Читать книгу Волчий поцелуй - Рия Килсон - Страница 2

«Не всякий человек – человек.

Не всякий зверь – зверь».

Лето начиналось довольно благосклонно, по сравнению с прошлым годом. Тогда, из-за обилия густых дождей, урожай был совсем скудным, да и от этих серых стен всегда портилось настроение. Нынешнее же лето встретило тёплыми яркими лучами солнца, не такими, что обжигали кожу, и от которых не знаешь, где спрятаться, а такими, под которыми можно нежиться хоть днями напролёт. И иногда такая погода разбавлялась меленькими дождиками, под которыми было приятно, как в детстве, побегать по поляне босиком.

Но что-то именно сегодня небо было хмурым: серая простыня раскинулась по нему везде, куда доставал глаз, однако дождь всё никак не мог пробиться через плотные тучи. Глядя на это через большие полукруглые окна не менее большой библиотеки, не хотелось выбираться на улицу. Хотелось зарыться в куче разбросанных по столу свитках, вдыхать запах старых бумаг и вообще закрыться ото всего мира.

– Леди Глостер.

Маленький скрюченный старичок в грязно-коричневой одежде, похожей на какой-то балдахин, подошёл к дубовому столу, за которым, полностью увлёкшись, находилась юная девушка. Она перевела взгляд шоколадных глаз на того, кто её позвал, и чуть пухленькие розовые губы тут же растянулись в вежливой улыбке.

– Ваш отец снова будет вне себя, если узнает, что вы продолжаете проводить здесь больше времени, чем в собственном доме.

– Отец всё равно вернётся не раньше наступления темноты. Об остальном он и не узнает, Байрон. – Старик покачал головой, потеребив белую жидкую бородку в задумчивой манере.

– И что вас привлекло на сей раз?

– «Драконы Средиземноморья». Звучит здорово, думаю, там будет много интересного. – Девушка зевнула, потерев средним пальцем едва заметную горбинку на носу. А затем её взгляд пал на старый потёртый свиток, который Байрон держал в руке. – Что это?

– Я принёс вам тут кое-что. А учитывая ваши интересы, думаю, это придётся вам по вкусу.

Леди Глостер пришла в восторг, ведь простодушный Байрон всегда находил для неё что-то очень старое, выходящее за рамки представления, от чего глаза расширялись в чистейшем восторге. Девушка увлекалась древними мифами, магическими существами и всякими диковинными артефактами, интерес к чему у неё привился ещё в малолетнем возрасте. Её отец до сих пор не одобрял подобного рвения, однако перестал спорить с ней по этому поводу, зная, что со своим характером она ни за что не отступится.

Девушка аккуратно развернула свиток. Казалось, что если поднажать чуть сильнее, то он тут же рассыплется от своей древности. Глостер смутилась. В центре жёлтого пергамента изображалось невиданное ранее для глаз юной девушки создание. Тело человеческое, однако вот голова… Голова казалось странной неестественной формы, так как картинка, а также и буквы вокруг этого рисунка были размыты, словно от воды.

– Про что он? Я ни слова не разберу.

– Это древнегреческий свиток. В нём…

– Думаю, это уже слишком даже для неё, Байрон.

Мужской раскатистый голос вмиг разбавил тишину библиотеки своими высокими частотами. Девушка сей же час отвернулась от вошедшего в данный отсек помещения, теряя улыбку. Даже старичок Байрон как-то тут же весь сжался, став ещё меньше. Высокий молодой парень с золотистыми, как пшеница, волосами находился возле узорчатой арки, что являлась своеобразной дверью.

– Лорд Лестер, – поклонился старичок.

– Вайпер, нехорошо быть вдали от дома в такое время, – игнорируя Байрона, проговорил лорд и прошёл к столу, побрякивая мечом, висевшим у него на поясе. – Столь знатная особа не должна ходить одна. Многие могут подумать что-нибудь не то. Идём, я провожу тебя.

– Это, конечно, весьма мило с твоей стороны, Генри, но я в состоянии добраться сама.

Вайпер резко встала, начав спешно собирать все свитки и манускрипты, что успела разложить по всему столу. Байрон попросил её остановиться, сообщив, что приберёт здесь всё сам.

– Ну же, идём. – Генри едва прикоснулся к плечу девушки, но та дёрнулась от этого всем телом.

