Читать книгу Идеальная разведка - Рон Полборн - Страница 6

И предательство, и измена – кризис эволюции субъекта, который способен разрешиться только через поиск соответствия особенностей субъекта и конкретной жизненной ситуации, т.е. через нахождения выхода во вне. Через противника.

П.Сэлфинг

Предательство и измена постоянно сопровождают любую разведку. Это неизбежно и соответствует ее природе. Поэтому понятно, почему среди самых популярных терминов в разведке предательство и измена, наверное, одни из наиболее распространенных. И это не кажется чем-то странным, т.к. кому, как не сотрудникам разведки, лучше всего известно, что такое предательство и измена, как и почему они возможны. Причем никого не смущает и то, что одно и тоже кто-то называет изменой, а кто-то предательством.

Ничего не меняют и словари, предлагающие считать измену и предательство словами, обозначающими нечто единое, даже при том формальном основании, что подобная тавтология кажется бессмысленной. Удивляет то, что предателями и изменниками становятся те, кто кажутся наиболее преданными, надежными, проверенными и доверенными представителями социума, переходящими на сторону противника и, тем самым, нанося существенный вред своему социуму. Неожиданно и то, что это те, кто работал рядом, кому доверяли, с кем делали одно дело, и на кого полагались, считая их друзьями, коллегами, верными сослуживцами, вдруг оказавшимися «шпионом, среди друзей» (Б.Макинтайр), во что, сначала, трудно поверить, а потом неизвестно, что делать «со вновь открывшимися обстоятельствами».

И все же, в попытке понять причины предательства и измены, следует «разделить» эти два термина, чтобы затем либо отбросить какой-то из них, либо определить, какой из них и что должен обозначать. Первый вариант кажется более прагматичным прежде всего тем, что позволяет достаточно быстро якобы «разобраться» с этим явлением, списав все на неизбежные ошибки и трудности разведывательной деятельности. Вот только за таким подходом стоят субъективные причины – вполне естественное нежелание «копаться в грязном белье», признавать собственное несовершенство, неумение и неспособность к действительному пониманию другого человека и т.п. Вполне понятно и стремление «сохранить честь мундира», попытка поддержать уверенность сотрудников разведки в необходимости их деятельности, доверие в коллективе, взаимоуважение и т.п. Ну и не очень важно, что этот подход «делает» виновным только того, кто перешел к противнику, оставляя нерешенными вопросы о причинах и сущности этого социального явления. Он действительно виновен и заслуживает наказание.

Однако, прежде чем разделить эти термины, возможно следует определиться с тем, что для них является общим. Это общее и вносит путаницу и непонимание двух различных явлений и фактически блокирует саму возможность понять их.

Вербовочный контингент (recruitment contingent)

Учитывая постоянно возникающие скандалы по поводу разоблачения так называемых «кротов» можно уверенно говорить – в любой разведке существует вербовочный контингент противника, который, в зависимости от тех или иных факторах, количественно и качественно изменяется, но никогда полностью не исчезает. И противник, и разведка знают о существовании такого вербовочного контингента.

Вербовочный контингент – та часть социума разведки, представители которой обладают теми или иными разведывательными возможностями и причинами, по которым они, вероятно, согласятся на сотрудничество с противником.

При этом противник осознает, что определить принадлежность сотрудника разведки к вербовочному контингенту достаточно сложно и значительная часть перешедших на его сторону не рассматривались как потенциальные изменники или предатели. Более того, каждое инициативное предложение сотрудником разведки своих «услуг» противнику воспринималось им как неожиданное.

Факторы, определяющие согласие сотрудника разведки на сотрудничество

Противник, в своей работе с вербовочным контингентом в разведке, ориентируется на предшествующий опыт и на … свое знание о социуме разведки. Именно поэтому он ошибается, как в своих действиях, так и в своих предположениях. При всей кажущейся типичности, каждый случай измены и предательства должен рассматриваться, как уникальный, особенный и неповторимый, и не следует, за собственным желанием назвать виновного и обвинить только его в произошедшем, пытаться обнаружить что-то единое. Тем более, что это единое найти довольно легко, вот только при более внимательном анализе обнаруживается существенное расхождение в деталях, в которых и скрывается существо проблемы.

И все же такое единое существует. Вот только оно создает, пусть и весьма значимое, но всего лишь пространство для предательства и измены, не являясь конечной причиной совершенного, того социально-психологический фона, без которого, вероятно, не возможны два этих по сути разных социальных явлениях. Каждый фактор преломляется через особенности субъекта, вызывая разные последствия и потому одни в конкретной жизненной ситуации становятся предателями или изменниками, а другие, при всех для себя негативных последствиях, остаются преданными своем Делу.

Анализ практики позволяет выделить четыре группы факторов –

– профессиональная деформация (professional deformation),

– психологическое выгорание (psychological burnout),

– идеологическая деградация (ideological degradation),

– конкретная жизненная ситуация – ситуация абсолютного состояния (САС) (absolute state situation)ASS

В зависимости от соотношения этих факторов и их характера сотрудник разведки может стать либо предателем, либо изменником. Различение этих явлений необходимо не только для понимания их природы, особенностей их проявления, но и для разработки мер по их блокировки.

