Читать книгу Жизнь ноль - Рита Маре - Страница 3

Я продолжил выстраивать систему во втором бизнесе. Это сложный и многоуровневый процесс, который предусматривает мое ежесекундное присутствие в ближайший месяц, а то и больше.

В делах я и не заметил, как пролетело две недели, и я смог выделить время несколько дней посидеть дома, с собакой и виски, обдумать все принятые решения и завершить свою работу.

Селену, единственную девушку, что не легла в мою постель, я поймал у фитнес-центра.

– Здравствуй, милая. Ты очень хороша в майке и джинсах.

– Уходи к своим давалкам.

– О, что я вижу? Ревность?

Я смеялся и видел, как проскользнула тень неудовольствия на ее лице.

– Я работал все это время, не общался с друзьями, не видел отца, ну и подавно я не ездил к девушкам. Сегодня мой первый свободный вечер, и провести его хочу с тобой. Надеюсь, твой муж не возражает?

– Да иди ты со своими предложениями. Больше меня не беспокой.

И ушла. Я смотрел ей вслед и думал, то ли она и в самом деле не хочет меня видеть, то ли желает, чтобы ее завоевывали?

Селена начала часто наведываться в общественный пляж рядом с городом. Как же просто из Инстаграма узнавать о жизни людей.

В один из дней я решил съездить развеяться, наладить отношения, да и позагорать. Сначала она не хотела меня слушать, уходила в другое место, затем смирилась с моим присутствием. Я приходил с ноутбуком, ложился на шезлонг рядом и работал, приносил коктейли для нас и пытался ее разговорить на общие темы. Постепенно, мы начали нормальное общение. Хотя, «нормальным» его назвать трудно.

– Расскажи, о том, чем ты занимаешься? – поинтересовался я, когда Селена выспросила все про мои компании.

– В данный момент, подставляю свою спину ласковым лучам. Они меня греют…

– Нет, расскажи мне, чем ты занимаешься в жизни, как зарабатываешь деньги – о картинах.

– О, то, чем я занимаюсь, больше похоже на болезнь. Но, можно назвать это хобби. Деньги, кстати, это тоже приносит.

Да еще какие! Селена была художницей, ее картины украшали многие богатые дома, радовали ценителей современного искусства на выставках. Помню, как только узнал об этом, не поверил, такая уж она непонятная особа. Но, проведя больше времени с ней, задумался, я ведь, в сущности, и не знаю какими должны быть художники. Люди считают, что творчество должно быть безумным. Я считаю, что оно должно быть безумно хорошим и интересным. Она мне интересна, а картины я не люблю.

Но интерес во мне пробуждает нижняя часть ее тела, и изредка верхняя, именуемая мозг. Могу признаться, что она меня интригует, завораживает, я не могу предугадать ее поступки. Чем не девушка мечты, подумал бы чрезмерно романтичный человек. Никакой романтики, только голый расчет с уважением к предмету покорения, заранее отвечу я.

– Зачем ты приходишь сюда? – спросил я, оглядывая всю эту беспорядочную, разномастную толпу у воды.

– Чтобы запечатлить интересные моменты, посмотреть на человеческие отношения. Кстати, общественный пляж, это хороший опыт сбора жизненных историй: каким не надо быть, но какими людей делает сама человеческая природа.

– Ну, тогда ты выбрала правильное место.

Здесь можно было увидеть разные типажи и ситуации. Я увидел, как мать снимает с детей всю одежду (чтобы не испортить) и отпускает с другими детьми играть у грязного пруда. А сама пьет пиво из банки, обсуждая с такими же жирными подругами их новости. Я смотрел на подростков, которые приходят сюда, взяв много дешевого пойла, и говорят об ерунде, постят фотки в соцсети и так проживают каждый свой день. Эти самые подростки могут почитать интересную литературу, устроится на курсы, найти работу. Но зачем. Это видимо не так интересно.

Я не добр к людям, но мне иногда кажется, что они сами виноваты. Они, а не мир, уподобляются животным. Хотя я, человек приближенный к инстинктам более, чем кто-либо другой, но мне удается себя удерживать, не переходя границу. Но когда границы нет, стоит опасаться стремительного падения, ведь человек потянет вниз всех, за кого успеет схватиться.

Мне было менее знакомо понятие «творческое вдохновение», поэтому я, когда приезжал на этот пляж, разговаривал со странной девушкой и поглядывал на окружающих. Я ее не знал, в сущности, кто она такая, чем дышит, да и не захотел узнать, если бы переспал в первый же вечер. Сейчас мне это необходимо, чтобы соблазнить, и поставить на вершину своего списка. Были и хорошие новости, я увидел ее почти голой, смог оценить прямые ножки, узкую спину, красиво изогнутую в нужных местах, попу, похожую на две небольшие дыни, и маленькую, но упругую грудь. Мне хотелось просто вынести ее на руках к машине и оттрахать, но я держал себя в руках. И все желание сводилось к разговорам.

Впрочем, собеседница из нее была хорошая. Эрудированная, образованная и умная женщина всегда найдет, чем занять мужчину. Иногда на нее что-то находило, и она грубо отвечала, не хотела разговаривать, видеть меня и ненавидела весь белый свет.

На свидания она идти отказывалась, лишь, когда ей надоели пляжи с кучей прогнившего изнутри мяса, она предложила пообедать вместе. Конечно же, я согласился, и мы скоро ели роллы в лучшем месте города…

Отец приехал ко мне, без предупреждения, без звонка.

– Скажи своим девушкам, что приехал отец твой, – пошутил он и я понял, отец приехал в гости к сыну, а не по делам. Да о каких делах может идти речь, когда в пакете у него четыре бутылки коньяка и закуска. Дела – это максимум пара бутылок на двоих деловых партнеров.

– Ты же знаешь, я не пью коньяк.

– А я на тебя и не брал, – парировал отец. – Не маленький уже, алкоголь сам себе купишь.

Мы устроились в гостиной, каждый со своим напитком.

– Как твои дела в компании? Покажешь мне финансовые отчеты?

– Нет, не мечтай.

– Эх, ты сопляк еще, а такие вопросы решаешь без меня.

– Ты этому меня и учил, самостоятельности. Кто, вводя меня в важнейшие вопросы, говорил, что умение принять правильное решение в нужное время – залог успеха. А мне было, вспомни, лет тринадцать.

