Читать книгу От наркомана до миллионера - Роман Антошин - Страница 4

В первом классе учительница сразу усадила меня за последнюю парту, потому что я не жаловался на зрение. Бывает, что место красит человека. Еще ничего не успел натворить, а уже отправляйся на «камчатку», где по традиции сидят хулиганы, двоечники и второгодники. Может быть, это был знак судьбы, намек на то, что я вырасту отнюдь не пай-мальчиком? Впрочем, учился я хорошо и не был самым отчаянным проказником. Но свою первую сигарету я выкурил в первом классе без малейших угрызений совести.

В школу я пошел позже сверстников из-за того, что родился в конце года. То есть в первом классе мне исполнилось восемь лет. Быть немножечко старше своих одноклассников, значит выглядеть выше, сильнее, умнее. Приятное умозаключение. Я сразу хотел верховодить в классе, как это было в детском саду, и, действительно, верховодил.

Школа № 31 была ближайшей к нашему дому и там уже училась моя старшая сестра. Туда я и пошел 1 сентября 1991 года. Школьное здание выглядело новым, стены, столы, двери были еще не слишком исписаны малолетними вандалами. За спортивной площадкой сразу начинался городской парк, причем в «дикой» своей части, без асфальтированных дорожек, скамеек и ларьков. Очень удобно. Чтобы покурить на перемене в теплое время года, не надо было далеко ходить. Удобно и в прятки играть. Интересное время – начало подросткового возраста —

скажу я вам: и поиграть по-детски хочется, и покурить по-взрослому не прочь.

Однажды мы с друзьями затеяли игру в прятки у меня дома. Это так азартно! Банально залезть под стол, встать за занавеску, скорчиться в корзине для грязного белья… Я решил спрятаться лучше всех, повиснуть на подоконнике снаружи дома. Окно было распахнуто по случаю теплой погоды, а жили мы на первом этаже, правда, высоком.

Спрятаться не удалось, я сорвался и упал. Было больно, но я каким-то чудом доковылял до входной двери в свою квартиру. Дед открыл и удивился:

– О, Ром, ты откуда? А друзья твои здесь…

– Дед, я спрятался. Так спрятался, что ходить не могу. Маме звони, в больницу.

Оказалось, что у меня перелом ноги. В гипсе я провалялся два месяца, но ничуть не переживал. Очередное приключение! А одноклассники мне даже завидовали.

Учеба давалась мне легко, я схватывал всё, как говорится, на лету. Домашние задания делал быстро, а значит оставалось больше времени на интересные мне и моим друзьям занятия. Это сейчас компьютерные «бродилки» и «стрелялки» заменяют детям прогулки, а общение в сети превращает дружбу в виртуальное понятие. В моем детстве было иначе:

– Ромка, выходи гулять!

– Иду!

Это был сигнал, означающий, что собирается компания давно знакомых ребят, которые могут мирно поиграть в футбол, а могут отправиться в соседний квартал подраться с местными. Энергия бьет через край, а это значит, что пацаны вряд ли будут обсуждать новинки кино и параграфы учебников. Это стая, где разговаривают матом, соревнуются, кто дальше плюнет, хвастаются, врут, устраивают нелепые затеи, начинающиеся со слов «а слабо?» Самый сильный, смелый, хитрый, ловкий, нахальный мальчишка становится лидером. Самого робкого и слабого могут засмеять и затравить. Мальчишки часто жестоки. Среди них за подвиги считаются разбитое окно в проезжающей электричке, жвачка, приклеенная к волосам впереди сидящей девочки, украденные из частного сада яблоки (и как следствие – заряд соли в задницу), прогулка по крыше недостроенного дома, победа в драке.

Я и был таким нахальным ловким лидером. Иногда первенство проявлялось с положительной стороны. Если во время урока дети слишком шумели, грозя сорвать урок, опытные учителя знали – надо попросить Антошина навести порядок. Я прикрикивал, и все замолкали, потому что знали: я на перемене и в глаз дать могу.

Авторитета мне добавляло то, что я по-прежнему много общался с ребятами на два-три года старше меня. В том юном возрасте это имело огромное значение. Правда, лучшим другом оставался сосед и ровесник Ваня Задирнюк, с которым мы учились в одном классе.

В первом классе я начал курить. Не сказать, что получил от первой сигареты такое уж удовольствие. Но и от кашля не заходился. Главное – престиж, главное – статус, главное – из возраста в возраст я переходил уважаемым человеком. А то, что авторитет я зарабатывал в среде хулиганов и мелких преступников, так время было такое. Никто уже не хотел стать космонавтом, а вот бандитом – пожалуйста!

