Читать книгу Океан - Роман Воронов - Страница 2

Не торопись кричать «Христос воскрес»

Еще молчит Пилат и не сколочен крест.

Мальчик завороженно смотрел, как пекарь ловко вынимает из печи горячие, ароматные лепешки и выкладывает их на прилавок. Воздух вокруг наполнился пашней, хлебным колосом, крестьянским потом, скрипом мельничного жернова, потрескиванием углей и оливковым духом. Все эти богатства объединил в одну лепешку явно не человек, сам Бог, неподражаемый составитель рецептов земного счастья, простого в своем величии и великого в своей простоте, потрудился над ней.

К чему тебе, человек, стены до небес, шелка, что не сносить и сотню жизней, каменья, отягчающие пальцы и разум, когда Бог создал такое чудо, как хлебная лепешка. Так думал юный оборванец, не отрывая глаз от быстрых пальцев пекаря, тот же, в свою очередь, поглядывал на цыганенка, стоящего у стены напротив прилавка и давно прицеливающегося на его товар. Мальчик не ел со вчерашнего утра, обычное дело, такая судьба у сироты – грязная, одинокая, холодная и … голодная. Пекарю пора было начинать замешивать новую порцию теста. Сегодня в лавке он был один, без помощника, и понимал, как только отвернется, не уследит и цыганенок стащит хлеб. Наконец, после некоторого раздумья, крепость выбросила белый флаг, признав поражение. Пекарь, белым от муки пальцем, поманил к себе мальчишку. Тот, не веря в такую быструю сдачу цитадели, медленно приблизился к прилавку и, ткнув себя в грудь, спросил: – Я?

Хитрый пекарь добродушно ответил: – Ты, ты. Ну ка, паренек, хочешь получить, а не украсть, лепешку?

– Конечно, – мальчик радостно закивал головой.

– Вон там, за углом, живет Мастер. Каждое утро он приходит за лепешками, в одно и тоже время. Сегодня его до сих пор нет. Сбегай, узнай, что с ним. Он даст тебе денег, и ты отнесешь ему лепешки, а одну заберешь себе, за работу.

Не успел пекарь закончить предложение, а смышленый посыльный уже летел по указанному адресу. Мастер жил в мастерской. В центре небольшого помещения стоял святая святых, верстак, к ночи превращавшийся в кровать. Утром трансформация проводилась в обратном направлении, через вариацию на тему «стол для завтрака», если было чем завтракать. Мастер резал по дереву, все свободное пространство мастерской было заполнено либо заготовками, либо инструментом, либо изделиями.

Постучав и не дождавшись ответа, нетерпеливый посетитель вошел внутрь. Удивительный мир открылся его взору. Фигурки знакомых животных перемежались с неведомыми ему до селе зооморфными формами. Лошади, но не обычные, а с гривами, струящимися вдоль всего хребта, и длинной волной ниспадающие с крупа, верблюды о трех горбах в виде витиеватых башенок, собаки, с одним огромным ухом вместо двух, летучие мыши с перепонками, похожими на халифские опахала, двуглавые змеи, бесхвостые рыбы с узкими глазищами и множество еще более непонятных созданий. Мальчик стоял среди этого удивительного зверинца ошарашенный, рот его не закрывался от изумления. На полках возлежали, стояли, сидели, куда-то бежали или от чего-то падали человеческие фигурки. Пронзенный копьем солдат, будто живой, с искаженным от боли лицом, приготовился упасть и не встать никогда, обнаженная дева, льющая на себя воду из кувшина, очень толстый человек за столом, вонзивший зубы в окорок, ангел, балансирующий на кончике иглы. Фигурок было очень много, каждая вырезана с высочайшим мастерством. Мельчайшие детали поражали воображение. Некоторые люди были странного вида. Гладкие, отполированные головы с неестественно выпученными глазами, обряженные в удивительные одежды, вроде бы специально нацепившие себе чаны и обмотанные змеями, или с короткими руками и чрезмерно длинными ногами.

За спиной скрипнула дверь, и не успел незваный гость обернуться, как раздался еще один скрип, голоса вошедшего: – Нравиться?

Вздрогнув от неожиданности, юный посетитель мастерской показал пальцем на уродца с паучьей головой, от которой свисали четыре тонких отростка конечностей, и выпалил: – Да, вот этот.

Мастер, а это был он, подошел к полке, посмотрел на «паука», почесал бороду и коротко сказал: – Сириус.

– Что? – не понял мальчик, но старик, как и не слышал вопроса: – с чем пришел ты ко мне, интересующийся неземными созданиями, юный босяк.

– Пекарь спрашивает, отчего вас сегодня не было в лавке, и обещает мне лепешку, если я принесу ему вести и деньги от вас.

– Понятно, значит юного босяка, все-таки, интересуют вполне земные заботы. Вот тебе три монеты, две отдашь пекарю, а одну оставишь себе, чтобы завтра не красть, а купить себе хлеб.

Цыганенок, не веря своим глазам, схватил деньги и ринулся к двери: – Я мигом – прокричал он на ходу, но возле двери остановился: – Мастер, а можно мне этот… Сириус? Я куплю… – и он протянул свою монету.

– Бери так, – улыбнулся старик и, сняв «паука» с полки, протянул мальчику.

