Читать книгу Демон в маске - Роман Гусев - Страница 4

Абаддон уже отвык от переходов между мирами. Слишком уж давно он не бывал нигде, кроме своего мира. Оглянувшись по сторонам, демон узнал настолько родные стены, что аж спокойно вздохнул. Облегчение явно не продлилось более секунды, так как сразу же после этого он скривил недовольную морду, и шагнул вперёд. На руках мирно лежала госпожа, но с ней происходило что-то необъяснимое. Абаддон сейчас не смотрел на неё, поэтому не смог увидеть произошедшего. Сейчас он искал место, где смог бы устроить девочку, дабы она спокойно отдохнула.

– К сожалению, в моей обители нет достойной кровати для Вас, госпожа, – тяжело вздыхая, пробурчал он.

Действительно, вокруг не было ничего похожего на место для сна. Абаддон если и спал, то прислонялся к холодной стене, откидывал голову назад, пока рога не упирались в неё, и ненадолго уходил в сонные грёзы. Отдых практически не требовался адскому существу, так как себя он ничем не утруждал, кроме привычных дел, вроде боевой практики, чтобы тело не отвыкало. Но всё-таки главной причиной были кошмары. Да, даже у демонов есть свои кошмары, способные ввести их разум в паническое состояние.

Для древнего демона разрушения ярким поводом для кошмаров была последняя война, закончившаяся три сотни лет назад. Но событие, что оставило на Абаддоне особый отпечаток произошло до начала всех конфликтов между людьми и демонами. Оно стало отправной точкой всего…

В случае же с индивидуальными сражениями и полномасштабными битвами, они не могли заставить матёрого воина испытывать душевные страдания. Пф…это, по сути, было то, ради чего сейчас жил Абаддон, поэтому, о каких вообще страданиях могла идти речь? Нет, тут всё куда сложнее…

За всё время своего существования, он имел дело лишь с тремя существами, которые могли получить его, своего рода, одобрение. Да, именно одобрение, ведь принудить его не был в состоянии никто. Смерть была бы куда более приятным выходом для демона, нежели служба тому, кто не вызывал искреннее желание служить и защищать от врагов.

Господь и Дьявол, эти два существа являются центральными персонажами всей истории мира, а вот о третьей личности, самой важной для Абаддона, речь пойдёт чуть позже.

***

Будучи ещё в виде миловидного парня с белоснежными крыльями, и, когда его именовали Аполлион, он поклялся служить Господу, приносить добро в мир и защищать тех, кто этого заслуживал. Служба проходила без сучка и задоринки, но вскоре всё переменилось. Юный ангел начал замечать неподобающее поведение представителей небес. Аполлиону было крайне тяжело смириться с постоянным наблюдением за самодовольством и тщеславием, которыми разило практически от каждого ангела. И поначалу он пытался вести беседы со сбившимися с пути веры и правды. Но каждому терпению приходит конец…

– Господь, я не могу умалчивать более о неправедности некоторых братьев… – понурив голову, произнёс он, стоя на коленях перед Отцом.

– О ком же ты стараешься меня оповестить? На кого мне следует обратить внимание, сын Мой? – величественно прозвучал голос, раздавшийся в каждой частичке Аполлиона.

– Проблема в том, что нет практически ни единого ангела, который не был бы грешен в отношении тщеславия. Мне не понять их помыслов. Неужели Вы этого не замечаете? Я вижу, как их души искажаются, и вскоре они не смогут служить той же верой и правдой, что и раньше.

– Мне приятна твоя забота сын Мой, но твои опасения беспочвенны. Каждый ангел является частью меня. Все вы – это я. Никто и никогда не пойдёт против своего создателя.

– Но…

– Не возражай мне, сын Мой. Мне требуется такой бдительный и верный страж, как ты, поэтому за твою службу я вознагражу тебя.

– Я не…

– Не издавай ни звука. Сейчас мне не требуется твоё мнение и какие-либо лишние слова. Аполлион, сын Мой, ты не так давно появился среди нас, но я помню каждую твою частичку, ведь именно я создал тебя таким, какой ты сейчас предстаёшь перед моим взором. Именно я являюсь тем, ради кого ты существуешь. И именно я дарую тебе силу…

– Силу? – сглатывая накопившуюся слюну, произнёс молодой ангел.

– Именно. Твоей целью отныне будет разрушение и смерть.

