Читать книгу Маг волей случая - Роман Олегович Суворов - Страница 7

Да что ж я все в обморок-то падаю, как кисейная барышня, а? Первым, что я увидел, придя в себя, было лицо целителя. Причем, в этом лице не было ни кровинки. Лотер был бледен до синевы и почему-то без своей мантии. Хотя, нет, с плеч гнома свисали синие ошметки, а остальное отсутствовало. Увидев, что я открыл глаза, Лотер облечено перевел дух:

– Слава Сущему, ты жив! Да и я тоже.

При этих словах изо рта гнома вылетело облачко пара, и я сразу же почувствовал, что в комнате холодно как в морозилке. Стол был покрыт инеем, и на нем чего-то явно не хватало. Ну да, так и есть: вместо пергаментов – кучки серой пыли. И точно такая же гадость рассыпана на полу у ног Лотера. Общественность в моем лице потребовала разъяснений, но гном сгреб меня в охапку и чуть ли не на руках вытащил на улицу. Ух, кайф! Жара рулит, холод маст дай!

Некоторое время мы, молча, оттаивали на веранде. Лицо целителя потихоньку принимало свой нормальный цвет, иней на его бровях превратился в капельки воды и моментально высох под солнечными лучами, но из дома еще тянуло холодом. Лотер попытался запахнуть свою мантию, но спохватился и, щелкнув застежкой, сбросил ее остатки с плеч.

– Да уж, юноша, такого мне еще не приходилось видеть, – произнес он, глянув на синие тряпочки. – Всякое видел, но не такое.

– Да что произошло-то?! Ты что,

– Сначала все было как обычно, стандартный тест на стихийную принадлежность. Я отправил тебя в воображаемый лес, затем ты видел себя в воде и в воздухе. Ни на одну из стихий твоя аура не отозвалась. На стихии Огня и Земли – тоже. Не знай я о происшествии на рынке, я забраковал бы тебя при поступлении в Академию как бесталанного. Тогда я стер из твоей памяти все видения и решил повторить этот инцидент…

Все, теперь я вспомнил! Ну, Лотер, скотина! За такие шутки нужно мочить в сортирах! Увидев перед собой насмерть перепуганное личико Милы, я натурально взбесился. Рука сама собой метнулась вперед, с пальцев сорвалось черное облако, мгновенно превратившее разбойника в кучку праха. В видении мне даже не пришлось дотрагиваться до шара в кармане.

– … твое заклинание просто пожрало мой магический щит, – продолжал целитель, – и вдобавок обратило в прах мантию. Мебель мне теперь тоже придется менять. Не извиняйся, я сам виноват, что не позаботился о должной защите. Старый идиот! Умей ты фокусировать свою силу, я сейчас был бы покойником! Но кто мог ожидать, что ты способен нанести удар такой силы?

Да уж, здесь было, от чего открыть рот, и я его мысленно открыл. Если я действительно снес щит неслабого мага, то кто ж тогда я? Архимаг, что ли? Нет, это вряд ли, скорее, ходячая бомба. Такой расклад мне очень не понравился и я спросил, удалось ли Лотеру определить, что за дрянью я пользовался. Но тот лишь покачал своей бородатой головой. Тестирование было полностью провалено, причем, не мной. Если у Лотера в запасе нет еще какого-нибудь способа определиться, то я попал! Хоть кидайся на колени с воплями «Все пропало, шеф! Гипс снимают, клиент уезжает!..». Хотя…

– Слушай, Лотер, а ты можешь еще раз ввести меня в транс?

– Могу, а зачем тебе? Чтобы закончить уничтожение моего дома и всей одежды

Вот ведь гомосек тайный! Больно надо мне его голым оставлять, не дождется! Меня тут осенило, а он мне про одежду. Если быть точным, я вспомнил старую передачу «Вокруг света», где показывали быт племени бушменов. У них в пустыне постоянный напряг с водой, поэтому они вынуждены ее подолгу разыскивать. А передовые бушменские умы используют экспресс-метод: ловят павиана, пару дней кормят его солью, а когда бедолага сильно захочет пить – отпускают. Дальше главное – не отстать и он стопроцентно приведет к водоему или роднику.

Лотер пожалел бедную обезьяну, но план одобрил. Мы вновь прошли в гостиную, благо, она уже успела прогреться до нормальной температуры. Из большого шкафа, стоящего у дальней стены, достал хрустальную пирамидку и поставил ее на стол:

– это самый обычный магический светильник, правда, сейчас он полностью разряжен. Вполне подойдет для создания у тебя энергетического голода. Возьми его в руки и дай мысленный приказ загореться.

