, как будто информацию какую-то считывает со зрачков. Я не выдерживаю долгого молчания:

– В благодарность за свое спасение хочу пригласить тебя в ресторан сегодня вечером.

– Я замужем.

– Ты несешь бред. Я заеду в семь.

– Нет.

– Как тебя зовут?

– Селена.

– Это правда? Очень необычно.

– Да! Отдай ключи.

Она выхватывает ключи и идет к двери. Я начинаю осознавать, что соображаю, не так хорошо, чтобы играть в игры.

Она бросила ключи на стол и ушла. Красивая задница.

– …Мне нужен адрес и телефон этой девушки…

Она действительно замужем. А я просто ее хочу.

Ровно в семь она вышла из дома и села в машину.

– Я знал, что ты придешь. Поехали в ресторан.

– Нет, я не хочу ресторан, я не хочу машину. Раз уж я пришла, хотя спокойно могла этого не делать, я ведь знаю развитие таких отношений, только одноразовый секс, давай поступим по-моему. Сегодня я буду направлять наши шаги.

Пусть будет так. Главное, что…

Мы оставили машину – пошли пешком.

– Где твой муж?

– Давай договоримся, о нем ни слова, – ее глаза стали на секунду другими.

– Почему же ты пришла?

– Я знаю таких, как ты. И такая порода людей мне неинтересна. Но что-то мне показалось странным – вот я и пытаюсь понять, что. Возможно, ты небезнадежен, а может наоборот.

– Мне казалось я просто уникум для своего возраста.

– Да, но только в обратную сторону от того, что ты думаешь.

– Считаешь, в попытках принизить меня ты почувствуешь себя более уверенно, и перестанешь томно вздрагивать от каждого моего взгляда?

– Хорошая попытка.

– Почему ты вышла замуж?

– Неужели брак сейчас так редко встречается между гетеросексуальными мужчиной и женщиной. Думала, что любила, думала, что навсегда, думала о семье, детях и быте. Как любая женщина.

– Ну и где все это?

– Не знаю. Может, есть и я просто не понимаю. Настолько глупа, вероятно.

– Дети?

– Нет. Зачем ты спрашиваешь? Единственная причина сидеть рядом со мной – секс. Ты просто меня хочешь.

– Абсолютно верно. И ты меня, иначе не пришла бы.

Она предпочла ничего не отвечать.

Мы сели на скамейку в парке.

– Давай поиграем. Сможешь ли ты преодолеть некоторые испытания.

– Что за испытания? Каков приз?

– Я.

– Очень интересно. Ты предлагаешь сыграть на тебя? С кем?

– С жизнью. И не только с твоей.

– Ты ненормальная. Но это забавно, давай сыграем.

Селена долго и завораживающе, и как-то по-кошачьи смотрит. А я смеюсь над ситуацией. И над ней. Она придвигается все ближе и, кажется, сейчас поцелует меня. Я не шевелюсь, лишь ловлю ее дыхание, пытаюсь понять, чем она цепляет, манит меня… Щелк. Наручники. Она приковала меня к скамейке, да так ловко – даже не заметил. И бросила пилочку на землю.

– Ты спрашивал – зачем я пришла. Может, теперь сам ответишь?

– Тебе просто нравится устанавливать свои правила для глупых и наглых папенькиных сынков?

– Нет. Я хочу проверить тебя. Тем самым и всех мужчин. До встречи.

Прощальный поцелуй в щеку, просто нежное прикосновение, ветерок и волосы с запахом ванили. Сука. Женщина – загадка. Да нет, просто сумасшедшая. Но с того момента я стал хотеть ее еще больше. Хотел подчинить ее себе, влюбить, заставить страдать.

– О, Селена, какая неожиданная встреча. Можно к вам?

– Садись, – она смеется. – Как долго выбирался? Как твои яйца после холодной ночи?

– Я был дома через 20 минут после твоего бреда. Ты оставила ключи у меня в кармане, когда уходила. Позаботилась, спасибо. Твои наручники у меня в машине.

– Я думала, ты будешь злиться.

– Я и так злюсь, но это раззадоривает меня гораздо сильнее. И еще твой запах. Может это любовь? – неудачно вставил я.

Селена насупилась:

– Не говори о том, о чем даже не имеешь представления. Идиот.

– Попрошу без оскорблений. Давай обговорим условия поединка.

– Хм, ну раз ты так это называешь. Я буду давать тебе задания, сложно, но выполнимые. И делать все, что ни пожелаю.

– Манипуляции? Сколько заданий?

– Три. Я суеверна, считаю, что после этой цифры все перерождается и начинается новое.

– Ты странная. С чего начнем?

– С прощания. Мне пора. Встретимся на неделе.

– Да.

И вот, женщина, придумавшая странную игру, вероятно для привлечения внимания, назначает мне свидание через несколько дней.