– Разрушение и смерть? – чуть было не вскрикнул Аполлион. – Но как же…

– Замолчи, сын Мой. Не тебе решать, в чём является твоё истинное предназначение. Я вижу абсолютно всё, и сейчас мне представляется твой образ в лице карателя неверных, тех, кто не желает покориться мне. Господь для всех един и не простит тех, кто попытается усомниться в нём.

– Повинуюсь… – тяжело ответил ангел, опустив когда-то воодушевлённые крылья.

С того момента ясно-белая туника спала с лёгких и нежных плеч молодого ангела. На её месте красовались божественные доспехи, что сияли ярче солнца, что были крепче скалы. Один из немногих, кто удостоился ношения доспехов. На поясе теперь висели золотистые ножны, в которых был вложен обоюдоострый меч, не самое внушительное оружие, но зато идеальное для сражения вблизи или на средней дистанции. Аполлион безмерно плохо отнёсся к решению Господа, но сделать с этим ничего не мог, да, и даже не думал, ведь это было совершенно не его ума дело.

***

– Самаэль, Михаил, что вы тут делаете? – удивился Аполлион, когда заметил двух лучших ангелов небес.

– Вряд ли ты уже дорос до того уровня, чтобы говорить со мной, стоя при этом на ногах, – недовольно хмыкнул Михаил, подойдя к молодому ангелу, и легко сделав тому жёсткую подсечку.

И вот, Аполлион уже находится в падении, совершенно не ожидая подобного развития событий.

«Я обязательно отомщу…» – моментально пронеслась мысль в голове.

Внезапно руку схватило что-то крепкое и невероятно цепкое. Это «нечто» резко потянуло падающее тело к себе, и вот, теперь уже Аполлион стоял напротив Самаэля, который кротко улыбнулся ему.

– Возможно, ты когда-нибудь и упадёшь, но явно не сегодня… – слегка растягивая свою улыбку, загадочно произнёс великий ангел.

– Благодарю, – отойдя от него, произнёс Аполлион, а затем низко поклонился в знак благодарности.

Михаил стоял рядом всё это время и, стиснув зубы, наблюдал за этими двумя, но сохранял молчание.

– И всё же, по велению Господа вы сюда пришли или же по личным мотивам?

– Уж не знаю, зачем Михаил за мной увязался, но я тут по своей воле. Вряд ли бы я пришёл к тебе, если бы сам этого не захотел, – улыбнулся Самаэль.

– Что значит, увязался? – вскипел Михаил. – Я хотел узнать, каким это образом какой-то молодой ангел получил дар Отца нашего. Скажи мне, Аполлион, чем ты мог заслужить подобное благословение? Мне, в своё время, очень долго пришлось буквально завоёвывать моё нынешнее положение.

– Я ничего такого не делал, и совсем не желал дара Господнего, – пожал плечами молодой ангел.

– Не желал…? – прошипел Михаил и уже двинулся к нему.

– Стой-стой-стой, – остановил его Самаэль. – Возможно, он имеет ввиду, что совершал свои деяния совершенно не рассчитывая на какую-либо награду, так что зря ты открываешь свои эмоции. Ты же знаешь, что твои эмоции – твой враг…

– Знаю… – тихо прошептал Михаил, будто говоря это самому себе.

– А теперь тебе стоит уйти, я желаю наедине поговорить с молодым ангелом.

– Что? – возмутился глава святого воинства.

– Не сочти за дерзость, но сейчас я желаю провести с ним беседу. Когда я закончу, тогда ты сможешь сделать то же самое. Я первым изъявил желание, соответственно, мне и говорить первым. Если только ты не возжелаешь решить вопрос в поединке, в таком случае мне придётся уступить ветвь первенства.

– Да… – с довольным видом произнёс Михаил, будто только что его обдало лучами благословения с макушки до самых пят.

Две пары величественных крыльев широко расправились, после чего проследовал один единственный взмах, и вот, могущественного ангела будто и след простыл.

– Что ж… – оборачиваясь к своему будущему собеседнику, произнёс Самаэль, но увидел, что тот куда-то уходит. – Эй! – вскрикнул он.

– Что-то мне совершенно не нравится то, что со мной все желают провести беседу. Неужели вы думаете, что имеете право на это? Я отныне, между прочем, тоже занимаю одну из высших должностей и нахожусь на одной ступени с вами.

– Ты…

– Да, пусть я слабее, – резко перебил он Самаэля. – Пусть на данный момент я вам обоим не ровня в бою, но тебе Самаэль и тому самодовольному ангелу стоит понять, что далеко не всё строится на сражениях и битвах. Я могу, так и остаться хуже в вопросе военного дела, но перерасту всех вас вместе взятых в других областях! – под конец уже повышая тон, сказал Аполлион.

