Читать книгу Вегетарианец. Юмор. Ирония. Сатира. Сборник рассказов - Роман Веселковский, Роман Веселков - Страница 8

Плотный автомобильный поток двигался очень медленно. Наступало то время, когда городу, согласно негласному расписанию, уже пора было стоять в чадящей выхлопными газами пробке. Все куда-то ехали, создавая впечатление, что работа и прочая деятельность должны производиться исключительно в движении, но принципиально – на колёсах. Одни блестящими разноцветными черепашками ползли по изначально выбранной траектории, прямо, без терзаний и «лишних телодвижений», принимая существующую ситуацию на дороге как данность, прочие нервно ёрзали, прилагая все усилия для того, чтобы «мирно ползущим черепашкам» жизнь мёдом не казалась.

Эти, значит, ползут. Те ёрзают. Каждый – в соответствии с внутренней харизмой. Нервозность, конечно, присутствует, но зато всё течёт без дико настораживающего спокойствия а-ля «заграница». Это там все едут, сдуру пропуская кого ни попадя, в хвост не дудят без продыху, морду куда ни попадя не суют – ослы, одним словом! Нам на иностранных ослов равняться – себя не уважать! Не знаешь где педаль газа – дома сиди! А то, что заторы получаются – так людям тоже отдохнуть надо, не всё 150 кэ-мэ по набережной топить. Вот и отдыхают. Дружно, кучненько: имеет место быть этакое гипертрофированное дорожное благоденствие по-русски.

А тут о-па! Перед черным джипом «Гелендвагеном» нагло влезает не менее джипяристый черный «Додж» с открытым хайлом сзади, как у американских фермеров. Тот не пропускает, этот лезет напролом – идиллия! Торжество дорожной культуры и принципа! Поцеловаться авто-крокодилы не успели, потому как сидящие внутри даванули по тискам, врубили «аварийки» и выкатились наружу, по киношному расхлябив двери, на манер у кого дверь шибче откупорена – тот и сверху! Понятное дело, лучше от этого на дороге не стало. Было три ряда, стало ни два ни полтора. Один чуть наискосок стоит, другой прямичком, а дверки-то ещё пол ряда отхватили. Слава Богу, что оба выскочивших наружу обладателя бронебойных затылков довольно быстро сообразили прихлопнуть дверки на место. Но столпотворение и тарахтение вокруг этих товарищей нисколько не смущали и они, не теряя времени даром, приступили к «тёркам».

– Тебе чё, дороги мало?! – Орёт один, подойдя почти вплотную ко второму.

– А ты чё, по типу такой крутой или просто из принципиальных будешь? – Норовисто бодрился второй.

Глядя на резвящихся крепышей, некоторые участники движения приводили в действие имеющиеся гаджеты: незаметно включали камеры на телефонах и поворачивали в нужную сторону видео-регистраторы, дабы запечатлеть на память краткий ситуативный курс «как грамотно чинить разборы». К слову сказать, на «кинолюбителей» этим двоим было ровным счётом начхать, они будто на озере вдвоём отдыхали и обсуждали тонкости правил игры в бадминтон с элементами регби.

– Ты чё бычишь? – С лёгкими нотками наезда любознательно уточнял ньюансы возникших противоречий тот, что из «Гелека».

– А ты почему такой дерзкий? – По-еврейски вопросом на вопрос ответил крепыш из «Доджа» (кстати, по виду, ни хрена не фермер).

– Хорош так базарить, слышь! – По ходу, всё же наезжал братишка из «Гелека» и для убедительности широко расставил ноги, видимо, чувствуя некий дискомфорт между ног из-за напирающей силы Кинг-Конга в районе паха, инстинктивно растущей по экспоненте в соответствии с возникшим желанием жёстко вздрючить оппонента.

– Типа угрожаешь? – С вызовом спросил второй и, придвинувшись к первому, вдруг удивленно вскинул брови вверх.

