Читать книгу Екатерина Великая. Портрет женщины - Роберт К. Мэсси - Страница 5

Елизавета была яркой личностью, всегда умевшей оказываться в центре внимания. 18 декабря 1709 года ее отец, Петр Великий, выехал на заснеженные улицы Москвы во главе парада по случаю празднования оглушительной победы под Полтавой, одержанной тем же летом над его грозным врагом – шведским королем Карлом XII. Вслед за царем маршировали полки русской императорской гвардии, а за ними – солдаты, которые волочили по снегу триста шведских знамен, захваченных в бою, затем следовала группа взятых в плен шведских генералов и, наконец, длинная колонна из семнадцати тысяч шведских военнопленных – все, что осталось от некогда несокрушимой армии, двумя годами ранее вторгшейся на территорию России.

Неожиданно к царю подъехал офицер и передал ему послание. Петр поднял руку, и процессия замерла. Царь произнес несколько слов и отъехал в сторону. Вскоре после этого царь направил своего взмыленного коня к огромной деревянной усадьбе Коломенское, находившейся неподалеку от Москвы. Он ворвался во дворец, вошел в комнату своей жены и увидел, что она только что разрешилась от бремени. Рядом с ней на кровати лежала новорожденная девочка. Ее нарекли Елизаветой, и тридцать два года спустя она стала императрицей России.

Елизавета была пятым ребенком, родившимся у Петра и крестьянки, впоследствии ставшей его женой, пятым из двенадцати: шести мальчиков и шести девочек, из которых лишь двое прожили более семи лет. Другим таким ребенком была сестра Елизаветы – Анна, родившаяся годом ранее. Все считали Елизавету и Анну незаконнорожденными – у их отца «не было времени» публично обвенчаться с их матерью, пышущей здоровьем ливонской крестьянкой Мартой Скавронской, получившей в православии имя Екатерина. На самом деле в ноябре 1707 года Петр тайно венчался с Екатериной, но в интересах государства этот брак держался в секрете. В юности Петр уже был женат, и со своей первой женой Евдокией, к которой испытывал сильную неприязнь, развелся и отправил ее в монастырь. В 1707 году, когда шведская армия отправилась в поход на Россию, многие русские, придерживавшиеся традиционных взглядов, были бы потрясены известием о том, что царь обвенчался с неграмотной иностранной крестьянкой. Но через пять лет, когда уже была одержана победа под Полтавой, Петр решил, что ситуация изменилась. 9 февраля 1712 года он повторно венчался с Екатериной, на этот раз устроив официальные торжества. На второй свадьбе две маленькие девочки – Анна и Елизавета, – одной из которых было три, а другой – два года, с украшенными драгоценностями волосами сопровождали свою мать к алтарю.

Петр всегда говорил, что «любил обеих девочек как свою душу». 28 января 1722 года, когда он объявил, что его тринадцатилетняя Елизавета достигла совершеннолетия, она была очаровательной, энергичной и здоровой светловолосой девочкой с голубыми глазами. Всем нравился ее живой задорный нрав, который контрастировал с более спокойным характером старшей сестры Анны, которую Елизавета буквально боготворила. Анна и Елизавета получили образование, достойное европейских принцесс: их обучали иностранным языкам, хорошим манерам, танцам. Они знали французский так же хорошо, как и русский, а Анна, как более прилежная ученица, выучила также итальянский и шведский. Много лет спустя императрица Елизавета вспоминала, как их отец следил за тем, чтобы дочери получили достойное образование. Он часто заходил к ним в комнаты проведать их, спрашивал, что они узнали за этот день. Когда был доволен – хвалил, целовал и дарил подарки. Елизавета вспоминала, как сильно Петр сожалел о том, что в свое время пренебрегал классическим образованием. «Отец часто повторял, – писала она, – что готов отдать палец, лишь бы в его собственном образовании не было бы таких пробелов. Не проходило и дня, чтобы он не сожалел о недостатке своих знаний».

В пятнадцать лет Елизавета была не такой высокой и статной, как ее сестра Анна, однако многие предпочитали эту миловидную, веселую голубоглазую особу ее грациозной и величественной, словно статуя, брюнетке-сестре. Герцог Лири, испанский посол, с восхищением отзывался о Елизавете: «Я никогда не видел такой красоты. Великолепное сложение, сияющие глаза, изумительный рот, шея и грудь поразительной белизны. У нее высокий рост и милый нрав. Она никогда не сидит на месте. Отличается рассудительностью и учтивостью, которые сочетаются с большим честолюбием». Саксонский посол Лефорт хвалил ее большие блестящие голубые глаза и был покорен ее веселостью и непосредственностью.