– Однако, беседа оказалась бесполезной тратой времени для меня. Я рад, что смог услышать тебя, мой маленький будущий друг.

– Маленький будущий друг?

– Ты всё поймёшь, не переживай, – легко хлопнув по плечу Аполлиона, он развернулся и спокойно пошёл прочь.

– Почему он идёт, а не летит… – тихо прошептал молодой ангел.

– Я более приземлённый! – крикнул в ответ Самаэль, уходя и маша ему рукой.

– Очень странный, – вздохнул Аполлион, после чего выкинул прочь посторонние мысли и продолжил заниматься своими новыми обязанностями.

***

Поток времени уносил обычные дни и важные, знаменательные события. Только для Аполлиона всё было одинаковым, ведь он лишь исправно исполнял доверенные ему обязанности. Разрушение и смерть…Прошло такое количество времени, что он даже не помнил, каково это быть невинным ангелом, который ещё не познал жестокость и боль. Бесконечные тренировки и участие в боях выковали из его когда-то худосочного тела настоящую гору мышц. Казалось бы, что он должен был стать неповоротливой грудой бесполезного мяса, но в бою с ним теперь не мог сравниться даже Михаил.

– В следующий раз я тебя разорву в клочья! – заорал раздосадованный командующий армией ангелов.

– Да, я это слышу слишком часто в последние века… – устало ответил Аполлион. – Найди что-нибудь другое, в чём ты сможешь мне противостоять.

– Щенок! – чуть ли не взвизгнул от досады Михаил. – В следующий раз мы с тобой встретимся не в какой-то вшивой дуэли. Я тебя повергну на настоящем поле битвы, и тогда ты познаешь горечь поражения, сопляк!

– С нетерпением буду ждать, – пожал плечами Аполлион, после чего, повернувшись, собрался уходить, но чуть было не врезался в Самаэля. – Ох, снова ты встаёшь передо мной, да?

– Каждый раз удивляюсь тому, насколько ты стал таким же самодовольным, как и те, кого ты раньше ненавидел всей своей невинной душой, – мило улыбнулся Самаэль.

– Хватит уже улыбаться. Я тебе каждый раз говорю о том, что ты слишком уж наигранно это делаешь. Прекращай. И я не самодовольный, уж поверь. Просто не вижу для Михаила пути к победе надо мной.

– Во-первых, мой маленький друг… – на мгновение остановился Самаэль, явно делая на этих словах сильный акцент, хотя и смотрел снизу вверх на собеседника. – …ты не можешь знать, когда я улыбаюсь искренне, а когда стараюсь скрыть свои истинные эмоции. Во-вторых, путь к победе есть всегда, даже в самой безнадёжной битве. Запомни эти слова, ведь так или иначе ты встретишься с такой ситуацией и потеряешь надежду, но затем воспоминания об этом дне вернутся к тебе, и тогда мир перевернётся для тебя с ног на голову. И, к слову, даже сейчас я вижу для Михаила выход к свету победы над большущим ангелом разрушения.

– Я запомню твои слова, ведь ты всегда казался мне весьма мудрым. На счёт победы надо мной, можешь рассказать этому старику с задетой самооценкой, и тогда посмотрим, во всём ли ты прав, – наконец, шагнув в сторону, чтобы обойти вставшую на его пути преграду, сказал Аполлион.

– Ты же знаешь, что я этого не сделаю, ведь не он мой маленький друг… – всё так же, как и раньше, улыбнулся Самаэль, после чего двинулся вперёд, не оборачиваясь.

Аполлиона всегда беспокоила эта фраза про маленького друга, ведь Самаэль раз за разом повторял её на протяжении всего времени, что был знаком с ним. Слишком тонкие намёки, до понимания которых, видимо, было ещё далеко Аполлиону. Он и сам осознавал, что если адекватно сравнивать их, то разница в уме будет колоссальной. Как бы там ни было, по отношению к Самаэлю он не чувствовал неприязни, как к остальным ангелам. В этом проныре, который вечно делал вид, что знает всё на свете и будто чего-то ждал, не чувствовалось негативных эмоций. Не было в нём этого порочного тщеславия, но было нечто другое…то, что вскроется чуть позже, и тогда придётся решить, как поступить с этим изворотливым змеем.

