Читать книгу Китайская мысль: от Конфуция до повара Дина - Рул Стеркс - Страница 3

Китай утвердился на мировой арене, располагая небывалым экономическим и политическим могуществом. Марко Поло, венецианский путешественник XIII в., живописал богатства этой обширной империи, ее народы и города, и эти рассказы вошли в сборник, который назвали «Книгой чудес света» (Le Livre des merveilles du monde). Сегодня наши соприкосновения с Китаем и очарованность им стали гораздо более сложными и многогранными. Все больше людей – как дилетантов, так и специалистов – перестают воспринимать Китай как принципиально иную цивилизацию, как место, где бытовые обыкновения и моральные представления переворачивают с ног на голову все, что традиционно дорого той части мира, которая называет себя Западом.

Необратимо изменилась и карта человеческих путешествий. Прошли те дни, когда, как в XVIII в. – в эпоху Просвещения, европейский интерес к Китаю подогревала лишь горстка миссионеров или когда, как столетием позже, только избранные торговцы, дипломаты и священнослужители делились с Европой рассказами о достижениях и невзгодах угасающей Китайской империи. В сегодняшнем мире любой уважающий себя университет набирает талантливых китайских студентов и исследователей. Китай зримо и незримо ведет торговлю во всех уголках планеты. Товары, услуги и культурные достижения Китая можно получить, увидеть, услышать и попробовать на вкус едва ли не в каждом доме. Молодежь пробует учить китайский язык в школе, университете или на вечерних курсах, движимая тем же любопытством, что привлекало гурманов к китайской кухне задолго до того, как лапша и пекинская утка прославились на весь мир.

При этом, однако, в наших школах, университетах и СМИ едва-едва складывается элементарное представление о том, как нужно преподносить будущим гражданам глобального мира базовые принципы китайской цивилизации и китайского образа мысли. До сих пор Китай оживал в наших нарративах только в те моменты, когда он либо появлялся на имперском горизонте Запада, либо включался в международную политику ХХ в., либо обзаводился значимой для нас (или даже угрожающей нам) экономикой. На университетских кафедрах философия все еще остается преимущественно греческой; кроме того, если верить некоторым учебным программам, у пятой части населения планеты вообще нет религиозных взглядов. За рамками своих встреч с Западом в глазах многих Китай по-прежнему остается краем чая и каллиграфии, поэзии и фарфора – а также немного странноватого императора. Но у тех, кто по-прежнему готов практиковать межкультурный диалог, основанный на противопоставлении «мы – они», есть повод задуматься: теперь средний китайский подросток или студент намного больше знает о нас, чем мы знаем о нем. Чтобы понять Китай, нам нужно начать мыслить по-китайски.

Чтение этой книги не требует предварительных знаний о Китае. Она разбита на темы исходя из моих личных предпочтений и приоритетов, на протяжении многих лет оформлявшихся в разговорах со студентами и слушателями. Поступив в университет, чтобы изучать Китай, его историю, язык(и) и философию, многие из моих студентов, как и я сам в восемнадцать лет, не знали, чего им ждать и с чего начинать. Надеюсь, эта книга даст любознательным людям некоторые опорные точки, позволяющие начать собственный диалог с китайскими мыслителями. Читатели, которым не терпится сразу погрузиться в мир идей, могут пропустить первую главу: в ней предлагается общий обзор китайской истории, географии, классического китайского языка, а также описание имеющихся источников. Читатели же, не располагающие временем, могут обращаться к отдельным главам, не соблюдая их порядка.

Историки, которым недостает собственных идей, обычно изучают историю чужих мыслей. Китайские мудрецы, однако, не таковы. Лучший способ охарактеризовать китайскую мысль – это обозначить все то, чего в ней нет. На страницах этой книги вы почти не найдете теоретических рассуждений о том, как работает человеческий разум, или о том, наличествует ли в мире какая-то иная реальность, помимо нашей. Не будет здесь обсуждаться и то, как соотносятся материя и дух, что такое истина (а тем более логика) и существуют ли такие явления, как ум или знание. Почему? Потому что подобные вопросы (профессиональные философы зачисляют их в разряд эпистемологии и онтологии) не слишком интересовали китайских мыслителей. В классическом китайском языке даже не было слова, обозначающего философию; современный термин «чжэсюэ» был заимствован из японского в конце XIX в. и относился изначально только к западной философии[1].

Китайская мысль всецело ориентирована на человека и практику его жизни. Главные вопросы, которые занимали лучшие умы Китая, не кто мы такие и что мы такое, но как нам надлежит проживать свою жизнь, как мы связаны с другими людьми, как нам следует организовывать общество и обеспечивать благополучие тех, кто живет с нами и за кого мы отвечаем. Человеческому поведению, природе человека и политике человеческого сообщества отводится главное место в этом повествовании. Сравнивая философские традиции, легко потеряться среди множества ответов на вечные вопросы, предлагаемых разными мыслителями. Но иную культуру можно понять гораздо лучше, если сначала, не беспокоясь об ответах, сосредоточиться на задаваемых ею вопросах. В Китае эти вопросы были такими: что делает человека добродетельным? Какой тип личности лучше подходит для управления и руководства? Как обеспечить и поддерживать порядок в обществе? Каким образом традиции прошлого могут принести пользу сегодня? Чему мы можем научиться у своих предшественников? Какие стратегии помогут нам перехитрить врагов и соперников? Как убеждать других в собственной правоте? Способствует ли общественная деятельность более полноценной жизни или лучше вообще удалиться от общества?

Мыслители Древнего Китая – главные герои этой книги – редко вступают в интеллектуальные споры ради самого спора. Большая часть их идей предназначена для жизненного наставления и практического воплощения. (Явная ирония, однако, состоит в том, что Конфуций, самый влиятельный из китайских мудрецов, не слишком преуспел на чиновничьем поприще и не смог найти правителя, который пожелал бы воплотить его идеи.) Они рассуждают о том, как правильно жить, совершенствовать себя и обретать гармонию с миром. Они ставят жизненный опыт выше теоретических знаний, и их учение затрагивает человека целиком – как разум, так и чувства. Изучать прошлое этих идей интересно, но еще важнее то, что они актуальны и сегодня.

Хронология

Ключевые фигуры

В этой таблице в приблизительном хронологическом порядке представлены ключевые китайские мыслители и другие исторические фигуры, упомянутые в книге. Полный список затронутых в работе персонажей приведен в именном указателе. В китайских именах сначала идет фамилия, затем имя (например, в имени Сыма Цянь Сыма – фамилия, Цянь – имя).

1

На рубеже XIX и XX вв. китайские интеллектуалы начали активно обсуждать вопрос о том, имеет ли право китайская мысль называться философией в западном смысле; дискуссия на эту тему не завершена до сих пор. – Прим. науч. ред.