В пятнадцать она уже была готова к вступлению в брак. После своего визита в Париж в 1717 году Петр Великий надеялся выдать Елизавету замуж за Людовика XV, который был младше ее на два месяца. Елизавету обучали французскому языку, придворным манерам, а также французской литературе и истории. Кампредон, французский посол в Санкт-Петербурге, полностью поддерживал планы царя. «Принцесса Елизавета необычайно мила, – писал он в Париж. – Можно сказать, что у нее прекрасная фигура, кожа, глаза и руки. Ее недостатки, если таковые существуют, касаются образования и манер, но я уверен, она настолько умна, что с легкостью сможет восполнить этот пробел под руководством профессионального и опытного человека, который будет приставлен к ней, если соглашение будет заключено». Однако, несмотря на рекомендации и обаяние девушки, в Версале не поддержали кандидатуру Елизаветы: ее мать была крестьянкой, к тому же она родилась вне брака. Франция не хотела, чтобы на троне или подле него находилась незаконнорожденная.

Надежды Петра относительно Елизаветы не оправдались, однако второй его дочери в скором времени предстояло вступить в брак. В 1721 году, когда Елизавете исполнилось двенадцать, а Анне было тринадцать лет, герцог Карл Фридрих Гольштейнский, единственный племянник легендарного противника Петра Великого – шведского короля Карла XII, приехал в Санкт-Петербург. Когда же король Карл умер, герцог был вынужден переехать в Стокгольм в качестве наследника своего покойного дяди.

В России Петр радушно встретил молодого человека, наградив его почетным титулом и назначив пенсию. Позднее для укрепления дальнейших отношений герцог стал посещать российский двор и оказывать Анне знаки внимания. Четыре года спустя, когда Анне исполнилось семнадцать, несмотря на то, что девушка не питала интереса к своему поклоннику, молодые люди были помолвлены. Церемонию вел сам император, который взял кольца жениха и невесты и поменял их. Однако 25 января 1725 года Петр Великий неожиданно умер в возрасте пятидесяти двух лет. Свадьбу Анны отложили, пока ее мать не взошла на трон, став императрицей Екатериной I. 21 мая, через четыре месяца после смерти отца, Анна обвенчалась с Карлом Фридрихом. Ее пятнадцатилетняя сестра присутствовала на церемонии и сопровождала сестру.

Смерть Петра и замужество Анны внесли еще большую сумятицу в и без того запутанный закон о праве на наследование, действовавший в то время в России. Согласно декрету 1722 года, Петр объявил упоминавшееся в Святом Писании древнее, закрепленное традициями правило майората весьма опасной практикой. Прежде все московские князья, а позднее – русские цари передавали право наследования от отца к старшему сыну. Петр заявил, что отныне каждый государь имеет право назначать себе преемника. После этого Петр водрузил корону на голову Екатерины и провозгласил ее императрицей.

Ранняя смерть отца серьезным образом повлияла на дальнейшую судьбу Елизаветы. Перспективы удачного замужества стали для нее довольно туманными. Ее мать все еще надеялась на брачный союз с французским королем, но Людовик XV женился на польской принцессе. Новый зять Елизаветы, герцог Карл Фридрих Гольштейнский, хорошо отзывался о достоинствах своего двадцатилетнего кузена, принца Карла Августа Гольштейнского (который был также братом принцессы Иоганны Ангальт-Цербстской). Екатерина I, которая была в восторге от своего зятя, пригласила еще одного юного гольштейнского дворянина в Россию.