***

Самое значимое событие, которое произошло за всё время существования Аполлиона, оказалось таким безобидным и невинным…

– Адам! – крикнул ангел разрушения. – Пойди-ка сюда!

Хрупкая человеческая фигура неловко подбежала к нему:

– Да?

– Расскажи мне о своих чувствах, – усаживаясь поудобнее, вдруг произнёс Аполлион.

– Ты о чём? Мне ничего пока что неизвестно о том, что ты хочешь узнать.

– Как это? Тебя создали уже целых два дня назад. Ты самый первый из всех последующих. Если не ошибаюсь, название будущему народу Отец дал «человечество». Что ты чувствуешь, когда думаешь о том, что ты самый первый? Что ты, по сути, будущее для всех!

– Ничего… – огорчённо произнёс Адам.

– Я тебя не понимаю, должно же быть хоть что-то. Надежда, ярость, слабость, хоть что-нибудь!

– Ничего во мне нет…хотя…

– Хотя? – чуть ли не вскочив на ноги, вскрикнул Аполлион.

– Есть кое-что…это просто ощущение, будто мне чего-то не хватает. Понимаешь? То, что может дать мне рывок, толчок вперёд, от чего я стану кем-то другим!

– Ого! Это так…так…ВЫСОКО! – воодушевлённо произнёс ангел, слегка ошеломив этим Адама. – Ладно, мне пора идти, твои предшественники доживают последние часы, и мне необходимо полностью очистить мир, дабы когда-нибудь, в будущем, в нём оказался ты и твои потомки.

– Благодарю тебя, Аполлион! Надеюсь, что в моём будущем тебя будут уважать так же, как и я.

– Посмотрим. Не стану обещать, что я останусь таким же, как и сейчас с тобой, – улыбнулся Аполлион, после чего взлетел и направился устранять возникшие проблемы.

***

– Аполлион! Аполлион! – кричал Адам, подбегая к могучему ангелу.

– А? – спокойно он повернулся к невысокому человеку.

– Теперь я могу ответить на твои вопросы! Я знаю, что чувствую!

– Ого! С чего это вдруг такие кардинальные изменения?

– Господь дал мне то, что заставляет чувствовать! Теперь у меня есть то, ради чего мне хочется двигаться вперёд.

– Отец? – сощурился Аполлион. – Даже интересно, что же такого он тебе дал…

– Пойдём, я тебе покажу, – воодушевлённо сказал Адам, развернувшись на месте, и побежав вперёд.

Ангел шёл спокойным шагом и не отставал от бегущего человека. В голове крутились разные мысли о том, что же именно мог дать Отец такого, что в одночасье так поменяло состояние вечно поникшего Адама. И вот, уже приближаясь к вечнозелёному саду, в котором жил юный человек, Аполлион ощутил нечто необычное, то, с чем раньше никогда не сталкивался. Он слегка напрягся, но при этом понимал, что на небесах не может быть ничего несущего хоть какую-то угрозу, иначе все уже знали бы об этом.

– Ева! – необычно громко для себя прокричал человек, от чего даже Аполлион с удивлением посмотрел на него.

– Ева… – оглядывая местность, пробурчал ангел.

– Да? – выглядывая из-за ствола могучего дерева, откликнулась ещё более тонкая, нежели Адам, фигура.

– Господь, зачем же делать их настолько мелкими и нежными? Как им в будущем заботиться о себе? Надеюсь, что эта задача будет не на мне…

– Вот, знакомься, Аполлион! Это Ева! Её создали из меня. Именно она является той самой частичкой, о которой я говорил, которой мне так сильно не хватало. Теперь я чувствую…чувствую…любовь!

– Любовь? – оглядывая их, переспросил ангел.

Сейчас перед ним стояли две фигуры, которые смотрели друг на друга такими незнакомыми для него взглядами. Он лишь смотрел на них, не понимая, что происходит.

– Что ж, Адам, у меня дела, поэтому, пожалуй, я пойду. Я рад, что у тебя всё налаживается, но будь осторожен.

С этими словами Аполлион резко взмахнул крыльями и улетел прочь, дабы не видеть их и спокойно обдумать то, что сам сейчас чувствует. Сердце билось так, как никогда до этого. Не хотелось признавать, но сейчас он чувствовал нечто такое, с чем раньше не имел дело. И это усугубляло ситуацию, ведь в какой-то момент появился страх от этого неизвестного чувства, а страх для Аполлиона был именно тем чувством, к которому он испытывал презрение.

