Читать книгу Мужчина и женщина: нескончаемый диалог - Роберт Енгибарян - Страница 4

Алексей Андреевич Мальков, или, как называли его друзья и подруги, Алекс, по специальности врач-гинеколог, кандидат медицинских наук, работал на полставки профессора-консультанта в одном из привилегированных правительственных санаториев ближнего Подмосковья. Его отец, известный ученый, академик, директор солидного биохимического института, добропорядочный и послушный подданный коммунистической власти, добился многого не только в научном, но и, по советским меркам, в социальном плане: четырехкомнатная просторная квартира в кирпичном правительственном доме на улице Льва Толстого, дача в подмосковном Переделкино. Последовательно, со знанием дела он собирал прекрасную коллекцию произведений искусства: картины российских и западных (в основном европейских) художников XIX – начала XX века, иконы старинных мастеров, серебро и другой антиквариат. Мать, врач-терапевт, профессор медицинского института, красивая и артистичная брюнетка с греческими корнями, приложила много усилий, чтобы дать единственному сыну достойное многопрофильное образование. Нанятая гувернантка, бывшая учительница, еле успевала таскать Алешу от репетиторов по иностранным языкам на занятия музыкой, а оттуда – на тренировки по плаванию. К великому огорчению родителей, их исключительно красивый, высокий, стройный мальчик ни в спорте, ни в музыке, ни тем более в учебе ничем себя не проявил и был явным середнячком. Особенно трудно ему давались естественные науки, а по математике у него каждый год бывали переэкзаменовки. Единственное, что любил наш герой, – беспорядочное чтение художественной литературы, особенно любовно-драматического жанра.

Мальчик рос эгоцентричным, скрытным, с явными признаками нарциссизма. Вместе с тем он был вежливым и казался приветливым. В глубине души Алексей никому не доверял и никого не уважал, однако умело притворялся доброжелательным и стеснительным молодым человеком, жаль только, что исключительно рассеянным. Эту карту он разыгрывал весьма умело, что не раз спасало его от различных больших и малых неприятностей. Эгоистичен и себялюбив он был до такой степени, что ему не хватало душевных сил даже на любовь к природе, тем более к животным. Родителей он, конечно, любил, хотя и весьма своеобразной собственнической любовью, и выжимал из них все, что возможно: не только дом, дачу и многомиллионную (в долларовом исчислении) коллекцию антиквариата, но и полезные знакомства, умело направляя их энергию на собственное продвижение в обществе. С помощью родителей он, не прилагая особых усилий, защитил ученую степень кандидата медицинских наук по гинекологии. Будучи физически довольно развитым, Алексей не любил жесткие виды спорта и грубые игры, а с крепкими и драчливыми сверстниками старался по возможности поддерживать хорошие отношения. При необходимости, когда ему было сложно общаться с ними, он вызывал на помощь водителя отца, бывшего милиционера, сильного и жесткого мужика средних лет, или сына домработницы – хулиганистого молодого боксера, выросшего на Таганке.

Еще в школе Алексей понял, что его красота и сопутствующий ей успех у девушек могут быть чрезвычайно полезны в жизни. Девушкам нравилась его ухоженная внешность, темно-каштановая пышная шевелюра, большие зеленые глаза, тонкое лицо и классической формы нос, по-видимому, унаследованный от матери, а рассеянно-добродушный вид вводил в заблуждение даже тех подруг, которые были значительно старше его и по возрасту, и по опыту. Сам он, в свою очередь, любил женщин самозабвенно, всей душой.

Иной страсти у него не было, все прочие жизненные цели – карьера, учеба, работа, семейные и дружеские отношения – отодвигались на второй план. Женская ласка и секс, радость которого Алекс познал уже в пятнадцать лет, первым среди одноклассников, были главным смыслом его жизни, главной ценностью, ради которой он старался быть здоровым, красивым и успешным. Он всегда соблюдал диету, умеренно занимался спортом, научился неплохо танцевать, рассказывать смешные анекдоты, играть несколько романсов на фортепьяно и чувственно петь. Пил он только легкие вина, и то не всегда. Даже карьера врача-гинеколога нужна была ему для расширения возможностей общения с прекрасным полом.

О своей первой близости с женщиной – ассистенткой отца, двадцативосьмилетней разведенной красавицей Анастасией – Алексей вспоминал часто и с удовольствием. Анастасия по поручению своего шефа приводила его библиотеку и бумаги в порядок. Когда домработница выходила из квартиры за покупками или по другим хозяйственным нуждам, очарованный зрелой притягательностью ассистентки подросток глаз не сводил со смущенной молодой женщины. И вот однажды в августе, на черноморском побережье, куда вместе с семьей Мальковых приехала и Анастасия, их наэлектризованные тела замкнулись. Несколько недель Алексей не замечал ничего вокруг, кроме Анастасии и ее телесных прелестей, и поразил ее своей неистовостью и неиссякаемым желанием совокупления. О, с какой жадностью, раскрыв рты и чуть не впадая в оргазм, слушали его рассказы об этом эротическом опыте друзья-девятиклассники, как просили еще и еще раз повторять одни и те же эпизоды со всевозможными подробностями! Слух о «чудовищном» приключении Алекса разлетелся по школе. Старшеклассницы смотрели на юношу с восхищением и восторгом. Он был первым в школе! Никакая хулиганская или спортивная слава не могла сравниться со славой неотразимого Дон-Жуана, уже побывавшего «там», увидевшего «это»… Много лет спустя Алексей случайно узнал, что Анастасия была любовницей его отца и даже родила сына от него. Потом она удачно вышла замуж, защитила докторскую, стала профессором и теперь заведует кафедрой одного из медицинских вузов. Желание увидеть брата по отцу Мальков в себе подавил. Он даже забыл об этом, и ему никогда и в голову не приходило раскрыть этот секрет кому бы то ни было, тем более матери. «Пусть живет спокойно и счастливо, – думал Алексей. – А может, она давно в курсе и тоже скрывает? Как знать…» Для себя он понимал одно: ему это не нужно, эту страницу жизни он давно закрыл.