– Вот они, издержки воспитания одним родителем, – пошутил отец. – Разрешал тебе девочек, водил на важные собрания. Но ты живешь не в мире, где все просто, ты живешь в мире больших денег, власти и ответственности. Не думал ли ты, что я буду зарабатывать деньги, а ты, не работая, тратить их на свой виски?

– Тебе повезло, что я оказался хорошим учеником.

– Это тебе повезло, что ты сын такой потрясающей женщины.

Мы замолчали. Это было не оскорбление. Отец прав, мне действительно повезло, что я нахожусь на своем месте. Мне захотелось сменить тему разговора, а я чувствовал, что он сегодня настроен говорить. Бывало у отца такое настроение: он пил коньяк, курил сигары и, либо пускался в воспоминания, либо говорил о делах, но размеренно, не спеша. Тему я нашел.

– Отец, расскажи мне о Юлии. Как вы познакомились, чем она отличается от всех остальных пассий?

Отец промолчал, открыл еще одну бутылку коньяка и положил сигару на портсигар и только тогда стал говорить.

– Я встретил ее, когда она еще была замужем за одним моим близким другом. Улыбнулся, обмолвился несколькими фразами и взглядами, да забыл. Я и не думал ухаживать за женой друга, это слишком даже для меня. Не смотри так на отца!

Ты же знаешь, каков я по натуре, люблю женщин чувственных, ухоженных, в меру умных, ласковых и преданных. Именно такие для меня необычайно привлекательны. Юля тогда была не такая, у нее были кудрявые русые волосы, она не умела одеваться и краситься, но что у нее было не отнять, так это шарм, с помощью которого она и обворожила моего друга. Ну и еще с помощью секса, это он мне поведал наедине.

Юлия потом мне рассказала про свою юность: она была воспитана одной только матерью, у них не было средств на нормальное существование, а ведь были другие братья и сестры. С детства она привыкала к скудной еде, лишениям. В подростковом возрасте из-за этого научилась шить, кроила подругам наряды, она с таким смехом вспоминает все сейчас. Главное она училась общаться с мужчинами, и в этом преуспела.

Мой друг женился на ней, когда она только заканчивала театральный (туда ей помог попасть друг-любовник, он же и снял ее в первом фильме), и снялась уже в двух-трех фильмах. Роли были эпизодические, но след в кино Юля оставила. Вот тут-то и начались в ней перемены. Так как средств было достаточно, она привела себя в порядок.

Мы виделись только на мероприятиях и в гостях, когда друг непременно был с женой. Затем они расстались, я о Юлии ничего не слышал, а друг вскоре женился снова. Ты его знаешь кстати, это Виталик.

– У него двойняшки недавно родились?

– Да.

– И вот полгода назад я встретил Юлю в одном из ресторанов города. Шикарная женщина! Произвела на меня впечатление. Я увидел, как она беседует в кафе с мужчиной, и послал записку присоединиться к моему обеду. Она прочитала, но через официанта передала, что уже пообедала и собирается уходить, оставила записку с телефоном.

– Она ветреная?

– Нет, я долго ее добивался. Сначала мы просто ходили ужинать, общались. Она поразила меня не только красотой, но еще и сообразительностью, и приятным, не отталкивающим умом.

– Да, это качество я заметил.

– В общем, пока мы встречались, я осознал, что она подходит на роль моей жены.

– Ты не думаешь, что ей важны твои деньги, а не ты сам? – я повторил вопрос, который возник еще до моей встречи с Юлией.

– Деньги нужны всем. Просто она показала мне всю прелесть соединения внешней привлекательности, ума, и множеств других качеств. Я думаю, она любит меня. По крайней мере, мне хватит преданности, уважения и привязанности.

– Поступай, как знаешь. Просто из того, что ты сказал, я бы подумал иначе.

– Да, но Тема, ты не понимаешь, что такое быть рядом с этой женщиной! Ее сексуальная энергия льется через край, но она говорит мне: «подождем первую брачную ночь». И я введусь, как старый дурак, потому что не встречал никого лучше.

– А мама? – я никогда не видел своего отца в таком добром, что ли, расположении духа. И с таким отношением к сексу, обычно отец срывал все цветки на первом же свидании. На секунду показалось, будто говорит другой человек, сидя в костюме отца и допивая уже вторую бутылку. Я лишь один раз повторил коктейль виски-лед-лимон. Сегодня пить не хотелось.

– Твоя мать – верх совершенства, ее невозможно с кем-либо сравнивать. И ты это знаешь. Не задавай глупых вопросов. – Он допил бутылку и сказал:

– Давай закажем еду, только не японскую круглую ерунду, как сейчас модно, а нормальную человеческую пищу. Говядина кобе, кстати, единственное, что можно у японцев есть. Закажи ее.

– Хорошо. – Я сделал заказ и вернулся в гостиную, Джек стоял рядом с отцом и кайфовал от ласки. Отец единственный человек, которого Джек уважает так же, как и своего хозяина. К девушкам он относиться снисходительно, дает погладить, ложиться на спинку, урчит как сытый кот. А вот мужчин не любит.

– Юлия уже переехала к тебе жить?

– Нет. После свадьбы. Хоть дом мой немного оживиться, я уже начал раздражаться, что живу в таком большом доме фактически один, не считая постоянных любовниц.

– Ты полностью распрощался со всеми женщинами?

– Нет, конечно. Остались две девушки, но они постоянные, и менять я ничего не хочу, также буду их содержать и наведываться несколько раз в месяц, освежить секс.

– Ты неисправим. Любовницы-содержанки и вечная работа, в этом весь ты.

– Ты недалеко ушел. Что ж, я считаю это неплохой удел для мужчины. Но теперь я еще буду женат.

– Я не собираюсь жениться.

– Я уже говорил, мне без разницы. Мне нужны внуки. Хотя у меня и самого еще могут родиться дети. Не так уж я и стар. Вполне молод. Знаешь, что сохраняет мужчине вечную молодость и интерес к жизни?

– Ну?

– Деньги и женщины.

– А что? – я засмеялся. – Вполне может быть. Только вот Юлия не похожа на девушку, которая радостно воспримет новость про ребенка.

– Посмотрим. У тебя есть еще время: гуляй с друзьями, трахай красивых баб, встретишь потом девушку порядочную и приличную, да женишься.

