Читать книгу Поединок крысы с мечтой - Роман Арбитман - Страница 28

Джон Браннер. Земля видит сны. В авторском сборнике «Мстители Каррига». Екатеринбург: Глаголъ («Иноземье»)

Сказка «Теремок» – одно из самых лживых произведений русской классической литературы; центральная идея сказки («в тесноте да не в обиде») опровергается всем ходом отечественной истории, и не замечать такого – просто глупо. Сводки криминальной хроники буквально вопиют: число жертв бытовых преступлений уже давно превысило количество всех пострадавших в ходе криминальных разборок. За стенами обычных квартир кровавые драки свершаются ежечасно и повсеместно. Пьяный тесть полосует ножиком трезвого зятя. Мать изводит взрослую дочь. Дочь пытается сжить со свету мамашу. Зять терроризирует тещу. Деверь разбивает череп шурину. Брат идет на брата. Сосед соседа бьет велосипедом. На небольшой территории подчас разгорается настоящая война, где семейные узы и правила общежития полностью забыты. Формальные поводы подобных столкновений могут быть самыми различными (от пересоленного супа до политических разногласий), однако все это – не более, чем casus belli. Причина чаще всего одна-единственная. Недостаток места под солнцем. Теснота. Острая квартирная недостаточность, переходящая в хроническую.

Как известно, феномен Большого Террора 30-х неотделим был от феномена коммуналок. Абсурдный, злой и скученный коммунальный быт, запечатленный еще Михаилом Зощенко, становился питательной средой эпохи массовых репрессий. Большинство доносов на соседей и даже родственников объяснялось отнюдь не повальной бдительностью, а скромным желанием улучшить свои жилищные условия за счет новоявленных «врагов народа». Борьба за метры шла не на жизнь, а на смерть. И, кстати, идет до сих пор.

В этом году общественному и религиозному деятелю Томасу Роберту Мальтусу исполнилось бы двести тридцать лет (для таких деятелей – не возраст). В нашей стране, где учение Томаса Роберта на бытовом уровне нашло многочисленных последователей, упомянутая славная дата должна была отмечаться достаточно широко. К сожалению, из-за бюджетного дефицита большая часть подготовительных мероприятий оказалась скомкана. Первоначально предполагалось, что в канун юбилея будет выпущена в свет целая библиотечка зарубежных научно-фантастических произведений на тему апокалиптических бедствий перенаселенной Земли. В частности, планировалось переиздать антиутопию «Подвиньтесь!» Гарри Гаррисона, «Планету под соусом» Фредерика Пола и Сирила Корнблата, «Завтра, завтра, завтра» Курта Воннегута и, разумеется, выпустить впервые на русском языке обширный роман англичанина Джона Браннера «Стоя на Занзибаре». Почти ничего из этого, увы, сделать не удалось. Финансовых возможностей хватило лишь на публикацию небольшого романа Браннера «Земля видит сны», тематически примыкающего к его знаменитому «Занзибару».

Итак, близкое будущее. Популяция хомо сапиенс растет, как на дрожжах, а места на планете не прибавляется. Мир превращается в одну здоровенную и порядком захламленную коммуналку. Жителей – тьмы, и тьмы, и тьмы. Сразиться с ними в открытом бою никто уже не пробует, накормить всех – и то проблема. Организация Объединенных Наций занимается перераспределением продовольствия, чтобы хватило и голодающим регионам. Фермеры от такой продразверстки, мягко говоря, не в восторге. Мороженое и жевательная резинка объявлены недопустимым предметом роскоши; их не выпускают. Производство и потребление поставлены под международный контроль. В очередях не протолкнуться. Чужой локоть таранит твой бок, соседский каблук плющит мизинец на твоей ноге, чей-то зуб мимоходом впивается в твое око. Продажа мануфактуры лимитирована, горячая вода – только по талонам, туалет по утрам вечно занят. И, выйдя на кухню, рискуешь застать там однопланетника, который преспокойно пожирает твой собственный скучный ланч.

Главный герой романа, ооновский чиновник Николас Гревил из Отдела по борьбе с наркотиками, на протяжении полутора сотен книжных страниц целеустремленно проталкивается сквозь толпу сограждан, пытаясь отловить распространителей чрезвычайно модного наркотика «счастливые сны». Погружаясь в «сны», земляне тем самым потеряны для мирового сообщества, которое, напрягая силы, ведет борьбу с жилищным, сырьевым, продовольственным и прочими кризисами. Вдобавок ко всему ходят упорные слухи, что наркоман, однажды «севший на иглу», после сотой инъекции вообще пропадает неведомо куда: то ли растворяется в воздухе, то ли аннигилирует, то ли телепортируется. Словом, был человек – и нету. Пока агент ООН Николас Гревил еще только-только шевелит извилинами своего дедуктивного метода, докапываясь до истины, читатель быстро понимает, что к чему.

Разумеется, новый наркотик – кардинальное средство против перенаселенности планеты, разработанное в недрах ООН под руководством генерального секретаря и распространяемое по миру по каналам все той же ООН в ящиках с надписью «Гуманитарная помощь. Досмотру не подлежит». В финале романа главный герой, все понявший, обвиняет собственное начальство в массовом геноциде. Начальство умело контратакует, заявляя, будто миллионы сограждан-наркоманов не уничтожены, но спасены. То есть, с одной стороны, жизнь, конечно, есть способ существования белковых тел, и потребители «сна», переселившись в никуда, земное существование прекращают. Но что такое, собственно говоря, наши ощущения? Химия. Новый наркотик создает не просто бессвязные грезы, но целый иллюзорный мир, параллельный нашему, – мир яркий, сочный, притягательный, избавленный от мучительной борьбы за экономию бензина и за квадратные метры. Даже цветовая гамма в этом мире на один цвет шире. Плохо ли? Название романа Джона Браннера отсылает читателей к хрестоматийному монологу принца Гамлета. Точно зная, «какие сны приснятся в смертном сне», будучи уверенным в химически безупречных преимуществах «безвестного края, откуда нет возврата», очень многие сами предпочтут сделать выбор в пользу небытия. Ну и остальным на Земле соответственно должно стать немного полегче: меньше народа – больше кислорода.

Как видим, сюжет романа достаточно оригинален. Даже коллега Браннера, создатель психоделических фантазий Филипп Дик, и тот не додумался до решения демографических проблем при помощи мескалина или ЛСД. Однако в наших условиях рецепт Джона Браннера совершенно неприемлем. Годы борьбы закалили нашего человека настолько, что утлый коммунальный быт – со всеми карточками, талонами, очередями и прочими мальтузианскими прелестями – оказывается гораздо более ярким и привлекательным, нежели наркотические видения иллюзорной свободы и химически очищенной в лабораториях демократии. Чувство локтя у нас – хоть и шестое по счету, однако все равно главнее остальных пяти.

1996