– Я же сказала!.. – неуверенно взглянула она в тёмно-синие омуты – глаза, смотрящие с некой дерзостью и даже опасностью. – Не нужно.

Вайпер подобрала руками платье, полы которого растелились под ногами, и, дёрнув головой так, что чёрная коса, тянущаяся до самых колен, оказалась переброшена наперёд, резвым шагом направилась к выходу, предварительно пожелав Байрону всего хорошего. Генри лишь хмыкнул, искривив губы в ехидной ухмылке, и отправился следом за девушкой. Но обнаружить её лорду Лестеру уже не удалось.

* * *

Поместье графа Глостерского находилось в центре близ лежащей к Лондону деревушке, окружённой пышными лесами и ровными полями. В то время как прочие бароны, находящиеся у власти, проживали исключительно в черте города, Глостерский предпочитал уединение в более умиротворённой «живой» обстановке, там, где простой народ, которому они – бароны – пообещали помощь. Бароны не раз поддевали его за то, где именно он предпочёл своё место дислокации, но тот никак не реагировал на это. Ему было уютно в окружении природы, да и его дети также отдали куда большее предпочтение деревенскому образу жизни.

Поместье Глостерских казалось настоящей крепостью среди данной сельской местности. Большое двухэтажное каменное здание, имеющее две деревянные пристройки, похожие на миниатюрные домики. Большие полукруглые окна, огромное крыльцо с резной аркой над ним, что соединялась со стеной домой миниатюрной крышей. А над самой аркой фамильный герб, выдолбленный прямо в каменной стене, правда, изображение было уже не разобрать. И как выделяющимся элементом, что можно было увидеть издалека, были два красных длинных дымохода, что располагались по краям крыши. А вокруг поместья большой красивый сад с одной стороны и небольшой прудик – с другой.

На крыльце появилась мужская невысокая фигура среднего телосложения. Граф стоял с закрытыми глазами и вдыхал свежий вечерний воздух всей своей грудью, что так приятно заполнял лёгкие, но его уединение вскоре было прервано женским голоском, что позвал его. Граф улыбнулся.

– Иду, Вайпер, иду. – И, быстро окинув всё вокруг взглядом, Ричард вошёл внутрь.

Пара служанок ставили на стол последние блюда, а дочь графа уже смиренно ждала его, лениво теребя длинную косу. Она встала с места, поприветствовав отца, после чего они оба сели.

– Мелинда постаралась сегодня на славу, – на улыбке проговорила Вайпер.

– Почему твоя служанка выполняет обязанности поварихи?

– Отец, пожалуйста, выключайте сурового политика хотя бы в стенах дома.

– Ах, ну да. Прости, Мышонок. – Граф очень часто и очень давно использовал подобное обращение к своей единственной дочери из-за того, какой маленькой она родилась. – Твой брат к нам не присоединится?

– Он сказал, что слишком занят своими скучными бумагами, которые отбили у него весь аппетит.

Ричард покачал головой, после чего отец и дочь, прочитав короткую молитву, пожелали друг другу приятной трапезы.

Спустя какое-то время, когда тарелки оказались более-менее пусты, граф всё пытался начать мучающий его разговор, тема которой постоянно приводила к ссоре с дочерью. И, видимо, его внутренние метания довольно-таки хорошо отразились на лице, о чём Вайпер и спросила прямым текстом.

– Дочка, я… – Вайпер моментально перестала жевать, тут же отложив в сторону столовые приборы. – Долго мне ещё ждать твоего ответа?

– По-моему, я уже очень давно вам его предоставила. – На смуглом, чуть вытянутом лице заиграли желваки.

– Вот же упрямая, вся в мать! – тихо пробормотал граф, потерев тыльной стороной ладони короткую бороду. – Пойми же ты наконец, что этот брак обеспечит тебе прекрасное будущее. Он сможет спасти наше состояние, положение и так критическое, в глазах баронов я уже упал достаточно, со мной скоро перестанут считаться.

– Я не стану очередной марионеткой в вашей политической бойне!

– В первую очередь я волнуюсь о твоём счастье! Что тебя ждёт, если я проиграю? Какое будущее? Генри ведь может стать для тебя прекрасным мужем. Мало того, он к тебе неравнодушен, в чём ещё проблема?