– Меня передергивает, когда ты так говоришь. Про деньги и женщин – это верное наблюдение. Куда вы поедете в свадебное путешествие?

– Не знаю, на Бали, наверное. В прошлый раз мне понравилось.

Привезли еду, я расплатился и стал расставлять все на столе.

– Ты любишь ее, тогда не ответил на вопрос?

– Она мне сильно нравится, и подходит на роль моей жены, тебя удовлетворит такой ответ?

– Вполне. Большего и не надо.

Мы сели ужинать, отец допил третью бутылку коньяка и остался спать, чего никогда не было. Я, до неприличия трезвый, еще посидел в тишине, попивая кофе и обдумывая разговор. Вот так меняются люди, встретив интересную человеческую особь. И хотя изменения были не кардинальные, сам факт их наличия был уже странен, потому что я никогда не видел отца таким. И не думал, что увижу.

После нескольких ланчей в разнообразных местах города, Селена предложила сопроводить ее в одно «очень интересное место», как она сама выразилась.

– Куда мы пойдем?

– А вот, ни за что не догадаешься. Заезжай за мной в девять. Не одевайся в костюм, лучше что-то более простое.

– Мы собрались на дачу?

– Да, и не спрашивай. Мне пора.

Ровно в назначенное время я ждал художницу за углом дома, мы всегда встречались здесь, чтобы из окон не было видно. Конспирация перед мужем читалась между строк. И хотя я пребывал в уверенности, что, если муж у этой девушки не полный дурак, то он давно бы заметил, где пропадает жена по ночам. Ревновать пока не было причины, а я надеялся, что очень скоро будет, его, по крайней мере, должен был взволновать сам факт отсутствия жены дома. Может Селена говорит правду, и муж в командировке?

Я часто занимался сексом с замужними женщинами и всегда обстоятельства были разные, но причины, побудившие женщин на такие поступки, были слишком похожи. Под копирку читалась усталость от мужа, от семьи и обыденной жизни, сказывалась нехватка секса (для тех, у кого мужья много работают или уже не могут), или любовь к вольному образу жизни. Но какие отношения с мужем были у Селены, я пока не понимал, из всех предположений не мог выбрать правильный ответ.

Селена была одета просто: джинсы, майка и короткая кожаная курточка. Она уверенно показывала дорогу, и мы быстро выехали за город. Слушая музыку и болтая, мы уже через тридцать минут подъехали к КПП, а через несколько секунд и к деревянному ангару. Скорее всего, номер машины был в списке, так как нас почти сразу пропустили и не сказали ни слова.

– И куда мы приехали?

– Сейчас сам увидишь.

– Селен, если ты что-то задумала, скажи об этом сейчас. Пока не стало поздно.

– Это собачьи бои.

– Залезай обратно в машину, я отвезу тебя в ресторан. Не думаю, что тебе надо это видеть. Лично я не вижу смысла в таких мероприятиях, там все очень жестко и жестоко.

– Нет, я приехала, и я войду. Ты пойдешь со мной?

Я вздохнул. Блин, не тащить же ее силой в машину. У входа в ангар стояли охранники. Селена вошла с опаской, будто боялась увидеть, что бой идет. Но нет, шли последние приготовления. Туда-сюда сновали разномастные люди, некоторые что-то пили. Бар располагался на другом конце зала. Так называемый «ринг» находился в центре. Рингом было огороженное пространство не более 10—12 квадратных метров чуть ниже уровня пола. Похоже на погребальную яму, пришло на ум. Ограждение из прочнейшей железной сетки. Хотя обычно такие собаки не набрасываются на людей.

Я посмотрел на спутницу, ее глаза нервно бегали по ангару, высматривая нужные фрагменты.

– Ну и зачем тебе это? Неужели интересно?

– Мне нужно испытать новые эмоции. Ты не знаешь, чего мне стоило себя перебороть. Я люблю собак и не могу смотреть на то, как они убивают друг друга. Но что не сделаешь ради творчества. Мне нужно.

– Ты хочешь написать картину, – я даже не утруждал себя вопросительной интонацией. Теперь все стало на места. Селена не похожа на человека, которому нравятся собачьи бои. Даже человек, смотрящий на них, сам по себе уже не человек.

Публика была самая разнообразная: мужчины в деловых костюмах, бедные студенты с красными глазами, красивые и холеные девушки. Интерес к такому «развлечению» не зависит от статуса и материального благосостояния. Здесь есть нечто иное, неподвластное нормальному, обычному человеку. Да что уж там, даже я не понимаю таких людей. В них перемешивается желание убийства, кровожадность, некий смертельный азарт, то, что заставляет их смотреть с удовольствием на жуткую бойню.

– Сколько ты поставила на тотализаторе? – шепнул я Селене в шутку. Но она разозлилась и зашипела:

– Нисколько. Я не хочу наживаться на животных. Мне противно это сборище. И хватит дразнить!

– Купить выпить?

– Нет.

Я замолчал, говорить было нечего. Место отвратительное, но она приносит в жертву свою человечность ради искусства. Благородно, но, думаю, после такого зрелища она не будет спать всю ночь. Лучше бы, уж, в самом деле, выбрала другое место, например, те же самые бои без правил. В этих видах боев есть огромная разница, когда дерутся собаки, их тренируют нарочно, их хозяева. Когда же два человека на ринге стоят друг перед другом, засовывают себе в одно место инстинкт самосохранения и с полным осознанием дела вступают в драку, тут не до жалости, ведь они сами избрали такой путь.

– Артем! А ты что здесь делаешь? – ко мне подошел человек в дорогом шерстяном свитере с кожаной тетрадью.

– О, Димка! Здорово! Вот занесло случайно.

– Я помню, что ты не любишь такие дела.

Мы немного отошли от Селены и перебросились парой слов. Ничего нового я ему не мог сказать, поздравил с женитьбой и рождением дочки. Странно было видеть Диму тут. Я знал его давным-давно, помог в щекотливой ситуации, и вроде после этого он остепенился. Да, жена, дети, но что он делает здесь? А, он организатор боев. Очень выгодное дело.

Мне сразу стало противно. Я попрощался, даже не пожал ему руку и вернулся к Селене.

– Это твой друг?

– Дима, скажем, мой знакомый. Интересно, что ты его не знаешь, ведь он – организатор сегодняшнего боя. Как ты узнала про это место?

