Читать книгу Круг земной - Робер Дж. Гольярд - Страница 9

Вопреки ожиданию, за ним никто не пошёл, не рванулся, чтобы спасти от верной гибели. «Правильно, – зло усмехнулся Родрик, – бог – он за всех, а так – каждый сам за себя». Неудивительно, что все они готовы только на то, чтобы сбиться в кучу и дружно завывать от страха.

Наверху было хоть глаз выколи. Родрик постоял с минуту, привыкая, затем почти наощупь прокрался к двери и принялся осторожно поднимать засовы. И вдруг замер в раздумьях. Та тварь, или как оно называется, что вылезла сюда прямо перед ним – она вполне себе из плоти и крови, хоть и вылезла, кажись, из тумана. А значит, выбраться через закрытые двери не могла и, стало быть, сидит где-то здесь, пришипившись.

Родрик напряжно развернулся, поудобнее перехватывая рукоять меча и до рези в глазах всматриваясь в темноту. И вовремя: что-то чёрное на фоне тёмного, смрадно дохнув, полоснуло его по груди острым. Крякнув от боли – тот ожог ещё был далёк от полного заживления, – Родрик наотмашь рубанул мечом, снизу вверх. Лезвие со свистом прорезало воздух. Мимо. Где-то слева слышалось урчание: та зверюга сидела либо на потолке, либо на стене.

Родрик разозлился: что-то всё это уже несколько его утомило. За последние три-четыре дня за ним гнались с собаками, он тонул в болоте, его связывали, жгли железками, сажали на цепь, хлестали розгами. А теперь ещё этот таракан. Что же, матолух мне в глотку, думает, что он, Родрик, тварь бессловесная?!

Он не видел ни зги. Прижавшись спиной к двери, Родрик нащупал последний оставшийся засов. Резко откинул его вверх, и ужом выскользнул наружу. Сзади раздался недовольный клёкот. В дверь ударило, потом ещё раз, чуть не вывернув плечо. Собравшись с духом, Родрик на мгновение приоткрыл створку – и тут же с силой её захлопнул. Урод заверещал: его когтистая лапа бессмысленно дёргалась, зажатая дверью. Родрик с силой вонзил клинок в щель между створками; тварь завизжала, дверь ходила ходуном. Ещё раз и ещё, как в тугую свиную тушу, – кожа скрипела, лопаясь, – пока, наконец, лапа не обмякла. Отерев со лба пот, Родрик сделал шаг назад (то, что было внутри, бурдюком шлёпнулось на пол), и едва не поскользнулся на каменных ступенях.

Спину приятно похолодило ветерком. Он с изумлением покрутил головой: повсюду лежал снег, лёгкий, ослепительно белый, какой бывает в начале Утиного месяца, когда в одночасье лебяжий пух устилает площади и поля, ложится на крыши, а наутро тает без следа.

«Ну, что ж… так даже лучше». Луна и снег делали ночь почти такой же светлой, как в самых северных землях Нордмонта, когда по полгода над головой висит серое небо. Родрик внимательно огляделся: снеговой ковёр был нетронутым, без намёка на чьи-либо следы. Тишь да гладь.

Поколебавшись мгновение, Родрик выдернул из треноги уже почти догоревший факел, рывком открыл дверь – и вздрогнул от неожиданности.

Там никого не было.

Большая лужа крови на полу – и всё. Причём даже не красной, скорее чёрной.

«Проклятье…» Он же раз десять воткнул в ту тварь клинок, и ясно слышал, как она упала. Неужели выжила, сбежала?

Родрик посветил факелом. Нет, никаких следов, ничего, чтобы указывало бы на то, что тварь отползла в сторону. Будто кто-то просто вылил из бутыли глянцевую жидкость.

Сплюнув, Родрик развернулся и, внимательно поглядывая по сторонам, скорым шагом двинулся к воротам.

В городе было… тревожно, хотя он затруднился бы объяснить, почему. Звуки, шелест, чавканье, бормотанье тысяч голосов висели в воздухе. Родрик останавливался, прислушивался – и каждый раз приходил к выводу, что ему показалось. Сколько он не озирался, не видел никого. Только пару раз издалека донеслись крики, но так неразборчиво, что он не стал бы клясться, что действительно что-то слышал.

Стоп.

Стук ставней, или двери. Ещё один крик, и уже значительно ближе. Кричала женщина, точнее, не кричала, а истерично взвизгивала. Топот её деревянных сабо гулко разносился по улице, и она явно направлялась прямо к тому месту, где стоял Родрик. Он юркнул в темноту глубокого дверного проёма.

– Помогите! Помогите! – всхлипывала женщина. Она пробежала мимо: с распущенными волосами, рыдая, судорожно поддёргивая длинный подол. Родрика она не заметила.