– Может, в том, что мне он совсем не по душе? – ноты в тонком голоске чуть погрубели. – Его светлое личико не сможет скрыть того, какой он всё-таки шакал…

– Хватит! Как смеешь ты говорить такие вещи? – Граф стукнул по столу кулаком, от чего Вайпер вздрогнула, с силой сжав челюсти. – Я и так шёл тебе на уступки очень долгое время, но больше твоего разрешения я спрашивать не намерен! – Чёрные аккуратные брови чуть приподнялись вверх. – Я на днях же поговорю с Монфором о вашей помолвке, хочешь ты того или нет.

– О каком тогда счастье вообще может идти речь?! – Девушка вскочила на ноги. – Хотите, чтобы я и вовсе ушла из дома? – Зелёные глаза графа округлились. – Делайте, что хотите, но от своего я не отступлюсь!

Вайпер скомкала салфетку, что до недавнего времени лежала у неё на коленях, и швырнула куда-то в сторону, после чего побежала вверх по лестнице.

– Вайпер! Вайпер, стой! Вернись, кому сказал! – подорвался с места граф, но та и не думала останавливаться. Ричард тяжёло упал обратно на стул, прикрывая глаза ладонью и погружаясь в свои мысли.

Вайпер прямиком направилась в комнату старшего брата, с которым она была близка, как ни с кем другим. Зависнув с пером в руке над бумагами, брат девушки похлопал чёрными, как и у сестры, глазами, спрашивая, в чём дело.

– Джоридан, я снова поругалась с отцом…

И теперь Вайпер всё же дала волю слезам, после чего кинулась к брату, прижимаясь к его широкой груди, всхлипывая. Он отбросил перо в сторону, обнимая девушку в ответ, покачивая в своих крепких объятиях.

– Так, перестань плакать. Ты же знаешь, как меня это расстраивает. Что на этот раз вы не поделили?

– Всё то же самое, Джон, всё то же самое…

Вайпер пересказала брату разговор с отцом, на протяжении чего Джоридан лишь кивал.

– Не сердись на отца. Ты же знаешь, в каком непростом мы сейчас положении. Возможно, он просто уже отчаялся и потому решил прибегнуть к крайним мерам. Я поговорю с ним, а ты пока приведи себя в порядок, хорошо?

– Хорошо, – улыбнулась Вайпер, чуть повеселев.

Отправив сестру к себе, Джон немного поразмыслил над тем, что она рассказала, после чего он, одёрнув свою белую камизу2, спустился вниз. Граф всё ещё сидел за столом в той же самой позе и всё продолжал тихо вздыхать, пока силуэт высокой плотно сложенной фигуры не привлёк его внимание.

– Что? – обратился граф к своему первенцу. – Пришёл меня отчитывать?

– Отец, я…

– Знаю, знаю. Сестра уже пожаловалась о том, какой я никудышный отец, да? – Граф снова тяжело вздохнул.

– Ты ведь знаешь, она никогда бы так не сказала. Послушай… – Джоридан приблизился. – Я понимаю, ты хочешь для неё как лучше, желаешь ей хорошего мужа и, возможно, Генри достойнейший из всех претендентов, но… Вайпер ведь совсем не симпатизирует ему. Ведь то, чего хочет она, — самое важное. Да ей же всего семнадцать, она едва перестала в куклы играть.

– Твоей матери было на два года меньше, когда мы поженились с ней. – Джон сжал губы в тонкую линию. – Ты прекрасно знаешь, в какой мы сейчас затруднительной ситуации. Это замужество наш шанс на спасение. В буквальном смысле.

Граф замолчал, после чего встал и начал ходить по зале то в одну, то в другую сторону. Джоридан с недоумением смотрел на отца, начиная всё больше и больше осознавать то, что граф очень прочно вцепился в эту идею о браке, которая уже точно перетекла в навязчивую. Джон зачесал назад пальцами вьющиеся до плеч смоляные волосы, растеряв все слова, которые были в голове всего мгновение назад.

– Ты вообще себя слышишь? – размеренно и особенно делая ударение на последнее слово, произнёс Джон. – Разве ты заставлял жениться меня? На ком-то, кого я едва знаю и кого совершенно не люблю? Нет! Ты ведь сам всегда нам говорил, что в брак вступать следует лишь по любви. Так же, как ты с матушкой, или я с Розой. Тогда почему же ты лишаешь подобного права Вайпер?