Спустившись с небес на землю, он сложил крылья, но остановиться всё равно не мог. Хотелось двигаться вперёд, только вперёд, без какой-либо остановки. Мысли проносились с бешенной скоростью, и вот, одна из них въелась в мозг, и больше не собиралась покидать его.

«Любовь…она настолько окрыляет маленького и хрупкого Адама…Так почему же у меня этого нет? Я же настолько давно нахожусь на службе у Отца! Почему у других нет этого? Только у Адама есть эта самая Ева! Чем он лучше меня?»

Эта мысль изъедала ангела изнутри, но он не мог понять, что это за чувство, которое появилось у него по отношению к человеку.

– Получается, что у меня тоже появилось нечто новое, но… Но почему у Адама чувство приносит радость и бурю хороших эмоций, а меня что-то нещадно сжирает изнутри! Это несправедливо! Неужели я не заслужил за тысячи лет своего существования того, чего удостоился какой-то человек за несколько дней?

– Вижу, что ты испытываешь то же, что и я, мой маленький друг… – прозвучал тихий и спокойный голос.

– Самаэль, что ты тут забыл? Ты следишь за мной? – злобно прорычал Аполлион.

– Даже не думал, просто так же, как и ты, я старался развеяться и подумать в спокойной обстановке. Но к моему несчастью тут оказалась груда мышц, которая мыслит почему-то так же, как и я, но при этом высказывает всё вслух…Осторожнее со словами, мой маленький друг, ведь тебя могут слышать и другие, не только я.

– И что с того?

– Ты ещё слишком глуп, чтобы понять, как может отреагировать Отец на то, что ты недоволен его свершениями, его действиями. Лучше будь аккуратнее в будущем.

– Я не боюсь…

– Ты не всесилен! – внезапно разозлился Самаэль.

Аполлион замолчал и теперь смотрел в упор на своего собеседника, которого раньше таким никогда не видел. Самаэль, который всегда был, можно сказать, мил и кроток, но теперь в нём читалась очень резкая и зловонная злоба, которую прикрывать он явно не собирался. К удивлению Аполлиона, старший ангел за мгновение переменился и теперь был точно таким же, как и всегда до этого.

– Тебе не следует полагать, что на небесах не найдётся того, кто спустит тебя на землю насильно. В какой-то момент ты не захочешь сюда спускаться, но тебя скинут, уж поверь. Я вижу в тебе тот нрав, который уже не свойственен тому нежному ангелочку, с которым я в первый раз беседовал.

– К чему ты мне раз за разом говоришь о моём безоговорочном падении? Ты знаешь то, чего не постиг я?

– Ох, как же много ты ещё не узнал, мой маленький друг… – тяжело вздохнул Самаэль, после чего обернулся и зашагал прочь от собеседника.

– Ты говоришь, что мы чувствуем одно и то же сейчас! Если это так, то расскажи мне, что это такое? – закричал Аполлион.

– Но ведь я тоже об этом ничего не знаю, мой маленький друг… – еле слышно прошептал Самаэль, так и не дав ответа на разрушающий изнутри вопрос.

***

Минули семь лет, словно несколько дней, но для Аполлиона эти годы казались чуть ли не целыми столетиями. Вдруг, в один из самых обычных дней на небесах прозвучал оглушающий гул горна. Этот звук означал лишь одно. Общий сбор всего царства небесного у Отца.

– Что же случилось… – стиснув зубы, прошипел Аполлион, чувствуя нечто неладное.

Расправив свои могучие крылья, он вознёсся ввысь и направился к Отцу, к месту, где сейчас должно было произойти нечто, чего не происходило уже очень долгое время. Подлетая к тому самому месту, Аполлион уже издали видел шестерых архангелов, которые стояли подле Господа, но, вот, седьмого рядом с ними не было.

– Самаэль опаздывает? – в недоумении произнёс Аполлион.

Он прекратил полёт, благополучно приземлился, после чего спокойным шагом направился вперёд, к толпе ангелов, которые заполонили всё вокруг. Проходя рядом с ними, Аполлион замечал, что лица некоторых из них искажены недоумением, у других желваки ходили ходуном, у многих грудные клетки вздымались так яро, будто сердце рвалось наружу от волнения.

Могучая фигура Аполлиона пробиралась через ряды ангелов вперёд, ведь его место было в самом начале, в числе первых. Собственно поэтому его и пропускали без каких-либо возмущений. Наконец, оказавшись в первом ряду, Аполлион понял, для чего собрали всё небесное сообщество.

