Читать книгу Восходящая Тень - Роберт Джордан - Страница 13

Взгляд юноши упал на мертвые тела. Айильцы. Их тела лежали вперемежку с трупами ничем не примечательных людей в обычной одежде. Скорее всего, нападение застало стражников врасплох. Несмотря на это, каждый из нападавших был пронзен по меньшей мере двумя айильскими копьями, но и айильская стража полегла на месте.

Но этим делом не кончилось. Стоило Ранду открыть дверь, как на него обрушился шум сражения: крики, стоны и звон стали о сталь отдавались эхом под колоннами из краснокамня. Защитники Твердыни отбивались от наседавших на них могучих звероподобных существ с телами, напоминавшими человеческие, но с уродливыми звериными или птичьими мордами. У некоторых были рога, клювы или петушиные гребни. Передвигались они на звериных лапах, оканчивающихся когтями или копытами, однако попадались среди них и чудища, обутые в сапоги, как люди. Оружие этих существ было таким же чудным, как и они сами: причудливой формы топоры и выгнутые в обратную сторону мечи, смахивающие на огромные косы. Троллоки. И с ними был мурддраал в черной броне, гибкий и изворотливый, словно змея, с бескровным, мертвенно-бледным лицом.

Где-то в недрах Твердыни раздался звон гонга – сигнал тревоги. Неожиданно звон оборвался, но тут же был подхвачен другим гонгом, а вслед за ним и остальными. Бронзовый гул набатов наполнил Твердыню.

Защитники держались и пока превосходили нападавших числом, но люди несли бо́льшие потери, чем чудовища. На глазах у Ранда мурддраал, с легкостью уворачиваясь от копий Защитников, правой рукой вонзил смертоносный клинок в горло солдата, а левой страшным ударом снес пол-лица капитану. Защитники впервые столкнулись с врагом, рассказы о котором считали пустой болтовней заезжих торговцев. И теперь солдаты были близки к панике. Один воин, с которого сбили шлем, отбросил копье и пустился было наутек, но подскочивший троллок раскроил ему череп массивным топором. Другой солдат, бросив взгляд на мурддраала, с воплем кинулся бежать, но мурддраал преградил ему путь. Ранд понял: еще мгновение – и Защитники разбегутся кто куда.

– Эй, Исчезающий! – окликнул он мурддраала. – Померяйся силами со мной!

Мурддраал замер на месте и обратил к Ранду бледное, лишенное глаз лицо. Леденящий страх обуял Ранда, но страх не мог проникнуть сквозь кокон пустоты, окружавший юношу, когда он касался Источника. Не зря в Порубежье говаривали: «Взор Безглазого – страх». В детстве Ранд слышал рассказы о том, что Исчезающие ездят на тенях и способны мгновенно пропадать из виду. Похоже, старые поверья не так уж далеки от истины.

Мурддраал двинулся на него, и Ранд, перепрыгивая через громоздившиеся у порога мертвые тела, направился навстречу противнику. Сапоги его скользили по окровавленному мраморному полу.

– Твердыня, к оружию! – вскричал юноша. – Твердыня нерушима! – Это был древний боевой клич Тира. Ранд слышал его в ту ночь, когда Твердыня впервые не устояла.

Ему показалось, что из комнаты донесся раздосадованный возглас: «Дурак!» – но размышлять о том, что задумала Ланфир, не было времени. Ранд отвлекся лишь на долю секунды, но и это едва не стоило ему жизни. Лишь в последний миг он успел отбить удар черного клинка мурддраала своим пламенеющим мечом.

– Твердыня, к оружию! – вновь закричал Ранд. – Твердыня нерушима! – Он обязан сплотить и воодушевить Защитников, не то придется в одиночку отбиваться от мурддраала и двух десятков троллоков.

– Твердыня нерушима! – поддержал его клич кто-то из Защитников, а следом его подхватили и другие.

Гибкостью движений своего как будто лишенного костей тела мурддраал напоминал змею, а поблескивающие, словно змеиная чешуя, пластины брони усиливали это сходство. Но и змеиное жало не способно разить столь стремительно. Некоторое время Ранду удавалось лишь отводить смертоносную сталь от своего незащищенного доспехами тела. Он знал, что черный клинок мурддраала наносит страшные, незаживающие и почти не поддающиеся исцелению раны, подобные той, что была у него на боку. Всякий раз, когда черная сталь, выплавленная в Такан’даре, у отрогов Шайол Гул, сталкивалась с порожденным Силой пламенеющим клинком, вспыхивал ослепительный свет.

