Читать книгу Вегетарианец. Юмор. Ирония. Сатира. Сборник рассказов - Роман Веселковский, Роман Веселков - Страница 10

– Паш, слышь, Паш! Шуруй сюда шустрее!

Паша остановился и повернул голову. Из кустов торчала взлохмаченная голова одноклассника Сашки. Он жил в соседнем доме. И корешились они уже давно.

– Ну чего встал-то? Шуруй сюда, говорю!

Сашка казался несколько возбужденным. Его зазывные движения рукой, неловкие из-за мешавших веток, мол, дуй сюда, ослина упрямая, кому говорю, были подозрительно суетны.

– Ты чего там шипишь как змея? – Спросил Пашка.

– А как мне не шипеть, если ты глухой как тетерев. Я ему: Паша – Паша! Паша – Паша! А он «с песнями» дальше…

– С какими ещё песнями? – Удивился Паша.

– Это так говорится. Да ладно, фиг с ним, иди сюда, говорю!

– Чё я в кусты что ли полезу?! – Возмутился Паша.

– Ну, хочешь, как придурок вокруг обходи! – Огрызнулся Сашка.

– Не хочу. И в кусты лезть тоже не хочу. Чё я там забыл?

– Да ладно тебе вредничать, дело есть, говорю же тебе!

Пашка с хрустом, как молодой лось стал протискиваться сквозь плотный цепкий кустарник. Одна ветка больно чиркнула его по щеке, оставив царапину, вторая основательно рассекла полиэтиленовый пакет, откуда незамедлительно, словно почувствовав близкую свободу начал предательски вылезать хлеб, за ним сметана и молоко. Естественно, что всё это съестное добро начало вываливаться не где-нибудь, а почти в самой гуще, где ветки острые-преострые, колкие и густые-прегустые, и валялось там не пойми что, и воняло тем же, к полнейшему неудовольствию Паши.

– Ах ты …!!! – Мол, тудыть тебя растудыть, совсем не по-детски выругался он, – чтоб тебя с твоими тайнами!

Он, кряхтя, прикрывая на всякий случай глаза, выцарапывал из кустов рассыпавшиеся продукты и пытался складывать их обратно в порванный лежащий на земле пакет.

– Ну чего тебе, зануда ты парагвайская?! – Повышенным тоном спросил Паша, распрямляясь. Он оставил в покое свой пакет и внимательно выжидающе уставился на Сашку.

– Я это… я чего тут подумал, – вдруг начал мяться Сашка, – пора взрослеть уже что ли, мужиками становиться.

– Опять что ли онанизмом заниматься? – Резко прервал друга догадливый Сашка.

– Да не! Во! – Сашка развернул газету, в которой дружной гурьбой лежали разносортные душистые хабарики.

– Что это за дрянь такая?! – Нос Пашки заходил ходуном, как у сеттера, учуявшего дичь, а сам Пашка сморщился, изображая шарпея, не отрывая при этом взгляд от окурков.

– Табачок-с, – шкодливо произнёс Сашка и положил газету на нездорово выглядящую, скорчившуюся от перепадов влажности и температур лежащую на земле изрядно посеревшую фанерину, служившую, судя по валявшимся рядом пластиковым стаканам, пустым консервным банкам и прочему пищевому мусору, столом предыдущим посетителям этого злачного места.

– Как ты этот притон обнаружил? – Въедливо доставал друга глупыми вопросами Паша.

– Ещё меня зануденью обзывает! А сам ничуть не лучше! – Обиделся Сашка. – Вот сюда сядь, тут удобно, – он указал на перевернутое дырявое ведро, смахивавшее выеденной ржавчиной прорехой на шлем крестоносца, а сам сел на свежий деревянный ящик, который, видимо, был обновкой в интерьере. – Зря ты так, на самом деле очень уютное местечко, – продолжил он, распрямляя края газеты.

