Читать книгу Релакс Москва - Родион Бермудов - Страница 6

У Бермудова была любовь. Именно та самая – «БОЛЬШАЯ ЛЮБОВЬ» – 1,68 ростом плюс каблуки, каштановые прямые волосы, бесконечные, гипнотизирующие глаза, с лукавыми тонки черными стрелками. Но самое главное – легкий, влюбленный до самозабвения в жизнь характер, – легкий до невозможности, пока позволяют возможности финансовые.

Последние несколько лет она проживала в Цюрихе. Побывала замужем за местным миллионером, которых там пруд пруди на каждый квадратный сантиметр безупречно ухоженной альпийской лужайки. Родила, развелась, получила приличную должность в Лондонском филиале швейцарской компании. Должность по большей части декоративную, но в контексте повышенного внимания к ней мужчин, влиятельную – помощница одного из региональных директоров. Начальником Марины был тирольский итальянец Даниэль, разъезжавший на новеньком Феррари «Ф-60» со своей новоиспеченной коллегой» по серпантинам Ривьеры и побережью. На всех фото в инстаграмм и фэйсбук Даниэль по разным причинам отсутствовал, а вот Марина… То тут, то там, появлялась в разных, преимущественно светских или курортных амплуа (что давно стало ее повседневным образом жизни). Загорелая, все та же, как будто его, но уже с европейским лоском и пустой отчужденностью на вечно улыбающемся одинаковой улыбкой лице, дразнившей Бермудова, который в борьбе с сентиментальностью часто проигрывал. Проигрывал, погружаясь в настойчивые яркие воспоминания: весенние вечера на Патриарших, где они с Мариной вместе любили проводить время или ночные сеансы в полупустом ночном кинозале «Иллюзиона», где они были только вдвоем. Сонные аллеи на Воробьевых и набережные Центрального Парка по которым они совершали вместе вечерние пробежки, чтобы потом там же на поляне под каким-нибудь пышным кустом сирени выпить розового вина, валяться на пледе и наслаждаться друг другом, не чувствуя времени, забыв обо всем остальном мире, ощущая жизнь только через общее дыхание и ритм одного сердца на двоих.

Иногда во время бессонницы за столиком летней веранды Бермудову навязчиво казалось, что Марина где-то рядом, что вот она сейчас появится в открытом окне соседнего ресторанчика или выйдет из остановившейся у тротуара машины. И легкое волнение, подпитываемое алкоголем, не давало покоя – поэтому выпивки Бермудов всеми силами избегал. Это было нелегко, учитывая что хотя бы для конспирации ему часто приходилось брать бокал в руки…

Бесцеремонные изнуряющие Бермудова тупой сладкой болью фантомы обычно посещали его в ночные часы, когда лишенный сна он неподвижно лежал на незаправленном диване в гостиной после нескольких часов бесцельного просмотра «Нетфликса». Именно тогда он вставал и, как сомнамбула спускался в бар «Без вина виноватые». Заведение принадлежало его близкому другу Валере Трубецкому.

На часах было за полночь. Из колонок играла на повторе одна и та же песня, которую было лень переключить. Погружаться в утопию очередного многосерийного детектива не хотелось, а пес Джем (лохматый Чиваува) который выручал Бермудова, вытаскивая его прогуляться, уже спал на своем мини-коврике.

Бермудов решил выйти на пробежку, чтобы сбросить навязчивую пелену размышлений которые по сути ни к чему ни вели. Но неизбежно его беговой маршрут проходил мимо бара так что в полном спортивном обмундировании: черной синтетической водолазке, шортах и новых кроссовках, которые полгода ждали своего «звездного часа», Бермудов решил зайти символически поздороваться с другом и не заметил как уже сидел на веранде, выходящей на Нескучный сад и болтал второй час с Валерой который увлеченно рассказывал о том, что пошел «наконец» на какие-то писательские курсы.

– Важна форма, структура, как раз то чего мне всегда не хватало… Ну, ты же знаешь я давно пытался начать, то есть я даже писал, и герои есть и сами истории, но все как-то хаотично, сумбурно. Нельзя же на одном энтузиазме и вдохновении. Мне кажется я тебе давал что-то читать?

Бермудов отрешенно помотал головой, улавливая сладкий липовый запах от порывов теплого ночного ветра, под музыкальные ретро мотивы, доносившиеся из колонок. Валера был тот еще ретроград.

– Форм мне казалось тут всегда хватало… Особенно по пятницам.

– Прочти, мне будет очень интересно твое мнение.

– Напиши обо мне. – Бермудов с грустной улыбкой посмотрел на Валеру.

– Да я бы с радостью. Но ты же о себе всегда почти ничего не рассказываешь. Пять лет тебя знаю, а все одно и то же: «Как дела? – Все хорошо», « Как собака? – Не болеет», « Что на работе нового?»

– А что там может быть нового кроме обмана, измен и мести в неограниченных количествах? – Отстраненно прокомментировал Бермудов который уже переключил внимание на беззвучный экран плазмы над барной стойкой, где шел турнир по теннису. У Валеры всегда было так: музыка – его авторская подборка а-ля «Gold edition»: 70-80-90-е», теннис по телевизору, которым он занимался в юности, пока окончательно не пристрастился к возлияниям и другим способам релаксации, а того и другого в доме отца – бывшего депутата Розова было всегда предостаточно. Что касается немного дворянско-пафосной фамилии «Трубецкой», то это был литературный псевдоним. Какое-то время Валера учился на режиссерском, опять-таки благодаря знакомству отца с мэтрами перестроечного кинематографа, но Валеру выгнали за бесконечные дебоши, пьянки и он решил найти себя в том, что искренно полюбил всем сердцем и печенью – открыл винный бар, после того как полгода помотался по Европе (в частности побывал во Франции) и даже первое время после возвращения приобрел привлекательный (особенно для противоположного пола) «заграничный акцент», который то и дело проскакивал у него. Особенно после четвертого бокала красного…

– Завтра первое занятие. Я в предвкушении. Правда есть один минус…

– Рано вставать?

– К одиннадцати.

– Как осилишь?…

– А я ложиться не буду. Хочу уйти в ночь, понимаешь. Черпать вдохновение на задворках, нуар все дела, маргинальное время суток… На улицы выползает всякая шваль, мерзость и дерьмо… – Как в «Таксисте» Скорсезе, – помнишь? Кстати что у тебя с билетами в «Землю святого креста» где тебя ждут тропические амазонки?

– Сегодня возьму. – (Если конечно на землю не упадет метеорит или начнется третья мировая, – подумал Бермудов).

– Это надо обмыть. Где-то у меня была бутылочка кашасы, сейчас замиксую тебе кайпиринью. И хоть это тяжело пить, – зато по-настоящему!

– Лучше сделай тот чай, с цветами, забыл как называется…

– «Мечты китайского любовника»?

– «Несбыточные московского».

– «Бразилию» конечно ты так и не прочел? – Валера, скрупулезно заваривал чай, включив в колонках через телефон знакомую песню со словами припева «Копакабана – самое горячее местечко к северу от Гаваны» и слегка пританцовывал под веселую тропическую композицию.

– Ну, а я все-таки выпью. – И Валера поднял стакан с бразильским коктейлем и произнес: – за Жизель Оливейру!