– Пришел твой конец, – прошипел мурддраал. Голос его напоминал шорох опавших листьев. – Я скормлю твое тело троллокам, а твоих женщин заберу себе.

Никогда еще Ранд не сражался так отчаянно и в то же время столь хладнокровно. Исчезающий мастерски владел оружием. Поначалу Ранд только отводил меч мурддраала плоскостью своего клинка, однако, улучив момент, он наконец обрушил свой меч на оружие противника под прямым углом. Огненное лезвие с шипением рассекло черную сталь. Следующим ударом Ранд снес с плеч безглазую голову. Из обрубка шеи фонтаном забила черная кровь. Но и обезглавленный, мурддраал продолжал вертеться, размахивая обломком меча.

Как только голова Исчезающего слетела с плеч, троллоки с дикими воплями попадали на пол. Они бились в конвульсиях, раздирая морды грубыми волосатыми лапами. В этом таилась слабость мурддраала и его звероподобного воинства. Мурддраал не мог полагаться на троллоков, а потому привязывал их к себе каким-то неведомым Ранду способом – эта связь обеспечивала покорность троллоков, но она же не позволяла им надолго пережить своего предводителя.

В живых осталось не более двух дюжин Защитников, однако они не стали терять времени. Они пронзали копьями корчившихся на полу чудовищ, пока те не затихли. Солдатам удалось сбить с ног и мурддраала; поваленный, он продолжал наобум наносить удары. Когда смолкли вопли троллоков, стали слышны стоны раненых людей. Увы, Защитников погибло куда больше, чем отродий Тени. Мраморный пол был скользким от крови, хотя на темных каменных плитах она была почти не видна.

– Оставьте его, – приказал Ранд защитникам, пытавшимся добить мурддраала. – Он уже мертв. Просто Исчезающие долго не могут смириться с тем, что жизнь их покинула. – Об этом как-то раз рассказывал Ранду Лан, – казалось, это было давным-давно. В свое время юноша сам имел возможность убедиться в этом. – Позаботьтесь лучше о раненых, – добавил он.

Защитники попятились, со страхом взирая на обезглавленное, исколотое копьями тело, дрожащими голосами бормоча что-то о Таящемся. Так в легендах и преданиях Тира называли Исчезающего, мурддраала. Некоторые принялись осматривать павших – не подаст ли кто признаков жизни. Раненым помогали подняться на ноги, а остальных оттаскивали в сторону. В живых, увы, остались немногие. Да и раненым товарищам солдаты мало чем могли помочь – они лишь наскоро перевязывали их, разрывая собственные окровавленные рубахи.

Теперь вид у Защитников Твердыни был отнюдь не такой щеголеватый, как прежде. Их пробитые и покореженные во многих местах латы больше не сверкали, а некогда безупречные черные, с золотым шитьем мундиры были измазаны кровью. Многие воины лишились шлемов, а иные с трудом держались на ногах, опираясь на копья. Они тяжело дышали, а на их лицах застыло выражение ужаса и странного оцепенения. Солдаты бросали на Ранда неуверенные, опасливые взгляды – будто это он призвал этих тварей из Запустения.

– Оботрите наконечники копий, – распорядился Ранд. – Кровь Исчезающего разъедает металл, как кислота.

Многие из воинов не сразу сообразили, как исполнить этот приказ, – единственным подручным средством оказались рукава погибших соратников.

Но завершившаяся схватка была не единственной – из глубин Твердыни доносились приглушенные выкрики и звон клинков.

«Ну что ж, – решил Ранд, – мне уже удалось собрать воинов вокруг себя, попробую еще раз вдохновить их на бой».

Повернувшись спиной к Защитникам, он скомандовал:

– За мной! – И воздел над головой пламенный меч, чтобы напомнить солдатам, кто их ведет. Правда, Ранд не был уверен в том, что кто-нибудь не всадит ему в спину копье. Так что приходилось рисковать. – За мной! За Твердыню! Твердыня нерушима!

Юноша двинулся по коридору и некоторое время слышал лишь звук собственных шагов. Затем послышался топот сапог Защитников, а следом и возгласы:

– За Твердыню! За Твердыню и лорда Дракона! Твердыня нерушима! – Один голос, другой, третий…

Ускоряя шаг, Ранд повел свое израненное войско – всего двадцать три солдата – туда, откуда доносился шум боя.