«Раз, два, три, светильник, гори!» – подумал я. Йес! Точно в центре пирамидки загорелся слабый огонек, с каждой минутой набирающий яркость. Лотер смотрел на меня, не отрываясь, видимо осматривал мою ауру. А я прислушивался к новым ощущениям. Пальцы, касающиеся светильника, чуть покалывало, и я чувствовал, как по рукам струится мягкое тепло. Светильник горел уже довольно ярко, вроде ночника. «Повтори приказ, – попросил целитель, – а то до утра будешь его заряжать». Я выполнил просьбу и почувствовал, как волны тепла побежали быстрее. Пирамидка поглощала энергию еще минут пятнадцать, и к концу этого срока на меня вдруг навалилась усталость. Сильная и сразу. Я оторвал руки от гладкой поверхности и подпер ладонями голову. Кусок хрусталя на столе горел уже как лампа-сороковаттка, но желание заряжать ее дальше пропало. Зато очень захотелось прикоснуться к шару в кармане. Чтобы не портить эксперимент, я сцепил пальцы, положил руки на стол и взглянул на Лотера. Гном сидел напротив с выражением глубокой задумчивости на лице и даже чуть вздрогнул, когда я окликнул его.

Выйдя из своей нирваны, целитель заявил, что погружать меня в транс необязательно.

– Я, кажется, разобрался, в чем дело, но нужно проверить. Пойдем-ка, Азраэль.

Прямо перед целителем возник вход в портал, и он деликатно пропустил меня вперед.

То, что открылось перед глазами, напоминало изумрудно-зеленое футбольное поле, обнесенное двухметровой стеной. Вот только отсутствие трибун, да аккуратные ряды невысоких холмиков не вписывались в образ. Я с удивлением отметил, что чувствую себя гораздо бодрее. Усталость, навалившаяся на меня после подзарядки хрустальной пирамиды, отступала на глазах. Или у них тут магозаправочная станция, или…

– Это что, кладбище? – обратился я к Лотеру. Тот кивнул в ответ и поинтересовался моим самочувствием. К моему удивлению, усталость все отступала, словно по волшебству. Но удивление внезапно сменилось испугом: во что же меня превратил этот мир, если я впитываю энергетику погоста, и мне от этого становится лучше? Присесть бы куда, да подумать о том, как дальше жить.

– У-у, дорогой Азраэль, я вижу, ты начинаешь говорить сам с собой, – усмехнулся целитель. – Это дурной признак, но раз уж ты случайно задал свой вопрос вслух, то я отвечу. Жить тебе долго и счастливо, а если ты с умом распорядишься своими новыми способностями, то и богато.

– А поподробнее?

– Охотно. Если ты не возражаешь, прогуляемся немного. Здесь так тихо и спокойно, что невольно настраиваешься на философский лад. А это как раз то, что тебе сейчас не помешает.

У меня имелась куча возражений на этот счет, но что-то мне подсказывало, что сейчас – самое время придержать язык за зубами. Это полезное чувство развилось у меня за годы работы в редакциях и уже не раз меня выручало. Занимался я журналистскими расследованиями и после того, как пару раз попал в «обезьянник», один раз получил арматурой по голове, а вдобавок был уволен (а зачем редактору сотрудник, на которого приходят запросы из милиции?), волей-неволей принялся просчитывать возможные последствия, а уж после браться (или не браться под благовидным предлогом) за задание. Так что, я, молча, поплелся за Лотером. Тот довел меня до небольшой лавочки у ограды и когда мы уселись рядом, заговорил:

– Да, ты будешь жить долго, уж за это я тебе ручаюсь как маг. Те, кому удается договориться со Смертью, обычно не торопятся в иное бытие.

