Читать книгу Иррегулярный интеллект - Роман Олегович Кузьма - Страница 10

Ишкедон был всего лишь одним из двадцати шести районов Туфы, его население, тем не менее, достигало тридцати миллионов жителей, не считая многочисленных обитателей канализации, не внесённых ни в какие реестры. Значительная часть сделок заключалась в «тени»; около сорока преступных группировок яростно сражались друг с другом, пытаясь добиться более выгодных условий ведения бизнеса. Прибыли, не облагаемые налогами, были весьма высоки, что объясняло, почему проигравшие ожесточённую борьбу «за тротуар» неудачники обычно шли «на слив» – в том числе и в прямом смысле слова. Наркотики, работорговля, проституция, азартные игры, заказные убийства – всё это можно было с лёгкостью обнаружить в Ишкедоне. Дим, осуществлявший курьерскую доставку, знал главное: полиция – это враг. Переодевшись в чистое, он был практически неотличим от жителей «верха», так как не успел ещё пропитаться нечистотами. Их тошнотворный запах, различимый, казалось за десятки метров, позволял полицейским безошибочно отличить подпольщика от простого Иррегуляра. Несколько раз его путь пересекался с патрулями, но острый нюх правоохранителей, несмотря на хвалёные генетические усовершенствования, не обнаруживал ничего подозрительного. Возможно, запах крови от ран глушил все остальные, а возможно, правдой было то, что сказал ему Пополам на прощание: все полицейские получали свою мзду, и не лезли, куда не следует, разве что им не оставляли другого выбора.

Дим, воспользовавшись трамваем на электромагнитной подвеске, через неполных полчаса был на улице Кшел, назначенной местом встречи. Разноцветные дома – голубые, красные, зелёные – лепились друг к другу, поражая своими причудливыми формами. Эти постройки были подобны мармеладу – некоторые меняли форму или окраску, в зависимости от погоды, другие могли медленно вращаться вокруг своей оси, обеспечивая хозяину постоянный доступ солнечного света, третьи вдруг становились прозрачными, открывая любопытным взорам сторонних наблюдателей то, что происходит внутри. Многое из того, что Дим увидел, ему не понравилось – зачастую это были сцены разврата и насилия. Как он подозревал, здесь жили более благополучные и состоятельные – по меркам Ишкедона – люди.

Наконец, к нему приблизился человек, уже знакомый по трёхмерной записи – тощий, высокий, с перекошенными, как у горбуна, плечами. Его звали Киссар.

– Кровь и мясо, – произнёс Дим пароль, который заучивал дольше, чем был в пути.

– Вода для страждущих, – ответил Киссар. Как отлично помнил Дим, это был верный ответ. Они отошли в сторону; озираясь по сторонам, юный курьер увидел в стороне группу зевак, явно наблюдавших за ними, и подумывал было о том, чтобы немного выждать, но Киссар торопился.

– Не бойся, я их знаю. – Его рука, скрюченная ещё при рождении, на удивление ловко схватила пакет, едва он покинул тайник. Взамен Дим получил свёрнутые в рулон купюры, которые тут же спрятал в хранилище, вырезанное в его плоти.

– Всё, расходимся, что-то они на нас странно смотрят. – Киссар, не дожидаясь ответа, исчез, оставив Дима посреди улицы одного. К нему тем временем приближались те самые ребята, что торчали до этого на противоположной стороне улицы. Похоже, он привлёк их внимание.

– Ты кто? Откуда? Говорить умеешь? Что ты здесь забыл? Всё стоит денег – у тебя есть? – вопросы сыпались один за другим. Окружив Дима плотным кольцом, парни – немногим старше него самого – вели себя угрожающе. Один даже извлёк нож-моледиссемблер. Сглотнув, посланец Ргота выдавил что-то в ответ. Его даже не стали слушать.

– Он прятал это в штаны – что-то вроде декреток.

– Да, точно, а ну-ка, стой на месте! – Дима взяли за руки, в то время как один из грабителей запустил ему руку в штанину. Лезвие моледиссемблера, приблизившись к самому носу, сделало совершенно бессмысленным любое сопротивление.

– Там рана…

– Да, в ней и ковыряй – в Ишкедоне все попрошайки себе что-то отрезают.

– А если я заражусь? – спросил обыскивавший у главаря.

– Ну, к врачу сходишь. Там должны быть деньги. Сегодня вечером – концерт Эльцера, – вкрадчивый голос явно взывал к тяге к целому букету дорогостоящих развлечений. – Если тебе не нужны деньги…

– Может, лучше разрезать? – от этого глупого вопроса Дим снова захотел намочить в штаны. Впрочем, раздражённый ответ главаря принёс облегчение. – Ты что, хочешь, чтоб я купюры разрезал?