Карл Август приехал в Петербург 16 октября 1726 года и произвел приятное впечатление на императорскую семью. Елизавета смотрела на него как на родственника мужа ее обожаемой старшей сестры и вскоре влюбилась в него. Объявление помолвки было назначено на 6 января 1727 года, однако императрица Екатерина I слегла с простудой и лихорадкой. Церемонию отложили до ее выздоровления. Императрица так и не оправилась, ей становилось все хуже, а в апреле, процарствовав всего двадцать семь месяцев, она умерла. В мае, через месяц после ее смерти, Елизавета решила ускорить предстоящее замужество. Однако 27 мая накануне объявления помолвки ее будущий супруг Карл Август слег в постель. Через несколько часов врачи установили у него оспу. Четыре дня спустя он также умер. Елизавета, чьи мечты о счастливой жизни были разрушены в семнадцать лет, с нежностью вспоминала о нем всю свою жизнь. И хотя ее надежды на законный брак так и не оправдались, это не помешало ей искать утешения с другими мужчинами.

После смерти Екатерины I трон перешел к одиннадцатилетнему внуку Петра Великого, который стал императором Петром II. В июле 1727 года герцог Гольштейнский решил, что задержался в России слишком долго. Он провел детство в Швеции и шесть лет своей зрелой жизни в России, теперь же наследный герцог с большим запозданием стал, наконец, правителем немецкого княжества. Вместе с женой Анной они отправились в Киль, столицу Гольштейна, сохранив щедрую российскую пенсию.

Елизавета осталась наедине со своим горем. За шесть месяцев она потеряла мать и будущего мужа, любимая сестра также покинула ее. Хотя по воле своей матери она стала следующей после Петра II претенденткой на трон, Елизавета не представляла никакой угрозы для юного царя. Она даже попыталась завоевать его расположение, и вскоре они с племянником – красивым, здоровым и довольно высоким для своего возраста мальчиком, – стали друзьями. Петр восхищался красотой и живым нравом своей тети, ему нравилось, когда она была рядом с ним. В марте 1728 года, когда двор переехал в Москву, Елизавета сопровождала его. Она разделяла страсть юного императора к охоте, они вместе скакали по холмам в окрестностях Москвы. Летом они катались на лодках, зимой – на санях и салазках. Когда Петра не было рядом, Елизавета проводила время в обществе других мужчин. Она признавалась, что «чувствовала себя удовлетворенной, лишь когда была влюблена», и при дворе ходили слухи о том, что она дарила свое расположение юному императору.

Возможно, в глазах всего мира она казалась сумасбродной, но, несмотря на фривольное поведение, у Елизаветы была еще одна страсть. Она отличалась необычайной религиозностью, и минуты безудержного поиска удовольствий нередко сменялись продолжительными молитвами. В благочестивом настроении она могла часами стоять на коленях и молиться в церквях или монастырях. Но после снова с головой окуналась в мирскую жизнь, отвечая на улыбки и взгляды какого-нибудь красивого офицера. Елизавета унаследовала от отца его пылкий, импульсивный темперамент и никогда не сдерживала своих желаний. Согласно некоторым сведениям, до достижения двадцатилетнего возраста у нее было шесть юных любовников. Елизавета не стыдилась этого и говорила, что неслучайно родилась красивой и что судьба отняла у нее единственного мужчину, которого она по-настоящему любила.

Власть и ответственность совершенно не интересовали ее. С друзьями, пытавшимися убедить ее в том, что она должна больше думать о будущем, Елизавета старалась больше не общаться. Затем настал момент, когда, казалось, что еще немного, и она займет трон. Ночью, 11 января 1730 года, четырнадцатилетний Петр II неожиданно заболел оспой и умер. Елизавета, которой в ту пору было уже двадцать лет, спала в своих покоях неподалеку. Ее врач-француз Арман Лесток вошел в комнату Елизаветы и сказал, что если она поднимется, явится перед гвардейцами, покажет себя народу и сообщит Сенату о том, что она – новая императрица, победа будет за ней. Елизавета отослала его и снова уснула. К утру возможность была упущена. Императорский Верховный Тайный совет выбрал ее тридцатишестилетнюю двоюродную сестру Анну Курляндскую императрицей. Нежелание Елизаветы перейти к немедленным действиям, отчасти было продиктовано тем, что она понимала – в случае поражения ее ждал позор, а возможно, и заточение. Более серьезная причина заключалась в том, что она оказалась не готова. Она не хотела власти и не желала жить по правилам, предпочитая оставаться свободной. Елизавета никогда не пожалела о решении, которое приняла той ночью. Позже она сказала: «Я была еще слишком юной в то время. Я очень рада, что не заявила своих прав на трон, так как была совсем неопытной, и мой народ не смирился бы с этим».