– Меня пригласили другие люди.

– Ладно, не буду выпытывать. Сейчас начнется.

Селена напряглась, когда вывели двух собак, американских питбультерьеров. Животные с квадратной суховатой головой, короткой спиной и лапами среднего размера. Я где-то слышал, что это специальная бойцовая порода.

Хозяева встали в углах «ринга» вместе с собаками, зажав их между ног. По свистку отпустили. И началось. Псы не рычали, не гавкали, а просто спокойно и молча нападали друг на друга. Первый рывок, второй, третий.

– Сколько будет длиться бой? – тихо спросила Селена, и я увидел, что она сильно побледнела.

– Не знаю, минут тридцать-сорок. Пока одна не упадет.

Посетители уставились во все глаза, со всех сторон кричали: «Давай, дери», «Сильнее», «Прокуси шею». Прошло минут семь с момента начала боя. Девушка не выдержала.

– Все, я не могу. Пойдем отсюда! – она выбежала из ангара. Я пошел за ней, нагнал уже у машины.

– Ты в порядке?

– Как тебе сказать? Наверное, да. Давай быстрее уедем. Отвези меня туда, где есть кофе.

Мы уже были в кафе, когда я спросил:

– И ты делаешь такие вещи ради эмоций? Ради творчества?

– Да, делаю. Приходится, иначе картины получаются неживыми. Мне надо все пропустить через себя. Но это так противно!

– Там, где есть большие деньги и азарт, уже не думают о милосердии. Там всегда все жестоко. Тебе это надо было?

– Мне нужно знать, какие лица у таких людей.

– Каких таких?

– Бесчеловечных. Мерзких. Теперь я это знаю.

Я отвез Селену домой и остановился на обычном месте.

– Ты хочешь показаться неприступной?

– Я не хочу показаться, я и есть такая. Какой ты меня видишь.

– Это ты так думаешь, я всегда добиваюсь всего, чего захочу.

– А я всегда принципиальна.

– И что будем делать? Я заметил, как ты становишься принципиальна, когда речь идет о творчестве. Ты уже играешь со мной что ли? Это и есть твои задания?

– Успокойся. Даже если я и играю, ведь это твой выбор, видеться со мной или нет. Почему ты думаешь, что я должна прыгнуть в кровать при одном взгляде на твой торс? Мне кажется, есть и другие типы отношений.

– Но не у нас с тобой. Мы потакаем своим безумным прихотям. Вот и все, что мы делаем.

– Артем, не надо.

– Но ты сама хочешь меня.

– Нет. Я не хочу тебя. Но ты мне любопытен. Я пойду, мне пора.

Она начала было открывать дверцу, но я перегнулся и захлопнул ее:

– Как понять твои слова? Объясни мне.

– Я уже сказала. Открой дверь, я хочу попасть домой.

Она вышла и не оглядываясь, пошла к подъезду. Меня охватила злость, что страсть к этой женщине поведет меня дальше. И я еще не раз встречусь с ней, пока не достигну-таки своей цели.

Селена выполняла обещание и держала оборону. Мы пару раз ужинали, но дальше дело не заходило, неизменно было одно и то же: ужин, приятные слова, взмах на прощание, и я одиноко еду домой. Сучка.

Я должен встретиться с друзьями на игре. Раз в пару месяцев мы собираемся играть в хоккей против команды таких же любителей. Этой традиции лет пять уже. Начиналось все так: наш друг профессиональный вратарь (мы приходили на матч просто поболеть за него) как-то раз предложил сыграть вместе (не с кем было в тот день тренироваться). А мы втянулись и вот до сих пор играем. После матча, как настоящие мужчины, идем пить хорошее пиво в бар.

Сегодня игра прошла отлично! Мы долго не могли обойти соперников, но к концу всё же выиграли. Все ушли в душ, кроме меня и Паши.

Паша самый близкий мне друг в компании, человек веселый, напористый и немного безумный. Блондин со стальными глазами, широплеч, но не высок. Чего только не вытворяли два безумных подростка! Мы учились в элитной гимназии, для детей богатых родителей, поэтому все учащиеся были избалованные и несносные. В младших классах просто дурачились: кидались в девчонок пакетами с водой, бросали жвачки в волосы, подбрасывали презервативы в учительскую, как обычные дети.

В выпускном классе Паша влюбился в молодую учительницу по английскому языку. Она пришла сразу после института (ей очень повезло попасть именно к нам) и разница в возрасте не пугала друга. Какие формы были у этой девушки: она была чуть полновата, но это ее не портило, огромные груди и тонкая талия придавали телу очертания песочных часов. Девочки в классе хоть и оформились, округлились и стали девушками, но до пятого размера ни у кого не дотягивало даже близко. Я был уверен, что на все приставания и ухаживания «англичанка» ответит решительным отказом. Но, не прошло и полмесяца, как друг по секрету рассказал об успехе. На вопросы: как у тебя вышло, Паша отвечал с ухмылкой: «природное обаяние». Я смеялся над ним, но финансовой тайны не выдал. Они трахались до окончания года с огромным удовольствием с обеих сторон. Затем Паша пошел в институт, а она получила хорошие отзывы о своей работе. Каждый взял то, что хотел. Справедливость.

– Мы слышали у тебя новая девушка, – сказал Паша, снимая мокрую форму.

– От кого? – я удивился, но виду особо не показал. Не думаю, что Дима мог кому-то сказать.

– От нее, – по смеху я понял, что он шутит. – нет, что происходит? Расскажи о ней.

– Я не могу назвать ее своей девушкой. Просто девушка, которая мне интересна в сексуальном плане. Как ты вообще догадался, что я общаюсь с кем-то?

– Ты больше времени где-то пропадаешь. Мы думали, у тебя опять случился загул, как два года назад, помнишь?

Я кивнул. Конечно, помню. В то время была просто феерия развязного секса, многосуточных загулов, когда виски лилось рекой, попки девушек не повторялись, а я редко ощущал себя в реальности. Но продолжалось это месяц, затем темпы стали спадать и я вошел в свой привычный, в общем-то, не сильно торопливый, образ жизни.

– Вот я и пошутил на счет девушки. И оказался прав. – Паша пристально посмотрел на меня. – Тебе она нравится?

– Я ее хочу и больше ничего. Она замужем, кстати.