Профессиональная деформация сотрудника разведки.

Профессиональная деформация сотрудника разведки – постепенное и неизбежное изменение индивидуальных особенностей сотрудника разведки, его деятельности, отношений и поведения под воздействием закономерностей разведывательной деятельности. Профессиональная деформация проявляется в постепенном доминировании каких-либо качеств над другими, что приводит к деградации этих качеств, независимо от их профессиональной значимости.

Чаще всего она проявляется в формальном, функциональном отношении к партнерам, авторитарности и категоричности суждений, стремлении манипулировать другими, навязывать собственную картину мира. Это может сопровождаться ростом агрессивности, неадекватности в восприятии людей и ситуаций, приводя к утрате способности к эффективному общению, самосовершенствованию, развитию, вплоть до потери вкуса к жизни. Подобное приводит к утрате ценностных ориентаций и принятии спонтанных, кажущихся выверенными, решений.

Профессиональная деформация сотрудника разведки формируется в результате воздействия на него тех закономерностей разведывательной деятельности, которым он не может противостоять и вынужден подчиняться:

– конспиративность поведения, стереотипы реагирования ближайшего окружения, жесткие ограничения «правил игры», постоянный внешний контроль и «двойная жизнь» и т.п.;

– ежедневный, в течение длительного времени, алгоритм действий, неизменность стоящих задач, жесткий контроль и самоконтроль при их решении, неизбежные шаблоны мышления, вынужденная демонстрация «правильного» отношения и т.п.;

– несоответствие особенностей профессиональной деятельности индивидуальным особенностям восприятия и реагирования;

– специфика ограниченного и относительно постоянного состава ближайшего окружения, принятых, и необходимых для исполнения, традиций и ритуалов поведения, требующих обязательного коллективного участия, демонстрации их позитивного восприятия;

– ложное ощущение определенной вседозволенности, социального превосходства, исключительного допуска к тайне и т.п.

Последствия профессиональной деформации разведчика выражаются, и могут быть выявлены окружающими, в формировании и функционировании стереотипов его отношения к собственной деятельности:

– стереотип «приказа», который должен быть исполненным любым способом;

– стереотип «оперативной обстановки», которая всегда противостоит разведывательной деятельности;

– стереотип «виновного», когда всегда кто-то или что-то является причиной неудач;

– стереотип «ролевого поведения», требующего соблюдение принятых жестких правил, традиций и ритуалов;

– стереотип «невозможности» добиться требуемого или желаемого результата при существующей системе руководства;

– стереотип «оценки», которая всегда бывает несправедливой из-за национальных особенностей и традиций, конкуренции, семейственности.

Развитие профессиональной деформации способно привести не только к снижению эффективности деятельности, но и к отказу от основных профессиональных ценностей: долг, патриотизм, уверенность в правоте своего дела и т.п. При этом происходит паталогическая, невозвратная деформация личности, в виде уверенности в своем превосходстве, росте уровня притязаний, безразличия к другим, самолюбования. Этот процесс происходит постепенно и выражается в абсолютном доминировании рационализма, что, на начальных этапах, кажется фактором эффективности деятельности. Обычно это сопровождается карьеризмом, повышением самооценки и неудовлетворенностью от оценки успехов со стороны окружающих.

В случае неконтролируемого развития, абсолютный прагматизм входит в противоречие с иррациональностью работы разведчика, чья деятельность посвящена исполнению долга перед Отечеством и, в принципе, не может быть адекватно оценена, с помощью материальных ценностей или социальной признательности. Возникающее противоречие, некомпенсируемое иными формами деятельности, может приводить к поиску иных способов удовлетворения своих материальных потребностей и завершиться полным разрушением ценностей и мотивов. Причем такое разрушение всегда находит «объективные» причины, обычно связанные с отношением коллег и руководства.

Определение уровня и характера профессиональной деформации сотрудника разведки сталкивается с трудностями, которые практически невозможно преодолеть. К ним относятся распространенные представления о невозможности понять другого, тем более, если он тщательно маскирует свои мотивы и ценности, строго и демонстративно исполняет все требования, ритуалы и предписания, оставаясь «своим», таким же как все.

Идеологическая деградация

Идеологическая деградация личности – постепенное разрушения до примитивного уровня его взглядов, убеждений, ценностей и представлений, приводящее к утрате их способности участвовать в принятии решений и осуществлении идеологически ориентированной деятельности.

В основе идеологической деградации сотрудника разведки лежит естественный и неизбежный процесс разочарования, проходящий одновременно в двух направлениях – разочарование в той идеологии, которая была предложена ему его социумом и которую он в той или иной степени усвоил и принятие идеологии социума противника. Иногда эти процесс совпадают во времени и пространстве, иногда они вообще не воспринимаются и осознаются только по своим результатам, как некое прозрение, открытие, прояснение.

Для сотрудника разведки подобное вообще кажется невозможным, если относится к нему на основании образов художественной литературы.

Нам долго морочили голову приматом классового подхода ко всем явлениям действительности. «Морочили» – не потому, что в мире нет классовой борьбы. Понятием «классовая борьба» пользовались как ломиком, который способен взломать любую дверь, пробить любую стену или, в необходимых случаях, голову, дерзнувшую усомниться в мудрости власти. Опора на классовую борьбу, защиту угнетенных и эксплуатируемых в мировом масштабе вела к тому, что политика и идеология нашего государства независимо от своекорыстия, ограниченности или, напротив, благородства и самоотрешенности его отдельных руководителей принимали мессианский характер.

