Читать книгу Близко, но далеко - Руслан Бекуров - Страница 10

После занятий я сидел в медиатеке – долго возился с домашкой. Немецкий, конечно, хитрый язык. Для новичка он кажется легким – ты схватываешь на лету грамматику, с удовольствием зубришь вокабуляр и думаешь: «Что же я за него раньше не брался?» А потом, сам того не понимая, попадаешь в ловушку беспечности – пропускаешь утренние пары, в спешке пишешь упражнения в электричке или банально спишь в лингафонном кабинете. Пара-тройка таких дней, и ты уже худший в группе. Что-то профукал, где-то было лень – назад дороги нет. Только и остается что корчить из себя клоуна и размазню.

– Привет! – Сэм пришел в библиотеку, чтобы вернуть книги.

– Привет, Сэм! Покурим?

Мы вышли во двор института. После грома и легкого града пахло арбузами.

– Франческо с Луисом, кажется, неплохо вчера погуляли. Видел его сегодня с девушкой, – сказал Сэм.

– Кого? – спросил я.

– Луиса, – ответил Сэм. – Он был с той самой Эй, о которой рассказывал. Мы пили кофе в Polly’s. Милая девчонка.

– Чем же она милая?

– Ну не знаю, комфортная, что ли. Смеется хорошо. Короче, милая девчонка. Как стюардесса летних авиалиний. Ну и, потом, по-моему, у нее доброе сердце.

– Не фиг болтать о добрых сердцах! Сердца одинаковые! У дебилов, умников, красоток, уродин…

– Хочешь сказать, у Гитлера и Ганди тоже были одинаковые сердца?

– Конечно!

– Наверное. Я и не заморачиваюсь, – Сэм стряхнул пепел и спрыгнул со ступенек. – Она пригласила нас с Джейн на Тенерифе на выходные. Сказала, ты тоже летишь.

– Типа того, – сказал я и вернулся в медиатеку.

Сэм сел на велосипед и поехал по Sophienstrasse.

«Был бы сейчас здесь папа. Он бы подсказал», – подумал я и еще долго смотрел на постер подмигивающего Гете.

Эй позвонила, когда я листал журналы в книжном магазине Do You Read Me? на Auguststrasse. Не знаю, наверное Луис дал ей мой немецкий номер.

Мы решили полежать на траве возле озера в Wannsee. Когда я приехал туда, она уже покупала кофе в бумажных стаканчиках.

– Тебе с сахаром? – сказала она.

– Нет, – сказал я.

Было хорошо валяться с ней на траве и пить кофе. Яхты качались у причала, и люди сидели в кафешках или, как мы, на траве и слушали летнюю музыку из динамиков.

– Это Донован, нет? – сказала Эй.

– Фиг его знает. Не задумывался, – сказал я.

– Над чем же ты задумываешься в последнее время? – спросила Эй.

– Над разными штуками. Больше о себе, конечно.

– А обо мне?

– Ладно, и о тебе. Не так часто. В основном когда пьяный.

– То есть часто?

Я глотнул кофе и перевел разговор:

– Пойдем попьем где-нибудь. Хоть в Magnet. Тебе же там нравится.

– Хорошая идея! Там сегодня The Bras играют! – сказала Эй.

– The Bras? «Лифчики»? Привет, Берлин! Мы – «Лифчики»!

– Дурак! – сказала Эй.

В Magnet было тесно, люди толкались, но никто не ругался. Играли The Bras, девушка-певичка прыгала на одной ноге, а гитарист лежал на полу и курил в потолок.

Мы сели на скамейке в углу и взяли по водке.

– Пойдем потанцуем! – сказала Эй и взяла меня за руку. Я допил водку и поплелся за ней ближе к сцене.

Она танцевала как Дебби Харри из группы Blondie – немного манерно, но очень красиво. Я же прыгал и дергал руками. Так танцевал Ринго Старр. «Ничего своего», – сказала бы мама.

Потом освободился столик возле бара, и мы сидели, пили и болтали. Эй рассказывала о том, как хорошо, что все мы летим на Тенерифе. И о том, что там будет океан, теплые ночи и пьянки до утра.

– Так ты потом вернешься с нами в Берлин? – спросил ее я.

– Нет, уже купила билет. Полечу в Мадрид, а оттуда – в Токио, – сказала она. – А что?

– Ну не знаю, хотел бы побыть с тобой без разных там луисов и сэмов. Поехали бы в Санта-Крус на пару дней. Была там когда-нибудь?

– Хорошая идея! Давай так: я меняю билет, а ты бронируешь гостиницу. Номер с видом на пляж Las Teresitas. И чтобы ваза со свежими фруктами на столе по утрам. Идет?

– Идет! Что там у тебя с Луисом?

– Не знаю, мне немного странно с ним. И то, что я сейчас говорю, – глупо, вторично и немного болезненно. Мне хорошо с ним, но… но я боюсь, что это «хорошо» – не банальное идиотское «хорошо», а нечто «лоуалморлокпорчпв» – то, чему не дали еще определения. Понимаешь?

– Куда мне, дружище.

– Я знаю, это пустое понятие. Но какое чудесное. Будто собрался долгий и сложный пазл. Не хочу его терять. Не в качестве любовника – это я потеряю быстро, а как единицу в моем мире. Очень нужную. Но с погрешностью.

– А как же муж?

– Андрей? Не хочу о нем трепаться.

– А меня ты любишь?

– А ты? – сказала она.

– Не уходи от ответа, – сказал я.

– А я и не ухожу от ответа. Я ухожу от тебя, – сказала Эй. И ушла.

Я остался сидеть за столиком. Даже и не думал бежать за ней. Не было у меня каких-то нужных слов, чтобы бежать. Не придумал заранее. И я сидел и придумывал эти слова, чтобы потом как-нибудь, если представится случай…

– Еще водки? – спросила официантка.

– Только если с тобой, – сказал я.

Мы еще долго и много пили с официанткой. А потом еще с певичкой. Ее звали Ленни. И еще с гитаристом и барабанщиком.

– У-у-ух, полетели! – визжала Ленни после каждого шота.

Меня вышвырнули из клуба ближе к утру. Хотел бы я знать за что, но, с другой стороны, хороший конец для истории, которую не стыдно рассказывать друзьям.

– Как ты думаешь, Эй любит меня? – спросил Луис, когда я, наконец, дополз до дома.

Я налил себе воды и сказал:

– Не, это не любовь. Это… лоуалморлокпорчпв.

– Что?

– Любит, конечно! Кто бы сомневался!

– То-то же! – сказал Луис, и мы разошлись по комнатам. Собирать шмотки в свои никчемные чемоданы.