Где сейчас Ланфир? И какая роль в случившемся принадлежит ей? Размышлять об этом Ранду было некогда. Коридоры Твердыни были усеяны мертвыми телами, лежавшими в лужах собственной крови, – Защитники, слуги, айильцы, дамы в одеяниях из тонкого полотна и служанки в грубошерстных платьях вперемежку валялись там, где их настигла смерть. Троллокам было все равно, кого убивать, – убийство доставляло им удовольствие. Однако жестокость этих тварей была ничем по сравнению с изуверством мурддраалов, упивавшихся болью и страхом своих жертв.

Ниже, в глубине Твердыни, кипели схватки. Троллоки – под предводительством мурддраалов или в одиночку – сеяли вокруг себя смерть; они рубились с Защитниками и айильцами, а заодно безжалостно истребляли безоружных. В жажде крови, рыская повсюду, они не знали удержу. Едва Ранд замечал кого-то из отродий Тени, он бросался на врага во главе своего маленького отряда; его меч с равной легкостью рассекал и черные кольчуги, и грубую плоть. Кроме айильцев, все в ужасе бежали от мурддраалов. Все, кроме айильцев и Ранда, – они встречали их без дрожи. Юноша пропускал троллоков, стараясь уничтожить Исчезающих. Случалось, что, испуская дух, мурддраал забирал с собой и дюжину-две троллоков, но так было не всегда.

Некоторые из сопровождающих Ранда защитников пали, но к его отряду присоединились айильцы, и он почти удвоился в числе. Порой вокруг Ранда собиралось немалое число воинов, порой они рассеивались – отставали, ввязавшись в схватку, и шум боя, криками и звоном стали напоминающий какую-то безумную кузницу, затихал позади. Тех, кто последовал за Рандом вначале, теперь рядом с ним уже не осталось. Иногда юноша оказывался в одиночестве – сражался или бежал по коридору, где не было никого, кроме него и мертвых, на отдаленные звуки очередной схватки.

Был момент, когда, пробегая вдоль колоннады, Ранд, которого в это время сопровождала пара Защитников, бросил взгляд вниз, через балюстраду, и в находившемся этажом ниже зале со множеством дверей увидел Морейн и Лана, их окружали троллоки. Стоявшая с высоко поднятой головой Айз Седай напоминала воспетую в сказаниях повелительницу сражений. Пытавшиеся приблизиться к ней звероподобные чудовища вспыхивали, точно факелы, но их тут же сменяло шесть-восемь других тварей, выскакивающих из многочисленных коридоров. Троллоков, избегнувших испепеляющего огня Морейн, настигал меч Лана. Лицо Стража было залито кровью, но он проскальзывал между нападающими с таким хладнокровием, будто упражнялся в фехтовании перед зеркалом. Казалось, что у Лана глаза на затылке: когда троллок с волчьей мордой нацелил в спину Морейн тайренское копье, Страж мгновенно развернулся и отсек нападавшему ногу по колено. С жутким завыванием троллок повалился на пол, но и при этом пытался достать Лана копьем. И тут другой троллок обухом топора подсек Стражу колени.

Ранд не успел прийти на помощь друзьям, пятеро троллоков – звериные рыла, кабаньи клыки и бараньи рога – обрушились на него и двух его спутников и оттеснили от балюстрады. Пятерым исчадиям Тени ничего не стоило бы расправиться с тремя людьми, когда бы одним из них не был Ранд, чей меч рассекал кольчуги, словно холстину. Один из Защитников пал, а другой погнался за раненым троллоком, единственным, которого Ранд не успел уложить на месте. Когда юноша примчался обратно к колоннаде, снизу поднимался запах горелого мяса, пол был усеян огромными тушами троллоков, но Морейн и Лан бесследно исчезли.

Сражение шло за власть над Твердыней. Или – за жизнь Ранда. То здесь, то там вспыхивали короткие схватки и стихали, когда одной стороне удавалось одолеть другую. Люди сражались не только с троллоками и мурддраалами, им приходилось драться и с людьми, примкнувшими к отродьям Тени. С виду эти приспешники Темного смахивали на бывших наемных головорезов или кабацких забулдыг. Похоже, эти вояки сами боялись троллоков и мурддраалов, однако это не мешало им ожесточенно набрасываться на людей. Дважды Ранд с удивлением видел, как троллоки схватывались с троллоками. Оставалось лишь предположить, что мурддраал утратил контроль над своими подручными и эти твари кромсают друг друга, повинуясь природной жажде крови. Ну что ж, в этом Ранд препятствовать им не собирался.

Пробегая по коридору, юноша свернул за угол и налетел на троих троллоков, каждый – вдвое шире его в плечах и раза в полтора выше. Один из них, с крючковатым орлиным клювом на человеческом лице, деловито отрезал руку у трупа тайренской дамы, остальные же, облизываясь, смотрели на него. Троллоки пожирали любое мясо, не гнушаясь и человечиной. И Ранд и чудовища замерли от неожиданности, но юноша оправился первым.