Едва ли стоит перечислять все то, во что по простоте душевной, по привычке полагаться на мнение тех, кто должен быть умнее нас, по легкомыслию верили мы, наши отцы, деды и прадеды. Мы горестно или радостно расставались со старыми заблуждениями лишь для того, чтобы сменить их на новые. Но на протяжении поколений для нас существовали и другие ценности. Мы верили в то, что добром должно воздаваться за добро и злом за зло, что долг платежом красен, что каждый человек, которому хуже, чем тебе, заслуживает сострадания и помощи, что рука дающего не оскудевает, что семья – это не «ячейка», а семья и надо постоянно заботиться о своих дорогих и близких, что почетно «положить душу свою за други своя». Мы верили в то, что мы часть великого народа с великой героической и трагической историей, народа уникального и неповторимого, как единственны и неповторимы все другие народы. Мы верили, что то единство земли, людей и истории, которое называется Отечеством, выручит нас в тяжелый час, спасет от недруга, как спасало оно наших предков от татар, поляков, шведов, французов, немцев. Много сетовали русские люди на свое Отечество, кляли его порядки, временами бунтовали, но сплачивались на его защиту в лихолетье, прощали ему свои беды, ибо знали, чувствовали, верили, что дороже Отечества ничего нет. Л.Шебаршин

Изменение собственных представлений и идеологических установок вполне естественный процесс. Причиной такого переосмысления могут быть явные противоречия с реальностью, несоответствие предлагаемых ценностей и социальной практики, обиды на социум, который недооценил, не понял, отказал, отверг, несправедливость, недоверие и т.п.

Сотрудник разведки занимает особое положение – он не только хорошо образован, но и обладает доступом к значительному объему различной информации, причем информации относящейся к достаточно закрытым процессам, происходящим в социуме. Эти составляющие определяют его способность к постоянному анализу ситуации, что неизбежно приводит его к возникновению сомнений в истинности собственных взглядов и стремлению их каким-то образом разрешить, восстановив определенность своего существования. Он пытается понять происходящее, т.е. так интерпретировать поступающую информацию, чтобы формировалась стройная и непротиворечивая картина мира. Происходит поиск смысла происходящего, чаще всего путем подгонки информации под уже существующие смыслы-контексты, которые, после признания их истинами, стали ценностями.

Ким утверждал, что его двойное существование было обусловлено непоколебимой верой в систему политических принципов, которую он открыл для себя в 18 лет и никогда ей не изменял: то, что враги Филби характеризовали как предательство, он считал преданностью … он верил в собственную способность – и право – изменить мир и управлять им. Б.Макинтайр

Смыслы-контексты уже готовы и предлагаются будущему сотруднику разведки его социумом. Не принять их он не может. Не принятие означает отказ от работы в разведке. Получая готовые смыслы-контексты, субъект может принять их почти автоматически, фактически заучивая, и, тем самым, блокируя возможные сомнения, или пытается проникнуть в истину их содержания, в их соответствие действительности. Собственно говоря, преданность сотрудника разведки своему делу во многом определяется глубиной проникновения в истинность усваиваемых им контекстов-смыслов.

Преданность в разведке – надежное, искреннее, не взирающее на сомнения и изменения условий, служение вере в истинность своего Дела.

Сотрудник разведки не может не сомневаться. Так устроено его сознание, его отношение к действительности. Любое сообщение может вызывать сомнение, которое есть не соответствие между этим сообщением и тем, что уже усвоено, тем, чем он руководствуется. При этом он сомневается, как в истинности того, что получает, так и того, что уже имеет, того, что знает. Сомнение, как неуверенность в истинности своей веры, а именно вера является основой идеологических представлений сотрудника разведки, недоумение по поводу фактов действительности, вступающих в противоречие с убеждениями, может разрешиться через понимание, в этом случае, через устранение сомнения. Чаще всего это несоответствие устраняется, находится некий компромисс.

Куда хуже, когда результаты восприятия действительности выходят за пределы тех смыслов-контекстов, которые уже существуют. И тогда сомнения приводят субъекта в состояние небытия в настоящем (the state of non-existence in the present) (одно из составляющих САС). Он уже не может понять, как так может быть и почему он верил в одно, а его собственное восприятие предлагает ему совершенное иное.

Пребывание в Америке привело меня к коренному пересмотру взглядов на жизнь, крушению личных идеалов, …я видел и понимал, что наша партия в состоянии существовать и управлять страной только в условиях подавления всякого инакомыслия, только при системе запретов и ограничений, унижающих человеческое достоинство. …я поставил перед собой задачу: оградить политическое руководство США от неправильного восприятия политических, военных и экономических акций СССР. Из объяснений генерала Д.Полякова

Это состояние небытия в настоящем и есть неспособность избавиться от сомнений и возвратится в те смыслы-контексты, которые были и которыми субъект руководствовался в своем поведении. Сначала сомнения становятся основой новых интерпретаций, а затем результаты этих интерпретаций превращаются в новые смыслы-контексты. Это и есть измена себе бывшему. Происходит идеологическая деградация субъекта, которая может приводить к формированию намерений по изменению своего поведения.