Да что – курение! Кого удивляли в дикие девяностые сопляки с сигаретами в зубах?! Пятиклассники и шестиклассники уже пробовали и сухое, и крепленое, а кое-кто и водку. Конечно, детям запретные плоды не продавали, даже баночки с джин-тоником. Оставалось кого-нибудь из взрослых попросить купить или… украсть. Мой отец зарабатывал прилично, курил престижный «Президент», покупая сигареты блоками. Я таскал у него по пачке, и он далеко не всегда это замечал.

Пока ты маленький и слабый шкет, за курение можно как следует получить от родителей. Следовательно, надо было бороться с запахом изо рта и от рук. Жвачка помогала, но было средство и радикальнее. Вокруг было много огородов. Мы там выдергивали корень хрена, жевали его, натирали им руки – вроде бы не пахло.

Но случалось, что приходилось оправдываться перед матерью.

– Роман, ты курил?

– Нет, мам, ты что? Это старшие ребята курили, на меня надышали.

А на самом деле я полпачки за вечер выдул.

– Роман, ты где рубашку порвал? А что это за синяк?

– Да мы с пацанами в футбол играли… упал-стукнулся… ладно тебе, мам!..

А на самом деле, я тогда жестоко подрался с парнем из другого двора. Но вранье уже вошло у меня в привычку. И это было далеко не самым тяжким грехом…

Если мать еще пыталась как-то меня воспитывать, то отцу стало совсем не до педагогики. На нее просто не хватало времени. Он устроился водителем «Икаруса» на дальние рейсы: Новороссийск, Сочи, Владикавказ, Дагестан. Перевозил людей и товары из морских портов и аэропортов. И очень хорошо зарабатывал. В доме появились не деньги, а деньжищи в моем детском представлении.

В семье ни для кого не было секретом, что большую часть денег отец зарабатывал, нарушая закон. Этим тогда даже гордились перед родней и знакомыми. Отец оборудовал в своем автобусе вместительное двойное дно, где перевозил осетрину и черную икру из Дагестана. В доме было изобилие до тошнотворного чувства избытка. Я белужью икру ложками ел без хлеба и масла. От конфет и тортов «Птичье молоко» у меня развилась сильнейшая аллергия. А шмотки? В них тоже недостатка не было. Как это было важно – иметь хороший фирменный «прикид», быть нормально «упакованным», когда девчонки в твоей жизни из бесполезных пищащих существ превращаются в объекты повышенного внимания. У меня были лучшие джинсы, футболки, кроссовки, и я не жалел их испачкать в игре или в драке, потому что мой папа – Александр Семенович Антошин – крутой! Он, когда отдыхает, пьет не осетинскую паленку, а «Chivas Regal».

Я много раз видел у отца распухший от банкнот бумажник. Возник соблазн, и я не стал ему препятствовать – взять то, что плохо или хорошо лежит. Мне нужны деньги, а у него они есть. Потихоньку вытащить из отцовского портмоне тысчонку-другую легче, чем просить и еще объяснять, зачем нужно. И никаких проблем с совестью!

Однажды я даже позволил себе глупо, по-детски, шикануть. У родителей были отложены деньги на новый холодильник. Я хорошо запустил в них лапу и накупил в ларьках жвачки (блоками!), конфет (самых дорогих!), кока-колы (ящик!) В тот день в школе я гулял, как русский купчина, на широкую ногу. Мать, конечно, устроила мне взбучку. Я, как водится, просил прощения. Тогда мне и в голову не приходило, что семейный достаток может испариться в один миг.

В третий класс я пошел в школу № 26. Мама полагала, что 31-я на меня плохо влияла. А почему не наоборот? Все произошло из-за сестры Юли. Она была уже почти девушка и в старой школе какие-то отморозки ей прохода не давали. Ну, и я с сестрой перевелся за компанию.

Новая школа – выстраивание новых отношений, а значит драки. Иначе авторитет не завоевывался. В школе потасовки, конечно же, осуждались. Родители, как правило, каждый фингал на моем лице воспринимали, как нечто ужасное. Но каким же мужчиной станет мальчик, если он не умеет драться и не может за себя постоять? Ссоры, приводящие к дракам, могут иметь сотни причин, но можно подраться и без повода. Например, в новой школе мне, как новенькому, устроили «прописку». Ничего особенного. Я был сильным и дерзким, поэтому обидчикам моим досталось по полной.

