Читать книгу Тайные общества русских революционеров - Рудольф Баландин - Страница 7

Когда, каким образом и почему возникли тайные революционные общества в России?

Для их появления и дальнейшего развития требовался целый комплекс условий, относящихся к материальной и духовной сферам (социальных, экономических, политических, идеологических, психологических). Большое значение имеют события, происходящие в других странах, и общий ход развития культуры и цивилизации.

Сразу же надо иметь в виду: революционные идеи если и проникают в страну извне, то не могут укорениться без благоприятной почвы.

Например, нынешние сторонники монархии (знающие о ней лишь понаслышке и признающие только панегирические источники) полагают, будто некогда наш народ поклонялся триаде «Бог, царь и Отечество», отличался феноменальным терпением и христианскими добродетелями, пребывая в смирении и послушании.

Волошин М.А.

Современные западники высказывают еще более нелепые суждения, ставя нам в пример «цивилизованную» Западную Европу, словно там удалось создать нечто подобное идеальному общественному устройству. Даже не желают знать, за счет каких злодейств, жесточайших войн, уничтожения множества племен и ограбления колоний обрели свои богатства едва ли не все эти страны.

Полагаю, позиции монархистов-почвенников и либералов-западников одинаково ложны. О них приходится упоминать только потому, что такие взгляды в наше время имеют немало сторонников.

Кто в России первым осуществил поистине революционные преобразования? Царь! Поэт-философ Максимилиан Волошин с полным основанием утверждал (поэма «Россия», 1924 год):

Петр I

22 года спустя ту же мысль повторил в работе «Русская идея…» один из крупнейших наших мыслителей Николай Бердяев: «В Петре были черты сходства с большевиками. Он и был большевик на троне». Выходит, задолго до декабристов более радикальную «революцию сверху» осуществил сам царь. Не говоря уж о том, что множество русских людей предпочитали барщине буйную вольницу. «Русский народ, – писал Бердяев, – не только был покорен власти, получившей религиозное освящение, но он также породил из своих недр Стеньку Разина, воспетого в народных песнях, и Пугачева. Русские – бегуны и разбойники. И русские – странники, ищущие Божьей правды».

Когда речь заходит о первых тайных, официально запрещенных организациях, то обычно называют масонские ложи. Но в действительности все гораздо сложней. Вольнодумцев, выступающих против установленных порядков, у нас и прежде было немало.

На Руси в ХIV веке, например, была секта «стригольников». Ее идеологов, новгородских дьяков Карпа и Никиту с одним их сподвижником казнили в 1375 году. Они резко критиковали церковных иерархов за отступление от принципов апостольской христианской церкви, отрицали религиозные таинства. Вопреки мнению Григория Богослова, запрещавшего критиковать священников («Овцы, не пасите пастухов»), они утверждали: «Если пастухи взволчатся, то приходится овцам овец пасти».

Карп и его сторонники на полтора столетия опередили Лютера и протестантов. Выходит, в России раньше, чем в Западной Европе, началось движение за религиозное обновление и очищение церкви от греха стяжательства. Конечно же, в данном случае не было речи о свержении царской власти и преобразовании государства. Однако еще неясно, какие революционные идеи радикальней: относящиеся к духовной сфере или к социальной.

Трудно согласиться с тем, что революционные идеи проникли в Святую Русь с Запада, а первыми содействовали этому масоны. И вряд ли разумно придавать русскому народу какие-то особенные благостные черты. Его великими представителями были Лобачевский, Пушкин, Достоевский, Толстой, Менделеев и многие другие выдающиеся люди, склонные не столько к безропотному послушанию, сколько к творчеству, вольности, дерзаниям ума. А уж бунтарей у нас было предостаточно.

Бердяев Н.А.

Общая идея, которой руководствуются подлинные революционеры, – решительное преобразование действительности в разных ее проявлениях: как в материальной, так и в духовной сферах. Такие люди у нас появились сравнительно поздно.

«Радищева можно считать родоначальником радикальных революционных течений в русской интеллигенции, – считал Бердяев. – Главное у него было не государство, а благо народа. Судьба его предваряет судьбу революционной интеллигенции: он был приговорен к смертной казни с заменой ссылкой на десять лет в Сибирь. Поистине необыкновенной была восприимчивость и чувствительность русской интеллигенции. Русская мысль всегда будет занята преображением действительности».

Соглашаясь с этим, можно возразить: в том-то и дело, что революционность – продукт не народный, а интеллигентский. Его привнесли в Россию те, кто начитался французских вольнодумцев, отчасти по вине которых и произошла кровавая революция в этой стране, а затем и в нашей!

Григорий Богослов

Такое мнение основано на двух недоразумениях. На представлении о революции как проявлении воли кучки заговорщиков и подстрекателей. А также на непонимании того, в каких условиях находились подавляющее большинство русских крестьян. Ведь они с давних пор восставали против существующих порядков, как бунтари или разбойники.

Никаких последовательных революционных идей крестьяне выработать не могли по простой причине: им приходилось трудиться в поте лица, жить впроголодь и бороться за выживание. Достаточно прочитать труды крупнейших русских писателей, чтобы это понять. Не надо даже обращаться к научным и социально-экономическим исследованиям. Только современные «интеллектуалы» (то есть представители умственного труда), считающие себя почвенниками и весьма далекие от народной жизни, обольщаются слащавыми образами лубочной России с милыми и радостными пейзанами.

С масонами тоже все не так просто, как представляется на первый взгляд или с предвзятых позиций. Это чрезвычайно пестрое и противоречивое интеллектуальное течение, привнесенное с Запада на российскую почву (точнее, в привилегированную среду). Бердяев полагал: «Лучшие русские люди были масонами» (имея в виду середину ХVIII – начало ХIХ веков). Хотя, пожалуй, среди масонских братств немало было далеко не лучших представителей рода человеческого.

Впрочем, революционная ситуация проявилась в России даже раньше, чем во Франции.