Но куда опаснее те сотрудники разведки, которые вовсе не имеют никаких сомнений. Сомнения входя в профессию разведчика, составляют существенную часть его интеллекта, процесса познания и принятия решения. Да, результат сомнения – неопределенность и потому оно вредно, т.к. блокирует принятие решения, а, следовательно, и действие. Но сомнение вызывает необходимость дополнительных действий по поиску неопровержимых доказательств способных «снимать» сомнения. И если они найдены, сформированная уверенность компенсирует сделанные затраты на поиск таких доказательств.

Сомнения выводят из состояния благодушия, комфорта, уверенности, напрягают и требуют сосредоточенности, дополнительного анализа, проверки и перепроверки. Сомнение вызывает недоверие к окружающим и к самому себе, которое способно перерасти в паранойю, что негативно влияет на работоспособность и взаимоотношения в коллективе. И если сотрудник разведки поддается влиянию собственных сомнений, то он неизбежно утрачивает энергию действия, погружается в сомнения. Только превратив сомнения в энергию поиска доказательств, он не только увеличивает свой потенциал, но и уверяется в своих способностях решать сложные задачи.

Идеология не работает в системе собственных желаний, которая почти всегда альтернативна. Этот вопрос – следовать за желанием, либо отказаться от него – на самом деле не существует. Он придуман прихотью игривого разума, который признал свое желание объективной необходимостью, тем самым совершив действительно предательство самого себя – предательство своей истины. Следование за желанием в силу признания за ним необходимости есть предательство сотрудником разведки своего долга и ответственности, которые всегда превыше любых желаний.

В борьбе желания и идеи побеждает заложенный в субъекте архетип, т.е. в данном случае заложенные в личности первичные его ценности и ориентации. Выявить определить этот архетип означает определить потенциал предательств или измены личности.

Существенным фактором идеологической деградации сотрудника разведки выступает формирующееся в системе его ценностей представление о своей избранности, уникальности, способное перерасти в глобальный эгоцентризм готовый стать основой противопоставления себя всем остальным. Кроме того, такое представление о себе требует постоянного подкрепления – социального, материального, идеологического, морально- психологического. И если социум не обеспечивает такого постоянного подкрепления, то подобная идеологическая деградация становится основанием для противопоставления сотрудником разведки себя всему социуму.

…обратите внимание на семью человека. Правила, которые там царили, это человек усвоил с рождения. Иногда – бессознательно усвоил. Он горячо осуждает предательство, клянет подлость, но именно эти способы жизни он вынес из родительской семьи. И вполне может их применить. Даже если пока сам в это не верит.

Может, не применит. Может, он духовно вырос и перерос своих родных. Но, знаете, чаще всего применяет… Таково его племя… Там все предают всех и считают это прекрасным способом жизни. Такова сама жизнь… Так что ничего личного.

"Пожалуй, самым примечательным признаком (…) является (,,,)коварство. Обычно… производит впечатление весьма вежливого и предупредительного человека. Один из них так описывал нравы и обычаи своего племени: "Если я хочу кого-нибудь убить, я постараюсь сблизиться с этим человеком, войти в доверие. Я буду рядом с ним день и ночь, буду делить с ним радость и горе, буду вместе с ним есть и пить, работать и отдыхать, и это может длиться много месяцев. Я назову его другом и буду ждать подходящего момента, чтобы сделать то, что задумал". Мстительность и тайная злопамятность – тоже признаки потенциального предателя. Коварные предатели живут в ссорах и распрях даже в собственной семье. Вражда в их семье не прекращается никогда. Родители мужа ненавидят родителей жены, те платят им взаимностью. Члены семьи поливают друг друга грязью перед посторонними, обвиняют, клевещут, занимаются колдовством.

Потенциальные предатели корыстны и очень большое значение придают имуществу. Чувство собственности у них очень развито. Деньги и вещи имеют огромное значение, это главная тема для разговоров, главная цель жизни. При этом размер своего имущества эти люди скрывают тщательно. Хвастаются, и тут же прибедняются. Они боятся чужой зависти, но сами очень завистливы. Все время сравнивают свое положение с чужим.

Тот, кто может вероломно предать, запрещает себе быть счастливым. Он не смеется от души, не радуется открыто. Он помнит плохое, он всегда чем-то недоволен, хоть и может это скрывать, если скрывать выгодно. Искреннего смеха, доброго веселья он избегает. Может из вежливости принять участие, но быть счастливым ему запрещено. Все правильно. Зависть лишает счастья и радости, они недоступны завистливому. А потенциальный предатель завистлив. Если умен – то скрывает зависть.