Шесть лет в медицинском институте, год в ординатуре и три года в аспирантуре прошли в окружении вздыхающих по Алексею студенток, ассистенток и лаборанток. Поддались его чарам и некоторые преподавательницы, в том числе и те, что были старше его по возрасту и статусу, имели ученые степени и научные заслуги. Для немалой части своих подруг он стал первым мужчиной. Женщины тяжело и болезненно переносили разлуку с ним: просили вернуться, плакали, даже умоляли и унижались. Он утешал их, ласково улыбался, обещал… и обманывал. Наш герой действительно всех их любил своеобразной любовью, никогда ни с кем не бывал резок и груб, но ограничиваться одной женщиной, хотя бы и самой лучшей из них, не собирался. Это означало бы для него потерю смысла жизни. Он попросту не способен был любить одну и ту же женщину дольше двух-трех недель, самое большее месяца. Интересно и то, что он старался не общаться с особами легкого поведения, малообразованными и грубыми, хотя небольшие подарки делал всем.

После окончания Первого Московского медицинского института Алексей поступил в аспирантуру, без труда защитился и тут же устроился врачом в институте физиотерапии, а потом в правительственном санатории, где работать было легко и приятно. Его друзья трудились лечащими врачами в больницах и поликлиниках, дежурили сутками, переживали неудачи и смерти пациентов, совершенствовались в профессии, а он жил санаторной жизнью, немного консультировал, если же случай оказывался чуть более сложным – направлял отдыхающего «больного» к другим специалистам. При этом Алексей мог быть ничем не занят целыми неделями, так как среди отдыхающих очень немногие нуждались в консультации гинеколога. Однако наш герой не бездействовал – он без устали «трудился» в постели, с каждым годом оттачивая свое мастерство по оказанию секс-услуг, доведя его почти до совершенства.

Разумеется, в жизни любого человека отношения с противоположным полом занимают особое место и, даже постепенно затихая со временем, остаются с ним навсегда. Однако с возрастом акценты обычно меняются – появляются семья, дети, обязанности, профессиональные интересы. Но наш герой никаких обязанностей, кроме как перед своим телом – безотказной секс-машиной, – старался не иметь. Когда скончался отец Алексея, тот находился в туристической поездке в Бразилии в компании двух девушек. Пока его нашли (а он никогда не оставлял свой адрес), пока он прилетел, отца уже похоронили чужие люди. Впрочем, маму Алексей любил и был к ней по-своему внимателен – после смерти отца перевез ее на дачу и, несмотря на сохранившуюся физическую активность матери, нанял для нее сиделку-домработницу, бывшую медсестру среднего возраста. Теперь он мог полностью отдаться своей безмерной страсти – ухаживанию и завоеванию расположения женщин. Я сейчас намеренно не говорю о сексе, поскольку именно процесс ухаживания, быстрого психологического и лишь потом физического покорения женщины доставлял Алексею истинное наслаждение.

Спустя примерно десять лет после окончания института Алексей по настоянию родителей, угрожавших в противном случае лишить его всего, женился на очаровательной девушке Ирен из известной профессорской семьи. Однако после полугода совместной жизни молодая жена глубоко разочаровалась в своем муже, который по-прежнему не готов был как ограничиться одной женщиной, так и полюбить еще кого-то, кроме себя. Супруги разошлись. Брак они юридически не расторгли, у них родилась прелестная дочка, которая росла и воспитывалась у матери Алексея. У бабушки с материнской стороны было онкологическое заболевание, не позволявшее ей заниматься внучкой. Уже в двенадцать лет девочка была отправлена в Англию на учебу и гостила у родных только летом. Ирен, сама медик по профессии, сделала успешную карьеру, со временем стала опытным практикующим врачом с докторской степенью, и этот факт неизменно вызывал зависть и неприязнь Малькова, напоминая о том, что он так и остался кандидатом наук и середнячком в медицине.