Ричард собирался было сказать что-либо ещё, однако Джоридан довольно быстро выскочил во двор, убираясь с поля зрения. Ссориться со своими собственными детьми граф ненавидел больше всего и ненавидел себя за то, что допускал подобное. И вот опять. Поссорился сразу с обоими. Ричард глубоко вздохнул, после чего, захватив со стола графин с вином, отправился к себе.

* * *

Несколько дней назад весь Лондон и всё, что его окружало в радиусе тридцати миль, обсуждали прибытие нового французского посланника, который почему-то не соизволил явиться к баронам сразу. Мало того, так о его приезде узнали только через три дня после того, как оно состоялось.

Впервые этот посланник вышел в свет, когда в Вестминстере состоялось собрание баронов и началось бурное обсуждение «Оксфордских провизий»3. Но все обсуждения, едва начавшись, мгновенно стихли, когда в дверь вошёл мужчина средних лет с причудливой формой – для англичан – бороды: полоска чёрных волос разрезала подбородок пополам и две таких же украшали его по бокам. Статный, с суровым видом и странным убором на голове, нечто напоминающее платок. Бароны смутились, глядя на вошедшего, и, если бы сопровождающий этого незнакомца его не представил, никто бы и не понял, что это тот самый французский посланник. Одеждой он в принципе не отличался от остальных, за исключением, опять же, головного убора, однако его внешность сбивала с толку, была какой-то специфической, чужой для территорий не только Англии, но и самой Франции. А когда дело дошло до имени, бароны и вовсе переглянулись, тихо спрашивая друг друга, того ли человека им вообще прислали.

Мерид Кан. Далеко не французское имя. Некоторые даже переспросили, правильно ли они его услышали. Ещё некоторое время стояла тишина, так как все глаза были прикованы к необычному гостю. Посланник, вежливо улыбнувшись и получив приглашение сесть за стол, тут же принял его. Место рядом с графом Глостерским как раз оказалось свободным.

– Лорд Кан… или, простите за бестактность, как к вам правильно обращаться? – заговорил один из баронов.

– Просто Мерид Кан, милорд.

Снова поднялся гул. Даже акцент нисколько не указывал на то, что перед ними сидел француз, а неимение титула и вовсе вызвало возмущение. Мужчина, не имеющий титула в данном кругу, всё равно что ничтожный простолюдин с улицы. И такого человека им отправила французская корона? Зал и вовсе наполнился шумным недовольством.

– Вы меня, конечно, извините, – грубый голос Мерида заставил всех стихнуть, – но, как вы поняли, я не совсем француз. И иметь для меня какой-либо титул, кроме как «господин», неприемлемо. И отвечать на такие вопросы, как, например, почему я стал правой рукой короля, я не намерен. Мы собрались здесь, чтобы решать вопросы, касательно наших стран. Пожалуйста, давайте не будем отклоняться от данной темы.

Следующие полчаса были действительно отведены политическим вопросам, требующим скорого разрешения. На протяжении этих активных обсуждений Мерид Кан не произнёс почти ни слова, из-за чего вновь и вновь становился предметом тихих шушуканий. Кто-то даже и не шептал, а говорил вслух, однако посланник оставался бесстрастным. Ричард всё поглядывал на посланника, видимо, желая с ним заговорить, и даже ему было как-то некомфортно слушать баронов про их разговор о прибывшем госте.

– Мерид Кан, а вы давно в Англии? – наконец-то решился граф.

– Пару недель, милорд. Нужно было время, чтобы привыкнуть к здешней обстановке, поэтому я не заявлял о себе. Привыкнуть пока, правда, так и не удалось.

Как только их лёгкий обыденный диалог был начат, граф с густой тёмно-русой бородой и волнистыми, почти по плечи, волосами, что сидел напротив них, мгновенно проявил интерес к этому заседанию, явно заскучав ещё до его начала.

– Я прошу прощения, если не оправдал ваших с баронами ожиданий.

– Нет, что вы! Ни в коем случае.

– Это радует.

– Вы прибыли совсем один?

– Ох, нет. Со мной моя семья и приличное количество слуг. Детей я не мог оставить на чью-то милость, за ними же нужен глаз да глаз. Пришлось взять с собой этих бесенят. – Граф коротко посмеялся.

– Это да, за ними нужно круглосуточное наблюдение.