Пристально поглядев на противника, он спросил:

– Слышь, а это не ты, случайно, год назад у Виллиса на юбилее светился?

Оппонент, не менее внимательно посмотрев в глаза сопернику, будто о чём-то вспоминая, с небольшой затяжкой в голосе произнёс:

– Ну?! Был. И чё с того?!

– Так это…, выходит, это мы с тобой тогда драку учинили? – почему-то радостно уточнял детали годовалой встречи браток из «Доджа».

– По ходу, со мной, – подтвердил предположение лысый из «Гелендвагена», – и тоже почему-то улыбнулся.

Развязка явно затягивалась.

– Тебя, по-моему, Андерсом звали, – вспоминал не менее лысый из «Доджа», – тогда ещё из-за этого хрень эта и вышла. Я тебе, типа по приколу спросил, ты чё, из «этих», мол, что тебя Андерсом величают. Нормального человека, типа, Андерсом не назовут. А ты в хламину, и говорить-то уже не мог, а в морду мне – хлабысть!

– Да-к а чё, оба тогда были хорошие, юбилей же ж! Кстати, я Андрей, но можешь по старой памяти так Андерсом и звать, я привычный, главное, чтобы не хамили. И клешнями не размахивали, – зачем-то добавил он.

– А я Сэм, – протянул руку собеседник.

– Нормально, а главное – к сараю твоему походит, – Андерс кивнул на фермерский «Додж», – гармонично.

– Толково подметил, – дружелюбно согласился Сэм, кинув взгляд на свою тачку и, заржав, продолжил. – Не, ну мы тогда дали джазу! Вообще реал был. Особенно когда сцепились и додику этому, Шувале по ходу дела в пузо заехали локтем или чем там… Ты его приложил или я, не знаю, не помню, но когда я тебя за башку держал, смотрю, а этот на земле валяется, в клубок свернулся, за пуп свой драгоценный держится и пыхтит как ёж. А я пьяный, да с тобой ещё возня в полном разгаре, а меня прёт – не могу. Смотрю на Шувалу и думаю, молока тебе осталось только в блюдце подать, дохлятина.

Андерс и Сэм заржали.

– Блин, ну ты дал, молоко в блюдце, ёж…, – отрывисто сквозь смех бормотал Андерс.

Кто-то сзади посигналил, недовольный задушевной беседой посередь дороги двух братьев по разуму. Сэм сделал рожу корытом, подался чуть вперед и заорал:

– Ты, ниссанец, ещё раз задудишь, я тебе всю дуделку разворочу и ещё что-нибудь в довесок попорчу. Водитель «Ниссана» на всякий случай поднял стекло до упора и повернул голову в сторону магнитолы, причём с таким заинтересованным видом, будто магнитола в этот самый момент начала показывать ещё и видео.

– Это ладно, – отсмеявшись предался воспоминаниям Андерс, – я хоть и в дрова тогда был, но про статую отлично помню. Ну эту, которая по типу Венера.

– Какая на хрен Венера? Венера – она ни хрена не с ногами была, в том плане, что без ног, бюст один: сиськи да башка, – показал свою осведомленность в области античного искусства Сэм.

– Тогда уж не без ног, а без рук, – возразил, как оказалось, не менее эрудированный в этом вопросе Андерс.

– Но суть не в этом, хотя эта статуёвина верняк и с копытами была и с клешнями. Тема-то в другом: как мы на неё завалились, а она с постамента – херак-с на лестницу на мраморную и сиська у неё одна – брык и в сторону, на траву, как у тех баб с накладками, вообще реал был! Виллис матерится, волыной трясёт, а мужики – в лёжку все. Тогда ещё Панчо брякнул, дескать: о, вставыш силиконовый отпал!

