Читать книгу Перламутровая птица Атлантиды. До потопа оставалось всего 750 лет… - Роман Борин - Страница 7

Психологическое напряжение, установившееся в племени с момента, когда они покинули родное место, постепенно снималось временем и постоянной борьбой несчастного народца за свое существование. Жить в какой-то сотне шагов от океана становилось тяжелее с каждым днем. Все чаще с моря налетали сильные порывистые ветры, срывая потолки у хижин, разметывая шалаши и унося одежду. Воздух все более отсыревал и охлаждался.

Но главною бедой явилось то, что становилась невозможной добыча рыбы, а морские птицы появлялись над берегом все реже. И потому всё чаще хмурые мужчины, возвращаясь с моря на плотах пустыми, кидали взгляды в сторону желанной сельвы, туда, где раньше удача не покидала их.

Но вот настало время, когда, подобно скопищам злых духов, тёмные густые тучи надвинулись от горизонта со всех сторон. Мужчины, женщины и дети – все, кто ещё остался в племени, выбежав из хижин, в молчании смотрели на черноту, зловеще закрывающую небо от края до края. Объяснять не нужно было даже малолетнему ребенку. Да, начиналось время непрерывных ливней, или, как его традиционно называли, сезон большой воды. И это было ясно каждому.

Великая вода. Нескончаемый, сплошной водопад с небес, плотный, как стена обрывистого берега. Стремительные, хлещущие струи, под которыми и взрослый-то не в силах выстоять дольше минуты…

Сначала размокнет глина. Потом из сельвы хлынут ручьи. Выдержат ли хижины такой напор воды? Поверить в положительный исход подобного мог разве что отчаянный фанатик, либо совсем не знавший жизни, либо не вынесший из жизни ни единого урока.

Да если и выстоят хижины, что это даст? Ливень может идти беспрерывно неделю. Случалось, он ни на миг не прекращался двенадцать суток. Все это время день почти не отличался от ночи. А всего лишь одной смены тьмы и света достаточно, чтобы море забурлило и хлынуло на отмель.

Заплакал один ребенок, следом песню великого страха подхватили другие, и матери уже не успокаивали детей.

– Дождались! – со злобной хрипотцой в голосе воскликнул вдруг мужчина.

Это был Йоко, зрелый охотник, из тех, кто пользовался правом лично выдвигать кандидатуру нового вождя и вносить предложение о замене племенного головы раньше срока.

Йоко был человеком злопамятным, недоверчивым и грубым как в общении, так и внешне.

А в ужасную ночь катастрофы он прославился тем, что в страстном желании спасти свою собственную шкуру бросил на гибель жену, престарелую мать, сестру и троих малолетних детей. Даже не обернулся на их крики. Подробностей, правда, никто не помнил – смешно даже предположить о таком направлении мысли в подобной ситуации. Но оставшиеся в живых женщины и дети вдруг все как один начали испытывать отвращение к Йоко и чувство страха в момент его присутствия поблизости.

И вот сейчас, когда одетый в волчью шкуру Йоко вскочил бесцеремонно на валун и начал из своей бугристой глотки исторгать буквально режущие ухо звуки, дети разом перестали плакать и мертвой хваткой уцепились за подолы матерей. Наверное, они боялись, что Йоко принесет их в жертву морскому демону.

– Дождались! Досиделись на прибрежных камнях! – и без того уродливое лицо его стало ещё страшнее. – Теперь будем ждать конца! Когда нас смоет в океан и унесет на ужин морским тварям! То-то будет пиршество! Они давно ожидают человечьего мяса.

Йоко захлебнулся собственной речью, судорожно сглотнул, обвел звериными глазами стоявших перед ним соплеменников и вновь завопил:

– Все молчат! Все вытаращили глаза на небо и от страха проглотили языки! Они не хотят даже пальцем пошевелить ради своего спасения! Они ни о чем не думают! Они привыкли, что за них думают другие! – он снова остановился, выждал паузу и хищно оскалился. – Они все ещё надеются на силу и мудрость Вождя! Они слепо верят, что он спасет их и на этот раз! Возьмет да и посадит всех разом на свою широкую спину и вынесет в безопасное место! – схватившись за брюхо, охотник натужно захохотал.

– Да только куда он вас понесет?! В логово небесного демона?! В пасть морской змеюке?! – лицо Йоко освирепело, заставив женщин содрогнуться и крепче прижать к себе детей. – Может, вы надеетесь, что где-то вдоль берега есть высокое ровное место, на котором можно переждать время великой воды? Может, где-нибудь такое место и есть. Да только Вождь никого не отправил на поиски такого места! Не интересно ль вам спросить Вождя, почему он до сих пор ничего не предпринял?