* * *

Итак, в описываемое мною время Алексею исполнилось сорок лет. Раз в неделю он ездил на работу уже в качестве профессора-консультанта в подмосковный правительственный санаторий – скорее для удовольствия, общения и расширения знакомств, а не ради материальной выгоды или карьеры. К своей скромной зарплате наш герой даже не притрагивался – оставлял ассистирующей ему медсестре. В начале 90-х годов Алексей с помощью одной своей влиятельной любовницы за бесценок приобрел в Москве около тысячи квадратных метров нежилых помещений, сдав их в аренду различным организациям медицинского направления: аптекам, салонам красоты, стоматологическим кабинетам. Управляла всем этим хозяйством другая его бывшая любовница, довольно способная пробивная женщина. Сумма, которую Мальков получал от арендаторов в конце каждого месяца, была довольно внушительной – на своей официальной должности он заработал бы столько примерно за десять лет. О том, чтобы зарабатывать еще больше, он и не думал – деньги сами приходили к нему в количествах, вполне достаточных, чтобы покрыть его расходы на разнообразные удовольствия. Прекрасная квартира и дача, унаследованные от родителей, вполне удовлетворяли Алексея, еще одну съемную квартиру с приходящей домработницей он держал для встреч с многочисленными подругами. К себе домой, в напичканное антиквариатом родовое гнездо, он приводил женщин лишь в редких случаях. Кроме того, Алексей оплачивал услуги помощника – бывшего подполковника разведки, двух сменных водителей и еще одной домработницы для основной квартиры. Но главные его затраты составляли расходы на рестораны, концерты, подарки женщинам, иногда – плата за их услуги; немалых средств требовали и многочисленные туристические поездки, всегда в сопровождении новой любовницы. Решение вторично отправиться в путешествие с одной и той же женщиной Алексей принимал крайне редко, лишь в том случае, если она ему чем-то особенно понравилась. Постоянная смена подруг и впечатлений была его главным девизом.

«Миллиарды, мигалки, звездные погоны еще не означают, что вы, товарищи-господа, на коне. Есть одна область, самая сокровенная и чувствительная – интимная жизнь, где я впереди вас всех, – думал наш герой, с завистью следя за успехом многих своих знакомых. – Вот что такое настоящий успех, а не ваши должности, деньги и временная популярность!» Да-да, несмотря на множество атрибутов более чем удачливого человека, Алексей был исключительно завистлив. Конечно, зависть сама по себе – чувство, присущее в той или иной мере любому из нас. Во многом она помогает нам стать более конкурентоспособными, требует совершенствоваться, заставляет работать. Но если зависть неконтролируема, она может привести ко многим жизненным проблемам, и финал окажется печален. Алексей глубоко переживал удачу вчерашних своих одноклассников и однокурсников, простых, ничем не примечательных ребят из обычных, преимущественно провинциальных семей. В молодости он не замечал их, смотрел свысока, с плохо скрываемым презрением. Сегодня многие из них стали докторами наук, ведущими специалистами, членами Академии медицинских наук, главврачами больниц и поликлиник, медицинскими чиновниками или успешными частнопрактикующими врачами, а он остался обычным кандидатом наук, профессором-консультантом пусть и в правительственном, но всего лишь оздоровительном учреждении. Любому профессионалу сразу становилось ясно, что медицинская практика Алексея не идет дальше первичных осмотров, не требующих больших знаний и врачебных навыков.

Разумом Алексей понимал, что жизнь ему улыбается, что он исключительно удачливый человек, для которого нет практически ничего невозможного, что работа ему не помеха и он может часто отсутствовать, поскольку другой врач в любой момент его заменит. Но тем не менее он глубоко переживал, что не входит не только в первую, но даже во вторую десятку самых успешных людей своего круга. Его не приглашают на светские рауты, о нем не пишут в газетах и не показывают по телевидению. На экранах красуются другие – безвкусно одетые, нескладные, плохо подстриженные мужики с торчащими из носа волосами и красными прожилками на лицах, свидетельствующими о любви к алкоголю. «И этих людей считают светилами медицины? – возмущался Алексей. – До чего несправедливо устроена жизнь!»

Он, сын академика и первый красавец института, всегда одевался моднее и лучше всех, его прозвали Аленом Делоном, о нем мечтали самые красивые девушки. В те времена, когда он приглашал к себе домой однокурсников, ребята ходили по квартире Мальковых пораженные – думали, что попали в музей, во дворец! Алексею завидовали, старались с ним дружить, а сейчас… Сейчас он в забвении. А ведь ему уже скоро сорок, на висках появилась легкая седина. В конце концов до него дошло, что у него отсутствует особая, характерная для нового времени черта, специфический код поведения – смесь хамства и невежества, присущая обладающим властью и богатством людям. Алекса безумно раздражало, что большие деньги, власть и популярность могут так хлестко возбуждать женщин, и притом гораздо сильнее, чем холеная мужская красота а-ля денди, светский лоск и аристократичность манер. «Да, – с сожалением думал он, – новые времена создают новых героев. Но меня еще рано списывать со счетов!»