Миг – и гигант с орлиным клювом повалился на бок со вспоротым брюхом. Избранная позиция – «Ящерица в боярышнике» – помогла бы юноше расправиться и с остальными, но упавший троллок лягнул Ранда ногой. Юноша пошатнулся, и нацеленный во второго противника удар оказался неточным – он лишь отсек добрый кусок кольчуги. Правда, троллок с волчьей мордой тоже упал, но, падая, увлек за собой и Ранда. Юноша оказался на полу, массивная туша придавила и его самого, и руку с мечом. Враг, оставшийся на ногах, занес над ним свой шипастый топор, и на клыкастой кабаньей морде появилось нечто вроде улыбки. Ранд пытался высвободиться, но тщетно.

И тут меч-коса рассек скалившуюся кабанью морду.

Невесть откуда взявшийся рогатый, с козлиной мордой троллок вытащил из раны свой меч и, стуча копытами по каменным плитам, устремился прочь.

Наполовину оглушенный, Ранд с трудом выбрался из-под тела мертвого врага. «Троллок спас меня. Троллок?» Густая и темная троллочья кровь покрывала его с головы до ног. В дальнем конце коридора – не в том, куда умчался козломордый троллок, – вспыхнуло бледно-голубое сияние, и Ранд увидел двух мурддраалов. Нанося столь молниеносные удары, что те чуть не сливались в единое пятно, Исчезающие сражались друг с другом. Один из них оттеснил другого в боковой коридор, и бледные вспышки пропали из виду.

«Я сошел с ума, вот в чем дело. Я сошел с ума, и все это только безумный сон».

– Ты многим рискуешь, бегая как сумасшедший с этим твоим… мечом.

Услышав знакомый голос, Ранд обернулся. Ланфир вновь приняла облик юной девушки и выглядела сейчас не старше, а возможно, и моложе его самого. Небрежно приподняв подол белоснежного платья, Отрекшаяся невозмутимо, словно через бревно, переступила через труп растерзанной тайренской леди.

– Ты строишь шалаш, – продолжила Ланфир, – а мог бы мановением руки воздвигнуть мраморный дворец. С твоими способностями ты мог бы истребить этих троллоков – и тела их, и души – разом, а вместо того сам едва не лишился жизни. Тебе необходимо учиться. Присоединяйся ко мне.

– Это твоих рук дело? – требовательно спросил Ранд. – Спасший меня троллок? Дерущиеся друг с другом мурддраалы? Что все это значит?

Некоторое время она молча смотрела на него, затем с легким сожалением покачала головой:

– Если я доверюсь тебе, ты будешь без конца рассчитывать на мою помощь, а это может плохо кончиться. Никому из Избранных не известно, что у меня на уме, и это мне на руку. Так что не рассчитывай на мою открытую помощь.

– На твою помощь? – прорычал Ранд. – Да ты же хочешь вынудить меня служить Тени! Твои сладкие речи не заставят меня забыть о том, кто ты такая.

Ранд направил Силу – Ланфир взлетела, вскрикнула, ударившись о стену, и зависла в воздухе на фоне гобелена с изображением охотничьей сцены. Однако юноша не мог вспомнить, как ему удавалось ограждать от Источника Эгвейн и Илэйн.

Неожиданно он и сам взмыл в воздух, стукнулся о стену напротив Ланфир и завис там, словно бабочка, чем-то придавленная к камню. У него перехватило дыхание.

Между тем Ланфир, судя по голосу, затруднений с дыханием не испытывала.

– Все, что можешь делать ты, Льюс Тэрин, – промолвила она, – могу и я, причем гораздо лучше. – Она оставалась прижатой к стене, но, кажется, это ничуть ее не беспокоило. Слышно было, как неподалеку завязалась схватка, но вскоре звуки удалились. – Ты использовал ничтожную толику своих возможностей, – заявила Ланфир, – и отказываешься от того, что помогло бы тебе одолеть всех своих противников. Где Калландор, Льюс Тэрин? Остался в твоей спальне, точно никчемная безделушка? Неужто ты полагаешь, что если ты освободил Калландор, то только ты и можешь им воспользоваться? Ну нет, будь здесь Саммаэль, он бы забрал этот са’ангриал и использовал его против тебя. Да и Могидин непременно взяла бы его: во-первых, чтобы лишить тебя могучего оружия, а во-вторых, потому, что любой мужчина из числа Избранных дорого бы дал за возможность заполучить Калландор.