Потенциальный предатель высоко ценит физическую сторону любви. Он любовь и понимает только как физические отношения. Вот это ему нравится. Это ему понятно и приятно. Он часто об этом говорит, – мол, любовь – это телесные отношения. Духовная сторона любви ему недоступна. Он может сделать вид, что верит в любовь, но на самом деле иронично удивляется наивности глупых людей. Он пишет и говорит циничные вещи, но считает это нормой… физические отношения были единственным дозволенным видом удовольствия. Так оно и осталось…

А. Кирьянова

Психологическое выгорание

Деятельность сотрудника разведки – это постоянное взаимодействие, общение, эмоциональное сопереживание, ответственность, психологическое напряжение. Из-за большого количества разнообразных задач и требований, скорости происходящих изменений в условиях деятельности, порой неудовлетворенности от характера взаимоотношений в коллективе, отношении руководства, специфики профессиональной этики и т.п., у сотрудника разведки происходит накопление стресса, выражающегося в психологическом выгорании (Г.Фрейденбергер), т.е. снижении эмоциональной реакции на события, равнодушии к окружающему, преимущественно постоянной негативной оценки действительности. Причиной психологического выгорания является совокупное воздействие на оперативного работника условий и закономерностей разведывательной деятельности и его индивидуальных особенностей их восприятия и отношения к ним.

Признаками такого состояния могут быть упадок сил, существенное снижение мотивации к деятельности, доминирование негативных оценок всего происходящего, результатов и условий работы, отношений с руководством, в коллективе, отсутствие инициативы и т.п. Окружающие могут заметить увеличение количества жалоб, участившиеся заболевания, снижение работоспособности, отстраненность, подавленность, снижение интереса к работе, усиление зависимости от алкоголя.

Вышинский. Послушайте, о чем сожалеет это предатель.

Ягода. Я сожалею, что не расстрелял вас всех тогда, когда мог это сделать. (из протокола заседания Военной коллегии)

Весьма значимыми причинами психологического выгорания сотрудника разведки могут стать длительное отсутствие удовлетворения от работы, что связано не только с ее особенностями, но и с оценками руководства результатов деятельности сотрудника, отношениями среди коллег, собственной самооценкой и ее сравнением с бывшими ожиданиями. Особенно это значимо для тех, кто считает свою службу в разведке единственным своим призванием. Такие сотрудники готовы к полной самоотдаче и пытаются делать все на самом высоком уровне, и потому весьма болезненно реагируют на критику достигнутых результатов, считая ее несправедливой. Они болезненно реагируют на уравниловку в оценке своей работы, считая себя недооцененными. Накопление усталости и разочарований приводит к личной агрессивности, проявляющейся в подозрительности и обвинению всех в дискриминации и даже преследовании. Накопление агрессивности становится почти непременным следствием психологического выгорания сотрудника разведки, которая требует выхода.

Какими бы аргументами относительно безопасности, конспиративности, значимости решаемых задач и т.п., не обосновывались условия деятельности сотрудника разведки и требования к нему и к его деятельности, следует учитывать, что с каждым своим действием он «застревает» в пропасти обмана и самообмана, когда каждый свой поступок, каждое действие, свой образ жизни и исполняемые им роли необходимо оправдывать, обосновывать, объяснять. Причем он делает это не только для окружающих, что кажется понятным, но и для самого себя, дабы укрепиться в тех иллюзиях, которые составляют значительную часть его мотивации.

Не справившись с психологическим выгоранием и не получив должной поддержки в борьбе с ним от «друзей в разведке», сотрудник может обратить ее последствие – агрессию – на окружение, собственные мотивы и идеологические убеждения, что почти всегда в той или иной степени становится причиной предательства и измены.

Но намерение еще не измена, и измена и предательство не только намерение. Намерение субъекта – это формирующаяся и постоянно подкрепляемая картина существования субъекта, его представление о том, кто он, какие у него возможности, каково отношение к нему социума и что он может в этом социуме получить, чего добиться. Формируется намерение в результате интерпретации субъектом своих собственных наблюдений, основой которой выступают его личные ценности. Оценки субъектом этих результатов интерпретации, соотнесение их с собственными претензиями и самооценкой выражаются в формирующейся картине и субъективных представлениях о том, чего же он достоин и какова бы должна быть действительность на самом деле. Намерение – это еще не мечта и не мотивация будущих действий, а идеалистическое представление «о том, что могло бы быть, если бы …»

Намерение может стать последствием такого процесса «психологического выгорания» сотрудника разведки, которого никто не может избежать. Это вполне естественный процесс, когда эмоциональные оценки становятся практически доминирующими и неуправляемыми, и тогда виноватыми становятся все и все должны отвечать за то, что происходит с субъектом.

Нет, не раскаиваюсь. Свое решение вступить в сотрудничество с представителями спецслужб США до сих пор считаю правильным. Сожаления об этом у меня не возникало, хотя знал, что человек я обреченный. Я полагал, что, жертвуя собой, я способствую предотвращению развязывания новой войны … из показаний Д.Полякова

Конкретная жизненная ситуация – ситуация абсолютного состояния

Сформировавшееся намерение при своей «встрече» с ситуацией превращается в действие. Для сотрудника разведки конкретная жизненная ситуация – это всегда ситуация проблемы, в которой он оказался, и которая требует своего разрешения. При этом существенным элементом этой ситуации является противник, который реально, зримо присутствует в ней, либо его присутствие виртуально, как потенциально возможный вариант решения проблемы. Особенность этой ситуации для сотрудника разведки заключается в том, что противника он знает, вероятно постоянно общается с ним. Точно также он знает и те примеры, в которых его бывшие коллеги прибегали к «помощи» противника для решения собственных проблем. Это делает конкретную жизненную ситуацию существенным фактором влияющим на принятие сотрудником разведки тех или иных решений.