При случайных встречах на концертах или в модных ресторанах со старыми знакомыми, на которых раньше Алексей смотрел свысока, он особенно остро ощущал, как изменились времена. Теперь уже бывшие друзья смотрели на него отстранение и без интереса, быстро обменивались несколькими ничего не значащими фразами и на прощание со словами «Ну, не исчезай, старина!» вручали визитки без указания мобильного телефона. И действительно, кому нужен безвестный консультант-профессор, не обладающий реальной властью или большими деньгами, будь он хоть трижды успешный, удачливый интеллигентный красавец? Ведь для них открыты лучшие клиники Германии, Швейцарии, Франции, Америки… Он не из их круга, общение с ним – пустая трата времени. Но Алекс замечал и другое: сопровождающие выскочек жены и подруги при встрече с ним напрягались, и в них тут же обострялось природное, бессознательное женское желание нравиться. С тайным или явным кокетством, а иногда и с плохо скрываемым вызовом смотрели они на импозантного доктора. И, раскланиваясь с их мужьями, Алекс мстительно улыбался про себя: «Ничего, подлец, наслаждайся своим успехом. Рано или поздно твоя жена будет стоять передо мной на коленях, хоть она и не в моем вкусе – такое же быдло, как и ты!»

Женщины, физического контакта с которыми Алексей добивался, делились на две группы. В первую входили те, чьи имена были широко известны в обществе: либо жены маститых деятелей политики, экономики или науки, либо женщины, которые сами достигли успеха в искусстве или бизнесе. Внешняя красота и возраст (конечно, в разумных пределах) представительниц данной категории особого значения не имели – важен был факт хотя бы разового или краткосрочного обладания ими. Вторую группу составляли молодые, иногда совсем юные женщины из интеллигентной среды. Особенно Алекс любил провинциальных интеллигенток – студенток, молодых преподавательниц, аспиранток, – которых находил, размещая в Интернете или газетах объявления с предложениями отправиться в Европу вместе с солидным ученым, профессором в качестве ассистента или принять участие в какой-то благотворительной акции, фотоконкурсе и тому подобном мероприятии. Ему нравилось поражать воображение чистой, наивной провинциалки роскошью парижского бутика и атмосферой вседозволенности, царящей в вечернем варьете или мюзик-холле. Одеть девушку с ног до головы в новенькие модные тряпки и роскошное белье, чтобы раздеть ее вечером в гостинице – одна мысль об этом доставляла Алексу истинное эстетическое удовольствие. И как закономерный итог – спутница профессора, взбудораженная ночным посещением кабаре «Мулен Руж», «Крейзи Хоре» или кафе «Лидо», сопровождаемым несколькими бокалами шампанского или вина, добровольно и радостно падала в его объятия в гостиничном номере. В такие моменты Алекс чувствовал себя победителем, хозяином жизни, и страстно и нежно любил очередную подружку, вызывая бурный всплеск ответной реакции. Случались, впрочем, осечки – непомерные требования, жадность или хитрость девушки, но с подобным поведением Алекс сталкивался редко и тут же его пресекал. Был ли он сексуальным маньяком? Сумасшедшим? Извращенцем? Отнюдь нет. Он во всем отдавал себе отчет, прекрасно представляя ситуацию и ее последствия, был всегда любезен и терпелив, никогда не грубил даже поднадоевшим, плачущим и упорно преследующим его брошенным подругам.

Что же касается женщин из первой группы, то в данном случае Алекс выступал как своеобразный бунтарь – он стремился к социальному реваншу, мстил добившимся незаслуженного, по его мнению, успеха мужчинам, утверждая свое превосходство над ними в интимной сфере. Его особенно забавляло, когда тот или иной высокопоставленный чиновник, депутат или бизнесмен выступал по телевидению – в этот момент Алекс доставал соответствующий диск из своей видеотеки и просматривал на втором телевизоре свой сексуальный акт с его женой. Добавлю, впрочем, что, хотя Мальков практически всегда снимал скрытой камерой свои интимные встречи с женщинами, он никому не показывал эти записи, никогда никого не шантажировал и даже не думал когда-либо воспользоваться ими в корыстных целях. Свою видеотеку он держал для себя и только для себя, для собственного удовольствия – как произведение искусства, как дневник, повествующий о прошедших прекрасных днях. Правда, времени, чтобы просматривать сделанные записи, у него почти не было, и Алекс с легкой душой откладывал их доскональное изучение на будущее.

Замечу еще, что в азартной игре, целью которой являлось расположение знаменитых дам, Мальков был исключительно изобретателен и бесстрашен. Если бы с ним рядом оказалась Ева Браун или Светлана Сталина-Аллилуева, дочь дона Корлеоне или любовница Аль Капоне, он, не задумываясь, начал бы страстно и упорно ухаживать за ними – полагаю, с мизерной вероятностью неудачи. Здесь ему приходила на помощь его профессия: он мог обратиться к женщине в обычном письме или через общих знакомых и предложить нехитрую комбинацию косметологических приемов, поясняя, что, по его мнению, именно такая методика подходит конкретно этой даме, однако для пущей уверенности желательна личная встреча и обследование у него. В виде исключения обследование будет бесплатным в знак огромного уважения не только к самой женщине, но – особо подчеркивал Алекс – и к ее супругу.