Ранд изо всех сил пытался освободиться от того, что его удерживало, но не мог даже пошевелиться, разве что голову повернуть. Мысль о том, что Калландор может оказаться в руках Отрекшегося, повергала его в ужас и отчаяние. Используя Силу, юноша старался сдвинуть невидимый барьер, но все его потуги были тщетны, хотя казалось, что и сдвигать-то нечего. А затем неожиданно то, что удерживало его, исчезло, и продолжавший бороться Ранд отлетел от стены, не успев даже понять, что он свободен. Правда, свободен не благодаря своим усилиям.

Он посмотрел на Ланфир. Она по-прежнему висела у стены с таким непринужденным видом, будто наслаждалась речной прохладой. Конечно же, это был хитрый ход с ее стороны – Ланфир хотела усыпить его бдительность, одурачить, заставить поверить в ее добрые намерения. «Но что же делать дальше? – размышлял юноша. – Замкнуть потоки Силы и оставить ее висеть?» Но Ланфир способна разнести половину Твердыни, стремясь вырваться на свободу. А что, если ее приметит пробегающий мимо троллок и прикончит, приняв за местную жительницу? Казалось бы, какое ему до этого дело? С какой стати он должен беспокоиться за жизнь Отрекшейся? Однако юноше претила мысль оставить беспомощную женщину, да и кого бы то ни было, на растерзание троллокам. Правда, глянув на невозмутимое лицо Ланфир, Ранд отказался от своих опасений. Пока эта женщина сохраняет способность направлять Силу, никто и ничто в Твердыне ей не угрожает. Вот если бы удалось разыскать Морейн, чтобы та отсекла Ланфир от Источника…

И снова решение за него приняла Ланфир. Ранд почувствовал толчок и ощутил, как разъединились державшие ее потоки. Отрекшаяся легко опустилась на пол и отошла от стены, небрежно оправляя платье.

– Ты не могла… – изумленно пролепетал Ранд. Это звучало глупо, и Ланфир усмехнулась:

– Чтобы распутать потоки, мне не нужно их видеть. Надеюсь, теперь ты понял, что тебе следует многому учиться. Сейчас ты в растерянности, и это мне нравится. Ты всегда был чересчур самоуверенным и упрямым, себе же во вред. Поумерить самомнение пошло бы тебе на пользу. Ну что, ты опять забыл о Калландоре?

Некоторое время Ранд медлил. Отрекшаяся стояла перед ним, а он ничего не мог поделать. Но и оставаться здесь не было смысла. Юноша повернулся и побежал за Калландором. Смех Ланфир звучал в его ушах.

Ранд стремительно мчался по коридорам Твердыни, стараясь не задерживаться и не отвлекаться на стычки с мурддраалами и троллоками, если те не преграждали ему дорогу. Когда же это случалось, он прокладывал себе путь пламенным мечом. В одном из боковых проходов он заметил Перрина и Фэйли. Юноша размахивал топором, а девушка с ножами в обеих руках прикрывала его со спины. Троллоки, наседавшие на них, как видно, страшились желтых глаз Перрина не меньше, чем его топора. Ранд пробежал мимо, даже не оглянувшись, ибо он знал: стоит одному из Отрекшихся завладеть Калландором – и никто из его друзей не доживет до рассвета.

Юноша мчался, не разбирая дороги, перепрыгивая через трупы Защитников и троллоков. Он пролетел через окруженную колоннами переднюю и, запыхавшись, распахнул двери в свои покои. Меч-Который-не-Меч покоился на своем вызолоченном и украшенном самоцветами постаменте, сияя в свете закатного солнца. Покоился, дожидаясь его.

Сейчас, когда Калландор находился перед ним, Ранд чувствовал чуть ли не отвращение при мысли, что придется взять его в руки. Лишь единожды ему довелось использовать Калландор по прямому назначению. Единожды, но этого с него хватило. Ранд знал, что ждет его, когда он вновь возьмет са’ангриал, чтобы почерпнуть из Истинного Источника невероятную для всякого человека силу. Ранд с трудом заставил себя выпустить ало-золотистый пламенный меч и, когда тот исчез, едва не вызвал его снова.

Едва волоча ноги, он прошел мимо трупа Серого Человека и взялся обеими руками за рукоять Калландора. На ощупь она была холодна, как кристалл, долго пробывший в темноте, но не скользила в ладони.

Что-то заставило Ранда оглянуться – в дверях, обратив безглазое лицо к Калландору, стоял Исчезающий.