– Самаэль? – в недоумении чуть было не крикнул он.

Седьмой архангел сейчас стоял на коленях перед Отцом, а рядом с ним были Адам и Ева, которые без продыха рыдали. Голова архангела обернулась на слова Аполлиона, и на нём не было той типичной улыбки, которой он мог ввести в заблуждение любого. Отчаяние и уныние сковали черты лица. Он встретился с ангелом взглядом, от чего у Аполлиона кольнуло в сердце.

– Его глаза… – прошептал ангел.

Этот измученный взгляд Аполлион не забудет до конца своих дней, ведь такой боли он не видел доселе нигде. Самаэль вернул голову в исходное положение и теперь смотрел на облако и свои колени, на которых сейчас стоял.

– Сын Мой! – внезапно прозвучал голос Отца. – Ты же знал о последствиях своего деяния!

– Я не знал, что ты накажешь и меня вместе с ними… – будто не желая вовсе говорить, ответил Самаэль.

– Как тебе вообще могла прийти мысль в голову о том, чтобы соблазнить создания мои?

– Помысел мой был прост и очевиден, я желал проверить их, дабы обезопасить Отца своего. Но твои помыслы мне совсем непонятны!

– Я не просил тебя об этом! Приказа так же не было! Мне не нужна была твоя инициатива, сын Мой!

– Тогда зачем же ты оставил в саду своём плод, что мог заставить создания твои познать голод и желание, похоть и корысть? Неужели у тебя были другие намерения? Ответь же мне на этот вопрос!

– Мои намерения не имеют никакого отношения к тебе!

– Я не удивлён… – прошептал Самаэль.

– А вы, дети мои, Адам и Ева, по какой причине возжелали фрукт, что сделал вас порочными?

– Я прошу прощения, Отец! Ева не знала, на что идёт, ведь Самаэль не рассказал ей о последствиях её деяния.

– Ох, да неужели? То есть, запрет Господа для вас ничего не значит? Вас предупреждали, что в саду нельзя ничего трогать, это будет караться, – усмешливо сказал архангел.

– Я не знала… – начала оправдываться Ева.

– Вот тебе и последствия съеденного фрукта…Ложь! – хмыкнул Самаэль.

– Я желаю, чтобы вы замолчали, ваши слова ничего не значат для меня. Слушайте приговор! – произнёс Отец. – Адам и Ева, вы оба мои дорогие создания, которыми я дорожу, и которых люблю. Но вы должны быть наказаны за непослушание, и я приговариваю вас к изгнанию на землю. Отныне ни вы, ни ваши потомки, не сможете подняться на небеса.

– Я молю тебя, Отец… – начал просить Адам.

– Замолчи! Отныне молить будете не только вы, но и все ваши потомки. Молить о прощении, молить о благословении, молить о помощи. И даже не знаю, буду ли я помогать вам в этом…Рагуил, исполни моё наказание.

– Нет, я прошу… – взмолился Адам, приобняв Еву.

Архангел Рагуил вышел вперёд, достал из-за спины короткое копьё и разрубил часть облака. Копьё вернулось за спину, а крылья расправились. Его ладони потянулись к головам Адама и Евы, после чего мощно схватили за волосы и потянули за собой. Прыжок в ту самую дыру сопровождался беспрерывными криками и мольбой о помощи двух людей, но никто даже не шевельнулся.

– Рагуил вернётся, и тогда мы продолжим. Остался лишь ты, Самаэль.

– Я уже знаю своё наказание, и меня ты не удивишь этим. Не стоит утруждать всех ожиданием, просто расскажи всем, что ты приготовил и для меня. Рагуила мы же не просто так будем ожидать, именно он всегда приводит твои приговоры в действие, поэтому если мы ждём его…

– Замолчи, сын Мой, ты слишком много болтаешь, и если не прекратишь, тогда твоё наказание окажется хуже, чем ты его себе представляешь.

Тишина воцарила на небесах, и теперь было лишь слышно, как тяжело дышат ангелы, ожидая приговора для одного из великих архангелов. Больше всех этого ждал даже не сам Самаэль, а Аполлион, которому тяжело было наблюдать за изгнанием Адама. Да, в последнее время он не совсем хорошо относился к нему, но изначально они практически сдружились, и лишь дары Отца испортили эти отношения. Тишина длилась около десяти минут, после чего в дыру, в облаке, влетел Рагуил.

– Ты исполнил наказание? – произнёс Отец.