В большинстве случаев этот прием срабатывал. Алекс был неплохим психологом и тонким знатоком женской души. Как правило, жены и подруги знаменитостей чувствуют себя очень одинокими при вечно занятых мужчинах. Кроме того, зачастую в них сидит подсознательная обида и зависть к именитому супругу или любовнику, желание доказать, что и сами они обладают немалыми достоинствами, позволяющими им быть чем-то большим, нежели просто спутницами известных персон, и эти достоинства замечают и ценят заслуженные люди. В каждом случае Алекс легко находил верную ноту, чтобы расширить уже существующую в паре трещину, и завоевывал личное доверие к себе, превращаясь в своеобразного духовника исповедующейся души. После достижения цели он тут же охладевал к покоренной им женщине. Она его уже не интересовала, более того, не возбуждала, и он, неиссякаемый герой-любовник, опасался, что при дальнейших встречах мог потерпеть фиаско, элементарно опозориться, что для него стало бы невыносимым ударом. Повторюсь, что, по большому счету, наш герой не был злым человеком – вступая в сексуальный контакт с женщиной, он снова и снова доказывал лишь одно: свое превосходство над другими, свои особые генетические, физические и душевные качества.

Чем оценить успех мужчины? Богатством? Властью? Несомненно. Но если его возлюбленная, ради которой он готов развязать войну, организовать переворот, написать картину, поэму или симфонию, страстно и беззастенчиво отдается другому – кто из этих двоих победитель? Не должны ли войти в историю имена любовников, которые соблазняли и покоряли жен великих людей?

* * *

С Алексеем Мальковым я познакомился случайно, и свою историю он мне поведал сам во время наших неспешных бесед по воскресеньям, когда он приезжал навещать мать, оказавшуюся моей соседкой по даче. Выяснилось, что у нас много общих друзей и знакомых, кроме того, моя теща и мать Алексея принадлежат к медицинскому миру, и мы удивлялись тому, что, вращаясь в одной среде, они до сих пор ни разу не встретились. Зимой, обутые в теплые угги, мы подолгу ходили по заснеженным тропинкам наших дачных участков или сидели у камина, рассуждая о жизни. Будучи своеобразным коллекционером женских душ, Алексей не мог не рассказывать об этом. Любой коллекционер, прекрасно понимая, что подвергает себя определенной опасности, тем не менее частично или полностью раскрывает перед кем-то свою коллекцию – это просто необходимость. Я оказался тем человеком, которому Мальков постепенно начал доверять все больше и больше, рассказывая порой удивительные, насыщенные яркими переживаниями и глубоким драматизмом истории. Я не задавал вопросов, чтобы не показать мою заинтересованность и не вызвать этим его беспокойство. Из всех многочисленных рассказов я выделил для себя несколько эпизодов, поразивших меня своей необычностью.

Будучи заядлым путешественником, жаждущим все новых и новых впечатлений, Алексей значительное время года разъезжал по разным уголкам мира, не задерживаясь нигде больше недели, максимум десяти дней. После поездки он недели две проводил дома, чтобы повидаться с матерью, а затем уже в сопровождении новых девушек отправлялся в очередной тур. Через туристическую компанию, которую возглавляла одна его бывшая подруга, он до мелочей уточнял маршрут поездки, заранее заказывая билеты на концерты, мюзиклы, в театры и музеи и бронируя места в хороших ресторанах, пользующихся большим успехом, иногда нанимал гида с микроавтобусом. Если потенциальные спутницы Алекса были не из Москвы, он приглашал их в столицу, в аэропорту их встречал водитель, после чего Мальков из нескольких приглашенных девушек выбирал двоих, ориентируясь не только на их красоту, но главным образом на культурный уровень, интеллект и живость характера. Не прошедших отбор кандидаток обнадеживал тем, что пригласит их снова в другое, более удобное для него время, предлагал два-три дня провести в Москве, снабжал небольшой, но достаточной, чтобы провинциалка чувствовала себя счастливой, суммой денег, а затем, купив обратный билет, отправлял домой. Двум же «фавориткам» Алекс заказывал билеты бизнес-класса, забирал у них паспорта, выдавал немного наличной валюты и – в путь! При этом он никогда не ставил себе задачи быстро и нахрапом брать девушек – наоборот, начинал тонко с ними флиртовать и, используя всевозможные приемы давления на психику, добивался того, чтобы они сами, добровольно инициировали сближение. Сперва его импозантный вид и отточенные манеры смущали спутниц, но проходил день-другой, и они включались в проводимую Алексом душевно-психологическую игру. Они всегда были благодарны за подарки и чудесное времяпрепровождение, задыхались от волнения и нахлынувших впечатлений и явственно ощущали привкус вседозволенности от того, что вся их компания – незнакомцы в чужом городе. Нет сомнения, что проведенные в подобной поездке дни помогали девушкам и молодым женщинам почувствовать себя желанными, давали толчок их дальнейшему культурному развитию и заставляли по-новому смотреть на мир, особенно на отношения полов. В разговорах со мной Алексей называл себя подвижником, человеком, выполняющим важную просветительскую миссию.

– А не думаете ли вы, Алексей Андреевич, что этим девушкам, как правило, живущим в совсем иных социально-бытовых и культурных условиях, потом будет очень некомфортно возвращаться к повседневным реалиям? – резонно спрашивал я.

