Читать книгу Врата войны - Роман Буревой - Страница 9

– Яркость, мсье Ланьер, яркость прежде всего, – любил повторять шеф, дружески похлопывая Виктора по плечу. Шеф любил менять личины, бывал то строг, то снисходителен – как повезет. Сегодня с утра начальник лучился улыбкой, значит, работой остался доволен. Но добродушие это обманчиво: если внезапно что-то пойдет не так, набросится на первого встречного без всякой причины с яростью волка. Хватка у него была мертвая, а язык злой, недаром подчиненные прозвали главу «Дельта-ньюз» «Гремучкой». – На той стороне многие бывали, да что толку! Порталят все одно и то же! В зубах навязло. Ты расскажешь по-особенному, у тебя, дружище, получится. Твоя ирония, твой острый взгляд – это дар. Главное – без бабских соплей и без юношеского восторга. Видашки тащи – чем больше, тем лучше. Видашки чтоб подлинные, а не монтировки со студии. Я в тебя верю, Палыч. Не подведи.

Они сидели в кабинете главного: Гремучка спиной к панорамному окну, а Виктор расположился в кресле лицом к городу с высоты птичьего полета, через стекло созерцая вечный укор их лени и неуспеху, грандиозные башни – обиталища конкурентов, офисы «Глобал-ньюз» и «Панорамы». Одна башня приземистая, похожая на средневековую пороховую, толстая, бочкообразная, синим отсвечивали окна, синими казались перекрытия из аморфной стали. Ее прозвали «толстой Маргаритой», но чаще именовали «синей Маргаритой». Вторая башня, серебристая, тонкой иглой пронзала небо, сокращенно от «Панорамы» ее именовали рамой.

– Да ты не хмурься! – усмехался Гремучка. – Хоть раз в жизни настоящий мужчина должен повоевать. Еще спасибо мне скажешь, что я тебя за врата посылаю. «На войне человек снова становится человеком, у него есть шанс отличиться», – процитировал он Эриха Фромма и глянул искоса – ну как, произвело впечатление?

– Да? Спасибо скажу? Надо же! Что ж ты сам после универа с миротворцами в Африку не поехал?

– Миротворцы – это фигня, для слабаков. За вратами – там настоящее, – тут же нашелся, что ответить, шеф. – Если постараешься, мы будем сидеть вон в той башне. – Гремучка ткнул пальцем через плечо в направлении «Маргариты».

– Если я очень сильно постараюсь, то мне понадобится совсем крошечная башенка в нашем колумбарии, – заметил Виктор Ланьер.

– Не волнуйся, если тебе повезет, и тело притащат на эту сторону, похороны за счет заведения, так что по этому поводу не переживай. Зайдем в бар?

– Нет, – покачал головой Виктор. – Не получится. Надо сегодня заглянуть в банк генов, сдать сперму на хранение. Кстати, проштампуй мне командировку. Для идущих за врата портальщиков, медиков и полицейских скидка двадцать процентов.

– Ты серьезно? – хмыкнул Гремучка.

– Думаю, насчет скидки обманут. Скажут, для всех, кроме портальщиков.

– Алена попросила? Будет рожать без тебя?

– Нет, Алена на подвиги не способна. Мама настаивает. Если не вернусь, она закажет внука. Страховки как раз хватит.

– Страховку выплатят только через пять лет.

– Да, если труп останется на той стороне. Но знаешь, я заметил, мне везет минимум наполовину. Если меня убьют, то труп не потеряют – это точно.

– А если не убьют? Что, согласно твоей теории, произойдет в этом случае?

Виктор прищурился, глядя на приземистую синюю башню.

– Нас пригласят в «Толстую Маргариту». Поглядеть, как кому-то другому вручают «Левушку».

Так на своем жаргоне портальщики называли премию имени Льва Толстого. Переписанный, сокращенный, прилизанный, роман «Война И МIР» вновь стал популярен в мире, где не было больше войны, а были только врата для жаждущих крови и смерти.

– А ты шутник! – погрозил ему пальцем Гремучка.