– Я вижу, какое оно уютное. – Паша сел и огляделся. – Похоже, здесь совсем недавно местная «знать» отдыхала, – съязвил он и пяткой пнул пустую литровую бутылку из-под водки. Та, брякнув об смятые металлические банки, лихо укатилась к дереву.

– Будет тебе дребезжать, помоги лучше, – деловито произнёс Сашка, отрывая от газеты внушительный кусок. Он свернул его кульком, лихо завернув хвостик, и подал Сашке. – На, держи, а то одному неудобно, да и скучно.

– Из тебя классный торгаш семечками получится, – сделал комплимент Пашка, следя за ловкими руками Сашки.

Тот хмыкнул и начал отделять «зёрна от плевел». Фильтры хабариков как отстрелянные гильзы почти очередью летели вправо, благоухающий же «табачок-с» сорта б/у растирался одним движением и ссыпался в кулёк. Можно было даже подумать, что учёба в школе – это так, увлечение, хобби что ли, а вот приготовление ароматной курительной смеси – это то, чем действительно он занимается каждый день, причём с душой.

– Ты прямо как Электроник, – зачарованно наблюдая за уверенными движениями рук друга, с похвалой в голосе прокомментировал трудоёмкий процесс Пашка.

– А то! Я всё лето Андрюхе в деревне помогал. Не курил, правда, ни разу… Зато вдыхал по взрослому. – Довольный похвалой Сашка, досыпал кулёк почти до верха. – Ну вот, почти готово, – его стеклянные от сосредоточенности глаза расслабились, посветлели, и на лице появилось подобие улыбки. – Ну что, Вождь Краснокожих, закурим Трубку Мира?! – Чуть вопросительно по-хозяйски пригласил дружбана на дегустацию Сашка.

– Точно, будет нам с тобой «краснокожих» по одному месту, если родичи застукают. Теперь я понял, что ты имел в виду, когда сказал, что скучно тебе одному. Когда нам обоим всыплют – и тебе скучно не будет, и мне заодно…

– Не дрейфь! – Подзадоривал Сашка, – место тихое, толковое, надёжное. От дома вроде не далеко, а фиг заглядывать кто будет. Я помню, тут на позапрошлой неделе отдыхал кто-то с кем-то и матерился невпопад, очень то есть шибко, так сказал дядя Славик из четвертого подъезда. А дяде Славику не понравилось это, он ведь бывший участковый. Он сюда и заглянул на «пикник»… сдуру-то, – Сашка засмеялся, – так ему таких тут навсыпали! Морда – о! – Он надул щеки и для пущей убедительности раздвинул руки, – как арбуз – круглая, опухшая, только не зелёная, а с синевой такая больше всё. Как ты говоришь, «краснокожих» ему самому надавали, точнее «краснорожих» – чтоб не шлялся попусту, – он снова засмеялся, – а ты говоришь – место плохое. Надёжное, как броня!

Первая спичка не зажглась и улетела в кусты. Вторая, почти потухнув, всё же подарила окурочной шелухе ленивый огонёк, отчего те едко и густо задымили. Сашка затянулся первым. Пашка, уловив носом дым, спросил:

– Ну как?

– Неплохо. И, кстати, воняют получше, чем не прикуренные.

– Да уж, – согласился Паша, принимая рожок в свои руки.

– Ты только помногу не втягивай, – советовал Сашка, – а то с ведра мигом свалишься.

– Это мы ещё посмотрим, кто свалится, – ответил, посасывая дым Пашка. – Ух ты, забористая вещь, – заметил он, вращая глазами.

– Я же ерунду предлагать не буду, – Сашка важно подмигнул, приняв похвалу на свой счёт, забирая «козью ножку» обратно. – Расслабуха, – тянул он, – прям как Том Сойер с Гек Финном.

– Ага, – подтвердил окосевший Пашка. – А ты читал?

– Не-а, смотрел.

– А-а, – Пашка кивнул головой, мол, понятное дело, кино – двигатель прогресса и вдруг задумчиво спросил, – интересно, а зачем вообще курят?