Забавно само желание сыграть в такую игру. Несерьезность ее помыслов, воплощенная в игровой форме. Интересно. Может все мне кажется обыденным и хочется внести эмоции, да черт его знает. Эта девушка лишь пытается казаться другой, чтобы привлечь внимание, в одном мы с ней похожи – скучная жизнь опротивела, и мы совершаем идиотские поступки. Обычно в такие пронзительные моменты жизни человек жениться на первой подходящей женщине, не дожидаясь любви, покупает новую квартиру, машину, планирует детей и начинает подниматься по карьерной лестнице. Или, наоборот: пьет, бьет жену и жалеет себя несчастного. Меня ни тот, ни другой путь не ждет.

Мы кружимся в потрясающем горячем танце, в ночном клубе, пожирающем нас похотью, музыкой. Мы не пили, не принимали наркотиков, но каким-то нереальным способом я чувствовал отрешение от всего мирского и погружение в некую нирвану. Так сходят с ума. Я видел ее лицо с упомрачительной улыбкой победы. Я тоже наслаждался, но другим. Женщин я знаю лучше, чем они могут узнать меня. И еще у меня есть одна сила, я не верю в любовь. Ни капельки, и ни в каких-либо проявлениях. Психологи скажут – он боится любить, боится сделать себе больно, так как было в детстве, без матери. Нет, я не убегаю, не желаю, я даже пытался влюбиться, чтобы получить новые эмоции. Конечно, не получил.

– Куда мы идем? – я хочу ее поцеловать и прижимаю к стене. По ее телу проходит первая волна возбуждения, сексуальная энергия нарастает и становится горячее дыхание.

– В машину, – я ощупываю ее лицо и шею, ощущаю влажность губ, вкус коктейля, который она пила, вдыхаю запах. Кажется, это Dior.

– Нет. – она вырывается и кричит – Пока будем здесь.

– Хорошо.

И мы опять танцуем. Всю ночь, она проверяет, выдержу ли я. Какая глупость.

Я подхожу ближе и ближе, но она не дается. Не подпускает к себе. Я начинаю клеить рядом танцующую красивую девушку, но Селена будто бы и не замечает. А я уже на секунду увлекаюсь незнакомкой, опять блондинкой, и уже провожу руками по ее груди и бедрам, будто в танце, и так хочу ее.

– Я ухожу. Ты со мной? – дыхание рядом с мочкой уха, шелест волос. Да, это Dior.

Пока мы едем, она не говорит, а лишь проводит пальчиком по стеклу и это очень сексуально. Обломала мне секс в двух местах и довольна. Сейчас пойдет, изнасилует своего мужа, вспоминая перед оргазмом, как я прижал ее к стене.

– А что твой муж говорит про ночные прогулки?

– Мы же договаривались.

– Ну просто интересно.

– Он в командировке, тебя устраивает такой ответ?

– Вполне, – я усмехаюсь, ведь выбиваю ее из равновесия такими вопросами.

– Я обломала тебя с этой девушкой, жаль, ты бы мог провести ночь более приятно.

– Ничего, это еще не значит, обломала.

– Ты мне иногда кажешься таким бесчувственным и глупым.

– Но именно такие мерзавцы и нравятся девушкам. На меня всегда спрос. – ухмыляюсь я, парировать умею не хуже этой красотки.

– Но краткосрочный. Неужели тебе нравятся сиськовагины на ножках, которые вьются вокруг любого богатого юнца? – Селена спрашивала не из ревности, спокойно интересовалась моим мнением.

– О, я еще и юнец. И на том спасибо, – этот вопрос и тон ее голоса мигом снял дурашливое настроение, и я поморщился. – Это ты мне скажи, что с вами случилось. Вы хотите походить на стандарт, который начинает меня выводить. У нас развивается индивидуализм, везде кричат, что каждый человек – цельная и самостоятельная, неповторимая личность. А девушки стараются быть похожими друг на друга. Одни на известных актрис, другие на блогеров, третьи на инстаграмных девочек. Естественно, для секса никакого интеллекта не надо, однако меня коробит, когда красивая кукла открывает рот для чего-то более серьезного, чем минет.

Селена засмеялась в голос, причем очень заразительно.

– Я рад, что веселю тебя.

– Ты так непоследователен и смешон. Говоришь про интеллект, хотя сам слюной исходишься на любую девушку с большой грудью и попой.

– Не на любую. Я избирателен. Мне нужны исключительно красивые давалки. Уважать я могу и мужчин.

– Нет, не говори про уважение к женщине, – кажется мне удалось наконец вывести Селену из себя, выдавить эту насмешливую иронию. – Это так пошло и противно сейчас слышать. Просто довези меня скорее.

Я замолчал, но всплеску ярости был доволен. Мы остановились на светофоре, я взял ее за руку, медленно поднес к губам и стал целовать. Сначала мягко и легко, сопротивления не было, я взял ее сладкий пальчик в рот и не мог уже терпеть, это ожидание и желание разрывало меня изнутри. Я застонал. Селена почти незаметно, инстинктивно, просунула пальчик чуть глубже.

– Вот видишь.

Она будто получила пощечину. Вырвала руку и мигом преобразилась:

– Ты мерзок.

– Я тебя хочу сейчас. Прямо здесь. Это уже невозможно, Селена! – яростный выдох, надо успокоится и вернуться в свое обычное состояние.

– Останови машину. Я поторопилась с игрой, у тебя не выйдет.