– Тебя это не останавливало.

– Просто я ними сплю, а не собираюсь жить и строить семью. Статус социальный мне не важен.

– Я знаю это, не занудствуй. Чем она тебя зацепила? Это нечто особенное?

– Она адекватная и очень принципиальная девушка. Но иногда делает какие-то странные вещи, и я хочу понять, почему она так поступает? Что ей движет? Хочет получить порцию эмоций и приглашает меня на собачьи бои, но сбегает в самом начале. Изображает из себя недоступность, хотя, я вижу, очень свободная во взглядах.

– Да уж. – Паша усмехнулся. – Но мне кажется причина в другом. Ты не можешь ее получить, поэтому хочешь сильнее, чем всех девушек до нее.

– Да, скорее причина в этом.

– Ты же у нас чертов красавчик. Привык все получать по первому требованию.

– Да уж не хуже тебя. Ты-то вообще любую девушку за десять минут раскрутишь. Не рассказывай мне!

– Ладно-ладно.

Один за другим начали подтягиваться парни из душа, я тоже поспешил привести себя в форму. Вся шумная компания переместилась в бар.

– Фирменное нефильтрованное.

Все остальные сделали заказ, и друзья продолжили разговор:

– Артем, как твоя мачеха, кстати?

– Отец в своем репертуаре. Она очень красива, обаятельна и сообразительна. И, конечно же, ей до тридцати. Еще актриса. Сейчас готовятся к свадьбе, так что через месяца два-три я думаю все будет. Вы, кстати, приглашены…

И разговор от обсуждения Юлии плавно перешел на дела других парней, общались о сексуальных приключениях, деловых контактах, немного об игре и пиве. Все, как обычно, болтовня, неотлучная от жизни мужчины.

Во время встречи Паша не отрывал от меня взгляда, будто ждал, когда я себя выдам и обнаружу нечто странное. Такого не было, да и не могло быть. Селена для меня ничего не значит, просто сильный «мужской интерес» к ее персоне, все только этим интересом и ограничится.

– Парни, на следующей неделе будет выставка картин одной интересной художницы. Приглашаю собраться и выйти в свет.

Друзья, конечно же, согласились, я назвал адрес и поехал домой. Не знаю, почему я решил пригласить друзей на выставку, думал, что Селене будет приятнее, если людей придет много, а парни поймут, что ничего особенного в моем отношении к девушке нет. И эта заинтересованность в глазах Пашки. Какие-то странные намеки я прочитал на его лице. Неужели он думает, что я настолько серьезно ей увлекся?

Девушки у меня не было уже недели полторы. Но сейчас, думаю, быстро все исправим.

По улице идут четыре потрясающие ножки в коротких платьицах. Одна девушка мне сегодня перепадет, а может и две…

– Девушки, вы не замерзли? Хотите погреться со мной?

– Нет, – смеются они. – Но выходи погулять с нами.

Я посмотрел вперед на дорогу, подумал, что сегодня суббота, никто меня не ждет дома, кроме собаки, а Селена занята, наверное, с мужем, даже не отвечает на сообщение. Хотя, почему меня это беспокоит? Я просто хочу развлечься, что за оправдания.

Недолго думая, вышел из машины, мы познакомились, я купил девушкам вино и фужеры, наполнил их прямо на улице.

Девушки смеялись, были польщены таким «романтическим» поступком с моей стороны. Я улыбался и поглядывал на их загорелые тела, желая поскорее увезти домой. Мы говорили о том, чем они занимаются и где работают, поддерживали разговор общими фразами, потом они спросили кто я.

– У меня собственная компания, – вальяжно ответил я. Обычно эта фраза действует на таких девушек, как красная тряпка на быка, и они уже не собираются просто так меня отпускать.

– Оо, это так классно! Ты молодец! – заулыбались девушки и перевели разговор на другую тему, не дурочки же и хотят сделать вид, что их это не интересует. Но я, бывалый донжуан, такие схемы сразу вычисляю, ведь почти все девушки падки на красивые вещи, слова и всяческие «золотые унитазы».

– Да, ну что, красавицы, какой из меня маньяк, садитесь в машину и придумаем, куда поехать дальше.

Они с радостью залезли на заднее сиденье машины.

– Может, в клуб? – предложила одна из них, с более длинными волосами.

– Давайте. С вами – хоть куда.

Заезженные слова, шаблонные действия формулы эликсира доступности и соблазнения придуманы уже очень давно. Я их только грамотно использую, и что меня удивляет, они почти всегда действуют. Сладкие речи, галантное поведение, изначально никакого напора, только мягкое внимание, и девушка сама на тебя запрыгнет. А ведь они, чаше всего, хотят произвести положительное впечатление, говорят умные слова или разыгрывают недоступность. Смешные, даже не представляют насколько.

Я включаю музыку на полную громкость, по дороге в клуб мы заезжаем за мартини девочкам, в клубе они переходят на абсент и совершенно раскрепощаются. Я всегда замечал, что музыка, как алкоголь, действует на девушек, как афродизиак, если она правильно подобрана. В клубе, в окружении полуголых девичьих тел, на разгоряченном танцполе раскрываются даже самые скромные красавицы. Они позволяют себе то, что в реальной жизни никогда бы не сделали: танцуют стриптиз на столе, целуют свою закадычную подругу, занимаются сексом, не успев и познакомиться с парнем.

Так и эти две девочки с жаром танцевали, стараясь поразить меня каким-нибудь особенным движением, которое покажет во всей красе их фигуру. Сначала я стоял у бара и наблюдал за этим маленьким сражением. Затем подошел и начал танцевать с обеими, притягивая их за талии ближе и ближе.

Полночи мы танцевали, пили абсент (машину я оставил на стоянке недалеко от клуба), обжимались. На выходе я поцеловал одну из них, очень уж была аппетитная, ну и вторая сама полезла ко мне…

Очнулся утром просто в отличнейшем настроении. Ночь была просто шикарная. Я взял номера телефонов девушек, напоил кофе и заказал им такси. Вот с ними хотелось бы еще встретиться не раз.

Неделю о Селене я не вспоминал, знал, что увижу ее в пятницу, на выставке. Идея соблазнить ее слегка померкла после такого удовольствия, что я испытал в выходные.

Но только слегка.

И вот теперь я еду на открытие выставки Селены, не понимая, зачем и что делаю. Там должен быть ее супруг.