Таким словосочетанием у гномов, видимо обозначался «тот свет» и я хотел было расспросить подробнее о религиозных воззрениях бородатых, но внезапно вспомнилась недоубиенная психологиня Валерия, тоже спрашивавшая меня о моих взаимоотношениях с «костлявой». И чего им всем неймется?! В Ташкенте я бы еще списал все на свой «смертно-ангельский» псевдоним, но там я еще пользовался своим настоящим именем, а здесь мусульман все-таки не наблюдается. В конце концов, многие свои статьи я подписывал Алисой Комаровой, и никто не обвинял меня транссексуализме. Эти рассуждения также остались невысказанными, тем более, что гном как раз подходил к самому интересному. Оказывается, после любого магического действия остаются следы, по которым знающий специалист может сказать, какая именно магия была применена. Подобным образом в моем мире действуют эксперты, определяющие состав взрывчатки по ее микрочастицам. Так вот, когда из комнаты немного выветрилась нагнанная мной стужа, то Лотер почувствовал себя так, словно находился у постели новопреставленного. Я хотел было спросить: а) как он не почувствовал этого сразу же, б) почему я этого не почувствовал. И сам же себе ответил. Очень хорошо помню, как у нас на даче потек холодильник. В качестве охлаждающего элемента в него был закачан аммиак, так что половине дачного поселка пришлось срочно эвакуироваться. Газообразная гадость выедала глаза целую неделю и только потом жуткая вонь стала похожа на знакомый всем «аромат» общественного туалета. Второй ответ показался спорным мне самому, но лучшего не имелось. А именно: не почувствовал, потому, что сам все и устроил.

Мои размышления разорвал голос Лотера:

– Таким образом, я склонен полагать, что у тебя имеется склонность к магии Смерти…

«Некромагия», – перевел я для себя на греко-русский. Многие авторы любят такие обороты как «это слово колоколом прозвенело в мозгу», но я их терпеть не могу. Я просто сильно заинтересовался. Если судить по фентези или той же «Линейке», некромант – это товарищ, повелевающий мертвецами. Что, кстати, в корне неправильно, поскольку разного рода «…мантии» – это гадания, но никак не управление чем-либо. Вызванный медиумом дух нередко посылал того пешим секс-маршрутом, а то и кидал в него чем-нибудь тяжелым. Это, опять же, если полагаться на литературу и фильмы. А как оно там на самом деле – тролль его знает! Кстати…

– Лотер, а кто такие тролли? Лиор их упоминал, а я у него забыл спросить.

Целитель в ответ просветил, что тролль – это персонаж местного фольклора. То ли что-то вроде населения Атлантиды, которое никто никогда не видел, то ли… не знаю, в общем. Лотер, конечно, объяснял очень пространно и подробно, но, уяснив суть, я тут же переключился на другой актуальный вопрос: меня интересовали функции некромагов. А то одна никому не нужная специальность под названием «филолог русского языка и литературы» у меня уже есть и не хотелось бы приобретать еще одну такую же. Оказалось, что некромант (про себя я решил употреблять это неправильное название, как более привычное) может многое. В силу специфичности своих способностей, он незаменим на войне, но и в мирное время находит себе неплохое применение. – Магическое поле, объяснял мне гном, – среда нестабильная и неизвестные процессы, происходящие в ней, вызывают что-то вроде эпидемий. В такие моменты легко можно ожидать самопроизвольного поднятия целых кладбищ, появления разной нечисти и тому подобное.

Последний такой инцидент был лет …надцать назад и Лотер, как целитель, принимал непосредственное участие в ликвидации его последствий. Вспоминая давние события, гном вдруг раздухарился и даже спел песню, которую тогда распевали все подряд:

Творение было не слишком оптимистичным, но, как ни странно, настраивало на боевой лад. Последние строки Лотер допевал стоя, а мне воображение рисовало кадры из «Обители зла» и мне вдруг очень захотелось выучиться некромагии. Чувство самосохранения еще никто не отменял, а, по словам гнома, именно некроманты хорошенько проредили тогда толпы зомби. Оно и понятно, кому как не некроманту знать, как это делается. Плюс к тому, взаимодействие с энергетикой смерти дает немало других бонусов. Если брать ту же войну, то в районе боевых действий силы у некромага становится немеряно. Здесь, кстати, опять же полное совпадение с «Lineage», где некромант умеет подпитывать свои жизненные силы от уничтоженного противника. А гном продолжал расписывать мне будущую широту возможностей и прочие бонусы. Происходило это уже по пути в ближайшую точку общепита, сиречь, таверну. Предложение заскочить туда исходило от Лотера, ратовавшего за четкий режим питания. Я тоже ничего не имел против, тем более, что до ближайшей закусочной было рукой подать. Правда, скорее, заведение тянуло на ресторан вышесреднего пошиба. То есть кормили вкусно, сытно, но не слишком разнообразно. В меню значились жареная баранина, отварная свинина с горошком и кореньями, уха из зеркального карпа, пироги с разными начинками и жареные говяжьи потроха. Я заказал порцию баранины, Лотер – пирог с луком и яйцами и бутылку «Фарасского бальзама». Когда целителю подали заказ, вспомнилось, что в просторечии такой пирог частенько называли «Робин Гуд»20. Лотер поинтересовался причиной моей усмешки, так что пришлось вкратце рассказать ему легенду о разбойнике Шервудского леса. Уяснив аналогию, целитель хохотал до посинения, а я дивился контрасту между степенным бывшим преподом Академии и покатывающимся со смеху при взгляде на кусок пирога гномом. Краем глаза я заметил заинтересованные взгляды соседей по столикам. Им явно хотелось присоединиться к нашей веселящейся парочке, но гномы почему-то не торопились. Может, просто тоже прибалдели от метаморфозы целителя, не знаю. Наконец, к нам подошел довольно молодой (судя по короткой курчавой бородке) гном и попросил разрешения присесть. Лотер возражать не стал, я – тоже. Целитель даже рассказал парню сокращенную версию легенды, на которую гость отреагировал несколько неожиданно. Он вскочил и, подойдя к стойке хозяина, о чем-то с ним пошептался. В ответ тот достал и подал ему какую-то штуковину, явно музыкального предназначения. Инструмент выглядел как домра-переросток, но с шестью струнами. C этим девайсом гном снова подошел к нашему столу, и сходу заявил, что такую славную историю должны знать все, причем, рассказывать ее нужно под музыку. При этом представитель местной самодеятельности взял несколько приятных аккордов. Звучание шестиструнной бандуры походило на гитарное, но настройка была другая. Пока гном добывал свой инструмент, мы с Лотером успели опрокинуть по стакану вина и шум в голове сподвиг меня на эксперимент. Рассказывать легенду о Робин Гуде мне уже наскучило, а вот спеть – в самый раз. Поэтому я отобрал у музыканта его бандуру и стал перетягивать струны. Добившись гитарного «ми-си-соль-ре-ля-ми», я попробовал немного побренчать. Хм, несколько непривычно, но сойдет. Я взял аккорд и начал:

Творчество Высоцкого пошло на ура. На стол со звоном упала серебряная монета, за ней еще несколько, а когда я пропел последний куплет, то посетители стали по очереди подходить и класть на стол деньги. В небольшой горке серебра и меди заблестело несколько золотых и меня понесло. Как говорил Шеф из «Брильянтовой руки», когда видишь деньги, не теряй времени. Интересно, предполагал ли Гайдай, снявший свой шедевр в 1968-м, что меньше чем через тридцать лет этот прикол станет девизом для всего населения его бывшей страны? Вот и сейчас я автоматически прикидывал, как бы мне «опустить» гномов еще на пару-тройку монет. Но пальцы левой руки уже саднило, от струн, и я успокоился мыслью, что всех денег не заработаешь, хватит и того, чем слушатели уже поделились от своих гномьих щедрот.

Неожиданный концерт принес и еще один бонус: хозяин забегаловки отказался от оплаты счета и пригласил захаживать еще. Как сказали бы отдельные слои нашей молодежи, «Афтар, жжошь!». Правда, листок пергамента с подсчетами я себе все-таки вытребовал. Просто для того, чтобы сориентироваться по ценам. По слогам (чтение местного алфавита давалось пока с трудом) разобрав запись, отметил, что солидная порция мяса, большой пирог и бутылка «Фарасского» стоят всего лишь две серебряные монеты. Не знаю, почем тут серебро, но чисто субъективно обед показался недорогим. Мы наскоро доели халявный харч и отправились по домам. Точнее, сначала Лотер открыл портал до своего жилища, а уж оттуда я рванул к кузнецу, благо, дорогу уже худо-бедно запомнил.

– Где тебя тролли носят, Азраэль! – возглас Тагра я услышал, едва войдя в дом. Мы уж думали, ты с каким-нибудь караваном подался!

– Ты о чем? С этого момента подробнее!

Поминутно поминая троллей и отдельные их органы, гном разъяснил, что пару часов назад в дом явилась делегация купцов с деловым предложением. Дескать, не согласится ли почтенный маг, проживающий под этим кровом, сопроводить большой торговый караван в людской город Иртан на ежеквартальную ярмарку. О том, что произошло на рынке, хозяева не знали, и Мила, стараниями целителя, просветить их не могла. Поэтому Лиор лишь удивленно хлопал глазами, что было воспринято как завуалированный отказ.

