Читать книгу Они жаждут - Роберт Маккаммон - Страница 15

Мерида Сантос бежала так долго от шумного многоголосья бульвара Уиттиер, что у нее заболели ноги. Она остановилась, прислонилась спиной к полуразрушенной кирпичной стене и потерла себе икры. Легкие горели, глаза слипались от слез, из носа текло. «Будь он проклят, этот Рико! – приговаривала она. – Ненавижу его! НЕНАВИЖУ! НЕНАВИЖУ!» Она задумалась о том, как поступить с ним. Сказать Луису, будто бы он избил ее и изнасиловал, и тогда «Головорезы» придут за ним и разорвут на куски? Пожаловаться матери, что он напоил ее и сделал свое дело, чтобы она заявила на него в полицию? Или самой позвонить копам, сообщить, что ей известно, кто продает кокаин подросткам на Стрипе, и поинтересоваться, не хотят ли они узнать имя этого человека?

Но уже через миг рыдания разбили вдребезги все планы мести. Ничего из этого она не сможет сделать. Просто не вынесет вида его страданий. Легче умереть, чем думать о том, что его избили или посадили в тюрьму. От горькой искры гнева и обиды взвилось горячее пламя любви и тяги к нему – в равной мере и физической, и эмоциональной, и от безумной яркости этого огня по щекам снова потекли слезы. Она задрожала и долго не могла с этим справиться. Где-то глубоко в животе разверзлась пропасть, и Мерида боялась, что ее засосет туда, вывернет наизнанку, и тогда весь мир увидит крохотный зародыш, только-только образовавшийся у нее внутри. Она надеялась, что это будет мальчик, с глазами такого же кофейно-сливочного цвета, как у Рико.

Но что же ей теперь делать? Рассказать маме? Она поежилась от одной этой мысли. Мать стала сама на себя не похожа с тех пор, как в прошлом году умер папа. Она с подозрением относилась к каждому шагу Мериды и с двойным подозрением – ко всему, что делал Луис, отчего тот еще больше старался держаться подальше от дома. А в последнее время она начала будить Мериду среди ночи и расспрашивать о парнях, с которыми она водит компанию, о том, что они делают. Курят мерзкую травку? Хлещут вино? Луис рассказал маме, что Мерида встречается с Рико, и о том, что Рико не последний человек в торговле коксом на бульваре Сансет. Луису всего двенадцать, но он теперь почти каждый вечер болтается вместе с «Головорезами», и все бандиты в баррио ненавидели Рико за то, что когда-то он был там же, где сейчас они, но сумел выбраться наверх. Мать закатывала истерики, грозилась запереть Мериду дома или обратиться в социальную помощь, если дочь и дальше будет встречаться с этим Эстебаном mugre[20]. А что будет, если Мерида признается матери, что носит в животе его ребенка?

Или навестить сначала отца Сильверу, и он, возможно, поможет ей объясниться с матерью? Да, так и нужно поступить.

Мерида вытерла опухшие от слез глаза и огляделась, чтобы понять, где находится. Она совершенно не соображала, в какую сторону бежит. Перед ней протянулась узкая улочка, по обеим сторонам которой стояли заброшенные и разграбленные дома из красного кирпича, пострадавшие от пожаров и разборок враждующих уличных банд. Среди обломков сверкали куски битого стекла, желтоватый туман слоями висел над пустырями, по которым из одной тени в другую пробегали крысы, размером с доброго суслика. Некоторые дома словно бы раскололи пополам огромным топором, так что можно было рассмотреть маленькие комнаты и коридоры, а также металлические изгибы труб, ванны и унитазы. И повсюду виднелись дикие каракули, нанесенные аэрозольной краской: «Зорро-78», «Головорезы из Эл-Эй» (а чуть ниже, другим цветом – «Отстой»), «Конкистадоры из Рафаэль-Хай», «Здесь был Гомес», «Анита любит делать 69». Они перемежались с грубыми сексуальными рисунками. Со стены одного из обвалившихся домов на Мериду равнодушно смотрело нарисованное красной краской огромное лицо с капающей из уголков рта кровью.

Мерида поежилась, становилось все холодней, ветер яростно извивался в лабиринте развалин, как будто искал выход. И теперь она уже догадывалась, что забежала слишком далеко, но не имела ни малейшего понятия, куда именно. Она обернулась и увидела зарево в небе над бульваром Уиттиер, но ей показалось, что до него сотни миль. Мерида прибавила шагу, слезы вновь увлажнили ее глаза. Она миновала один перекресток и свернула на другом. Эта улица оказалась еще уже, и здесь так же пахло закопченным кирпичом. Конечно же, ее улица, ее дом не могли быть очень далеко – возможно, всего в нескольких кварталах отсюда. Мама наверняка дождется ее, чтобы выяснить, где она пропадала.

Когда за спиной раздались шаги, Мерида раздумывала о том, как объяснить матери свои заплаканные глаза. Затаив дыхание, Мерида обернулась. Что-то темное юркнуло в тень, словно крыса, не настолько крупное, чтобы его можно принять за человека. Мерида прищурилась, пытаясь лучше его разглядеть, и постояла неподвижно, как ей показалось, не меньше часа. Затем двинулась дальше, теперь уже быстрей, с испуганно бьющимся сердцем. «Такую молодую, красивую девушку, как ты, на улице могут изнасиловать, – вспомнились ей слова матери. – Изнасиловать или много хуже того». Она зашагала еще быстрей и на следующем безлюдном перекрестке снова повернула в сторону далеких огней Уиттиера. Потом оглянулась и заметила уже два силуэта, тут же запрыгнувших в проем двери. Мерида едва не закричала, но сдержалась. Ей показалось, что она разглядела лицо – бледное, как паутина, но с горящими в темноте, словно фары лоурайдера, глазами. Где-то рядом послышался стук шагов, отражавшийся от кирпичной стены, подобно приглушенным взрывам.

Мерида побежала, воздух с резким свистом вырывался из ее легких. Потом, набравшись смелости, оглянулась через плечо и увидела не меньше шести силуэтов, бесшумно бежавших следом за ней, словно стая волков. Они нагоняли ее, и у переднего из них лицо напоминало ухмыляющийся череп. Мерида споткнулась о кучу мусора, вскрикнула и чудом не упала. Теперь она бежала изо всех сил, а в голове эхом звенело предупреждение матери: «Изнасиловать или много хуже того». Она снова обернулась на бегу и взвизгнула от холодного ужаса. Они почти догнали ее, а передний попытался схватить ее за волосы.

А впереди из темноты улицы возникли еще три силуэта и остановились, поджидая ее. Мерида узнала одного из них – Пако Майлана, одного из приятелей Луиса по «Головорезам», только теперь лицо Пако было бледным, как брюхо дохлой рыбы. И ей почудилось, будто он говорил, хотя рот его оставался закрытым. «Не убегай, сестра, – шептал он, словно ветер шуршал в ветвях засохших деревьев. – Тебе некуда больше бежать». Он протянул к ней руки и усмехнулся.

Похожая на когтистую лапу рука ухватила Мериду за шею и дернула ее голову назад. Другая зажала рот, а ледяные пальцы вцепились в ее плоть. Ее поволокли к дверному проему, а вокруг плясали темные силуэты.

И там, в полуобвалившемся остове кирпичного дома, она узнала, что есть на свете кое-что хуже изнасилования. Много хуже.