Селена прекрасно выглядела: красное платье на тонких лямках, ожерелье из белого золота вместе с сережками и красиво убранные волосы. Я легко поцеловал ее в щеку при приветствии, как положено в высшем обществе. Духи были другие, кажется Chanel №5. Хоть этот аромат мне не нравился никогда, на художнице он звучал гармонично. Она слегка улыбнулась, оглянувшись по сторонам, и сказала:

– Ты обещал привести друзей.

– Они уже едут.

– Только, Артем, пожалуйста, держи себя в руках и не забывай, здесь мой муж.

– Я буду рад с ним познакомиться, – улыбнулся я.

– Артем, пожалуйста, без фокусов.

– Ты поцелуешь меня за это? И не только? Пообещай, я буду вести себя хорошо.

– Иди к черту с такими шутками. Я и так на нервах из-за выставки, хоть ты меня не раздражай.

– Хорошо, это твой день. Ну что, покажешь мне свои шедевры?

– Конечно, но подождем твоих друзей, надеюсь, ты не сказал им, что мы общаемся?

– Нет, про тебя я не говорил.

– Пообщайся пока, а я отлучусь.

Она отошла беседовать с другими гостями, тем временем я разглядывал посетительниц и мельком выхватывал взглядом картины. Собачьи бои (картина называется «Бойня»), общественный пляж и люди с отсутствующими лицами, голые женщины, выходящие из машины с пачкой денег – вот что рисовала Селена. Рисовала приукрашенную, гипертрофированную правду жизни, где герои говорили сами за себя. И смысл был понятен сразу. Я захотел купить парочку картин, особенно с голыми девушками, я хоть и не люблю рисованные полотна, но эти мне нравятся. Данная «мазня» выполнена профессионально и экспрессивно.

– Селена, вы прирожденный художник! – произнес высокий баритон справа от меня, отвлекая от изучения очередного шедевра. Я оглянулся, мужчине совсем не подходил его голос, он был крепок, но уже седоват, с бородой. Этакий ученый. При деньгах конечно, как и все собравшиеся здесь сливки общества.

Девушка заулыбалась и немного засмущалась от такой похвалы. Мужчина продолжил:

– О, я хочу купить картину прямо сейчас! Могу ли я это сделать?

– Леонид, я не продаю картины в день открытия, простите, но таковы правила, – мягко сказала хозяйка вечера. – Вы сможете купить через два дня, служба доставки привезет и разместит картину у вас дома.

– Хорошо! – вздохнул Леонид. – Принцип есть принцип. Но, позвольте узнать, откуда вы берете сюжеты?

Я подошел к ним. К этому времени вокруг Селены собралось пять человек: я; Леонид с высоким баритоном; дама далеко за средний возраст с сумкой Шанель и в лаковых перчатках (как надевали давным-давно); девушка с длинными прямыми волосами и смуглой кожей; и очевидно ее спутник, молодой человек в дорогой полосатой рубашке.

– Из жизни, – просто ответила художница, обводя глазами присутствующих и на долю секунды остановив на мне взгляд. – То, что вы видите, я пережила внутри себя, составила мнение и выразила на картине. Сначала образ и идея рождаются в голове, проходят несколько этапов осознания, а затем ищут выход на полотно.

– То есть нечто свыше двигает вами в такой момент? – спросила высокая девушка.

– Да. Может, некая энергия. А может, я просто так долго готовлюсь к каждой картине, что ничего не остается, как только выразить все на холсте.

– Мне кажется, так определяется талант. В правильном выражении чувств. Вы пишите осознанно, в этом и прелесть. У вас четко выверенная сумбурность. – все засмеялись, а дама в перчатках продолжила:

– То, что у Вас талант, признал даже мой муж, ругающий некоторых великих художников. Мужчина с необычным голосом кивнул, соглашаясь со словами жены.

Подошел статный молодой человек. Это он, муж.

Селена познакомила его со всеми. Подавая мне руку, Дмитрий заметил:

– Артем, знаком с вашим отцом.

Я кивнул. И разговор продолжился уже с новым составом участников.

– Селена, а что вы думаете о таланте? – спросил Леонид.

– О самом понятии? Мне кажется талант – это материя, которую необходимо развивать. Рождается человек с определенной врожденной расположенностью к тому или иному виду искусства. Если со временем он разовьет в себе эти способности и научится грамотно выражать и применять свои мысли, идеи, создавая нечто необыкновенное, то это талант. Если же развивать человек их не будет, так и останется, лишь слегка одаренным.

– То есть, по вашему мнению, талант – это труд над собой?

– Да, я думаю так. Основываюсь на своем личном опыте. Мне была дана возможность развить тягу к маранию бумаги в детском возрасте в эмоциональные работы в настоящем. Есть люди уже рожденные с умением создавать великое. И это уже граничит с гениальностью.

– Интересно вас послушать. Однако я всегда полагала, что человек уже рождается с мыслью, как же он будет осуществлять предназначенное ему свыше. Я считала это талантом, – сказала смуглая девушка.

– Возможно и так. Но я все-таки склонна разграничивать два понятия. Тогда я смогу считать себя талантливым человеком. – очень обаятельно ответила Селена.

И все заулыбались.

– Не скромничайте, – отмахнулся Леонид. – Я смотрю на ваши картины и не могу от некоторых взгляд оторвать. Жизненная сила, хоть и не всегда приятная взгляду, но, тем не менее, непреложно верная, присутствует во всем, что вы делаете.

– Селена любит принижать себя, когда разговор заходит о творчестве, да ведь дорогая? – сказал Дмитрий. Девушка улыбнулась и посмотрела на меня, когда муж поцеловал ее в щеку. Я всматривался в него: высокий, крепкий, светлые волосы с четким пробором, несколько морщин у глаз (значит, часто смеется и с чувством юмора все в порядке), черты лица правильные, глаза светло серо-голубые, возраст около тридцати лет. Полная противоположность моим темным волосам и зеленым глазам. Хотя комплекция у нас похожа. Одет он в легкий темный костюм, четкие стрелки брюк, точно подобранный цвет галстука, синий с белым рисунком, запонки на рубашке и массивные дорогие часы. Такие костюмы я тоже люблю, но чаще ношу на работу.

