Читать книгу Золотая середина. Рассказы - Руслан Фидарович Хайгошев - Страница 3

Ближе к обедне, к дому Антипа Ивановича подкатила бричка Михайло Сергеевича. Из нее вышел крупный, грузный мужчина пятидесяти лет с большим животом и черной густой бородой. В одной руке он держал ружье, а в другой двух подстреленных несколько часов назад уток. Прошел во двор и на поклон встречавшего его одноногого крестьянина махнул рукой, спросив:

– Будет тебе, хозяин дома?

– Дома барин, дома. Чаевничает…. – ответил крестьянин.

Вслед за Михайло Сергеевичем во двор проскочила собака охотничьей породы, но попасть в дом не успела. Дверь захлопнулась у неё перед носом, и она тут же начала бегать по двору, что-то вынюхивая.

Антип Иванович сидел за столом, поедая бесчисленное количество блинов со всевозможными начинками, периодически подливая в стакан кипятка из самовара. От избытка в организме горячего напитка, который он пытался всячески охладить, поддувая его перед каждым глотком, на лбу выделялись капельки пота и, стекая по рыжей бороде падали на белую скатерть. Увидев в проеме двери дорого гостя, Антип Иванович расплылся в широкой улыбке, вскочил со стула и подбежал встретить.

– Михайло Сергеевич! Ты ли это!? Какими судьбами!?

– Да вот Антип Иванович, на охоту ездил. Видал!? Двух селезней подстрелил. Решил тебе подарить. Ты ж утятинку шибко любишь.

– Ну, спасибо тебе Михайло Сергеевич! Ну, спасибо! Аксинья, – крикнул он в сторону кухни. – Подь сюды. Забирай.

Из кухни выбежала молодая девка в длинном, темном сарафане и румянцем на лице. Быстрым движением подхватила с лавки уток и удалилась за занавеской.

– Вечером сготовишь, – крикнул ей вслед Антип Иванович.

– Ты же знаешь, Антип Иванович, я утиное мясо не ем. Желудок не принимает. – Сказал Михайло Сергеевич, пройдя к столу и с трудом усевшись на стул. – Толи дело, зайчатинка…

– Ну что Михайло Сергеевич, чайку? – спросил Антип Иванович, усаживаясь напротив.

– Ну, это можно.

– Аксинья! – вновь крикнул хозяин. В ту же секунду Аксинья оказалась у стола. – Ну, в самовар то кипятку добавь, а! Ну что ты? Дура девка! – И уже обращаясь к Михайло Сергеевичу добавил: – Нечего не понимает. Умом бог не наградил что ли….

– А где ж у тебя Степановна? Никак отдыхает?

– Отдыхает? Ну, в общем, можно итак сказать…. Царствие ей небесное. – Перекрестился Антип Иванович.

– Да ты что!? Неужто померла? Давно ли?

– Да вот на прошлой неделе схоронили.

– Мда! Дела…. Ну что поделаешь? Все там будем.

– Это точно. А это не Кука ли во дворе бегает? – подскочил на стуле Антип Иванович и стал разглядывать, как один из крестьянских детишек играл во дворе с собакой.

– Она самая. Если б не она, не привез бы тебе уток. Хороша собачонка!

– Слушай Михайло Сергеевич, а ведь я давно уже хотел купить у тебя ее. Продашь? А?

– Да ты что?… Нет.

– Ну, продай! У тебя же еще есть несколько борзых.

– Да они уже старые. К охоте негодные. А Кука, в самом расцвете сил. Как же я на охоту ходить-то буду ежели тебе ее продам? Да и зачем тебе? Ты ж, охотой-то не балуешься.

– А вот хочу начать…. Ружьишко на днях покупать поеду. Продай. Четыреста рублей дам за нее.

– Да что мне твои четыреста рублей….. Я такой собаки во век не сыщу. Мне ж ее с Петербургу привезли.

– Ну что же ты Михайло Сергеевич? Не друг мне что ли? – не отступал Антип Иванович.

– Друг конечно, но Кука мне тоже друг. Собака друг человека! Слыхал такое, нет?

– Ну что же ты Михайло Сергеевич…..

– Перестань Антип Иванович.

– Восемьсот рублей….

– Знаешь что Антип Иванович, – сказал задумчиво Михайло Сергеевич, почесывая бороду да высчитывая что-то на пальцах. – Так и быть! Уважу тебя!

– Вот это другой разговор! – обрадовался Антип Иванович.

– Давай за Куку трех крестьян.

– Да ты в своем ли уме Михайло Сергеевич!? – воскликнул Антип Иванович.

– А что? Вполне равный обмен. Я так думаю!

– Ишь ты чего удумал! Трех крестьян на собаку… Побойся бога! Где ж такое слыхано…

– Ладно. Давай двух. – сказал Михайло Сергеевич махнув рукой. – Согласен?

– Одного, не боле. – подумав, ответил Антип Иванович.

– Обижаешь. – заключил Михайло Сергеевич.

– Одного. – не унимался Антип Иванович. – Вот это будет справедливо. Одна собака – один крестьянин. Миколку отдам. Гляди каков. – Кивнул в окно хозяин.

В углу двора, вблизи дровницы, стоял здоровенный, молодой парень. Одним взмахом колуна он раскалывал надвое крупные, отсыревшие березовые чурки.

– Ээээ! – протянул Михайло Сергеевич. – У меня таких полон двор. Не удивил ты меня.