– Безусловно, но пусть они борются за себя, за свое достоинство, за социальный успех. Что плохого в том, чтобы увидеть новое, чистое и красивое? Если у кого-то из них в душе заложена потребность совершенствоваться, то и поездка, и мои с ними отношения окажутся стимулом. А та, кому более по душе повседневность, быстро забудет обо всем и вернется к своей обычной жизни.

– А если девушка забеременеет? Или душевно сломается? Не беспокоит вас такая перспектива?

– Первое попросту невозможно, потому что я максимально предусмотрителен – не забывайте, что я гинеколог. Что же касается душевной ломки, о которой вы говорите, это практически нереально. Во-первых, девушка надеется быть приглашенной вторично. Замечу, что и такое бывает, хотя и в редчайших случаях. Во-вторых, время быстро лечит молодых энергичных особ, и если они вспоминают о нашем совместном путешествии, то с благодарностью отзываются о своем гуру. В этом я уже не раз убеждался из самых разных источников.

– И все же, Алексей Андреевич, какова ваша цель? Чего вы добиваетесь?

– Цель? Честно сказать, я не понимаю, когда вопрос ставится в такой плоскости. Когда я был ребенком, родители заставляли меня прилежно учиться и закончить школу с хорошим аттестатом. В институте у меня уже появилась цель – завершить учебу, занять в обществе соответствующее моему психокультурному складу положение. Сейчас я живу, как мне нравится, в тех пределах, которые позволяют мои материальные и временные возможности и существующие вокруг меня условия. Я понимаю, что завтра вряд ли будет лучше, чем сегодня, потому что мое сегодня, то есть настоящее, вполне меня устраивает. Я знаю, чего я хочу, а то, чего я хочу, вполне реально в отличие от призрачного завтра. Не исключено, кстати, что завтра состояние моего здоровья изменится, а обстоятельства заставят меня жить совсем иначе. Так устроена жизнь. Я не борюсь за более справедливое общество, так как совершенным оно никогда не будет. Где есть понятие справедливости, там есть и несправедливость, где есть удача, должна существовать и неудача. Мне приятно знакомство с новыми людьми, и я предпочитаю общение с женщинами. Совокупление с ними – обоюдный добровольный акт, зов, заложенный в нас природой в качестве основного инстинкта. Вы пишете, изучаете человеческую психологию. Я тоже ее изучаю, но свои ощущения не передаю бумаге, а храню в памяти.

– Но согласитесь, Алексей Андреевич, ведь во всем, что вы мне рассказали, есть какой-то аморальный контекст, нечто, нарушающее принципы человеческого общежития.

– А вы точно знаете, в чем критерий морали и аморальности? Задумайтесь над тем, что я сейчас скажу. То, что совершается принудительно, чего добиваются обманом, аморально, и наоборот. Но кто установил эти правила? Церковь, которая совершала и продолжает совершать множество преступлений перед человеческим разумом, в стенах которой совершались бесчисленные акты насилия над женщинами – как монашками, так и прихожанками, массовые случаи мужеложества и педофилии и многое другое. Все эти попы, особенно невежественная российская церковь, вечная обслуга власти, смешны и отвратительны, их проповеди рассчитаны на малограмотных, потерявших надежду людей. Бог у меня в душе. Я люблю людей, но не скрываю, что лучшая половина человеческого рода несравнимо ближе мне, и эту мою любовь я реализую в жизни.

– Но разве в итоге эти девушки не оказываются обманутыми?

– Ничуть. Ни одна из них не думала и даже не надеялась, что сможет иметь со мной постоянные отношения. И потом, если считать аморальными добровольные краткосрочные ласки между мужчиной и женщиной, получится, что отношения, растянутые во времени, в том числе и брак, будут по определению моральны. Выходит, что время является критерием морали и аморальности. Разве это логично?

– А как же обманутые мужья? Если измена обнаружится, это приведет к разрушению семьи, к человеческой трагедии.

– Конечно, и этого, безусловно, надо остерегаться. Но я считаю, что это естественный отбор – как в животном мире, так и в человеческом обществе всегда идет борьба за самку. Животные действуют грубо и напористо, люди же включают сотни других аргументов: интеллект, обстоятельства, обаяние, лесть, упорство, материальные средства, психология и, наконец, случай и удача. Я баловень, я везунчик, я сильнее многих. Так что пусть они наслаждаются властью, деньгами и популярностью, а я буду наслаждаться тем, что удачливее и сильнее их в этой главной области жизни, наслаждаться их женами, дочерьми и подругами, тем самым доказывая свое превосходство.

– Интересный вы человеческий экземпляр… Мне, по-видимому, стоит опасаться вас? Вдруг вы и мою жену обольстите?

– Да, я горжусь тем, что я необыкновенный. А насчет вашей жены не беспокойтесь. Во-первых, она бабушка. Когда мы встретились взглядами, я не увидел в ее глазах искры – она смотрела на меня, как на вещь, дерево или облако. А во-вторых, вы не та социальная вершина, покорив которую, я получу удовольствие.

– Спасибо, что успокоили и утешили, Алексей Андреевич. Но не кажется ли вам, что вы ставите под сомнение весь институт брака и семьи, базовую ценность человеческой цивилизации?