– Да, я оставил их на земле. Теперь им придётся выживать самостоятельно, но честно говоря…

– Меня твоё мнение не интересует, сын Мой. Приготовься исполнять следующее наказание.

– Слушаюсь… – покорно произнёс архангел.

– За твою глупость и самоуправство я приговариваю тебя, Самаэль, к изгнанию с небес…

– Как? – внезапно для всех заорал Аполлион.

В этот момент даже Самаэль ошарашенно обернулся на ангела, который вышел вперёд из первого ряда ангелов.

– Сын Мой, встань обратно, к своим собратьям и больше не встревай в разговор, иначе кара постигнет и тебя.

Аполлион сжал кулаки, после чего шагнул назад, оставаясь всё равно впереди на один шаг от остальных ангелов. Каждый из архангелов смотрел на него с неприкрытой злобой и чуть ли не ненавистью, особенно Михаил и Рагуил, но его это совершенно не интересовало.

– Самаэль, вернёмся к тебе. Твоя участь – изгнание, и дабы все знали о том, что ты в моей немилости, я окрашу твои перья в чёрный цвет, прямо противоположный непорочному и невинному цвету всех остальных ангелов. Ты станешь изгоем за то, что решил, что можешь решать судьбы моих созданий. Но у тебя так же будет и одна единственная награда за то, что всё-таки показал мне сущность человека. Я отвечу на твой вопрос, который был задан не так давно. Ты у меня спрашивал, что за чувство я дал тебе и другим ангелам, почему так тяжело смотреть на Адама и Еву, наблюдать за тем, как им хорошо вместе. Это чувство называется «Зависть»!

– Ты дал людям любовь, а ангелам зависть? Как это понимать? Почему те, кто…

– Я больше не отвечу ни на один из твоих вопросов, ведь ты больше здесь никто… – произнёс Господь, после чего подал знак Рагуилу.

– Сиди смирно, и тогда будет менее больно, – прошептал архангел, приводящий наказания в исполнение.

– Чуть позже я позабочусь о тебе, дорогой братец, – ухмыльнулся Самаэль.

Рагуил вновь достал своё копьё, после чего коснулся им каждого из четырёх крыльев Самаэля. После касания, крылья будто начали погружаться в чёрные, как беззвёздная ночь, чернила, окрашиваясь и теперь уже не имея ничего общего с благородным цветом крыльев того же Рагуила.

– Это всего лишь твоя метка…И я говорю не о чёрном цвете, а о белом. Этим цветом ты показываешь, что ангел тебе ещё нужен и в чём-то полезен, поэтому…

– Заткни его, Рагуил, и отправляй на землю, и пусть более не появляется здесь! Если хоть кто-нибудь из ангелов пойдёт на контакт с Самаэлем, его постигнет та же участь! – громко сказал Господь, чтобы уж точно каждая душа на небесах это услышала.

– Я не согласен! – заорал во всю глотку Аполлион.

– Вернись назад, мой маленький друг! – крикнул в ответ Самаэль. – Время ещё не пришло…чуть позже…

В этот момент Рагуил закончил проделывать дыру под бывшим архангелом, и Самаэль начал своё падение с небес. Аполлион в пару широких и быстрых шагов оказался у дыры, попытавшись ухватить за руку Самаэля, как когда-то тот помог ему подняться на ноги. Его ладонь скользнула по пальцам падшего ангела, и теперь Аполлион видел, как тот падает вниз, а крылья, будто не желают удерживать его в воздухе. Раздался яростный громкий крик ангела, но его спустя мгновение прервал удар копья. Остриё вонзилось в правое предплечье Аполлиона, от чего он резко высунул руку из дыры. Левой рукой он тут же выдернул копьё, но продолжил его удерживать.

– В следующий раз я воткну его не в руку… – прошипел Рагуил.

– Следующего раза может и не быть, мелкая шавка! – прикрикнул Аполлион и буквально выдернул оружие из рук ошарашенного архангела. – Я тебя сейчас насажу на твоё же копьё!

– Михаил, Гавриил, успокойте своего младшего собрата, видимо, ему приходится тяжелее всех от утраты Самаэля.

Два архангела выступили вперёд, и один из них явно радостнее второго.

– Гавриил, подожди-ка, я сам справлюсь… – прошептал Михаил.

– Хорошо, но если я почувствую, что ты проигрываешь, я помогу.