– Эй! – негромко окликнул он, выступив из тени, и тут же остановился. По стене дома напротив ползла тварь, точно такая же, каких он видел перед храмом: безглазая, с безволосой кожей. Она открыла рот, так, будто по черепу кто-то длинно полоснул бритвой, и он треснул; пасть была похожа на провал с множеством мелких зубов. «Как же они по стенам ползают, матолух мне в глотку – с двумя-то лапами и хвостом?» Почуяв – или увидев? – Родрика, чудище зашипело, ноздри треугольной дырки на месте носа затрепетали, принюхиваясь.

– Помогите! – пискнула женщина. Она тоже остановилась, вжалась в стену.

Родрик легко подвигал кистью. Длинное лезвие сверкнуло отражённым светом. Меч был на удивление неплохой: удобный и послушный. Но с его собственным, который он спрятал в хижине Эирлис, конечно, не сравнится.

В животе сладко замирало: как тогда, в детстве, когда он на спор сиганул в речку с высоты тридцати футов. С такой зверюгой ему сталкиваться ещё не приходилось: от морды до кончика хвоста не меньше четырёх шагов, и пасть, в которую с лёгкостью залезет Родрикова голова.

– Ну, урод, давай, потанцуем…

Тварь прыгнула, широко расставив руки: от тыльной стороны плеч к бокам, внезапно раскрывшись, образовались перепончатые крылья, как у летучей мыши. Родрик упал, откатился в сторону, попутно рубанув мечом – этот ящер вёл себя как тупой громила, который, занеся дубину над головой, рвётся в бой, открывая врагу всё тело. Глупое животное пролетело прямо над ним и свалилось на мостовую, яростно вереща и разбрызгивая капли зеленоватой крови. Родрик глубоко перерубил его правую лапу, и та бессильно болталась на кожистой перепонке.

Тварь попыталась взлететь – у неё не получилось. Она скакала, крутясь на месте, похожая на муху, у которой оторвали одно крыло, била хвостом. Родрик поднял меч и ринулся вперёд.

– Нет!!! – истошно завопила та женщина. Она бросилась ему наперерез, вцепилась в руку, так, что Родрик едва удержал равновесие. – Не надо!

Ящер, скуля, нырнул в тень – и пропал.

Родрик стряхнул с себя ноющую бабу. Та упала на колени, причитая.

– Да что здесь у вас творится такое?! – рявкнул он. Женщина не отвечала. Её плечи сотрясались от рыданий.

Родрик покачал головой. Она что – дура?! Почему – не надо? Эта тварь минуту назад хотела её сожрать!

– Эй, – шумно выдохнув, буркнул он, – топай скорее в свой божий дом. Дорога свободна.

Прежде чем свернуть в очередной проулок, он оглянулся. Та женщина продолжала стоять на коленях и плакать. Пожав плечами, Родрик пустился бежать.

По дороге пару раз свернул не в ту сторону, оказываясь в тупиках – всё же он не очень хорошо запомнил дорогу. С лёгким удивлением уставился на ворота: они были приоткрыты, а запирающая их поперечная балка валялась тут же. Он помнил, что сразу после того, как тот фанатик, последователь какого-то Аира и его братьев-богов, вышел из города, ворота закрыли. Вряд ли нашёлся бы безумец, который решил впустить в Кадван сонмище тварей из леса. «Хотя, – подумал он, – может, не впустить, а наоборот – бежать от тех, что уже пробрались внутрь?»

Неважно.

Родрик на минуту застыл у дверей, разглядывая окрестности через щелку. Там была зима, не более того: ночь и тишина, нарушаемая лишь далёким скрипом деревьев. Ни мортохов, ни тех крокодило-шакалов, никого. Чернота, пронизывающий, но до странности неслышный ветер. И мириады белых пушинок, крутящихся в воздухе.

Родрику было холодно. Рубаха, ещё с утра такая чистенькая, намокнув от снега и грязи, липла к спине.

Эх, Эирлис, глупая девчонка! Какого дьявола она сидит в своей хижине, раз тут такое? Хотя это ещё бабушка надвое сказала, где безопаснее, подумал Родрик, вспомнив подвал-крепость под её домом. Да и Гаран там, хотя сейчас он скорее обуза, чем подмога. Наверное, не захотела его оставлять. Храбрая девочка, он, Родрик, ей обязан. Жизнью. Сидеть среди баб и ждать до утра – нет, такое у физов не в чести.

Согласившись сам с собой, он проскользнул за ворота.

*      *      *

Родрик остановился за деревом.

Дверь хижины была закрыта, наружный засов опущен.