Я представил, как Селена заботливо завязывает мужу галстук, провожает его на работу, целует и смотрит в любящие глаза. Да, Дмитрий, стало быть, привлекателен для женщин, но какие такие качества в нем покорили художницу? Или все же так и не покорили? Что-то мне в нем не нравится. Хотя знаю! Мне не нравится, что он ее муж.

Все потянулись рассматривать картины. Почувствовав, что на эту тему разговор завершился я, уличив момент, подошел к Селене.

– Я тебя очень внимательно слушал. Мне понравились твои мысли про творчество – не похоже, что ты была избалована в детстве так, как сейчас. Или ты просто долго открывала в себе дар?

– Не делай такое заговорщицкое лицо, Артем. У нас с тобой ни разу ничего не было, не думаю, что ты можешь со мной так близко разговаривать. Дима не поймет. А по поводу детства и дара ты ошибаешься, я была милым ребенком, и дар, как ты его называешь, обнаружила много позднее окончания школы.

– Как пожелаешь.

Художницу отвлекли гости, и я пошел к бару. Друзья запаздывали, я так и не мог настроиться на свой циничный тон, очень уж странно было находиться с интересующей меня женщиной и ее мужем в одном помещении. Говорить с ним о погоде и птичках, а самому представлять его голую жену. Бред какой-то.

Спустя минут тридцать я увидел троих друзей.

– А что Антон и Женя?

– Они не смогли. Задержались по дороге, – засмеялся Пашка. – Зато мы здесь. Как тебе художник? Я слышал о ней, но картин не видел. Хороши?

– Да, голые тетки мне по душе, – почему-то смех вышел с хрипотцой. – Нам обещали отдельную экскурсию.

– Кто обещал?

– Сама художница. Пойдемте я Вас познакомлю.

Я поймал хозяйку вечера:

– Приехали мои друзья, пойдем.

Она извинилась перед гостями и пошла со мной.

Когда я представлял Селену друзьям, все улыбались, были вежливы и с интересом задавали вопросы. Денис, отчего-то смутился, когда я знакомил его. Я даже виду не подал, она красивая женщина, немудрено, что многим нравится. Денис самый «добрый» из нашей компании. У него единственного в недалеком прошлом были долгие отношения, чуть не закончившиеся браком и детьми. Необычно такое выражение было бы для Кости, страстного поклонника тяжелой музыки, грубой еды, крепких напитков и легких девочек. Да, что мне нравится в нашей компании – относительное разнообразие при исключительном сходстве.

Селена стала рассказывать о каждой картине, и я окунулся в нечто. Это ее мир. Мир картин. Муж. Я. И все эмоции, навеки нас связывающие в нарисованном мире. Надо гнать от себя такие мысли. Я уже утомился от всей этой ситуации.

Паша, прищурившись, посмотрел на меня, когда процессия с художницей во главе подошла к «Бойне». Я подмигнул другу.

Около сорока минут продолжалась экскурсия, причем Пашу сильно заинтересовали некоторые полотна (у него была оригинальная коллекция) и он также уточнил, когда можно их забрать. С парнями мы ушли к бару, и я чувствовал, как друга так и подмывает завести разговор. Я покачал головой из стороны в сторону, мол, нет, не сейчас и не здесь. Он понимающе хмыкнул.

Я увидел, как девушка отошла с мужем, он что-то долго ей говорил, она хмурилась, отвечала. Потом резко развернулась и отошла от него. Он, постояв немного, вышел за двери. Я пошел за ним.

Он курил неподалеку, рядом со своей машиной. Видно они поругались серьезно.

– Найдется сигарета? – спросил я, пытаясь завязать разговор. Мне было интересно, в чем причина размолвки. Дмитрий протянул пачку, и я взял одну сигарету. Курили с минуту молча.

– Артем, а вы давно знаете мою жену? – будто приняв решение, спросил он. Да еще с таким собственническим выражением лица.

– Нет, но меня интересует ее творчество. – Соврал и глазом не моргнул. Хотя, творчество – это большая часть Селены, и если меня интересует она, то и ее картинам должно найтись место.

– Да, картины у нее потрясающие, очень чувственные. Ну что ж, мне пора, приятно было познакомиться.

– Взаимно. – Я пожал руку Дмитрию, смотрел, как он уезжает и вдруг подумал, что, в сущности, он неплохой мужик. Добрый, любит ее, я видел, как он смотрит. Но Селена девушка другого уровня, она его придушит. В переносном смысле, конечно.

Еще некоторое время я побродил по выставке, друзья уехали, и я отвел художницу в сторону, попрощаться. Мне ничего не светило, все надоело и я, как никогда, захотел вернуться к прежней жизни. Позвонить девочкам с прошлых выходных или милой Маше и хорошо провести время.

– Ты поругалась с мужем? Из-за чего?

– Это не твое дело, – Селена выглядела расстроенной. – Ты не причем совершенно.

– Ладно, я ухожу. Тебе не нужна помощь?

– Нет.

– Ты не против, что я тебя сейчас поцелую на прощанье?

– Разве у меня есть выбор?

Я смотрю на нее. И начинаю целовать в шею, в ухо, нежно, едва касаясь загорелой кожи. Она отстраняется и идет к бару. Черт, я так не могу уйти.

Селена хлестала виски, а трезвый я корил судьбу или кого-то еще, что она испортила мне такой вечер.

– Поехали домой?

– Нет! Я хочу подышать свежим воздухом! Отвези меня на пляж – там станет легче.

Черт дернул остаться, придется везти, возиться с ней. Те, кто видел настолько пьяную женщину, поймут, о чем я, хуже может быть только женщина-наркоманка. Довез ее до пляжа, посматривая, чтобы не испортила машину, высадил. Она прошла немного по берегу и села на песок.

– Ты напилась так, будто завтра конец света и тебе жалко весь алкоголь в баре!

– Не умничай, лучше иди ко мне.

И девушка начала целовать меня в лицо, нежно посасывать ушко:

– Ты хочешь меня? Хочешь?

– Очень, – я был готов сразу взять ее.

– И я…

Она отбежала от меня, и ее вывернуло на землю, потом еще и еще. Она кашляла, плевалась, материлась, а я держал ее волосы, и смотрел, как бы она не упала. Наконец, Селена немного отошла, я посадил ее рядом с машиной, и подставил плечо, так она и уснула.

Проснулась через полчаса и первым делом спросила:

– Тебе понравилась моя выставка?