Той ночью Верховный Тайный совет выдвинул Анну Курляндскую, поскольку считал, что она окажется более слабой и послушной правительницей, чем дочь Петра Великого. Анна, покинувшая Россию почти двадцать лет назад в возрасте семнадцати лет вдовою, так и не вышедшая повторно замуж и не имевшая детей, была дочерью тихого, слабовольного сводного брата Петра – Ивана V, одно время правившего вместе с ним. Петр любил Ивана, и когда его незадачливый брат умер, он поклялся позаботиться о его жене и маленьких дочерях. Император сдержал свое слово, и после победы под Полтавой устроил брак своей сводной племянницы семнадцатилетней Анны с девятнадцатилетним Фридрихом Вильгельмом, герцогом Курляндским. Однако этот брак был недолгим. Петр устроил роскошный свадебный пир, на котором молодожен напился до беспамятства. Когда через несколько дней он покидал Россию, у него начались колики, которые сменились конвульсиями, в результате чего он умер по дороге. Его юная вдова умоляла позволить ей остаться в Санкт-Петербурге с матерью, но Петр настоял на том, чтобы она отправилась в Курляндию, как и надлежало ее положению. Она подчинилась и при финансовой и военной поддержке России стала править герцогством. Двадцать лет спустя она все еще жила там и правила вместе со своим секретарем-немцем графом Эрнстом Иоганном Бироном, который также являлся ее любовником. Когда императорский Верховный Тайный совет России предложил ей трон, в этом предложении содержалось много оговорок: она не должна была выходить замуж и самостоятельно назначать наследников, совету давалось право регулировать вопросы войны и мира, налогообложения, расхода финансовых средств, жалованья поместьями и назначения офицеров, начиная с чина полковников. Анна приняла все эти условия, и весной 1730 года ее короновали в Москве. Затем, получив поддержку гвардейских полков, она порвала документы, которые подписала, и установила единовластие.

Даже став императрицей, Анна по-прежнему с настороженностью относилась к Елизавете. Она опасалась, что ее кузина может представлять для нее угрозу, и поэтому, когда Елизавета явилась засвидетельствовать ей свое почтение, она отвела ее в сторону и сказала: «Сестра, в императорском доме осталось очень мало великих княжон, а потому нам следует жить в сестринском взаимопонимании и гармонии, и я использую всю свою власть для достижения этого». Доброжелательная, открытая реакция Елизаветы на ее слова отчасти убедила императрицу, что ее страхи были сильно преувеличены.

Следующие одиннадцать лет – с двадцати до тридцати одного года – Елизавета прожила при правлении императрицы Анны. Сначала она должна была посещать все официальные мероприятия при дворе и скромно сидеть подле императрицы. Елизавета старалась соответствовать своему статусу, но это не мешало ей затмевать свою кузину. И не только потому, что Елизавета была единственной уцелевшей дочерью Петра Великого, но и поскольку она являлась признанной красавицей. В конце концов, ей надоела напряженная придворная жизнь, и она удалилась в загородное поместье, где была полностью предоставлена самой себе, а ее поведение и моральный облик не контролировались двором. Прекрасная наездница, она часто каталась верхом в мужском платье, желая показать свои красивые ноги, которые особенно хорошо выглядели в мужских брюках. Елизавета любила русскую природу с ее девственными лесами и бескрайними полями. Ей нравилась жизнь крестьян, она с удовольствием разделяла их увлечения: любила танцевать и петь, собирать грибы летом, кататься на санках и коньках зимой; ей нравилось сидеть у костра, есть жареные орехи и пироги.

Она была молодой незамужней женщиной, ее личная жизнь не ограничивалась правилами или влиянием чьего-либо авторитета, а потому вскоре стала предметом сплетен и, естественно, привлекла к себе внимание императрицы. Анну оскорбляло фривольное поведение Елизаветы, она завидовала ее внешней привлекательности, переживала из-за ее популярности и опасалась предательства со стороны Елизаветы. Истории о выходках Елизаветы возмущали Анну, и она даже пригрозила запереть ее в монастырь. Со своей стороны, Елизавета понимала, что ее статус постепенно менялся, поскольку ежегодный доход становился все более скудным. Враждебное отношение Анны, прежде завуалированное, теперь стало явным. Когда Елизавета увлеклась молодым сержантом Алексеем Шубиным, императрица сослала его на Камчатку, на берег Тихого океана. Елизавете было велено немедленно вернуться в Санкт-Петербург.