Посланник задержал взгляд на Глостерском, прожигая его чёрными прищуренными глазами, что смотрели точно, как у сокола в разгар охоты. Граф даже поёжился от такого взгляда.

– Граф, я могу попросить вас об одолжении? – много мягче заговорил Кан.

– Я вас слушаю.

– Я совсем не знаю, что здесь и где находится, я толком не завёл ни с кем знакомства, и потому у меня нет достойного человека, кто бы мог просвещать меня во многие детали, с которыми самостоятельно я буду разбираться очень долго. Вы не окажете мне честь помочь с этим?

– Почему я?

– Глостер, – прервал их низкий грозный голос. – Мы разговариваем здесь по делу.

Ричард с неким скрежетом на зубах повернул голову, сталкиваясь с синими глазами мужчины, сидящего напротив. Выглядел тот достаточно свежо для своих лет, и поначалу не сказать, что под этим доброжелательным, что постоянно к себе располагало, лицом спрятана суровая, даже жестокая натура. О чём догадывались тоже далеко не все, лишь те, кто знал графа явно больше месяца.

– Прошу прощения, Симон, – виновато улыбаясь, произнёс Ричард. – Немного лишь отвлёкся, но суть темы я не упустил, не волнуйся. – Граф едко улыбнулся Глостерскому в ответ, отводя взгляд в сторону.

– Вы единственный, кто не посмотрел на меня с пренебрежением. – Граф даже не понял, о чём это заговорил Мерид, но затем вспомнил момент, где их прервал Лестерский.

– Хорошо, я помогу вам, чем смогу.

– Ох, вы не представляете, как я вам благодарен.

– Пока не за что.

– Не против встретиться у меня в поместье, что я временно занял? Было бы просто замечательно.

– Ну-у, – граф пораскинул мыслями, – да, конечно, почему бы и нет. Как раз узнаем друг друга лучше. – Ричард окинул стол глазами и добавил чуть тише: – И нормально поговорим.

Собрание вскоре закончилось. Граф и Мерид ещё немного обговорили свою следующую встречу, обсудив детали, после чего распрощались. На выходе Ричард столкнулся плечом к плечу с Лестерским, который долго и пристально провожал графа прищуренным взглядом. Глостерский лишь поморщился, не понимая, с чего бы вдруг Монфору на него так смотреть, но потом он встряхнул головой и сел в ожидающую его повозку.

* * *

Джоридан отдыхал в саду на лавочке около синего прудика и, запрокинув голову, рассматривал пока ещё зелёные плоды одиночной яблони. Как только он прикрыл глаза, сзади тут же бесшумно подкрались, накрыв верхнюю часть лица ладонями и тихо захихикав. Джон лишь улыбнулся, после чего Вайпер обошла лавочку и села рядом с братом, обнимая его под руку.

– Ты говорил с отцом? – Улыбка на лице мужчины тут же разгладилась.

– Да, говорил, – вздохнул он, ещё больше встревожив сестру. – Я, честно, не знаю, как ещё до него достучаться. Он не слушает меня. Вообще никак. С тех пор, как мы заложили дом, он сам не свой, но сейчас ещё в разы хуже.

– Нам ведь пришлось. – Вайпер сжала ладонь Джоридана, ведь тот не переставал чувствовать в этом свою причастность. – Если бы матушка была здесь, он бы так не расклеился.

Вайпер помрачнела. Ещё с самого раннего детства она винила в смерти матери именно себя, так как жена графа пожертвовала собственной жизнью, дав жизнь их дочери. Джон всегда ругал сестру за такие мысли, постоянно твердя о том, что виноватой она быть ну никак не могла, и потому довольно часто ему приходилось вытирать её слёзы. Но Вайпер была далеко не такой ранимой, как могло показаться на первый взгляд. Несмотря на безобидную хрупкую внешность, характер Глостер ну совсем с ней не сочетался. Его можно было описать как свирепого зверя, удерживаемого глубоко внутри в прочной клетке, который мог вполне вырваться, если хорошенько этому поспособствовать. Вайпер прекрасно знала, что подобный нрав не должен был водиться у знатной леди, потому-то она всегда отступала в каких-либо спорах, полностью оправдывая образ, подходящий слабой беззащитной девушке, а иногда и пускала слезу для большего убеждения. Никто не должен был знать о истинном поведении дочери графа, о том, как ещё несколько лет назад она спокойно находилась с отцом на охоте, или о том, что её грёзы были далеко не о платьях или прочих женских примочках.