«Слава богам». Раз дверь заперта изнутри, и так тихо, они, скорее всего, схоронились в подвале.

На мохнатых лапах елей лежал снег. Хорошо, хоть ветра в лесу не было, а то Родрик уже замучался выбивать зубами дробь. Перехватив меч поудобнее, он на цыпочках прокрался к двери, хрустя опавшей хвоей, легко её подёргал. Так и есть – заперта.

– Эирлис! – тихонько позвал он. – Это я, Родрик.

Тишина. Проклятье.

– Эирлис!

«Они не услышат, раз в подполе сидят». А орать во всю глотку себе дороже: мало ли, кто из леса может набежать. Родрик потоптался на месте, раздумывая. Ночь почти на исходе, и можно было бы здесь утра дождаться, если бы не такой холод. Или отправиться в Кадван? Когда двигаешься, не так зябко, но, с другой стороны, сейчас ему повезло, а если на обратном пути он наткнётся на стаю тех здоровенных гиен, то их может оказаться многовато для одного меча.

«Ладно, рискнём». Этот клинок неплох, но жаль, что у него нет его собственного: тонкого, острого, лёгкого как пёрышко, и тяжёлого как секира. Родрик решительно повернулся к дому спиной – и замер.

Крик. Из хижины.

Как раз такой, как если бы кричащий находился за толстой дверью. Или в подвале. Кругом такая тишь, что ошибки быть не могло.

Родрик постучал кулаком.

– Эй, откройте!

Приглушенный шум, возня и опять крик.

Родрик ударил в дверь плечом, раз, другой. Она скрипела, но стояла как каменная. «Вил подери этих кадванцев – понастроили крепостей! Да только, видать, не шибко запоры помогают». Из небольшой поленницы, что лежала возле дома, Родрик выхватил чурбак помощнее, и что было силы принялся колотить по двери. Десять-пятнадцать-двадцать ударов – и толстая щеколда на той стороне треснула, либо просто вылетела из петель.

Выставив перед собой клинок, Родрик влетел в хижину. Крышка подпола была открыта, оттуда лился едва заметный свет от лучины, а за края отверстия отчаянно цеплялись пальцы.

– Родрик! – пискнула Эирлис.

Родрик одним прыжком подскочил к лазу, схватил её левой рукой за запястье, дёрнул изо всех сил. Снизу послышалось хриплое урчание. Эирлис завизжала, а сам Родрик бухнулся на колени, едва удержавшись на краю. Кто-то тянул Эирлис вниз.

– Держись! – рявкнул он.

Эирлис отчаянно ухватилась за его ремень. Разглядев под ней чёрную тень, Родрик почти не глядя ткнул мечом – и повалился назад. Эирлис, помогая себе руками и ногами, как пробка вылетела вслед за ним, резво поползла на четвереньках. Внизу зарычало.

Родрик судорожно шарил вокруг – кажется, он уронил меч в подвал. Вслед за Эирлис тоже едва не на карачках он ринулся к топчану. Его меч лежал там, в целости и сохранности. Родрик выдернул клинок из ножен, стремительно развернулся – и вовремя. Из лаза, ведущего в подпол, выползало нечто. С двухгодовалую свинью размером, десятком паучьих лап и бугристой бородавчатой мордой. Большие выпученные глаза без век, каждое с куриное яйцо, дико зыркали в стороны, каждое само по себе. Пасть раскрылась, показав клюв как у осьминога, оглушив Родрика хриплым свистом. Там, докуда он, по всей видимости, достал мечом, зияла красным колотая рана. Увидев Родрика, паук зашипел и задёргался, пытаясь протиснуть грузную тушу в отверстие.

Чудище верещало так, что у него закладывало уши. Пролезть у твари не получалось. Поплевав на ладони, Родрик обеими руками взялся за рукоять, и как дровосек обрушил длинное лезвие на голову монстра. Та лопнула словно переспелый арбуз, забрызгав всё вокруг липким соком. Тело паука обмякло и, ломая перекладины лестницы, бурдюком шлёпнулось вниз.

Отплёвываясь, Родрик ногой поддел крышку люка; та с грохотом захлопнулась. Потом ринулся к двери, которая открытой болталась на кожаных петлях. Запер, подпёр чурбаком. Постоял немного, прислушиваясь и восстанавливая дыхание, потом запалил очаг. Это получилось сделать не сразу: кремень, зажатый дрожащими от напряжения пальцами, никак не хотел попадать по кресалу.

– Где Гаран? – гаркнул он. Эирлис сидела на полу в уголочке, обхватив колени руками и тихонько всхлипывая. – Откуда эта тварь внизу взялась?

Эирлис подняла голову.

– Как, мать твою, она туда попала, ежели вылезти не может?!