– Ну это… для крутости, – со знанием дела, вулканом выпуская дым, ответил Сашка и сильно закашлялся.

– Не факт. Мой отец вон, не курит, и чего?

– Чего-чего, может ему крутым быть и не надо.

– Да он и так крутой, – обиженно заметил Пашка.

– Да не, я чего, я просто говорю, что крутости добавляет, это факт! Возьми Шерлока Холмса. Ему, наверное, и ума добавляло, он без трубки вообще никуда, все пираты, опять же, курили…

– А мушкетёры? – задал вопрос на засыпку Пашка.

– А кто их знает…, – замялся Сашка, – мой батя вообще говорит, что «кто не курит – тот работает».

– Это что ж получается, работает тот, кто не курит? – Озадачился непростой формулой жизни Пашка.

– Что-то типа того. По крайней мере, когда батя курит, он точно ни фига не делает, прямо как мы с тобой.

– Если бы не твоя «трубка мира», я бы сейчас пол пылесосил, – парировал Паша.

– Успеешь! Сейчас докурим…

– Может, для того, чтобы бороться с постоянным волнением, я передачу смотрел, «стресс» называется, вот они и борются с ним, нервничают всё время и борются!

– Кто?

– Курильщики.

– Может быть, очень может быть. Батя как не покурит – чисто бык в загоне мечется, места себе не находит. Один раз оделся и ночью в ларёк пошел, я слышал, за сигаретами, о как! Зато как с сигаретой – чистый фокусник. Сам спокойный, а пальцами ловко так сигарету крутит…

– Наверное, у курильщиков поэтому пальцы должны быть в два раза ловчее, чем у не курящих.

– Должно быть, так, – Саша передал дымящийся кулёк Паше, – хотя мама ему всё время про соску говорит, что с детством ему никак не расстаться, вот и чмокает потихоньку. – Сашка с Пашкой захихикали. – Зато…, я вот чё подумал, – продолжал Сашка, – у тебя моль, блохи, клопы есть?

– Нет, только хомячок и тараканы.

– То-то и оно! А у нас ни того, ни другого, ни третьего! Всё прокурено, никакая моль не возьмёт. Кстати, и духов злых дым сигаретный отгонять должен, индейцы вон, все как один дымили. А люди, что они хуже, тоже, поди, не дураки, кому со злыми духами дело иметь охота!?

– А я однажды привидение видел в коридоре, – тихо сказал Паша.

– А я о чём тебе толкую, курил бы батя твой или маманя хотя бы, – ни тараканов тебе, ни привидений.

– Этого ещё не хватало, – возмутился Паша, морщась и возвращая истлевший до половины газетный конус другу.

– Зато дело верное. Я так думаю, что и курящая женщина, правда, если она беременная, помогает своему будущему ребенку быстрее и лучше привыкнуть к нашей плохой экологии, вон, что творится! – Сашка махнул рукой на дым вдали и мусор рядом.

– У тебя всё – дело верное. Надо же такое придумать! Кстати, а пчёл зачем окуривают?

– Это ты к чему?

– К тому, что курильщики вечно всех окуривают, хочешь ты этого или нет.

– Заботятся, – затягиваясь, говорит Сашка, – чтобы таким как ты по ночам спалось, а не привидения мерещились.

– Я днём видел.

– Тем более. У нас тут тетка в лифте ездит, – не замолкал словоохотливый Саша, – так она вечно так надушится – глаза слезятся, а сосед с восьмого, тот вечно как козёл потом воняет. Батя с сигаретиной войдет и неприятных запахов – как не бывало.

– Ну, это на любителя, – возразил Пашка, – там и так дышать нечем, а ты дымить ещё.

– А я чего? Я ж не дымлю, – потупился Сашка, – просто, когда воняет всяким, тоже не здорово.