Елизавета подчинилась и поселилась в столице. Тогда она решила познакомиться с солдатами гвардии. Офицеры и солдаты, служившие еще под командованием ее отца и знавшие Елизавету ребенком, были рады увидеть единственного уцелевшего ребенка их героя. Она посещала их в бараках, проводила с ними время, знакомилась с их бытом, привычками, манерой разговаривать как солдат, так и офицеров, льстила им, вспоминала вместе с ними отца, проигрывала им в карты деньги, стала крестной матерью для многих их детей и вскоре окончательно покорила их сердца. Помимо красоты и щедрости, гвардейцы также ценили ее за то, что она была русской. Никто не знал, руководствовалась ли она в то время какими-либо мотивами, строила ли планы. На троне восседала императрица Анна, идея свергнуть ее, вероятно, была очень отдаленной, если таковая вообще существовала. Вполне вероятно, что Елизавета, импульсивная, щедрая и гостеприимная, просто любила людей и хотела, чтобы окружающие восхищались ею. Кроме того, она много гуляла по улицам города. И чем чаще ее видели, тем более популярной она становилась.

По иронии судьбы эта красивая, вызывающая всеобщее восхищение женщина не могла теперь выйти замуж. Она была дочерью и потенциальной наследницей трона Петра Великого, что открывало перед ней блистательные перспективы замужества. Но пока на троне находилась Анна Курляндская, перед Елизаветой стояло непреодолимое препятствие к удачному браку. Ни один из домов Европы не позволил бы своему сыну начать ухаживать за ней, ведь это вызвало бы неодобрение со стороны императрицы Анны. Различное социальное положение исключало возможность замужества Елизаветы с русским дворянином. Опасность заключалась в том, что вступая в брак с человеком более низкого социального статуса, женщина, которая могла бы претендовать на трон, лишалась подобной привилегии.

Поэтому Елизавете пришлось отказаться от мыслей о замужестве и выбрать свободу. Не имея возможности обзавестись мужем дворянской или королевской крови, она довольствовалась солдатом гвардии, кучером или красивым лакеем. Пока, наконец, не появился человек, в которого ей суждено было влюбиться и которому она оставалась предана до конца дней. Как и ее отец, нашедший счастье с крестьянкой, Елизавета отыскала себе избранника довольно скромного происхождения. Однажды утром она услышала низкий, густой бас, певший в хоре придворной часовни. Позже она узнала, что голос принадлежал высокому черноглазому и черноволосому молодому человеку с обаятельной улыбкой. Он был сыном украинского крестьянина и родился в том же году, что и Елизавета. Его звали Алексей Разумовский. Елизавета тут же сделала его певчим в своей личной часовне. Вскоре ему выделили комнату рядом с ее покоями.

Как фаворит Разумовский был для Елизаветы просто идеален, не только из-за его необычайно привлекательной внешности, но и потому что он оказался действительно достойным, простым человеком, которого все любили за его доброту, спокойный нрав и тактичность. Не обремененный образованием, он не имел никаких амбиций и не вмешивался в политику. Позже Екатерина Великая писала об Алексее Разумовском и его брате Кирилле, что она «не знала ни одной другой семьи, пользовавшейся расположением государыни, которая была бы так популярна в народе, как эти два брата». Елизавета любила его красивое лицо, обходительные манеры, его великолепный голос. Он стал ее любовником и, возможно, после тайного венчания ее морганатическим супругом; между собой придворные называли его «Ночным императором». Взойдя на трон, Елизавета наградила его титулами графа и фельдмаршала. Но когда государыня жаловала его этими титулами, Разумовский ответил: «Ваше Величество наградили меня званием фельдмаршала, но я сомневаюсь, что вы или кто-либо другой смогут сделать из меня хотя бы сносного капитана».

В свои тридцать Елизавета по-прежнему была полна жизни и энергии, особенно в сравнении с аскетичной и внешне непривлекательной императрицей Анной. В некоторых аспектах этот контраст был особенно сильным. Анну окружали немцы, Елизавета была душой и сердцем русская, любила русский язык, русских людей, их обычаи. Хотя она не выказывала притязаний на трон, казалось, что за ее внешним спокойствием скрывалось нечто большее. «На людях она была веселой и непринужденной, и складывалось впечатление, будто вся ее сущность пронизана некоторым легкомыслием, – говорила жена британского посла. – Однако я слышала, как в личной беседе она рассуждала настолько разумно и уверенно, что убедилась – ее поведение на публике было всего лишь притворством».

