Читать книгу Последний год Сталина - Рудольф Баландин - Страница 8

Чтобы лучше понять события, происходившие в СССР в последние годы Сталина, вспомним внешнеполитическую обстановку.

В марте 1946 года в американском городе Фултон У. Черчилль в присутствии президента США Г. Трумэна произнёс речь с нацистским акцентом: предложил создать «братскую ассоциацию народов, говорящих на английском языке» (кстати, расовая «теория» стала популярной сначала в Англии, а уже потом в Германии).

Это объединение предполагало военное сотрудничество против СССР. Черчилль провозгласил полный разрыв со странами социализма: «От Штеттина на Балтийском море до Триеста на Адриатике опустился железный занавес». За год до этого Геббельс, министр пропаганды Третьего рейха в статье «О железном занавесе» провозгласил такую преграду, отделяющую Германию от России. У него это не получилось.

Не случайно Черчилль произнёс программную речь в США. Ему, так же как Сталину, было известно, что США «на всякий случай» планирует нанести удар атомными бомбами по крупным городам СССР. Чтобы этого не произошло, нашей стране требовалось обзавестись атомным оружием и средствами его доставки на другую половину земного шара.

Как пишет историк-американист Э.А. Иванян: «В ноябре 1946 г. Трумэн издал указ № 9806, согласно которому учреждалась временная президентская комиссия по проверке „лояльности“ государственных служащих. Через несколько месяцев временная комиссия была преобразована в постоянное управление, вплотную занявшееся проверкой политической благонадёжности более двух с половиной миллионов американцев… были уволены тысячи людей, обвинённых в „антиамериканизме“… Началась пресловутая „охота на ведьм“, наложившая мрачный отпечаток на всю послевоенную историю Соединённых Штатов».

Эхо этих событий достигло Москвы. Если до войны Сталин советовал учиться у американских инженеров, то теперь была развёрнута борьба с «безродными космополитами» (выражение А.А. Жданова). Нередко это преподносят как проявление антисемитизма. Хотя речь шла о пропаганде достижений российской науки, техники, литературы, культуры.

Инициатором этой кампании был Сталин. А его надоумил академик П.Л. Капица, который ещё до войны писал ему письма о том, что в СССР недооценивают достижения российских учёных и инженеров. В 1946 году в очередном письме он подчеркнул, что «необходимо осознать наши творческие силы и возможности», а «творческий потенциал нашего народа не меньше, а даже больше других и на него можно смело положиться». Например, в России были «такие чрезвычайно крупные инженеры-электрики, как Попов (радио), Яблочков (вольтова дуга), Лодыгин (лампочка накаливания), Доливо-Добровольский (переменный ток) и другие».

Сталин поблагодарил П.Л. Капицу за это письмо, и вскоре в газетах, журналах и книгах стали писать о достижениях не только российских инженеров и учёных, но подчас и народных умельцев, сведения о которых вызывали сомнения.

Википедия сообщает (хотелось бы знать национальность автора): «„Борьба с космополитизмом“ – политическая кампания, проводившаяся в СССР в 1948–1953 годах, и направленная против отдельной прослойки советской интеллигенции, рассматривавшейся в качестве носительницы скептических и прозападных тенденций… Кампания сопровождалась обвинениями советских евреев в „безродном космополитизме“ и враждебности к патриотическим чувствам советских граждан, а также их увольнениями со многих постов и должностей и арестами».

Конкретно евреев, насколько мне известно, никто не обвинял. Некоторые из них были в числе первых, кто обличал «низкопоклонников», среди которых было немало русских. Но вряд ли случайно назван 1948 год, когда был создан Израиль. С этой поры в среде советских евреев начался подъём националистических настроений.

Нечто подобное испытали русские советские люди в связи с Победой. Но этот подъём национального самосознания в русском народе принято критиковать. Хотя было официальное предупреждение, что советский патриотизм имеет классовый характер, и что недопустимо опускаться до уровня «квасного патриотизма» (то есть русского национализма).

Казалось бы, к последнему году жизни Сталина, если он антисемит, разоблачение «безродных космополитов» еврейской национальности должно было бы достичь апогея. Вышло наоборот. После 1949 года эта волна схлынула, и некоторые русские высокопоставленные работники «за перегибы» лишились своих должностей.

В Википедии приведён такой эпизод. Перед вручением Сталинской премии Маленков назвал настоящую еврейскую фамилию лауреата. Сталин возразил: «Если человек избрал себе литературный псевдоним – это его право, не будем уже говорить ни о чём другом, просто об элементарном приличии… Но, видимо, кому-то приятно подчеркнуть, что у этого человека двойная фамилия, подчеркнуть, что это еврей. Зачем это подчёркивать? Зачем это делать? Зачем насаждать антисемитизм?»