– Ага, есть, – пальцы грабителя нащупали крышку, и, вызвав у жертвы болезненный стон, достали из тайника свёрток.

– Что здесь происходит? – властный голос, похоже, принадлежал кому-то взрослому. Несмотря на то, что Дим зарёкся обращаться в полицию, сейчас он бы с удовольствием принял от неё помощь. В конце концов, это их прямая обязанность – защищать порядок.

– Ничего, Трамьё, мы просто говорили.

– Пройдёте со мной. Разберёмся. – Трамьё, несмотря на штатское, вполне мог оказаться переодетым полицейским. В любом случае, полупрозрачное поле диссемблера исчезло – его отключили. У Дима даже возникла надежда на то, что ему вернут деньги – он даже пытался сказать об этом Трамьё, – но его спаситель только отмахивался со словами «потом».

Они свернули в небольшой проулок и, спустившись по каменным ступеням, вошли в подвал, ярко освещённый, наполненный множеством людей. Но нет, не совсем людей – многие из них обладали изменённой внешностью —приживлёнными протезами или дополнительными конечностями и органами чувств. Некоторые настолько не походили на людей, что Дим заподозрил в них инопланетян – по крайней мере, именно такое впечатление произвёл на него студенистый осьминог с ярко-лиловыми глазами, весом не менее двух центнеров. По шкуре осьминога то и дело пробегали световые импульсы, формировавшие затейливые разноцветные узоры. С окружающими это существо общалось при помощи лингвоскремблера, который переводил его язык – комплекс телодвижений, световых импульсов и секреторных выбросов – на интерспейс, которым пользовалась вся Конфедерация.

В центре внимания присутствующих, однако, был пухлогубый мужчина средних лет, стоявший у одного из столов и произносивший что-то, видимо, являвшееся заранее заготовленной речью:

– Меня называют королём Иррегуляров… Разве это правда? Да, я играю в неэвклиду, но чтобы назвать меня королём…

– Гаспар не знает, кто такие Короли, – произнёс кто-то, вызвав злорадные смешки его приятелей.

– Да, меня долго здесь не было! – Гаспар смутился было на мгновение, но тут же вернулся к предыдущей теме разговора. – Но нужны ли нам Короли? Почему Президент игнорирует существование Иррегуляров? Нам нужны всеобщие демократические выборы…

Дим не слушал более, так как не знал и не понимал настолько сложных слов. Походило на то, что в подвале располагалось увеселительное заведение – здесь пили, курили и развлекались как могли. Трамьё, то и дело отвечая на приветствия, провёл их в соседнюю комнату, отделённую от общего зала маленьким альковом.

– Трамьё, кто это с тобой? – к ним подбежало членистоногое существо с огромным, как у скорпиона, жалом, угрожающе нацеленным, как показалось Диму, прямо ему в глаз. Вполне вероятно, это гигантское насекомое не было разумным, а управлялось дистанционно, при помощи имплантированных наносхем. По крайней мере, голос принадлежал не ему – звуки вырывались из подвешенного на шее динамика – такие же располагались в каждом классе Школы, и её выпускник, а ныне – пленённый курьер, сразу узнал этот прибор.

– Поймал шпану, которая ограбила посыльного Ргота.

– Отними у них всё, пусть исчезнут. А вот лазутчика Ргота я бы с удовольствием допросил. – Потрескивание, доносившееся из динамика, окончательно развеяло все сомнения в том, что насекомое просто передаёт сигналы, шедшие, по-видимому, откуда-то извне.

Трамьё требовательно протянул ладонь – и главарь шайки, тяжело вздохнув, положил в неё плотно скатанный рулон декреток. Трамьё, подняв указательный палец, дал мальчишкам одну купюру и жестом повелел убраться – те немедленно исчезли с радостными возгласами.

Дим, заподозрив, что дело неладно, даже не успел высказать это, поскольку тишина алькова была внезапно нарушена скрипом и шорохом. Обернувшись, он увидел, что одна из стен съехала в сторону, открыв проход, который вёл вглубь подземелья.

– Пойдём, Шива не любит ждать.

Диму показалось, что он уже где-то слышал эти слова, но тут же прикусил язык – обвинять Трамьё в отсутствии оригинальности ему показалось излишеством, совершенно неуместным в столь сложной и чреватой осложнениями обстановке.