Никогда цыганенок не бегал так быстро, даже когда удирал от разъяренных торговцев, уличивших его в краже. Три лепешки подмышкой и заветный Сириус за пазухой не мешали ему перемещаться по улицам города с умопомрачительной скоростью. На обратном пути, у самой двери в мастерскую, запыхавшийся спринтер споткнулся о камень и полетел на землю, широко раскрыв глаза и так же широко растопырив руки. Лучшие творения Бога, горячие лепешки, слегка смягчили удар, но не спасли «паука», его тонюсенькие лапки отлетели от головы и переломались окончательно. На грохот падения дверь отворилась изнутри и вышедший на улицу Мастер, оценив положение, произнес, еле сдерживая смех: – Вот вам первый совет, юноша – не торопитесь, когда вы счастливы, своей поспешностью вы крадете счастье сами у себя.

Мальчик, отряхиваясь от пыли и потирая ушибленное колено, недоверчиво спросил: – А почему я не могу быть счастлив всегда?

– Абсолютно счастлив только Бог, ты же все еще человек, и когда крупица счастья попадает в твои руки, остановись и насладись им. Ничто не вечно.

– Я сломал Сириус и испортил хлеб – цыганенок показал на обломки лепешек и фигурки.

Мастер взял в руки голову «паука» и улыбнувшись сказал: – Во время брачного периода они сами так делают – и поднял глаза к небу – а лепешки, лепешки хоть и в пыли, но вполне съедобны…

Старик и юноша сидели за верстаком, с которого наспех смахнули стружку и сдвинули в сторону инструмент. Лепешки оказались блаженством гурмана, недаром их создал сам Бог. За трапезой разговорились.

– Мастер, а что за звери в твоем зоопарке? Откуда они?

– Они из моих снов, на земле ты их не встретишь.

– Ты выдумал их сам?

– Я видел их, во снах. Разум ничего не выдумывает, он только фиксирует, придумывает Бог. Отсюда второй совет – не награждай разум тем, что ему не под силу, то есть Созданием, но не лишай разум его силы – Проникновения. Ты не можешь творить до тех пор, пока ты все еще человек, но ты можешь проникать ограниченным разумом в неограниченные пространства, пусть ты, при этом, все еще человек.

– Мастер, я видел на полках странных людей, не похожих на нас. Они тоже из твоих снов?

Старик стряхнул крошки с бороды, со «стола» и, взглянув на собеседника, заодно и с его подбородка: – Одного из них ты провел через брачный обряд, правда, без его на то согласия – он засмеялся. – Да, они живут в моих сновидениях. Например, твой «паук» в одном месте с бесхвостой рыбой.

– И где это место? – глаза мальчугана горели огнем познания и странствий.

– Их дом виден только ночью. Если останешься, то под верстаком, на куче стружки найдется местечко для любопытного босяка, а не забудешь разбудить меня в полночь, так узнаешь, где живет «паук-Сириус».

– Мастер, – цыганенок от радостного возбуждения не мог усидеть на месте – расскажи мне еще что-нибудь?

– Что ты хочешь знать? – спросил старик, беря в руки заготовку.

– Не знаю – признался мальчик – что-то еще.

– Я тоже не знаю, что буду делать с этим куском дерева, но я беру в руки нож и прикасаюсь к нему, а дерево само говорит лезвию, как и куда двигаться. Я просто их соединяю. Если хочешь знать о чем-то, спрашивай об этом, но не спрашивай того, что тебе надо бы знать. Вот мы и подошли к третьему совету. Истина – это сама река, а не остров, к которому она несет. Любой остров в потоке Истины есть ложь, затрудняющая движение. Абсолютную Истину не постичь, пока ты все еще человек, но к Истине можно идти, даже если ты все еще человек.

Мальчик сел в угол и до самого вечера, не шелохнувшись, наблюдал, как из куска сандалового дерева появилась знакомая физиономия «паука», а рядом еще одна, поменьше. Солнце село, и Мастер заканчивал работу при свете свечи. Цыганенок достал из кармана своего «паука» и положил рядом с двумя новыми фигурками.

– Они семья? – с надеждой обратился он к Мастеру.

– Мы все, одна общая семья – ответил старик – а теперь пора на покой, мой юный друг.

– Я разбужу вас в полночь, Мастер – пообещал мальчик и забрался на стружку. Над ним, на верстаке, кряхтел, устраиваясь, странный человек, говорящий загадками и раздающий советы, в которых цыганенок не понимал ни слова, но от которых мурашки бежали по телу. Наконец старик затих. Мальчик же так и не сомкнул глаз до тех пор, пока луна не показала обнаженный краешек себя в окно. Полночь – с точностью до минуты определил ночной воришка и выбрался из-под верстака. Старик лежал неподвижно.

– Мастер – прошептал мальчик – Мастер, пора – он тронул старика за руку, ладонь была холодна. Мастер ушел в свои сны, к трехгорбым верблюдам и бесхвостым рыбам. Цыганенок посмотрел в окно, в сердце ночного неба выделялись три ярких звездочки, в ряд, близко друг к другу. То же семья, подумал заплаканный мальчик и опустил взгляд чуть ниже, там сияла голубая звезда, самая яркая на небе. Сириус – сказал он сам себе, подошел к верстаку, взял нож, первую попавшуюся под руку заготовку и соединил их…