– Не тебе решать. Ты такая же избалованная, как я.

Она молчала, пока мы не доехали, вышла из машины и посмотрела на меня. Затем хладнокровно показала фак и гордо удалилась.

Отец говорит что-то о бизнесе, о том, как необходимо строить дела, а я не понимаю ничего. Я в каком-то замутнении, но меня это не беспокоит.

– Я встретил женщину, – давно пора бы, – я женюсь на ней.

Все ясно, мой отец не хотел встретить старость, меняя одну молодую падкую на деньги девушку на другую, еще моложе. Видимо выбрал себе женщину более зрелую, чем толпища юных див.

– Ты любишь ее или просто так? – если честно, сейчас мне было неинтересно.

– Мы ужинаем втроем в пятницу, и будь вежлив с ней, это твоя будущая мачеха. – Ты, умеешь, я знаю. Она потрясающая женщина, умная и талантливая, я вкладываю деньги в ее новый фильм.

– И ты действительно считаешь, что она тебя любит? – я не унимался. Мы с отцом похожи: трахаем юных, одинаковых по возрасту девушек, которых привлекает наша власть, деньги, сила.

– Скажем так – мы нравимся друг другу. Она подходит мне: элегантная, стильная, приличная. На телочке я и так полежать могу.

– Ну ты скажешь, – рассмеялся я. Отец переплюнет меня в любом цинизме.

Она оказалась молода. Это еще одна юная дива, чуть старше меня. Ноги и волосы просто божественной длины, оливковые глаза, блондинка, начинающая, но удачливая актриса.

Юлия. Интерес пропал, даже не возникнув. Ну а член потянулся бы к ней. Отец в своем репертуаре. Будет показывать друзьям свой трофей, на свадьбу пригласит много влиятельных гостей, и большую часть времени будет решать глобальные вопросы бизнеса. Все, как принято в их среде. Нет, в нашей среде обитания.

Юлия роняет вилку, и я, проявляя наличие манер, случайно вижу ее ноги до бедра и больше ничего, но от всего этого идет жар и желание поднимается из недр сознания.

– Спасибо, – говорит она, принимая вилку, почти не глядя на меня.

Мы говорим о музыке, о бизнесе, об актерской игре и творчестве и, кажется, она умна и интересна, остроумна и, наверное, прекрасна в сексе.

– Артем, у тебя есть девушка? – Юлия раскрепостилась и раскраснелась от вина.

– Какая из них? – смеется отец, – У этого мальчика сотни красивых девочек.

Мальчиком отец называл меня, когда хотел подчеркнуть, как он гордиться мной. Гордиться моим характером, выдержкой и отсутствием гена «семейности». Как и у него самого. Выражение его лица при этом можно описать – «толика наставления, серьезности, море усмешки, восхищения».

– Женщины обожают его, настолько, что в кровать ложатся сами. А этот мальчик играет ими, как потрясающий форвард мячом.

Юлия рассмеялась, закурила. Замечали, как порой сексуальны самые простые действия?

– Не всех женщин можно сломить напором, чувственностью и неотразимостью. Хотя это может присутствовать в достатке, не все так просто. Вернее, не со всеми.

– Милая, такая только ты. Но, судя по предыдущему опыту, могу сказать, нужен лишь правильный подход и время.

– Это твое мнение, дорогой, женщин на земле много, всех не перепробуешь. Однако со временем кому нужен будет сморщенный старичок? Опять же есть любовь и единственная женщина, которая может подчинить любого мужчину. Даже тебя, Артем.

Ой, как не люблю эти разговоры и миф «есть где-то на земле обетованной, женщина, которой под силу унять мое сопротивление, показать мне мир в розовых красках и навсегда сделать меня счастливым, подчинив своему „хотению“». Часто я замечаю, как людей подмывает это сказать. «Ты просто не любил». Я любил женщин тысячу раз, и хорошенько так, знаете ли.

– Не хочу, чтобы его подчиняла женщина, но жениться и родить мне внуков – нужно. Скорее план будет выполнен только от внуков, – отец игриво мне улыбнулся и подмигнул, а Юлия продолжала:

– Тебе не разу никто не нравится так сильно, чтобы жить вместе?

Ну почему в последнее время всех так интересует данный вопрос? Меня что, женить собираются?

– Я пожил, достаточно, – буркнул я и перевел тему обратно на кино. Юлия оживилась и в подробностях стала рассказывать спасительную историю, взгляд из-за кулис.

Наверное, я не смог бы переспать с ней. Дело не в том, что не должен, хотя я не трогал девочек отца, принцип. Я просто не настолько явная сволочь. Я люблю отца, и ссорится нам ни к чему. Это его будущая жена, а значит, я должен уважать ее. В данном случае в понятие «уважение» я вкладываю значение: не переспать с невестой отца.

Юлия нежно поцеловала будущего мужа, он только улыбнулся. Да, в Юлии виден уровень: изысканность манер, утонченная нежность и яркая сексуальность.

Мы еще недолго разговариваем, пьем отличное вино. И расходимся – кто остается трахать невесту в своем огромном доме, а кто уезжает кормить собаку в расслабляющем одиночестве.