Более того, конкретная жизненная ситуация может быть целиком и полностью создана противником или же он воспользовался теми или иными действиями сотрудника разведки для ее формирования. В любом случае противник и его поведение становится реальным фактором формирования причин предательства или измены.

Даже тогда, когда он присутствует в конкретной жизненной ситуации виртуально, в виде знаний сотрудника разведки о его существовании, это становится фактором принятия соответствующих решений, порой играющим реальную роль в принятии того или иного варианта. Намерение сотрудника разведки «обнаруживает», что можно, с помощью спецслужб противника, кардинально изменить свою жизнь вступив в сотрудничество с ним. Он предполагает, что после этого его намерение воплотится в реальность, и он получит то, что хочет.

Наличие этого фактора чаще всего и приводит к заблуждению о том, что и предательство, и измена стали результатом активных действий противника. В то время, как причины, да и намерения, совершить это, связаны совершенно с другими факторами, а присутствие в конкретной жизненной ситуации противника лишь предлагает один из возможных вариантов принятия решения.

Другими значимыми элементом выступают острота ситуации и скорость ее развития. Обычно, в такой ситуации субъекту кажется, что время «сжимается» и его остается все меньше для принятия решения, а обстоятельства все более ужесточаются, уменьшая количество вариантов этого решения. Это наглядно проявляется в ситуации, когда противник ее создает для сотрудника разведки и предлагает ему альтернативный выбор действий – сотрудничество или разоблачение.

И предательство, и измена не бывают следствием какой-либо одной причины или действия одного, двух факторов. В поиске причины необходимо, во-первых, рассматривать воздействие на субъекта нескольких факторов, ориентируясь на принцип – сложное явление всегда поли причинно. Во-вторых, следует определиться с тем, какие факторы и каким образом воздействовали на индивидуальные особенности субъекта и имели «связи» с его воспитанием, подлинными ценностями, окружением. Но и этого недостаточно. В данном явлении принципиальное значение имеет синергия, т.е. та причина, которая формируется на основании взаимодействии всех этих факторов и индивидуальных особенностей, причины, которой не существовало в его прежней жизни и как бы вдруг появилась в ситуации абсолютного состояния. И субъект может, как ему кажется, с полным основание утверждать – он никогда не представлял себе возможность сотрудничества с разведкой и его решение не является предательством или изменой. Это искренне обретение самого себя.

Конечно, это всего лишь ситуативное объяснение-оправдание-обоснование, которое, скорее всего будет затем опровергнуто самим субъектом. Но это будет потом, после, когда уже ничего изменить нельзя.

В этом смысле конкретная жизненная ситуация является последним поводом для измены или предательства. Вполне достаточно ситуации, которую сотрудник разведки сочтет несправедливой по отношению к себе, или членам его семьи, или неверная оценка его работы и т.п., для того, чтобы принять в основном эмоциональное решение, которое может быть названо – «выхода нет». В таком решении соединяются последствия воздействия на сотрудника разведки всех групп факторов, и решение о сотрудничестве с противником кажется ему неизбежным.

Уже потом, когда решение будет принято и исполнено, начинается процесс его рационализации, т.е. обоснования-оправдания-объяснения в стремлении восстановить нарушенную определенность и избежать понимания истинности этого решения.

По имеющейся в открытых источниках информации, за время сотрудничества Д.Поляков передал ЦРУ информацию о девятнадцати советских разведчиках-нелегалах, действовавших в западных странах, о ста пятидесяти иностранцах, сотрудничавших с разведслужбами СССР и о примерно 1500 действующих сотрудников разведслужб СССР. В сумме – 25 ящиков секретных документов в период с 1961 по 1986 год.

Предательство

Ни один из них не вызвался остаться на своей должности и рискнуть головой «за свободу». Все как один все бросили ради личной безопасности.

из характеристики советских предателей К.Филби

Предают более сильному.

П.Сэлфинг

Сотрудник разведки способен предать только то, что находится вне, вне его убеждений, ценностей, взглядов, представлений и т.п., то, что ему не принадлежит, что предложил социум в качестве условия его принятия в свой состав, условие считать его «своим». И предатель становится им не в момент своего перехода к противнику, а когда принимает предложенное, демонстрирует свое согласие с этим предложенным, начинает внешне добровольно и даже с энтузиазмом исполнять все предписанное. В разведке он даже дает некую клятву, иногда формальную, иногда весьма торжественную, о том, что принял предложенное и готов исполнять это все, как свое собственное. В этот момент он становится потенциальным предателем, который … ждет конкретной ситуации.

Для окружения предательство сотрудника разведки связано с конкретной ситуацией, в которой он оказался, ситуацией, вызвавшей у него практически спонтанную, ситуативную реакцию, которую он сам, до этой ситуации возможно не мог себе представить. В этой связи предательство выглядит как ситуативное поведение, «здесь и сейчас», когда сотрудник разведки оказывается в цейтноте, не способен тщательно, всесторонне провести анализ своего положения и принимает решение в условиях развития панического состояния, когда все возможные варианты решения возникшей проблемы быстро и безусловно разрушаются только при одном единственном алгоритме действий – согласии на сотрудничество с противником.