Ранд окунулся в саидин. Он коснулся ее через Калландор, и Меч-Который-не-Меч засиял в его руке ярче полуденного светила. Порча пронеслась сквозь него половодьем мрака. Ранда переполняла Сила, она струилась по его жилам, жаркая, как расплавленная магма, и в то же время столь холодная, что, казалось, могла бы заморозить и солнце. Он должен был использовать ее, иначе попросту лопнул бы, как перезрелый арбуз.

Мурддраал повернулся, намереваясь спастись бегством, но в тот же миг неожиданно растаял, превратившись в расплывающееся в воздухе маслянистое пятно. Его кольчуга и черное одеяние упали на пол.

Ранд даже не вспомнил, направлял ли он Силу, и не сумел бы объяснить произошедшее и ради спасения своей жизни. Но пока он держал в руках Калландор, его жизни ничто не угрожало. Наполнявшая его Сила билась, словно пульс мироздания. С Калландором в руках он мог совершить все, что угодно. Он ощущал мощь, способную сокрушить скалы. Направив тонкую нить, Ранд смахнул в переднюю одеяние и доспехи мурддраала, а потом слабой струйкой испепелил их. Решено – он идет на охоту за теми, кто охотился за ним.

Некоторые из них уже добрались до передней. Еще один Исчезающий и кучка троллоков пялились на горстку пепла – все, что осталось от мурддраала. При виде Ранда с Калландором в руках троллоки завизжали, как звери. Исчезающий остолбенел, парализованный страхом. Возможности улизнуть Ранд им не оставил. Шагнув прямо к отродьям Тени, юноша направил Силу, и из черного мрамора пола под ногами чудовищ вырвались языки пламени, столь жаркого, что Ранду пришлось прикрыть лицо рукой. Затем огонь исчез, поглотив врагов, от которых остались лишь тусклые пятна на черных мраморных плитах.

Ранд снова бросился вниз, в недра Твердыни, и всякий попадавшийся на его пути мурддраал или троллок погибал в огне. Он сжигал чудовищ, наседавших на айильцев, Защитников и слуг, пытавшихся защититься копьями или мечами, подобранными у павших воинов. Ранд ускорил шаг, а потом и побежал – мимо мертвых тел, мимо оставленных без присмотра раненых. Надо было спешить, но бежать быстрее он уже не мог. Попадавшиеся ему на глаза троллоки гибли десятками, но остальные продолжали резню в многочисленных коридорах Твердыни.

Неожиданно юноша остановился посреди заваленного мертвыми телами широкого коридора. Он должен сделать нечто большее. Сила, чистейшая сущность пламени, пронизывала его до мозга костей, сжигая и леденя одновременно. Он должен уничтожить их всех до единого – и разом. Порча, словно поток нечистот, грозила затопить его душу. Воздев Калландор, Ранд потянул из источника Силу и вытягивал до тех пор, пока не почувствовал, что его вот-вот разорвет леденящее пламя. Он должен убить их всех.

Под потолком, прямо над его головой, воздух начал медленно вращаться, постепенно убыстряясь и превращаясь в некое подобие смерча с красными, черными и серебристыми прожилками. Втягиваясь в воронку, воздух мутнел и как будто густел. В центре смерча движение несколько замедлялось.

Ранд уставился вверх, пот градом струился по его лицу. Он не знал, что это, и лишь чувствовал, как восходящие потоки, которые он даже не брался исчислить, связывали его с вращающейся массой. Ибо смерч имел массу, и она возрастала по мере того, как это нечто втягивало в себя все новые потоки. Калландор сверкал все ярче и ярче – не в силах вынести слепящего блеска, Ранд закрыл глаза, но сияние, казалось, прожигало ему веки. Мчавшийся сквозь него поток Силы стремительно нарастал, грозя бросить в горловину смерча и его самого. Он должен что-то сделать. Должен. С усилием Ранд заставил себя открыть глаза – то, что он увидел, можно было сравнить лишь со всеми грозами мира, собранными воедино в шар величиной с троллокову голову. Он должен… должен… должен…

«Сейчас». Мысль появилась где-то на краю сознания, за коконом пустоты. Он отсек потоки, устремлявшиеся от него к смерчу, который продолжал вращаться, сжиматься и уплотняться сам по себе. «Сейчас».

Под потолком засверкали серебристые молнии. Из бокового коридора шагнул мурддраал, и в тот же миг с полдюжины ослепительных стрел буквально разорвали его в клочья. Теперь смерч извергал светящиеся потоки, которые, змеясь, растекались по коридорам Твердыни. С каждым мгновением их становилось все больше.