– Согласен, – жёстко по взрослому – кивком подтвердил свое мнение по данному вопросу Паша.

От объемистой Трубки Мира драло глотку, жутко щипало глаза, и уже начинала подкатывать тошнота. Сашка, чувствуя, что можно не докурить до конца, сказал:

– Угостить бы кого…

– Кого? – Спросил Паша. – И чем?

– А я знаю кого? Сигарой нашей, конечно! Это же Трубка Мира, понимать надо!

Паша, чувствует, что ещё пара тяжек – и можно с ведра в кусты сыграть прямиком:

– Да, угостить и впрямь кого-нибудь не мешало бы. Давай потушим, если сами не докурим, другие дотянут.

– И то верно, – сказал начавший сливаться с зеленью кустов Сашка.

Затушенная Трубка Мира лежала на фанере, а приятели сначала глубоко-глубоко дышали, глядя на небо, затем, переведя дух, посмотрели друг на друга.

– Ну как?

– По первости как-то не очень.

– Есть такое… Просто надо почаще, тогда все тип-топ будет, – Сашка плюнул рядом с ящиком, – взрослым становиться – это тебе не мороженое жевать!

– Говорят, это…, зубы от них желтеют, – пробормотал Паша.

– Кто говорит? – Устало спросил Саша.

– Люди.

– Дураки. Мало ли, что они наговорят, слушай их больше! – Расходился Сашка. – Не желтеют, а приобретают благородный цвет слоновой кости, чего тут неясного?!

– Тут всё ясно. А насчет здоровья?

– Как? – Переспросил Саша.

– Здоровье, говорю, как, по-твоему, от курева?

– Чего как?

– Ну, хуже становится?

– Не знаю, по бате не сказал бы. К тому же, сам подумай, стали бы врачи курить, если бы это было действительно вредно, – а? Они же не дураки в белых халатах, а врачи!

– В белых халатах, – дополнил Пашка, – они сами дураков разных от дурости лечат и от всего остального заодно.

– Во, сам всё понимаешь! – Оживился отдышавшийся Сашка. – По правде говоря, я думаю так: ежели никотин – это яд вредный для здоровья, продавать его никто не стал бы. А только вредный он, этот яд «никотин» не для человека, а для лошадей исключительно и для бактерий разных, вирусов, кариес он должен убивать…

– Ух ты, а я как раз конфеты люблю.

– Вот, чтобы зубы не разваливались – никотинчику. Кашляешь – ингаляцию сделай, покури. Бактерии все как есть сдохнут. Здоровый как бык будешь. То есть мы будем… – Сашка довольный сделанными выводами и концовкой околомедицинского доклада вновь потянулся к трубке.

– Э-э! – Вдруг одёрнул его Паша, – это как же так получается, в смысле – здоров как бык?!

– А так. Здоров – и всё! – Сашка гордо не сильно, но заметно выпятил грудь вперёд.

– Ни тебе, значит, поболеть по-людски, ни отдохнуть по-нормальному, когда все учатся? А когда карантин, то все больные и почти – они все по домам сидят, телик смотрят, отдыхают, а мы с тобой, два умника, два «здоровых быка», – ёрничал Паша, – учимся за всех, так что ли выходит?!

Этот вывод убил Сашку наповал. Сложная пирамида неоднозначных логических выводов, методично и скурпулёзно возведенная Сашкой до небес, была разрушена до основания одним бесцеремонным прикосновением пальца. Ему не верилось, что на такой топкий путь сейчас чуть они не встали, чуть не начали увязать в авантюре, которая могла бесповоротно затянуть в учебный процесс, и ни тебе шагу влево-вправо, ни свободы глотка… И только благодаря другу…

– Да ну его, пожалуй, это курево! И без него как-нибудь повзрослеем, – сказал он, вставая, – а Трубка Мира – она на то и есть, чтобы для всех… Слышь, Паш, мне кажется, обождет твой пылесос, пойдём лучше в футбол погоняем!

2012г.