Однако в том же 1949 году был учинён разгром нескольких еврейских национальных центров: объединений еврейских писателей, еврейские театры, прекращена передача московского радио на идиш. Наиболее трагичной стала судьба Еврейского антифашистского комитета (АЕК), большинство членов которого обвинили в национализме и шпионаже на США.

У меня есть подозрение, что многие материалы из дела ЕАК были уничтожены во времена Хрущёва. По ряду признаков, он тогда курировал органы внутренних дел, но в данном случае о нём упоминаний почти нет, и главными виновниками называют Маленкова и Сталина.

Поводом, а отчасти одной из важных причин репрессий против АЕК стали события осени 1948 года. Как писал публицист Жорес Медведев: «4 октября 1948 года Голда Меир с группой израильских дипломатов приехала в еврейскую синагогу в Москве по случаю празднования еврейского Нового года. Её возле синагоги приветствовала огромная демонстрация евреев, насчитывавшая по некоторым подсчетам около 10 тысяч человек, а по заявлениям самой Голды Меир – до 50 тысяч человек. Через неделю, 13 октября 1948 года, Голда Меир снова посетила московскую синагогу по случаю еврейского праздника Йом Киппур, и массовая еврейская демонстрация снова повторилась. В большинстве репортажей об этих демонстрациях, появившихся в западной прессе, они представлялись как “стихийные”. В Израиле и в сионистских организациях США и других стран эту неожиданную солидарность московских евреев с государством Израиль воспринимали как желание еврейского народа к массовой эмиграции из стран своего временного проживания».

Правда, с антисоветских позиций Ж. Медведева «эти совершенно необычные для советской действительности манифестации были спровоцированы самими властями». Версия, конечно, изощрённая. Зачем властям такая провокация? Или агенты КГБ убедили или заставили тысячи евреев собраться (и сами участвовали, притворяясь евреями и наблюдая за ними), изображать единодушие, приветствовать представителей Израиля для того, чтобы учинить репрессии?

В том-то и дело, что манифестации были стихийными и неожиданными для властей. В них участвовала и жена В.М. Молотова П. Жемчужина, член партии большевиков с 1918 года. Оказалось, что принцип интернационализма, солидарности трудящихся всех стран в данном случае отошёл на задний план перед расовой принадлежностью, национализмом. Более того, советские граждане восторженно принимают представительницу капиталистического государства!

Это была ересь, которую следует искоренять. А корнем зла сочли АЕК. Во всяком случае, решили показать советским евреям, что они живут в стране социализма, где власть принадлежит трудящимся; это надо помнить, смиряя свои национальные чувства.

Был и другой аспект, тоже связанный с национальным вопросом. До войны и позже был проект создания Еврейской социалистической республики (или автономии) в Крыму. Весьма осведомлённый генерал-лейтенант МГБ П.А. Судоплатов утверждал: «Таким путём Сталин рассчитывал получить от Запада 10 миллиардов долларов на восстановление разрушенной войной экономики». Для этой цели в США были отправлены руководители АЕК народный артист СССР С.М. Михоэлс и поэт И.С. Фефер.

По словам Судоплатова: «Михоэлс как председатель Еврейского антифашистского комитета в своей деятельности в значительной степени полагался на Фефера, крупного агента НКВД (Михоэлс, разумеется, не знал об этом), которого “вёл” комиссар госбезопасности Райхман. Случалось, что Фефера принимал на явочной квартире сам Берия для обсуждения вопроса о создании еврейской республики в Крыму».

Судя по всему, и Фефер не знал кое-что о Михоэлсе. В.В. Кожинов писал: «В беседе со мной, состоявшейся в начале 1990-х годов, Павел Анатольевич сказал, что С.М. Михоэлс был намного более важным, чем Фефер, агентом НКВД». Нет ничего удивительного (и предосудительного), что ряд деятелей АЕК были так или иначе связаны с НКВД, МГБ; ведь им приходилось работать с зарубежными евреями, сионистами.

«С наступлением “холодной войны”, – вспоминал П.А. Судоплатов, – наши надежды на получение еврейских капиталов улетучились. Руководству страны стало ясно, что полагаться на поддержку еврейских деловых кругов за рубежом и их инвестиции уже не приходится. И первой жертвой смены курса стал Михоэлс, находившийся в самом центре дискуссии по созданию еврейской республики в Крыму». Надо полагать, что второй жертвой стал АЕК.

В обвинительном заключении от 03.04.1952, утверждённом заместителем министра госбезопасности СССР полковником Рюминым, было сказано: «Находясь в Америке, Михоэлс и Фефер установили вражескую связь с представителями еврейской буржуазии, в том числе с лидером сионистского движения Вейцманом – нынешним президентом государства Израиль, руководителем еврейской националистической организации “Джойнт”, миллионером Розенбергом, редактором еврейской реакционной газеты “Дер Тог” Гольдбергом… и другими, которых снабдили клеветнической информацией о положении евреев в Советском Союзе, а также упомянутыми выше шпионскими материалами».