Заметив какое-то движение у железных тяжёлых ворот, Джоридан вдруг засиял от улыбки, тут же озарившей его лицо. Он легонько толкнул сестру в плечо, призывая её смотреть в ту же сторону, что и он. И как только Вайпер это сделала, сразу же раскрыла широко рот, улыбаясь. Она резко сорвалась с места, чуть не запнувшись о подол платья, и со всех ног побежала ко входу во двор, взвизгивая так, что, казалось, услышали и в самом Лондоне.

– Томас! Томас!

Вайпер буквально неслась навстречу молодому парню в военном обмундировании, пока практически не запрыгнула на него, повиснув на его шее. А когда вновь опустилась на землю, то стала целовать его и в щёки, и в лоб, и в веки, а потом снова обняла, прижавшись ещё пуще прежнего.

– Хе-е-е-ей, ну здравствуй, сестрёнка! Боже, как же я скучал по тебе! – Юноша поцеловал её в ответ. – Ты так выросла! Прямо уже невеста!

Следующий на очереди был Джон, который заключил младшего брата в не менее крепкие мужские объятия, после чего поздравил с долгожданным возвращением.

– Теперь ты у нас настоящий воин! – потрепал его Джон за плечо.

Томас был вторым по старшинству ребёнком в семье Глостерского. В то время как Вайпер и Джон были чуть ли не точной копией матери, Томас походил именно на отца: такие же насыщенные зелёные глаза и тёмно-русые волосы, и формы лица точь-в-точь как у Ричарда. Роста был не очень высокого, однако очень хорошо сложён, всё-таки три года службы прекрасно делали своё дело. Служил Томас, к слову, довольно далеко, за пределами Англии. Во Франции, если быть точнее. Тогда это ещё не было проблемой, но как только отношения накалились, было решено немедленно вывести армию из Франции.

– Отец.

Ричард поднял взгляд, сидя в кресле у окна, и книга тут же вывалилась из рук, гулко захлопнувшись. Глаза графа расширились и стали влажными, а нижняя губа даже чуть задрожала.

– Томас, сынок!

Глостерский немедленно поспешил подняться на ноги, желая как можно скорее обнять младшего сына. По щекам, украшенным мелкими морщинками, всё же скатились слёзы, и графу пришлось зажмуриться со всей силы, чтобы сохранить свою твёрдость. Джон приобнял сестру, переглянувшись с ней, и оба увидели в своём брате причину их с отцом перемирия.

* * *

Удержать графа от того, чтобы отметить возвращение сына в процветающей элитной таверне, никто не смог. Конечно, взять с собой юную девушку в подобное заведение было бы очень нехорошо, но что уж поделать. Отмечать, так отмечать всей семьёй. Но не дома, как предложила Вайпер, а именно так, как загорелось графу. В деревушке, где они жили, подобных заведений и вовсе не наблюдалось, за исключением захудалой пивнушки неподалёку, а достойной достопримечательностью можно было бы выделить только библиотеку. Поэтому пришлось заказать повозку и отправиться в Лондон, благо, что находился он не так уж и далеко.

Вечерело. Отец со своими сыновьями разговорился о службе и прочих мужских премудростях, от чего Вайпер впала в настоящую скуку уже с начала их маленького пира. Из окружающих женщин Вайпер наблюдала только тех, кто был девицами лёгкого поведения, что крутились у толстомордых маркизов и баронов, изрядно уже опьяневших. От подобной обстановки Вайпер ощутила себя очень некомфортно и принялась разглядывать здешний интерьер, а также бутылки разной формы, покоящиеся на полках за стойкой владелицы.

– Неужели это граф Глостерский? – слышала Вайпер перешёптывания некоторых девиц. – Это что, его дочь? Где ж это видано! Вроде уважаемый человек, а привёл девочку в такое место. Позор.