По её щекам текли слёзы, а огромные глаза смотрели так испуганно, что Родрик устыдился своего крика. Девица-то девицей, но кроха ещё совсем. Не отрывая от него взгляда, она подняла руки и, отделив прядь волос, принялась быстро-быстро плести тоненькую косичку.

– Что ты делаешь?

Она замерла.

– Не знаю. Я, когда волнуюсь, начинаю косичку заплетать. Само собой получается. Глупо, конечно.

Родрик улыбнулся. Подошёл и ласково потрепал её и без того взлохмаченную шевелюру. Рука у него дрожала.

– Не бойся. Всё хорошо. Так где Гаран?

Эирлис шмыгнула носом.

– Он… ушёл.

– То есть как ушёл?! Когда?

Она слабо махнула рукой.

– Просто ушёл.

Эирлис поднялась, придерживая платье – сбоку на нём виднелась прореха едва не до середины бедра. Нога была исцарапана: три длинных борозды от когтей той твари. Эирлис взяла тряпку, смочила её в ведре с водой и, закусив губу, принялась смывать капельки крови. Родрик глянул искоса, тут же заставив себя отвести взгляд. Нога была такая… стройная. Слава богам, просто царапины. Жаль было бы портить такую красоту.

– Он был твоим другом? – спросила она.

– Ну, не совсем… – Родрик слегка замешкался. – Скажу так: мы были знакомы.

Эирлис кивнула.

– Я так и думала. Тем более не стоит расстраиваться. Он был плохим человеком.

– С чего ты взяла?

– Я знаю.

Родрик недовольно фыркнул.

– Знает она… слыхали, как же. Вам, бабам, и знать ничего не надо для того, чтобы знать. Вам всё от рождения ведомо. – Он помолчал немного. – В подвале была только одна такая тварь?

– Да. – Эирлис посмотрела на него как-то странно. – Одна. Двум взяться неоткуда. Но не бойся – теперь её нет.

– Как так – нет?

Эирлис пожала плечами. Родрик подскочил к люку, рывком открыл крышку. Нагнулся, всматриваясь. Лучина мерцала, потухая. Он слышал, как тот паук падал вниз, судя по звуку – ломая лестницу. У лестницы действительно не хватало перекладин, обломки которых валялись на полу среди лужиц и вонючих брызг крови. И правда – никого.

– Да пусть Вил сожрёт меня со всеми потрохами! – взъярился Родрик. Тот урод в храме – он тоже исчез после того, как Родрик его убил. – Куда он делся?! Тот паук?

Эирлис тихонько вздохнула.

– Если их убить, они… тают. И больше никогда не возвращаются. Ты не знал этого?

– Проклятье. – Родрик уселся на чурбак. Его едва ли не трясло. – У меня тут с вами мозги скоро потекут. Ясен пень, что не возвращаются. А то обычно-то как бывает: прибьёшь кого-нибудь, а он откуда ни возьмись – опять как новый…

Эирлис не ответила. Родрик посидел ещё немного, пытаясь уразуметь услышанное и увиденное.

– Проклятье, – повторил он. – Я хочу выпить.

Девушка встрепенулась.

– Сейчас.

Она торопливо ринулась было к лазу, потом, вспомнив, обратно к столу, взяла небольшой кувшин – и опять к лазу. Её голые ноги мелькали перед глазами Родрика.

– Вот, возьми. – Она протянула глиняную кружку. Родрику подумалось, что если сейчас он прикажет ей станцевать гальярду, когда народ скачет, как ошалелый, она даже мгновения сомневаться не будет.

– Это не тот… туйон? – пробурчал он.

Эирлис улыбнулась.

– Нет. Но тоже крепкий. – Она уселась на топчан. – Уже утро скоро. Нам надо отдохнуть.

Родрик неопределённо повёл плечом. Угли в очаге мерцали красным, притягивая взгляд.

– Если хочешь, – закончила Эирлис, – можешь лечь со мной. Кровать широкая, места хватит.

– Нет, – пробормотал Родрик. – Я посижу немного.

– Хорошо. Спокойной ночи.

Эирлис улеглась на топчан, повернувшись к Родрику спиной.

– Знаешь, – сказал он, глянув краем глаза, – а ты храбрая.

Послышался вздох.

– Просто… до этой ночи они никогда меня не трогали. – Она помолчала немного. – Потому что безгрешная. Была.

– Была? А сейчас уже нет?

– Сейчас нет.

– И что ж такого случилось за эти пару часов?

– Да так…

Родрик удручённо покачал головой. Он опять ничего не понял. То есть твари обходили её дом стороной? Что это такое, что каждый месяц – или зиму? – вылазит из темноты? Или он спит и всё это ему снится?