Сильно разобидевшись, гномы заявили, что найдут меня в городе и поговорят со мной лично. Как я узнал позже, они действительно прошерстили все поселение, не догадавшись заскочить только на кладбище. А из таверны, где мы обедали с Лотером, купцы ушли буквально за десять минут до нашего прихода. В заключение Тагр попросил меня зайти к отцу в кузницу, куда я и отправился, ориентируясь на дым, валивший из трубы небольшого сарайчика, и на звуки ударов молота по наковальне. Увидев меня, Лиор остервенело ударил молотом по раскаленной подкове, но на мое приветствие ответил вполне спокойно. Я вкратце рассказал ему о ЧП на рынке.

– И, что, целая толпа остолопов не смогла остановить разбойника? – спросил кузнец, ставя молот в специальную стойку. – Тролли паскудные! А что бы они сделали, будь на месте Милы их дети? Эх, знай я об этом раньше, поговорил бы с ними по-другому, пернач им в задницу! Да еще провернуть там раз сорок!

Мышцы гнома при этих словах вздулись буграми, так что торгашей стало, откровенно, жаль. Пернач я видел на толкиенутых тусовках, куда пару раз выезжал развеяться, и могу только посочувствовать. Представьте себе железную дубину, к утолщению которой приклепаны несколько стальных полос, так что получается гибрид булавы и топора…

Запорами после такой терапии точно мучиться не придется. Ну да ладно, это не моя головная боль.

Я с интересом огляделся вокруг. В кузнице я был впервые в жизни, и даже не предполагал, что в ней может найтись такая куча инструментов. Одних только клещей, щипцов и молотов разных размеров было видов двадцать, не меньше. В большом ящике в углу был свален разный металлолом, видимо, предназначенный на перековку. К своему удивлению среди железяк разной степени заржавленности поблескивало несколько вполне приличных на вид клинков. Я потянул из груды металла наименее ржавый, и моих знаний хватило, чтобы определить, что именно я держу в руках. Это был довольно легкий «бастард»21, который только подточить – и в бой. Не сказать, чтобы мне было очень жаль эту железяку, но зачем перековывать готовое оружие?

Лиор на мой недоуменный вопрос только усмехнулся, сказав, что «узнает человеческую породу». Я потребовал разъяснений и гном, уже отошедший от праведного гнева, принялся меня просвещать. По его словам выходило, что гномы всегда были сильными воинами, но в первую очередь они были ремесленниками. А посему их оружие испокон веку имело двоякое назначение. Боевая секира годилась для рубки дров, чекан мог использоваться для починки доспехов в полевых условиях, а кистень после небольшого апгрейда превращался в сельскохозяйственный цеп. А мечи, используемые только для войны, по понятиям бородатых были напрасной тратой материала, хотя, пользоваться ими гномы умели. В подтверждение своих слов Лиор взял у меня бастард, сделал несколько красивых выпадов и снова вернул мне.

– Бери его себе, если хочешь, вещь-то и впрямь хорошая, а я должен тебя отблагодарить, парень. Обращаться-то умеешь?

По странному стечению обстоятельств я умел. Едва переехав в Москву, я случайно познакомился с группой толкиенистов. Из чистого интереса сходив на пару-тройку их игрищ, я споткнулся о тамошнего инструктора по историческому фехтованию. Толкиенутые чуть ли не молились на него, причем, заслуженно. Чего Сергей Сергеич не умел по части холодного оружия, того и уметь не стоило. К ролевикам я быстро охладел и переключился только на фехтование. Толкиенутые не возражали, и через полгода махание острым железом стало для меня привычным и не слишком утомительным развлечением. До уровня Сергея было, конечно, еще далеко, но полезные навыки я приобрел. Поэтому взяв у Лиора бастард, я повторил его пируэты и, крутанув меч в руке, отправил его за спину. Это было зря: лезвие чувствительно хлопнуло меня плашмя по позвоночнику и ниже, заставив охнуть. Кузнец потянул из кучи металла другой меч и, подмигнув, принял боевую стойку.

Дзынь!.. Наши клинки столкнулись, и воздух полетели искры. Вот ведь качок низкорослый, нельзя же вот так без предупреждения! Отбив удар, я повернул лезвие плашмя, собираясь хлопнуть гнома по печени. Тот, не пойми как, извернулся и снова раздался звон. Следующим выпадом Лиор секанул меня по ногам, заставив отпрыгнуть. Или меч был не по руке кузнецу, либо плохо сбалансирован, но по инерции гнома занесло, и он подставил мне спину. На которую я и опустил свой бастард, заставив противника растянуться на земле. По спине пробежала нервная дрожь, но уже через секунду Лиор вскочил на ноги!