– Нет, не кажется. В человеческой жизни все меняется: быт, культура, даже восприятие времени. За считаные часы вы можете оказаться в различных концах земного шара, можете, сидя дома, следить воочию за всеми мировыми событиями, можете войти в Интернет и заказать доставку чего угодно, можете вести из машины телефонные конференц-совещания и многое другое. Возможности человека расширяются, его жизнь становится интенсивнее. Если сравнить насыщенность, то сегодня человек живет десять – двадцать жизней человека XVIII–XX веков. Психика человека тоже изменяется, он осознает новые возможности, которые дает ему современная техника и медицина. Зачем стыдливо молчать о появлении «виагры» и подобных ей препаратов, давших возможность десяткам миллионов мужчин продлить свое сексуальное долголетие, осчастливить себя и женщин? О других завоеваниях медицины в этом направлении я не говорю, но они поистине фантастичны. Как врач-гинеколог, я знаком с удивительными возможностями новых технологий…

Мой собеседник взял стакан с водой, выпил, задумчиво прошелся по комнате и продолжил:

– Возможностей и степеней свободы у человека стало значительно больше, и это не может не коснуться института брака и семьи. Разве не об этом говорит хотя бы тот факт, что в странах Запада более половины мужчин и женщин живут в гражданском браке, то есть более свободно трактуют свои права и обязанности? А разве разрешение однополых браков, предоставление права таким парам усыновлять детей не разрушает основы традиционного брака и семьи? Выбор стал шире, влияние общественных механизмов контроля и принуждения – меньше, и каждый человек сам выбирает, как ему строить свою интимную жизнь, исходя из множества факторов. Самая простая и естественная форма – классический брак и семья. Но не стоит критиковать и презирать тех, чей выбор отличается от общепринятого! Лично мне, например, однополые браки омерзительны, поскольку они противоестественны, но, к сожалению, природа создает и таких индивидуумов, и с этим фактом придется мириться.

– Не думаете ли вы, что все эти крайние проявления свободы выбора в основном, к великому сожалению, затрагивают христианскую цивилизацию?

– Разумеется, вы знаете ответ, но хотите услышать мое мнение… К сожалению, да, потому что христианское общество является несравнимо более свободным и продвинутым по цивилизационным критериям, чем любое другое из ныне существующих. Свобода всегда подразумевает разнообразие и многовариантность обустройства общественной и личной жизни, а в итоге – демографический кризис и постоянное сокращение численности населения. Не хочу быть пессимистом, но, скажем, исламская цивилизация, намного более примитивная и менее гуманная, широко пользуется плодами технического прогресса христианской цивилизации, оставаясь при этом в быту и в брачно-семейных отношениях на средневековом уровне. Результатом такого положения вещей становится демографическая агрессия исламистов и постепенное сужение христианского мира. Что интересно, позиция мусульман рассчитана на гуманность и либеральность именно христианского общества, которое, в конце концов, будет кормить, лечить, образовывать и воспитывать этих людей уже у себя, за счет своих граждан. И вот парадокс: спасаясь от голодной смерти, обретая в новой стране незнакомое им ощущение человеческого и гражданского достоинства, эти люди не испытывают благодарности! Наоборот, они ненавидят своих спасителей и стараются расшатывать устои того общества, в котором они находятся и которое их приютило.

– Но ведь и сами вы имеете всего одного ребенка! Вашу дочку воспитывала бабушка, а сейчас она в Англии… Если вы так обеспокоены вопросом защиты христианских ценностей и цивилизации, почему не завели еще детей?

– К сожалению, должен констатировать, что я предпочел личную свободу семейной жизни, подразумевающей наличие нескольких детей. Бездушный эгоизм сегодня является бичом христианской цивилизации, и я прекрасно понимаю, что и сам принадлежу к зараженному вирусом гедонизма большинству. Увы, я предпочитаю наслаждаться, брать от жизни все, что возможно, и при этом не обременять себя обязанностями по уходу и воспитанию нескольких детей. Утешаю себя лишь тем, что так же думает значительное количество других представителей моей цивилизации. Впрочем, я сомневаюсь в том, что у меня только один ребенок, и на это у меня, возможно, есть веские причины. Однако предпочитаю не докапываться до истины – вдруг мои сомнения подтвердятся? Тогда не избежать больших волнений и переживаний, а они, честно говоря, мне не нужны.

– Вы не хотите выяснить, есть ли у вас еще ребенок? У меня это в голове не укладывается…

– Должно быть, вы думаете, что я свихнувшийся эгоист и моральный урод? Нет, уважаемый писатель. Если даже этот ребенок существует на самом деле, он находится в таких надежных руках, что мне незачем беспокоиться о его будущем. А мое появление только сделает его несчастным, а заодно и тех достойных людей, которых этот ребенок считает своими родителями.

– Вы меня заинтриговали. Может, объясните, о чем идет речь?