Что он сделал и как – Ранд не имел понятия и стоял, содрогаясь под напором хлынувшей Силы. Он должен был использовать ее, хотя бы ценой жизни. Он чувствовал, как по всей Твердыне гибнут троллоки и мурддраалы, чувствовал, как молнии разят их насмерть. Он знал, что в его силах уничтожить отродья Тени во всем мире. С Калландором в руках он мог все. Но знал также, что такое усилие погубило бы и его самого.

С последним погибшим чудовищем исчезли молнии, а затем и смерч взорвался с громким хлопком. Но Калландор по-прежнему сиял как солнце; сам же Ранд дрожал от наполнявшей его Силы.

Всего в нескольких шагах от Ранда, изумленно взирая на юношу, стояла Морейн. Как всегда, ладно сидело на ней шелковое платье, каждая складочка на месте, и лишь пара локонов выбилась из аккуратной прически. Зато вид у Айз Седай был усталый и потрясенный.

– Как?.. Как тебе это удалось? Я и представить не могла, что такое возможно.

Из бокового коридора, тяжело ступая, вышел Лан с мечом в руке. Лицо Стража было окровавлено, кафтан разорван. Не сводя взгляда с Ранда, Морейн предостерегающе подняла руку, удерживая Лана возле себя, не позволяя ему даже приблизиться к Ранду. Как будто Ранд был опасен – опасен даже для Лана.

– С тобой все… в порядке, Ранд? – спросила она.

Юноша отвел глаза от Айз Седай, и взгляд его упал на темноволосую девочку, почти ребенка. Она лежала на спине, уставив в потолок невидящие глаза. Платье на ее груди потемнело от крови. Ранд наклонился и убрал прядь волос с ее лица.

«О Свет! Ведь она еще ребенок. Почему я не пришел раньше? Дитя!»

– Я прослежу, чтобы ею занялись, Ранд, – мягко произнесла Морейн. – Ты уже ничем ей не поможешь.

Руки Ранда тряслись так, что он с трудом удерживал рукоять Калландора.

– С ним я могу совершить все. – Собственный голос звучал для слуха Ранда грубо и резко. – Все!

– Ранд! – настойчиво повторила Морейн.

Он не слушал. Сила переполняла его. Калландор сиял, и сам он воплощал собой эту Силу. Юноша устремил потоки в детское тельце, пытаясь вдохнуть в него жизнь. Тело затрепетало, дрогнули окостеневшие руки и ноги.

– Ранд, ты не сможешь сделать это. Не получится!

«Дышать. Она должна дышать!» Грудь девочки поднялась и опала. «Сердце. Должно биться сердце!» Кровь, уже загустевшая и темная, тоненькой струйкой медленно вытекала из раны на груди. «Живи! Живи, чтоб тебе сгореть! Я не хотел опоздать!» Глаза девочки были подернуты пленкой – в них не было признаков жизни. По щекам Ранда потекли слезы.

– Она должна жить! Морейн, Исцели ее. Я не умею. Исцели ее!

– Нельзя Исцелить от смерти, Ранд. Ты не Создатель.

Неотрывно глядя в мертвые глаза, юноша медленно отвел потоки. Мертвое тело глухо упало на пол. Ранд поднял голову и закричал – дико, истошно, как троллок. Выплеснутые его болью и отчаянием яркие всполохи огня ударили в стены и потолок.

Обмякнув, Ранд отпустил, оттолкнул от себя саидин. Это потребовало такого же усилия, как оттолкнуть скалу, как оттолкнуть саму жизнь. Вместе с Силой его покидала жизненная энергия. Осталась лишь горечь, вызванная порчей, отягощавшая его темным бременем. Чтобы устоять на ногах, Ранду пришлось опустить Калландор и опереться на него.

– Что с остальными? – с трудом произнес он. В горле саднило. – С Илэйн, с Перрином, с остальными? Неужто им я тоже не успел помочь?

– Успел, – успокаивающе проговорила Морейн, но не двинулась с места, да и Лан, казалось, готов был броситься между ней и Рандом. – Ранд, ты не должен…

– Они живы? – вскричал юноша.

– Живы, – заверила его Айз Седай.

В усталом облегчении Ранд кивнул. Он старался не смотреть на тело девочки. Три дня он провел, наслаждаясь тайными поцелуями. Если бы он начал действовать три дня назад… Но ведь эти три дня он старался научиться тому, что могло бы ему помочь, сумей он только свести все воедино. Если бы. По крайней мере, для его друзей еще не слишком поздно. Для них еще не слишком поздно.