– Конечно! Мне не понравилось, что ее хозяйка напилась и не дала мне завершить начатое.

Селена засмеялась, хрипло, тихо, но весело:

– Ты неисправим! Только об одном и думаешь!

– Да, думаю! Давай тогда о другом поговорим. Скажи, какие у тебя отношения с мужем?

– Еще одно слово, и ты больше меня не увидишь.

– Ты лежишь облеванная рядом с моей машиной, сейчас пять утра. И ты думаешь, кто кому обязан?

– Хорошо. Давай поговорим не сейчас, я хочу привести себя в порядок.

– А я хочу тебя.

– Нет!

Она отошла за машину и уже минут через десять бодрая и свежая шла обратно. Она даже умудрилась переодеться.

– Что у тебя в сумочке? Скорая помощь для красивых алкоголичек? – это был своего рода комплимент, но она его недопоняла.

– Всего лишь гигиенические принадлежности и косметика, чтобы некоторые не задавали глупых вопросов.

– Ты прекрасна, Селена.

– Я не хочу ничего слышать – отвези меня домой, скоро и дождь начнется.

Я был устал, расстроен, я почему-то думал, что вот он последний шанс добиться ее тела, и что дальше ничего не будет, если мы переспим и забудем. Но получается все совсем иначе – я не был в ней, но я был рядом в такой неприятный момент. Я рассчитывал, что она хотя бы из чувства благодарности мне уступит. Но, видимо, не хочет и не захочет. Надо прекратить эту игру: глупое знакомство, несуществующие задания, непонятные встречи, и желание, самое сильное желание, что я испытывал когда-либо к женщине. Желание, которое заставляло меня лгать, переступать через себя и оправдывать свои поступки. Хватит, в мире есть миллион женщин, похожих на нее. Надо просто найти замену.

– О чем ты думаешь?

– Что? – не понял я, так резко зазвучал ее голос в тишине.

– Я спрашивала, о чем ты думаешь? – повторила она вопрос.

– Думаю, что больше мы не увидимся, – на полном серьезе ответил я. – Тебе нужно строить жизнь с мужем, писать картины, а мне работать и трахать красивых девочек.

– Как прозаично! Ты хочешь меня, а я тебе говорила, что ты должен меня заслужить, помнишь про задания? Ты не догадался, а по-другому и не получишь.

– Да, не получу, я отвезу тебя домой, поеду к себе и усну, а наутро забуду номер твоего телефона, дома и запах волос.

– Ты говоришь, как романтик.

– Я просто устал от этой игры.

– Она еще не начиналась.

– Значит, я устал от тебя. Ты – безумная женщина.

Селена пристально посмотрела на меня, но ее взгляд я не мог прочитать, быть может, она думала, что я не совсем потерянный человек, может, силилась понять, правду ли я говорю, или просто любовалась мной в последний раз. Она протянула руку и коснулась моего лица, начала гладить щеку. Волна возбуждения пронеслась по телу, оживив некоторые его части.

Я остановился на обочине и молча смотрел на девушку.

– Селена, я хочу тебя поцеловать.

Она не отвечает, да мне и не нужен ответ. Я беру ее за шею, разворачиваю к себе и касаюсь нежных губ, от них пахнет мятным бальзамом и сладким теплом. Плавно и аккуратно я просовываю язык в эту створку и начинаю ее ласкать. Она так хорошо целуется! Я сжимаю ее шею, провожу вниз, бешено целуя в губы, щеки и уши. О, как же она хороша в этот момент. На улице льет дождь, а я сижу в машине и целую нецелованную мною так долго девушку, и испытываю просто потрясающие ощущения от этого соития.

Я дотрагиваюсь губами до ее шеи. Господи, какая она горячая! Начинаю ее целовать, спускаясь к груди, и чувствую, еще немного и я перестану себя контролировать. И она это чувствует, но уже сама не может остановиться, издает легкий стон, и я понимаю – она хочет меня не меньше. Внезапно она отстраняется, и мы минут пять сидим в тишине, пытаясь отдышаться, и слушая, как дождь бьется о стекло. И она решается:

– Вернемся на пляж?

– Я думал, ты никогда этого не скажешь. Но почему на пляж?

– Я никогда не занималась сексом на пляже.

– Хорошо.

Еле сжимая руль, я поехал обратно, сердце колотилось, в глазах помутнело. В некой абстракции мы доехали до места. И я с бешеной силой продолжил ее целовать, дотрагиваясь то тут, то там, и ощущая жар, поднимающийся снизу.

– Се… ле… на… – шепчу я хриплым, тихим голосом. – Ты хочешь меня?

– Да.

– Это я и хотел услышать. Я безумно хочу тебя.

Я расстегиваю блузку и припадаю к груди, к идеальным сосочкам. Да, грудь очень красива. Глажу плоский живот, Селена стонет так, что я чуть ли не кончаю только от звука. Целую ее ниже и ниже, засовываю руку в трусики и чувствую, как она ждала меня. Ввожу пальцы внутрь и вверх, и она стонет еще сильнее, сексуально приоткрывая ротик.

– Выйдем на улицу! – сквозь стон говорит она.

Я не перечу – дождь слегка покапывает, но это не имеет значения. Ничего в мире сейчас не имеет значения. Я стелю одеяло на капот машины и облокачиваю Селену, целую, двигаюсь вниз, и уже ласкаю языком ее заветные части тела. Ничего приятнее мне ранее не доводилось делать ни одной девушке. Я ласкаю ее долго, чувственно и она уже почти кончает от моего усердия, да и я от ее стонов близок. Наконец, одной рукой лаская ее грудь, а другой, держа за талию, я вхожу в нее очень медленно. Я чувствую, ей хочется крикнуть «быстрее, сильнее», но получив желаемое, я не буду торопить события, хочу нечто особенное. Дождь усиливается, мокрая блузка и юбка сексуально очерчивают ее тело, грудь бьется о капот машины, и спина выгибается слишком сильно. Я слизываю капли дождя со спины, она кричит, так сильно, что может разбудить еще не проснувшихся утренних бегунов, и мы одновременно кончаем, долго, сладострастно впиваясь друг в друга…

Я отвожу ее домой, и мы не можем вымолвить ни слова. Да и что тут говорить? Только то, что я ни с кем не испытывал такого удовольствия.