Но были у нас и традиционные массовые драки, такие же, как кулачные бои «стенка на стенку», которые происходили в России со стародавних времен и были любимой мужской потехой на Масленицу и другие праздники. Наша дворовая компания чаще всего дралась с «инкубаторскими», жителями заводских общежитий. Северо-западный район, юго-западный, Ташла, Мамайка, Чапаевка – каждая территория Ставрополя могла враждовать с другой, а значит, могла выставить команду бойцов.

Иногда эти сходки имели повод: «…а ваши избили нашего на той неделе ни за что… а ваш сводил нашу девчонку в кино… а она с нашим Серегой ходит!..» Но порой к чужакам просто отправлялся парламентер. Подходил к компании сверстников.

– Ну, чё, пацаны, может, махач устроим?

– А чё бы не устроить? Сколько выставляете?

– Два десятка и малых парочку.

– Годится. Место и время?

В урочный час равное количество, допустим, наших и ташлинских сходилось в условленном месте. Сперва, как водится, перебранка «да мы вас уроем… костей не соберете… ублюдки…» и мат-перемат. Потом сходились застрельщики, малые, ребята лет десяти и уже без предисловий и хватания за грудки начинали драться между собой. Мне много раз приходилось быть таким застрельщиком. Минут через пять сшибались старшие. Правил было немного. Тот, у кого шла кровь, покидал ристалище. Того, кто падал, бить было запрещено.

Недолгая драка быстро выявляла, у кого меньше бойцов осталось в строю. Лидер команды кричал: «Хорош махаться!» и уводил своих считать синяки и шишки. Победители, переводя дыхание, хвастались своими ударами, достигшими цели.

На 90-е пришелся пик моды на карате и другие боевые искусства, расплодились самодельные качалки. В подвале нашего дома уже взрослый парень Гена давал уроки японских единоборств, причем бесплатно. Не скажу, что такая физподготовка приносила особенную пользу здоровью. Мальчишка потягает гантели, помашет ногами, побегает, а потом выходит на улицу и закуривает. Курили все поголовно. Да и усвоенные приемы карате в настоящих драках нечасто применяли. Многие пытались подражать Брюсу Ли или Джеки Чану, прыгая ногами вперед с дикими криками. Но киношное карате, это уже, скорее, хореография. На деле дрались, как получалось.

В четвертом класс я пошел в платный лицей, находящийся на другом конце города. Так решили родители. Деньги есть – так почему бы и нет?.. Но я не горел желанием учиться вместе со ставропольской элитой. Променять Ваньку Задирнюка и Мишку Рябченко на чистеньких некурящих мальчиков, которые за себя постоять не умеют?.. Вот ещё! Может, еще на пианино играть заставят? Новая реальность вызывала у меня стойкое отвращение, и через год я вернулся в школу № 26. Я отстоял перед родителями мужское право иметь собственное мнение.

Мне уже казалось, что школа – тяжкая повинность, как вдруг в пятом классе у меня проснулся интерес к учебе. Появились специальные предметы – история, география, биология. Оказалось, что читать детскую энциклопедию, рассказы по древней истории, даже листать атлас и запоминать крупнейшие города мира интереснее, чем курить в подъезде или задирать «инкубаторских». Специальные предметы я не прогуливал и учился по ним на пятерки. Чего не скажешь о русском и математике. До сих пор пишу коряво и с ошибками. А так… стал бы я гуманитарием, если б не антигуманные обстоятельства моей непутевой жизни!

Лето у нас на юге – самая прекрасная пора. Каждый год я ездил в детские лагеря куда-нибудь в Анапу, Сочи, Пятигорск. Я любил эти поездки, вольницу без родителей и особенного присмотра. Нет, лагерь – это не только курение за забором и драки с парнями из других отрядов. Мы пели песни, жгли ночами костры, рассказывали страшилки… это было прекрасное время.

Мне случалось ездить на море и когда отец брал меня иногда в рейс. Даже у нас в городе, где до моря часов шесть езды, многие сверстники годами там не бывали. Не все семьи жили, как наша – заводы закрывались, зарплату задерживали. А что может быть приятнее в одиннадцать лет, чем разбежаться и прыгнуть в теплую волну?

…Поздно вечером я иду домой из видеосалона и курю. Фильмы крутят у нас тут недалеко, прямо в списанном автобусе. Сегодня показывали ужастик про оживших мертвецов. Смотреть было страшно, но сейчас страх прошел, я расслаблен и беспричинно весел. Кто меня тронет здесь, на районе? Меня все знают. Мне хорошо, и я уверен, что так будет и завтра, и послезавтра. Как я ошибался!..