Как и предполагал Вождь, Йоко поддержал зрелый охотник Айо, который всегда отличался хвастовством, завистью и непреодолимым желанием поссорить кого-нибудь. Даже в момент, когда на племя надвигалась неотвратимая беда, он явно наслаждался, осознавая то, что стравливает соплеменников с самим Вождем, которого всегда боялся и уважал за силу и непререкаемый авторитет.

Хищно оскалившись, с идиотским огоньком в глазах, Айо выскочил из толпы и прохрипел, как хищная птица Дротто, когтями и клювом которой матери имели привычку пугать непослушных мальчишек.

– Правильно! Вождь думает только о собственной шкуре! Смотрите лучше – у костра он выбирает самые жирные куски мяса и уже не ждет, когда ему принесут еду в шалаш, как положено по древнему обычаю! За все это время с тех пор, как небесный демон изгнал нас с отцовской земли, Вождь не собрал совет охотников ни разу! Чего же мы от него ждем? Он уже ни на что не способен! Вспомните, как он побежал к морю от небесного демона! На остальных ему было наплевать. Даже любимую женщину забыл от страха! – Айо дико захохотал, выпучив лягушачьи глазищи.

И Вождь не стерпел.

Если бы Айо не вспомнил про любимую женщину Вождя, если бы не захохотал так дико и надрывно! Может, Он и не сорвался бы… Но после того, как Айо искусственно усилил свой оскорбительный смех, заревев дикой обезьяной, рука Вождя сама потянулась к висевшему на шее ножу.

Легкий взмах – клинок со свистом описал дугу. И Айо скорчился на мокром и холодном песке. Безжалостное лезвие вонзилось прямо в горло. Темная густая кровь прощальной струйкой потекла из-под клинка.

Йоко мертвенно побледнел, невольно съежился, соскочил с валуна. Все притихли и некоторое время вели себя так, будто ничего не поняли. Просто смотрели на бившееся в агонии тело и молчали.

И в это же время Вождь отчетливо слышал каждый удар собственного сердца. На миг вся вселенная сузилась в сердце Вождя. А пульсирующие артерии на его висках, напротив, превратились в большие гейзеры, толчками извергающими яростно откуда-то из глубины этой вселенной кровь… И за пределами вселенной, в каком-то демоническом небытии, неведомая сила страшно ударяла в исполинский барабан…

Вечность… Целую вечность стоял в голове этот неумолимый шум. И столь же долгую вечность извергалась кровь из разрушенной артерии человека. Она собиралась в горячую лужу на холодном песке, и лужа превращалась в озеро…

…Айо резко вытянулся и затих. В ушах всего племени яростно свистел ветер, порывы которого усиливались с каждой секундой. Заскрипел мокрый песок. То физическое воплощение Вождя приближалось к умершему. Глаза были холодны и пусты – душа не глядела сквозь них. К распростертому на песке телу двигалась фигура не человека. Нет, не вожак и не вождь, и даже не владыка. Властелин – вот что остановилось и нависло над телом. Демон убийства и власти – вот кто извлек нож из шеи пораженного.

И вдруг небо озарилось фиолетовой вспышкой. А через несколько мгновений ударил в барабан ужасный демон туч, одним взмахом гигантской руки посылая на остров необоримые скопища водных струй.

Гром раскатился над островом и просторами моря ещё раз, капли забарабанили сильней, ещё мгновение – и струи острыми стрелами начали врезаться в песок.

– Большая вода! – в один голос выдохнуло племя.

И сразу же надрывно закричали дети, а следом заметались по берегу матери, натянули на головы шкуры мужчины.

– Смерть! Сме-е-е-рть! – истошно завопила чья-то глотка.

Вселенная вырвалась из сердца Вождя и снова стала необъятной. Холодные струи, словно намереваясь пронзить насквозь, выводили Вождя из шока.

Племя металось по лагерю, а Вождь неподвижно стоял под ливнем, сжимая в ладонях орудие убийства.

«Убийца я… Началось… Смерть от наводнения… Айо уже мертв… Все мы тоже умрем… Убил я… Соплеменника… Первый раз… Последний суд…» – ярко, но хаотично отрывисто вспыхивало в его сознании…

…Люди догадались наконец-то забиться в хижины. Жилища оказались прочнее, чем об этом думали. Даже плетеные шалаши сразу не пропустили дождь, сохранив внутри себя скудные запасы сушеной рыбы и вяленого мяса.

И только Вождь стоял над неподвижным телом Айо под хлесткими ударами безжалостной воды…