Андерс и Сэм снова начали ржать как кони в стойле, только теперь уже согнувшись пополам. Андерс трясся, упершись головой в капот своего «Гелендвагена», а Сэм в приступе хохота начал пятиться задом, рискуя забрести под медленно крадущийся поток. Андерс, еле оторвавшись от капота, сквозь смех и слёзы, глядя на Сэма почти прохрипел:

– Осторожно! Смотри, на «Оку» не наступи!

Сэм остановился, обернулся, и, не прекращая смеяться, поправил:

– Это не «Ока», это «Матис».

– Без разницы, – веселился Андерс, – такой же маломерок!

Цирк, устроенный на дороге крепкими ребятами, почему-то абсолютно не впечатлял остальных автомобилистов, кое-кто даже снова пытался возмущенно сигналить.

– Не, ну я щас точно произведу корректировку конструктивных особенностей, недоработку производителя до ума доведу и вставлю на место выхлопную этому маздюку, – разогнувшись, Сэм кивнул на серебристую «Мазду», – и фольксвагинатору этому нервному заодно, – он почти уже даже направился к зелёному «Фольксвагену».

Но Андерс остановил его и, тоже ловя кураж, говорит:

– Может этого мерседаста в красном купе нахлобучим, он вообще дудит не прекращая. Ненавижу таких, ещё и на говне на таком бабском, точно навернуть его надо!

Тут уже Андерса остановил за руку чуть озадаченный, но ещё веселящийся Сэм.

– Слышь, ты чё базаришь-то, у тебя у самого «Мерин», чё ты его бабьим-то назвал?!

– Да ну, перестань, всё равно как шаланду с байдаркой сравнивать, как сопля красная по земле волочится, косметичку возить… Вот аппарат! – Он хлопнул свою машину по капоту и еще шире, видно от гордости, расставил ноги, – хошь пулемет вози, хошь бабло мешками… Кстати, а ты чё в своем сарае возишь, – шутливо поинтересовался Андерс у Сэма, – навоз что ли? Большой кузовок, вместительный, много влезет…

– Жмуров, хотя насчёт навоза тоже близко, – резко ответил Сэм и заржал снова, – семеро нормалёк влезают, без особой толчеи – штабелечком, подвеска неплохая, не жалуются…

– Это хорошо, – похвалил фермерский говновоз Андерс, – главное, что целевое значение оправдывает!

– Без «Бэ»! – Радостно согласился Сэм.

– Ты, нахлобуга, заканчивай там дёргаться, – нервно бросался в поток Андерс, – я щас вообще тут палатку поставлю!

– Да ладно, брось ты с этим стадом базарить, поехали нормально потрём. У меня местечко есть одно… У тебя как со временем?! – Спросил Сэм.

– Есть! – Сухо ответил раскочегаренный как бультерьер перед боем Андерс.

– Во, и отлично! Там сауна зачётная, хавчик, тёлки молодые – супер! Две с высшим образованием имеются. Одна училкой подрабатывает в школе, чисто для души и стажу для.

– По биологии что ли, училка-то эта старшеклассников подтягивает? – Оживился Андерс.

– Да нет, по геометрии. Шаристая.

– О, круто, значит и котангенс мой измерить сможет как надо! – Оценил по достоинству перспективу встречи с подготовленным молодым педагогом Андерс.

– Ни фига ты дал! Котангенс! Респект, братишка! – Сэм восхищенно качнул головой, после чего, крутанув ею по сторонам, добавил, – ладно, харэ время терять, отсвечивать тут беспонт, погнали!

– Верняк, порулили, по паре контрольных оформим!

Обе машины выключили аварийки. «Геледваген» пропустил «Доджа» вперёд и двинулся за ним. И не было больше тёрок. И воцарился мир. И восстановилась старая добрая привычная всем мерно ползущая пробка. И вся эта «лепота» образовалась, в общем-то, благодаря гибкости и пониманию текущих процессов отдельно взятыми людьми и их тяге к прикладной геометрии, в частности…

2012г.