Глостер старалась пропустить всё это мимо ушей. Чуть не уснув на собственной, подставленной под щеку руке, Вайпер привёл в бодрое состояние звонкий голос брата: Томас приподнял кружку эля высоко над головой, крича какое-то приветствие кому-то из постояльцев. И, как догадалась Вайпер, приветствовал брат своего, очевидно, сослуживца, который был в точно такой же форме, что и Томас. Тоже, видимо, решил отпраздновать своё возвращение с близкими друзьями. Вайпер решила оставить внимание на них, ведь уже и так выучила каждый сантиметр данного помещения, и знала, сколько перстней у каждого из присутствующих на обеих руках.

Поначалу беседа трёх друзей тоже энтузиазма особого не вызвала. Речь шла о личных каких-то моментах из жизни каждого, что слушать было не то что неинтересно, а просто неприлично, и потому Вайпер решила поразглядывать пейзаж за окном. Бестолку. Уже было довольно темно, хоть глаз выколи.

– Может, поедем уже домой? – простонала Вайпер, состроив умоляющее личико. – Стемнело уже.

– Сейчас, Мышонок, ещё совсем чуть-чуть, – нетрезво ответил Ричард, после чего продолжил разговор с сыновьями.

Вайпер фыркнула, откинувшись на спинку стула, и сложила руки у груди, раздражаясь. Лучше уж она бы осталась дома и не смотрела сейчас на пьяные повсюду лица.

– Ну, а как же армейские истории, друг? – Вайпер снова перевела внимание на соседний столик.

– Да нечего особо-то и рассказывать. Не до этого как-то было, всё-таки на территорию Франции влезли. Хорошо, что герцог сгладил все углы, а то бы и вовсе не вернулись.

– Но что-то же должно быть! – воскликнул второй мужчина, стукнув кружкой по столу.

– Ну-у, – рыцарь посмотрел куда-то вверх. – Да, пожалуй, одна всё-таки есть. Французы взбесились именно из-за того, что мы забрели туда, куда вход был крайне не рекомендуем. Тогда мы этого не знали, но потом мужики у костра всякие страшные сказки рассказывали. Я их особо не слушал, так что рассказ выйдет так себе. – Один из приятелей махнул рукой, мол, давай уже, начинай. – Мы подошли к самой границе… Честно, до сих пор не понимаю, зачем нас было отправлять в такую даль, перебрасывать через море, чтобы только пройти эту службу! Разве не бред?

– Ты ушёл от темы!

– Ах да, точно. Так вот, по всей Франции нескончаемо ходят легенды об одном и том же, а точнее, о лесе, что у самой границы. Названия не помню, говорю же, не особо слушал. Лес этот, мягко говоря, имел ну о-очень дурную репутацию. – Вайпер сложила руки на столе, полностью устремив взгляд на рассказчика. – Лес прославился в тех краях тем, что был населён больно уж странными «жителями». Волки – не волки, медведи – не медведи, не важно. Самое интересное то, что звери эти сами наведывались в деревни, утаскивали домашний скот, разрывали прямо на месте, а иногда и сами люди пропадали. Из-за подобных происшествий поселения, находящиеся рядом с лесом, совсем опустели, а его оставшиеся жители перебрались в более безопасные районы. И с тех пор та огромная часть территории является запретной для человека. Король даже как-то приказал поймать одно животное, чтобы понять, как с ними бороться, но, по всей видимости, сделать этого так и не удалось, и только ещё больше ребят полегло от лап какого-то зверья. – На несколько мгновений повисла тишина. – Ничего глупее я в жизни не рассказывал. – Мужчина залился смехом, и друзья подхватили его.

Вайпер быстро похлопала глазами, отходя от услышанного, после чего встряхнула головой, мысленно подтвердив, что всё это прозвучало действительно как паршивая сказка.

– Отец, когда мы уже поедем домой?!

– Скоро, дочка, скоро. – Девушка закатила глаза, вздыхая.

– Джоридан, – пододвинулась она к старшему брату, – я надеюсь, ты не забыл о том, что завтра возвращаются твои жена и сын?

Джон, кажется, протрезвел в тот же самый момент, полностью изменившись в лице.

– Та-ак, пора закругляться. Вайпер права, уже слишком поздно, дом ждёт.

«И почему же я раньше об этом не додумалась?!»

На улице значительно похолодало, и Вайпер тут же принялась кутаться в тонкую летнюю накидку. Пока её братья пытались затолкать в повозку не стоящего на ногах отца, леди Глостер отошла немного в сторону, решив порассматривать город. В мозг от чего-то ввинтилась дурацкая история о чужестранном лесе, которая даже у такого человека, как Вайпер, не вызвала особого интереса. Однако в голове только и строились образы странных зверей, населяющих его. Да и населяющих вообще? Вайпер помотала головой, отгоняя все эти несуразные мысли подальше, и попросила братьев уже как-то управиться с разгулявшимся отцом.