Поведение Кузичкина не позволяло заподозрить его в предательстве, однако оно давало основания задуматься, стоит ли дальше держать его на оперативной работе. Так, пожалуй, можно взглянуть на это дело сегодня, когда страсти окончательно улеглись. Л.Шебаршин

Однако почти всегда подобная ситуация являлась логическим следствием предшествующих действий самого сотрудника разведки. Он сам был ее автором, а причинами были особенности его мировоззрения, системы ценностей, морали и идеологии. Можно выделить две группы подобных ситуаций

– ситуации постепенного накопления,

– экстремальные ситуации.

Самым «простым» вариантом являются экстремальные ситуации, которые стали следствием ошибочных, неосторожных, непродуманных, безответственных, а, в целом, эгоистичных, и т.п. действий сотрудника разведки, которые позволили противнику предложить ему сотрудничество в обмен на сокрытие содеяннного. В результате сотрудник оказывается в экстремальной ситуации выбора – либо согласиться на такое сотрудничество с противником, либо получить наказание за совершенное, что чаще всего означает утрату социального, материального положения, а зачастую и уголовное преследование. Для каждого это означает утрату, как ему кажется, «всего», с невозможностью возврата даже части утраченного. Он знает об этом не понаслышке и прекрасно представляет возможные последствия.

Обычно такой сотрудник осознает – экстремальная ситуация показывает его профессиональную несостоятельность и невозможность его дальнейшей работы в разведке, а предложение противника кажется вполне реальной альтернативой, помощью в разрешении ситуации в обмен на сотрудничество. Выбор в этом положении остается за сотрудником разведки.

Предатель ничего не меняет в своих убеждениях, взглядах, отношениях. Он поступает так, как ему выгодно. По крайней мере он так считает. Для понимания его мотивации важно то, что такое предательство не является решением сотрудника разведки. Это его выбор – выбор одного из вариантов, как бы предлагаемых ситуацией, в рамках проблемы. То, что это не решение, а выбор, позволяет ему оправдывать себя, даже тогда, когда ситуация явилась естественным последствием его действий.

Важно и то, что он считает такое предательство в общем-то и не совсем предательством. Он убеждает себя – его вынудили и обстоятельства, и непримиримость его коллег, которые однозначно его осудят, и коварство противника, который соблазнил его предложением разрешить ситуацию. Виноваты все и … немного он сам.

Другой вариант развития ситуации предательства связан с постепенным накоплением кризиса в поведении сотрудника разведки. При этом, в какой-то момент он, соблазненный представившейся возможностью, совершает действия, осуждаемые и наказуемые его социумом. Он знает об этом и продолжает совершать то, что ему нравится, хочется, как кажется выгодно и т.п. В конечном итоге, это становится известно противнику, который делает соответствующее предложение о сотрудничестве. Либо же сам сотрудник решается обратится к противнику за помощью в сложившейся ситуации, разрешить которую самостоятельно он не может.

Невозможно не прийти соблазнам, но горе тому, через кого они проходят.

Лук.17.1

В данном случае он готов к предательству и рассматривает его как один из способов выхода из экстремальной ситуации. Он также не считает только себя виноватым, так как уверен – условия, в которых он существует не соответствующими его потребностям, он достоин большего, что собственно говоря и «вынудило» совершать какие-то поступки. Да, он предает взятые когда-то на себя обязательства, отказывается от данного слова быть надежным, верным, честным и преданным сотрудником, но обстоятельства опять же вынудили его согласиться на сотрудничество с противником.

Отличие предательства как раз и состоит в том, что субъект изначально, внутренне готов к нему, не считает его чем-то значимым, особенно по сравнению со своими потребностями, желаниями, отношением к себе, как к абсолютной ценности. Для него предательство, так же, как и верность, абстракции, которые ничем не подкрепляются в жизни, а одним из основных убеждений выступает идея – «это не я такой, это жизнь такая».

Подлинные мотивы предательства раскрываются постепенно. Их никогда нельзя услышать от самого изменника. Даже самому подлому существу хочется выглядеть в чужих, да и своих глазах благородным и страдающим человеком. Мне тяжело думать, что когда-то я к нему хорошо относился, способствовал его продвижению по службе, выгораживал … Л.Шебаршин

Итак, возможность предательства определяется –

– не какой-либо одной причиной, а совокупностью факторов, определяющих будущий выбор:

– фактическое отсутствие ценностей, убеждений, взглядов, связывающих с разведывательной деятельностью,

– идеологическая деградация, состоящая в полном разочаровании тех убеждений и взглядов, которые составляют морально-нравственную основу разведывательной деятельности, готовность отказаться от них,

– профессиональная деформация, выражающаяся в циничном прагматизме использования своего служения в разведке исключительно в личных целях.

– психологическая неустойчивость, не готовность противостоять кризисной, индивидуальной ситуации, стремление найти наиболее простой выход «здесь и сейчас,

– подготовленная система оправдания-обоснования-объяснения своего выбора с переносом ответственности за него на социум, разведку, обстоятельства, противника.