– Да мой Миколка работает как раз за троих. Ты потом еще спасибо скажешь.

– Перестань же Антип Сергеевич. Давай двоих крестьян, да закроем этот разговор.

– Ну Михайло Андреевич, друг ты мой дорогой, ну как я тебе двух крестьян-то отдам. Мне чтоль самому на посевную потом выходить?

– Я только на двух согласен. И точка. Уж не серчай на меня… Не будет у нас договора.

– Да что же ты такой упрямый. Давай уж договоримся как-нибудь…

– Не договоримся, наверное, мы с тобой. – Сказал Михайло Сергеевич. – Я за Куку двух крестьян хочу, а ты одного предлагаешь. Не договоримся. Как тут договориться? Поеду я, пожалуй. А то сердится мы друг на друга начинаем.

– Постой Михайло Сергеевич. Я знаю, кто нас рассудит по уму.

– А как тут рассудишь-то? Я за куку двоих крестьян хочу, а ты одного предлагаешь. Тут и рассуждать нечего.

– Не переживай. Имеется такой человек. Умнее, во всей губернии не сыщешь! Аксинья!… Ступай к попу Андрею. Позови-ка его чайку с нами попить.

Через четверть часа поп Андрей сидел за столом, попивая горячий чай, закусывая блинами и периодически почесывая свою козлячью бородку, с особым усердием налегая на сметану.

– Аксинья! – крикнул Антип Иванович. – Ну, кипятка то добавь в самовар! Ну что ты, а!?… Вот что Андрей Игнатович, – обратился он к попу. – Позвали мы вас чайку попить и рассудить нас, то бишь меня и вот, друга моего Михайло Сергеевича, в одном важном вопросе. Вы ж грамоте по боле нашего обучены……

Когда попу выложили суть дела, он отодвинул тарелку с блинами, вытер руки, почесал бородку и, подняв указательный палец вверх, сказал:

– В вашем, весьма щепетильном вопросе, необходимо найти золотую середину.

– Это как? – спросил Михайло Сергеевич.

– Это что? – не понял Антип Иванович

– Это то, что устроит обе стороны! – ответил поп.

– А вы поможете? – спросил Михайло Сергеевич.

– То, что нужно! – заключил Антип Иванович.

– Ну, отчего бы и не помочь. Вот смотрите…. Берем один кусок хлеба, – и он положил перед собой один кусок хлеба. – Это крестьянин, которого вы Антип Иванович, хотите отдать за собаку.

– Это не крестьянин, – возмутился Антип Иванович. – Это ж хлеб!

– Так и есть, хлеб. – поддержал Михайло Сергеевич недоверчиво глядя на попа.

– Ну что же вы, как дети малые, ей богу. – пробекал поп. – Предположим, что это крестьянин. Так сказать, представим.

– Ааааа, ну это можно, – уселся удобнее на стуле Михайло Сергеевич.

– Так бы сразу…. —откликнулся Антип Иванович.

– Так вот, – продолжал поп, положив перед собой еще два куска хлеба. – А это два крестьянина, которые вы, Михайло Сергеевич, хотите получить за собаку. Получается – три.

– Как три! – возмутился Антип Михайлович. – Это что ж выходит? Я за собаку должен трех крестьян…

– А тебе сразу говорил, – перебил Михайло Сергеевич. – три крестьянина за собаку – вот цена!

– Да ну что же вы?… – покачал головой Поп. – Я ж не закончил еще. Теперь эти три куска хлеба необходимо поделить поровну. – Он отложил в сторону один кусочек хлеба. От второго куска отломил половину и, подняв большой палец вверх, заключил: – Ваша золотая середина в данном вопросе, полторы крестьянина за собаку. Вот такая вот арифметика.

– Вот молодец! – захлопал в ладоши Антип Иванович, подскакивая на стуле. – Светлая голова! Ну что я говорил Михайло Сергеевич. Видал?!

– Мдаааа… – отозвался Михайло Сергеевич, почесывая лоб. – С наукой не поспоришь.

– Такой светлой головы во всей губернии не сыщешь! – ликовал Антип Иванович.

– И правда… – недоумевал Михайло Сергеевич. – Наука!

Через полчаса, Антип Иванович, проводил гостей, поигрался с собакой, которую Михайло Сергеевич оставил, взяв с Антипа Ивановича обещание, что тот пришлет крестьян через несколько дней.

Наигравшись вдоволь с Кукой, Антип Иванович, вернулся к столу и, гладя во двор, думал о том, как же теперь ему раздобыть полторы крестьянина. Если один крестьянин – это понятно. Двое тоже вполне ясно, а вот полторы… Вопрос! Но думы его продолжались недолго. До тех пор пока по двору, опираясь на самодельный костыль, не прошёлся одноногий крестьянин, дед Иннокентий.

– Аксинья! – крикнул Антип Иванович. – Слушай сюда! – сказал он подскочившей к столу девке. – Ступай к Абрашке! Скажи пускай к завтрому, топор свой хорошенько наточит…. Ежели ему вторую ногу отрубить, то получится пол крестьянина… А ежели добавить Миколку, то, как раз получается полторы крестьянина…. Во на как! Наука! Понимаешь ты, Аксинья, али нет? Молчишь. Нечего-то ты не понимаешь! Эх… – махнул он рукой. – Ну чего стоишь, ступай уже… И в самовар-то долей кипятку! Ну что же ты, а! Что ж ты дуреха такая?!…