Служащие начали зажигать не очень высокие столбы для освещения улиц, и от вспышки огня Вайпер вздрогнула, снова погрузившись в мысли, и повернулась в другую сторону, смотря туда, где ещё царила темнота, неразбавленная рыжими «языками». Но даже там тоже что-то вспыхнуло, тоже какие-то огоньки, которые непонятно каким образом там появились. Вайпер прищурилась, следя за тем, как огоньки двигались из одного положения в другое, не меняя расстояние между собой, но, сильно встряхнув головой, Вайпер обнаружила, что перед ней лишь темнота, и дала оценку тому, что в её крови не так уж и много эля, чтобы мерещилось подобное. И, ещё раз обернувшись через плечо, она направилась к повозке, в которой её, как оказалось, уже давно ждали.

Уснуть сразу оказалось для Вайпер не самой простой задачей. Одеяло постоянно мешало ей, создавая неимоверное пекло вокруг утончённого тела, а голова гудела невесть от чего. А затем резко стало холодно… В ступнях появилась дрожь и ледяная боль, такая, словно стоишь на белоснежном снегу, пробирающем до самых костей. Однако вместо этого возникли ощущения какой-то колючести, как от сухой травы, превратившейся из мягкой перины в жёсткие стебельки. Запах хвои ударил в нос, а шуршание ночных птиц разрезало звенящую тишину. Тело дрожало от непонятного страха за собственную жизнь, хоть ничто и не указывало на какую-то опасность.

Тень от чего-то огромного выросла на траве перед глазами, а шумное дыхание обдало лопатки, такое, словно позади стояла лошадь, загнанная до полусмерти, и выдыхала пар через широкие ноздри. Но это дыхание было ещё сильнее. Разбавленное чем-то, наподобие рыка, но непохожее ни на одно, что когда-либо мог слышать человек. Такое, от чего цепенеет всё тело, а глаза расширяются в неумолимом ужасе.

Чьё-то тепло совсем близко. Будто что-то громадное нависло над тобой, а ты всё также не в состоянии пошевелиться. И обернуться ну никак не хватает духа, потому что боишься, что умрёшь на месте только от увиденного.

«Вайпер!» – позвали её неестественно хрипатым голосом, звучащим, словно эхо, что состояло только из каких-то пугающих вибраций.

И тогда она уже не могла не повернуться. Но как только она сделала это – закричала во всё горло, чувствуя, как резкая боль мгновенно растекалась по телу, словно обжигающий металл…

Вайпер подорвалась на кровати с не менее пронзительным криком, а холодный пот ручьями стекал со лба, перемешиваясь со слезами. Мелкая дрожь гуляла по телу, всё ещё сохраняя остатки животного страха, а сердце колотилось с сумасшедшей скоростью. Вайпер вскочила на ноги, направляясь к окну, чтобы распахнуть его настежь и глотнуть свежего воздуха, так приятно обдающего разгорячённую кожу. И стало действительно легче.

– Приснится же такое…

Окно она решила оставить открытым, так как духота в комнате казалась невыносимой. Уже было собралась вернуться в постель, но вдруг широко распахнула глаза, вновь устремляя взгляд в чёрную гладь леса, виднеющуюся за пределами поместья. А сердце и вовсе замерло на какое-то мгновение.

Вой…

* * *

Всё вокруг уже давно погрузилось в царство сновидений, и только Мерид Кан всё никак не мог отойти ко сну, уже долгое время рассматривая один документ, в котором всего-то была одна страница.

Дверь со скрипом отворилась, и внутри показалось два силуэта, плохо просматривающиеся в тусклом свете одиночной лампы.

– Явились, наконец? – Мерид обхватил губами дымящуюся трубку. – Мне нужна вся информация, какую только сможете найти. Любая, что угодно, важна каждая мелочь. – Посланник отбросил исписанный чернилами пергамент на стол, и один из вошедших немедленно взял его в руки. – Мне нужно, чтобы вы раздобыли как можно больше сведений о том, кто такая Вайпер Глостер.