Аполлион повернул голову в сторону двух архангелов и теперь видел, что лишь Михаил идёт к нему. Этот напыщенный миловидный архангел, который возомнил себя невесть кем. Длинные золотые волосы спускались по его шее и плечам, заканчиваясь лишь на уровне груди. Ни единого шрама на идеальном лице. Всё его тело было безупречно чистым, ведь чуть что и Рафаил тут же оказывался рядом, исцеляя любую царапину. Он был куда ниже, чем Аполлион и совсем не таким внушительным в плане фигуры, но гордился своими боевыми навыками. Доспехи не представляли из себя ничего особенного, по крайней мере, в сравнении с тем же Аполлионом, а вот оружие он использовал совершенно другое. Двуручный меч, который больше подходил бы как раз сопернику Михаила, иногда не позволял использовать его скорость и юркость в полной мере. Но в силу раздутого эго, ему было необходимо внушительное оружие, дабы казаться более серьёзным, нежели он был на самом деле.

– Что ж, Михаил, ты решился посрамиться перед всеми небесами сразу? Даже перед Отцом? – спокойно спросил Аполлион, не показывая ни капли злости, в отличие от эмоций, которые он показал Рагуилу.

Он выкинул подальше копьё архангела, заставив того пойти за оружием в следующий же миг.

– Как я и говорил, шавка… – хмыкнул Аполлион.

– В этот раз тебе несдобровать, ангелок. Я поставлю тебя на то место, где ты должен покорно сидеть.

Занеся огромный меч над головой, Михаил бросился вперёд, желая одним ударом решить битву, и показать свою силу каждому из присутствующих. Аполлион спокойно достав свой обоюдоострый меч, принял защитную стойку, сделав вид, что просто собирается парировать удар, хотя это было бы глупым решением, учитывая различие их оружий. План был весьма прост, дождаться неуклюжего и тяжёлого удара Михаила, отскочить вправо или влево, в зависимости от направления удара, после чего спокойным подшагиванием к противнику, перейти в плотную и нокаутировать мощным ударом рукояти в нос или подбородок. Но внезапно пульсирующая боль в предплечье сковала тело. Даже взгляд медленно опустился вниз, чтобы понять, что происходит. Теперь всё было понятно. В копье Рагуила был яд, отравивший крылья Самаэля, и именно поэтому он не взлетел после того, как его изгнали с небес. Кожа могучего ангела начала покрываться чёрным цветом, оскверняя его тело.

– Стоп! – закричал Отец.

Но Михаил не желал останавливаться, и был уже в шаге от своего противника. В следующее мгновение его меч уже жадно вгрызался в плечо, словно волчья пасть в овечью глотку. В воображении командующего ангелами уже пронеслась картина разрубания на две части ненавистного ангела-выскочки. К его сожалению, обоюдоострый меч всё-таки встретился с двуручным мечом, и пусть не остановил его, но не позволил разрубить Аполлиона. Под тяжестью удара оба меча ударили в тело ангела, но Аполлион сумел защитить себя, повернув вовремя меч плашмя, фактически создав для своей брони ещё один крепкий лист металла.

Громкий лязг и звон разнеслись по небесам. Оружие Аполлиона треснуло, после чего разлетелось на мелкие осколки, а двуручный меч Михаила смог лишь прорубить броню ангела и на пару сантиметров войти в плоть, даже не повредив кость. Пусть это и была приятная новость для архангела, ведь он, наконец-то, ранил своего извечного противника, но это было единственное хорошее известие, так как в следующую секунду на его горле сжалась могучая пятерня, и перекрыла доступ к воздуху. Пускай и стоило практически всех сил для Аполлиона, но по его мнению, это того стоило.

– В следующий раз я голыми руками раздавлю тебя, самозванец… – проскрипел зубами Аполлион.

После этих слов он замахнулся и на этот раз, из последних сил, швырнул Михаила в сторону Господа, дабы он увидел, какой у того никчёмный командующий армией.

Тишина…Вокруг царила гробовая тишина, и лишь изредка тяжёлое дыхание обессиленного Аполлиона разрывало её.

– Рафаил, помоги ему… – тихо проговорил Господь.

Ангел-целитель подлетел к почерневшему Аполлиону, и начал процесс исцеления.

– Вряд ли я смогу тебя полностью исцелить, но ты будешь в порядке, – сказал целитель.

– Спасибо, когда-нибудь я отдам этот долг.

***

Самаэль весь изодранный, с множеством различных ран, с трудом встал на ноги, после чего направился, куда глаза глядят, а смотрели они в направлении совсем далёком от небес…