Будущее Елизаветы вновь оказалось омрачено, когда императрица Анна, бездетная вдова, привезла в Санкт-Петербург свою немецкую племянницу – дочь сестры Екатерины Мекленбургской, и крестила ее в православную веру, после чего та получила имя Анна Леопольдовна. Далее императрица предложила Анне Леопольдовне выйти замуж за Антона Ульриха, герцога Брауншвейг-Вольфенбюттельского. Анна Леопольдовна, влюбленная в другого мужчину, отказалась, но императрица Анна настояла. И весной 1738 года была объявлена помолвка. За месяцы, предшествовавшие браку, Анна Леопольдовна из хорошенькой милой девушки превратилась в угрюмую, молчаливую и несчастную невесту, до глубины души возмущенную решением тетки. Елизавета, напротив, оставалась все такой же уверенной в себе и очаровательной, а ее красота, пускай уже и не такая свежая, как десять лет назад, по-прежнему изумляла окружающих и вызывала раздражение у императрицы.

В июле 1739 года Анна Леопольдовна вышла замуж на Антона Ульриха, а 24 августа 1740 года произвела на свет сына. Обрадованная императрица Анна настояла на том, чтобы мальчика назвали Иваном в честь ее отца. Но уже через месяц с императрицей случился удар. Немного оправившись, она с лихорадочной поспешностью нарекла новорожденного племянника своим наследником, а его мать Анна Леопольдовна должна была стать регентшей в случае, если мальчик окажется слишком юным, когда взойдет на трон. 16 октября с императрицей случился второй удар. На этот раз врачи объявили ее состояние безнадежным, и в возрасте сорока семи лет она умерла. На следующий день воля императрицы была зачитана публично. Двухмесячного ребенка объявили императором Иоанном VI. Елизавета, которой в ту пору было уже тридцать, и родители ребенка поклялись в верности новому монарху.

Назревал серьезный кризис. Мать младенца, Анна Леопольдовна, смирилась с тем, что ее саму не наградили короной, и приняла титул регентши. Она назначила своего мужа-немца, Антона Ульриха Брауншвейгского, верховным главнокомандующим русской армией, а затем возобновила отношения со своим любовником – саксонским послом графом Линаром. Оскорбление, нанесенное ее мужу, было публичным: солдаты у всех на глазах не пускали его в покои жены, пока она проводила время с любовником.

Елизавета, дочь Петра Великого и самая близкая наследница по крови, в третий раз оказалась не у дел, но ее это будто не беспокоило. Она не пыталась оспорить авторитет нового регента. Образ жизни у нее остался прежний. Ее часто видели на улицах Санкт-Петербурга, каждый день она прогуливалась по плацу перед находившимися неподалеку от ее дворца бараками, где были размещены солдаты Преображенского полка. Ее поведение стало темой для постоянных обсуждений в среде дипломатов и иностранных гостей столицы. Британский посол писал в Лондон, что Елизавета «необычайно любезна и приветлива, поэтому ее любили, к тому же она стала очень популярной. Кроме того, она имела дополнительное преимущество, являясь дочерью Петра Великого, которого боялись и в то же самое время любили больше всех правителей России <…> Эта любовь распространялась и на его потомков, особенно в сердцах простых людей и солдат».

Сначала отношения между Елизаветой и Анной Леопольдовной были вполне миролюбивыми. Елизавету часто приглашали в Зимний дворец, но вскоре она стала вести довольно замкнутый образ жизни и посещала лишь те церемонии, которые нельзя было пропустить. К февралю 1741 года регентша приказала установить слежку за Елизаветой, эти меры не остались незамеченными при дворе, а также в дипломатическом корпусе. Летом 1741 года отношения ухудшились. Граф Линар продолжал давить на Анну Леопольдовну, требуя ареста Елизаветы. Елизавету поставили перед еще более жесткими ограничениями. В июле ее расходы серьезно сократили. В начале осени до Елизаветы дошли сведения, будто регентша хотела получить от нее отказ от притязаний на трон. Ходили упорные слухи, что ее силой хотели постричь и отправить в монастырь. Утром 24 ноября доктор Лесток вошел в спальню Елизаветы, разбудил ее и передал бумагу. На одной стороне он нарисовал Елизавету в образе императрицы, сидящей на троне; на другой – монашкой, за спиной которой находились дыба и виселица. «Мадам, – сказал он, – вы должны, наконец, выбрать: либо вы станете императрицей, либо вас сошлют в монастырь, а ваши слуги будут подвергнуты пыткам и убиты». Елизавета решила действовать. В полночь она отправилась к казармам Преображенского полка. Там она сказала:

– Вы знаете, кто я? Хотите следовать за мной?

– Мы готовы! – закричали солдаты. – Мы убьем их всех!

– Нет, – возразила Елизавета, – русская кровь не должна пролиться.

В сопровождении трех сотен военных морозной ночью Елизавета направилась к Зимнему дворцу. Миновав дворцовую стражу, не оказавшую никакого сопротивления, она проследовала в спальню Анны Леопольдовны, где дотронулась до плеча спящей регентши и сказала: «Сестренка, пора вставать». Понимая, что все потеряно, Анна Леопольдовна умоляла пощадить ее и сына. Елизавета заверила, что никому из членов Брауншвейгского семейства не будет причинен вред. Народу она объявила, что взошла на трон своего отца, что узурпаторы будут арестованы и осуждены за попытки лишить ее права наследования. 25 ноября 1741 года в три часа дня Елизавета снова вошла в Зимний дворец. В возрасте тридцати двух лет дочь Петра Великого провозгласила себя императрицей России.

Став императрицей, первым делом Елизавета наградила всех тех, кто поддерживал ее все эти долгие годы. Продвижение по службе, титулы, дорогие подарки лились как из рога изобилия. Все гвардейцы Преображенского полка, сопровождавшие ее в Зимний дворец, получили повышение. Лесток был назначен ее тайным советником и главным врачом, кроме того, он получил портрет императрицы, украшенный бриллиантами, и солидное жалованье. Разумовский стал графом, придворным казначеем и егермейстером. Назначались и другие тайные советники, появлялись новые графы и многочисленные, инкрустированные драгоценными камнями портреты, табакерки и кольца отдавались в дрожащие от нетерпения руки.

Но самую главную проблему Елизаветы невозможно было решить с помощью щедрых подношений. Живой царь, Иоанн VI, по-прежнему оставался в Санкт-Петербурге. Он унаследовал трон в возрасте двух месяцев, а в пятнадцать месяцев был свергнут с него. Он не знал, что был императором, однако все еще оставался помазанником Божьим. Его профиль был растиражирован на монетах по всей стране, во всех русских церквях к нему возносились молитвы. С самого начала Иоанн вызывал тревогу у Елизаветы. Сначала она намеревалась выслать его вместе с родителями за границы империи, ради этого она отправила семейство в Ригу, которая должна была стать первым пунктом их путешествия на Запад. Однако когда они добрались до Риги, Елизавета передумала: возможно, гораздо безопаснее будет содержать ее маленького, опасного пленника под надежной охраной в пределах страны. Ребенка забрали у родителей и объявили тайным государственным преступником – статус, который он носил оставшийся двадцать один год своей жизни. Его перевозили из одной тюрьмы в другую: Елизавета опасалась, что в любой момент может быть предпринята попытка освободить его и возвести на трон. Но вскоре решение назрело само по себе: чтобы сохранить Ивану жизнь, но при этом обезвредить его, нужно было найти нового наследника трона, последователя Елизаветы, который станет якорем ее будущей династии и которого будут знать в России и во всем мире. К тому времени Елизавета уже знала, что сама не сможет произвести на свет такого наследника. У нее не было законного мужа, она опоздала, и найти подходящую кандидатуру уже не представлялось возможным. Более того, несмотря на ее беззаботные молодые годы, не сохранилось ни одного достоверного упоминания о ее беременностях. Поэтому ее наследником должен был стать сын от другой женщины. И такой мальчик существовал: сын ее любимой сестры Анны, внук ее легендарного отца, Петра Великого. Наследником, которого она привезет в Россию, воспитает и объявит будущим императором России, стал четырнадцатилетний юноша из Гольштейна.