– Как троллоки пробрались в Твердыню? – спросил он. – Вряд ли они вскарабкались по стенам, как айильцы, да еще средь бела дня. А сейчас день или вечер? – Ранд замотал головой, как будто разгоняя туман. – Впрочем, не важно. Как попали сюда троллоки?

Ответил ему Лан:

– Сегодня после полудня, ближе к вечеру, к причалам Твердыни пришвартовалось сразу восемь больших барж с зерном. Видно, никому не пришло в голову поинтересоваться, с чего это груженные зерном баржи плывут вниз по течению. – В голосе Стража звучало презрение. – Почему они причалили к Твердыне и почему команда оставила люки задраенными чуть ли не до самого заката. А потом, часа два назад, подоспел обоз. Тридцать крытых фургонов. Предполагалось, что это привезли из деревни имущество какого-то благородного лорда, но, когда сбросили холстину, оказалось, что они битком набиты Полулюдьми и троллоками. Может, они пробрались и каким-то другим путем, но этого я не знаю.

Ранд снова кивнул, и это стоило ему такого усилия, что у него подкосились ноги. Лан подскочил и, подставив плечо, помог Ранду удержаться на ногах. Морейн взяла лицо Ранда в ладони, и по телу юноши пробежал холодок. Не обжигающий мороз полного Исцеления, а холодок, который прогнал усталость. Бо́льшую ее часть. Осталось такое ощущение, словно он целый день мотыжил землю на посадках табака. Он уже не нуждался в опоре и отстранился от Лана. Страж посмотрел на юношу с тревогой – то ли не был уверен, обойдется ли Ранд без его помощи, то ли опасался, что тот уже не в своем уме.

– Я намеренно сняла твое утомление не полностью, – пояснила Морейн. – Тебе необходимо поспать.

Поспать! Кажется, ничто на свете не заставило бы его заснуть. Но Ранд снова кивнул. Он вовсе не хотел, чтобы Айз Седай опекала его, но, вместо того чтобы возразить, сказал:

– Ланфир была здесь сегодня. Но все это – не ее рук дело. Так она сказала, и я ей верю. Морейн, похоже, это тебя не удивило? – Могло ли вообще что-либо смутить Айз Седай? – Повторяю, Ланфир была здесь, и я говорил с ней. Она не пыталась меня убить, и я не пытался убить ее. Тебя это и вправду не удивляет?

– Сомневаюсь, чтобы ты смог ее убить. Пока еще нет. – Взгляд Айз Седай скользнул по Калландору. – Во всяком случае, без него. И сомневаюсь, что она попытается убить тебя. Пока. Мы мало что знаем об Отрекшихся, а меньше всего о Ланфир. Известно, правда, что она любила Льюса Тэрина Теламона. Я бы не решилась утверждать, что ты в полной безопасности, – Ланфир способна изрядно навредить тебе. Но думаю, что она не будет пытаться убить тебя, пока надеется вернуть любовь Льюса Тэрина Теламона.

Ланфир добивалась его – вот оно что. Дочь Ночи, в существование которой едва ли верили мамаши, пугавшие ее именем детишек. А вот его самого она точно пугала. Ну не смешно ли это? Ранд всегда чувствовал себя виноватым, если заглядывался на любую девушку, кроме Эгвейн. Но оказывается, Эгвейн он не нужен, а нужен дочери-наследнице, – во всяком случае, ей нравится с ним целоваться. А теперь еще и одна из Отрекшихся заявляет, что любит его. Тут уж не до смеха. Похоже, Ланфир ревнует его к Илэйн, недаром обозвала ее белобрысой размазней. Безумие! Сплошное безумие!

– Завтра, – заявил Ранд и повернулся, чтобы уйти.

– Что завтра? – переспросила Морейн.

– Завтра я сообщу тебе, что собираюсь делать, – ответил Ранд, а про себя решил: кое-что, но не все.

Он представил себе лицо Морейн, если бы она узнала все, что он задумал, и чуть не рассмеялся. Однако пока и ему было не все ясно. Правда, Ланфир, сама того не подозревая, подсказала ему еще одну деталь. Остался последний шаг, сегодня ночью. Рука, державшая Калландор, дрожала. Но Калландор был с ним, а значит, все в его власти. «Я еще не сошел с ума, и на это меня хватит».

– Завтра. Да дарует Свет всем нам спокойную ночь, – сказал Ранд.

Завтра он выпустит на волю еще одну молнию. Молнию, которая, возможно, спасет его. Или уничтожит. Нет, он еще не сошел с ума.