– Видите ли, друг мой, я влюбляюсь с первого взгляда. Пусть на день, пусть на неделю, но так, что не только я, но и женщина начинает верить в искренность моих чувств. Но я так же быстро перегораю – от этого зачастую мне самому становится стыдно. На следующий день или через неделю я погружаюсь в поиски новой подруги. Время от времени – очень редко! – я возвращаюсь к старым любовницам, прошу у них прощения так искренне, что сам начинаю верить своим словам, и через несколько дней снова исчезаю. Я очень влюбчив и крайне непостоянен – вы уже знаете об этом. Я и не пытаюсь стать другим. Среди многих сотен встреч с женщинами в моей жизни были единичные случаи, когда я на самом деле прошел через серьезные испытания. Но я до сих пор не нашел ту, с которой захотел бы прожить более длинный отрезок времени… Сколько? Жизнь сама покажет.

В данный момент я снова прохожу такое испытание. Пока я не могу об этом обстоятельно говорить – я еще не разобрался до конца в своих чувствах и возможных последствиях. Должен сказать, что такие встречи в моей жизни можно пересчитать по пальцам. Я расскажу вам о них. Можете считать это своего рода исповедью – вдруг вы посоветуете мне что-то такое, что поможет прояснить ситуацию.

Дело в том, что несколько дней назад на мой электронный адрес пришло сообщение, которого я никак не ждал. Обычно я почти не даю шансов моим подругам найти меня по собственной инициативе – это позволяет мне избегать непредвиденных последствий самого разного плана. У меня несколько мобильных телефонов, зарегистрированных на неопределенного адресата, я никогда не называю незнакомкам ни своего адреса, ни фамилии, ни профессии. Как говорится, береженого бог бережет. Разумеется, это правило не распространяется на женщин моего круга, которые все обо мне знают, и тех, к мужьям которых у меня особые счеты. Однако эта дама знала, в какой гостинице я остановился, и, судя по всему, сумела найти мой адрес. А я-то думал, что она давно пропала из моей жизни! Нет-нет, она не предъявляла никаких претензий. Всего несколько слов: «Алекс, можешь меня найти по такому-то адресу», – и все.

Знаете ли, среди моих многочисленных подруг и партнерш были женщины самых разных национальностей, рас и культурных групп. И все они, несмотря на различное происхождение, были очень похожи друг на друга, всех их объединяли некоторые черты, присущие всему женскому полу. Мне попадались разные женщины – умные и не очень, честные и лукавые, доверчивые и хитрые, в общем, всякие. И все они чего-то хотели в обмен на физическую близость: моего душевного расположения, любви или материальной выгоды, в том числе и весьма существенной, как, например, квартира, машина, драгоценности или крупные суммы денег. Были и такие, которые ни на что не рассчитывали, а просто стремились получить удовольствие от физической близости. Но ни одна еще не ушла от меня без какого-либо подарка, значительного или незначительного. В противном случае в их лице я нажил бы очень серьезных недоброжелателей, если не сказать врагов. Не удивляйтесь, мой друг, женщины очень меркантильны. Подарки для них равносильны признанию в любви, они свидетельствуют о вашем расположении. Есть известный афоризм: «Щедрость покрывает все ваши недостатки, в том числе и непостоянство». И это чистая правда. Есть разница между ситуациями, когда вы бросаете женщину с подарком или без, притом разница огромная. Если вы исчезнете, не оставив на память ни ювелирного украшения, ни конверта с деньгами, ни хотя бы открытки с признанием в любви или чего-то в этом роде, женщина подумает, что вы ее просто обманули, использовали, забывая при этом, что сама добровольно пошла вам навстречу. И тогда, еще раз повторю, вы получите в ее лице недоброжелателя. Не случайно другая пословица говорит, что нет опаснее врагов, чем бывшие наши возлюбленные.

Замечу, что основная часть моих любовниц принадлежала к христианской цивилизации – более длительные связи и последующая дружба складывались у меня именно с ними. Общался я и со множеством женщин из мусульманской среды, особенно татарками, казашками, азербайджанками и узбечками, но все они были не религиозны и представляли скорее европейскую культуру. Были женщины из северных стран и из южных, больше из южных. Чаще всего, естественно, я встречался с русскими, еврейками, польками, татарками, грузинками и армянками. Все они сходятся в одном: каждая женщина подсознательно старается вам понравиться и по возможности покорить вас. Есть, конечно, и существенные различия, обусловленные генетикой и культурной средой. Как правило, южанки более мягкие и покорные, но более лукавые. Северянки резче, но проще и бесхитростней. Конечно, это не общий для всех шаблон, но все-таки преобладающие черты характера хорошо заметны. Я сейчас специально делаю акцент на ментальности и психологии и оставляю за кадром физиологические особенности, которые тоже имеются – поверьте мне как гинекологу с немалым стажем, я неплохо разбираюсь в этих тонкостях. Были среди моих подруг и такие, кто настолько мне импонировал, что при необходимости я мог пойти на более длительный контакт с ними, а в исключительных случаях, пожалуй, даже решиться на брак.

Об одном из исключительных случаев я и хотел бы вам рассказать. Он единственный в своем роде, и в нем задействованы самые глубинные пласты человеческой психологии. Пожалуй, мой рассказ станет более полным, когда я отвечу на интернет-сообщение Жасмин – так зовут эту женщину – и выясню, какая причина заставила ее обратиться ко мне после четырех лет молчания.