Измена сотрудника разведки

Измена оперативного работника – самое серьезное чрезвычайное происшествие для разведки. У этого, как и у любого другого происшествия, есть причины, причины кроются в людях, люди должны быть наказаны за свои упущения и в назидание другим. Ничто в этой простой схеме не вызывало у меня сомнений. Л.Шебаршин

Любая система существует до тех пор, пока она в состоянии меняться. Причем меняться самостоятельно, так сказать, по собственной воле. Отсутствие изменений в системе приводит к ее загниванию, деградации и, в конечном итоге, к разрушению. Изменение – это в той или иной степени изменение контекста, который легитимирует систему и сохраняет ее неприкосновенность. В этом смысле интерпретация контекста всегда в какой-то части является изменой. Измена в разведке – это результат постепенной трансформации личности разведчика, его идеологической деградации, приводящей к возможности, а на определенном этапе и к необходимости, сотрудничества с противником.

В наиболее простой форме измена выражается в деградации цельности личности, его системы взаимосоответствующих взглядов, убеждений, ценностей, личных целей и т.п., при полном отрицании и негативной оценки всего окружающего. Со стороны может казаться, что субъект «запутался» «очень изменился». Это еще не измена своему социуму, но вполне реальная основа для ее совершения.

Сотрудник разведки никогда не планирует свою измену. Для него это совершенно невозможно. Он существует в своем социуме, своем коллективе, который может его в чем-то не устраивать, вызывать критику и даже неприятие. Но это еще не причина для измены, тем более в форме сотрудничества с противником, который, и это сотрудник разведки знает точно, потребует от него в первую очередь рассказа о своих коллегах, которых он, еще недавно, считал своими друзьями.

Чаще всего основанием для измены выступает непримиримое противоречие между взглядами и убеждениями и, как кажется, «фактами» действительности. Субъект не может устранить это противоречие и ничто, и никто не может ему помочь. Ему кажется, что он никому не изменяет, т.к. изменять уже нечему.

Это так же, как и в случае предательства, становится реальным последствием действием его встречи с ситуацией. Субъект не выдерживает напряжения, отсутствия ответов на важные вопросы, понимания окружающих, неспособности обосновать какие-то свои импульсивные действия. Без подобного психологического выгорания измена невозможна.

И опять же потом будет процесс рационализации совершенного, обоснование-оправдание-объяснение в попытке понять и найти в себе силы жить дальше.

Не ждите меня. Я никогда не приеду в США. Я делаю это не для вас. Я делаю это для своей страны. Я родился русским и умру русским. Из ответа Д.Полякова на предложение ЦРУ совершить побег в США

Возможности предотвращения предательства и измены

Искать шпиона в своих рядах наугад, на всякий случай, невозможно. Этим можно парализовать всю работу, поставить под сомнение честных людей. Подозрительность порождает еще большую подозрительность, невинные действия и обстоятельства приобретают зловещую окраску … Допускать этого ни в одной работающей совместно группе людей нельзя. Л.Шебаршин

У каждой разведки существует собственная система профилактики предательства и измены. Но любая разведка должна осознать –

– добиться абсолютной невозможности предательства и измены своих сотрудников невозможно;

– в большинстве случаев именно она виновата в предательстве и измене своих сотрудников;

– были совершены ошибки, связанные с непониманием закономерностей разведывательной деятельности, влияния человеческого фактора, роли традиций и морально-психологической атмосферы в разведывательном социуме.

Основные факторы, влияющие на возможность предательства и измены в разведке – идеологическая деградация, психологическое выгорание, профессиональная деформация, конкретная жизненная ситуация – не могут быть полностью устранены. Они будут постоянно воздействовать на восприятие и реагирование сотрудников разведки. Однако, возможно достаточно эффективное их блокирование. Для этого необходимо –

– предварительное, до поступления в разведку, выявление первичных психо-физиологических особенностей кандидатов,

– психологический и идеологический мониторинг формирования личности сотрудника разведки в соответствии с направлением его деятельности,

– категорический отказ от идеологического начетничества и преданности какой-то идеологии, служения государству и партии,

– определение психологической устойчивости и готовности к экстремальным ситуациям,

– формировании единственной убежденности сотрудника разведки – работа в разведке есть его предназначение и служение Отечеству,

– признание любых «истин» всего лишь вариантами интерпретации,

– понимании сотрудниками разведки собственной индивидуальности всего лишь как части чего-то единого целого, своей индивидуальности как единичности, истинности, неповторимости, противостоящей коллективности,

– противодействие неизбежным сомнениям сотрудника разведки с помощью максимальной открытости, искренности, справедливости оценок,

– формировании уверенности у сотрудников разведки в том, что на любом этапе их карьеры существуют перспективы самореализации и самовоплощения.

Никакая самая убедительная идеология не способна противостоять сомнениям в ее истинности, если она сталкивается с противоречиями в конкретных условиях жизни. Побеждают условия жизни. Если они ценны субъекту. И проигрывают только тогда, когда они не имеют такой ценности. Профилактика профессиональной деформации возможна и заключается в развитии способности переключаться с одного вида деятельности на другой, укреплении мотивации к разведывательной и другим видам деятельности, разрушение профессиональных стереотипов сознания, шаблонов, ритуалов.