Понимать это надо так, что были установлены дружеские связи с влиятельными американскими евреями, которым посетовали на некоторые притеснения советских евреев. Вряд ли могли быть какие-то более серьёзные «шпионские материалы». Но уже одно то, что были такие разговоры, расценивалось как предательство. (В США тогда относились к евреям как к «цветным»; из Википедии: 70 % опрошенных в 1940–1945 годах заявляли, что они поддержали бы американскую кампанию против евреев, аналогичную нацистской в 1930-е годы, или, по крайней мере, не выступили бы против.)

По словам обвинителя, Фефер на следствии показал: «Розенберг нам заявил, что американские еврейские круги могут оказать нам помощь только в том случае, если мы… отвоюем у советского правительства Крым и создадим там самостоятельную еврейскую республику. Вы сами понимаете, – сказал Розенберг, – Крым нас интересует, с одной стороны, как евреев, а с другой – как американцев… Розенберг нам прямо сказал, что Крым это – Чёрное море, это – Турция, это – Балканы».

Каким был реальный разговор, восстановить невозможно. Но вполне логично, что американцы были готовы дать деньги только при условии удовлетворения своих геополитических интересов. И то, что они отказали в этой помощи «просто» советским евреям и тем более пострадавшему от войны СССР, ясно это доказало.

Сергей Симанов и Владислав Кардашов пишут: «Сионисты из ЕАК (только так и можно их называть) не просто беседовали на столь “животрепещущую” тему, но и составляли план, в разработке которого участвовал Михоэлс, глава Советского информбюро С.А. Лозовский (Цридзо). План этот в середине февраля 1944 года лег на стол Сталина. 21 февраля они добились приема у Молотова.

В плане сказано: “1. Создать Еврейскую советскую социалистическую республику на территории Крыма. 2. Заблаговременно, до освобождения Крыма, назначить правительственную комиссию с целью разработки этого вопроса…” Но Молотов, опытный и осторожный человек, советует “проектантам” бросить это опасное дело. Сталин же ответа не давал. Сионисты из ЕАК стали уже распределять места в будущем правительстве Крыма, и Михоэлс фигурировал у них как “наш президент”! В 1944 году эта наглость сошла деятелям ЕАК с рук».

Общий вывод обвинения: «Еврейский антифашистский комитет превратился по существу… в националистический центр в СССР и вёл работу, направленную на консолидацию еврейских националистических элементов и пробуждение у еврейского населения стремления к националистической обособленности.

ЕАК стал местом, куда многие евреи обращались по любому поводу, не имеющему ни прямого, ни косвенного отношения к работе комитета».

Обвинитель упирал на то, что некоторые деятели ЕАК вели шпионскую работу на США. Конкретных доказательств этого не было представлено. Но приговор был жесток. Из Википедии: «Всего по делу ЕАК было репрессировано 125 человек, в том числе 23 были расстреляны и 6 умерли в ходе следствия. Впоследствии все осуждённые по этому делу были реабилитированы». Вообще-то по делу ЕАК, как следует из обвинительного заключения, было расстреляно 12 человек.

Показательна реакция некоторых современных советских еврейских активистов на то, что произошло в 1952 году. Востоковед и экономист Е.Я. Сатановский пишет: «Сороковые – годы фашистского геноцида, обошедшегося евреям СССР в 2 миллиона мёртвых – почти половина всего народа! – и процессы “космополитов”, довершившие то, что начали гитлеровцы».

Удивительная арифметика экономиста: 12 или, как максимум, 23 расстрелянных еврея – довершили начатое нацистами истребление евреев СССР (2 миллиона).

Меня, признаться, всегда удивляли авторитетные евреи, которые ставят знак равенства между германскими нацистами, уничтожившими не один миллион евреев, и советским руководством, благодаря которому было спасено не менее двух миллионов евреев. А в числе «космополитов», большинство из которых отделалось испугом или выговорами, были не только евреи.

…Почему при Сталине боролись с низкопоклонством перед Западом, за самобытность русской культуры? Ответ даёт ситуация в РФ. С победой буржуазной демократии западного образца такое низкопоклонство стало нормой. Российские СМРАП, работающие на местную плутократию и зарубежных хозяев, представляют «западную цивилизацию», буржуазный образ существования как ориентиры.

Характерная деталь: на государственном «Радио России» звучит почти исключительно зарубежная, чаще американская музыка, песни на английском языке. Интересно, часто ли услышишь в эфире США или Англии русские или советские песни?

Великая держава – великий народ – великая культура. Таково реальное триединство общества. Иначе не бывает. Создавая великую державу, Сталин исходил из такого принципа.