Читать книгу Золотая середина. Рассказы - Руслан Фидарович Хайгошев - Страница 4

Время на часах было около двенадцати ночи. Весь наряд построился в середине столовой и сержант Плюхин, заступивший помощником дежурного по столовой, начал перекличку. Сейчас весь наряд пойдет в казарму спать до пяти утра, а затем придет обратно накрывать столы к завтраку. Останутся только варочные.

Стояли мы в две шеренги. Сначала он проверил зальных, затем мойку, овощерезку, коридорных и тех, кто заступил в фойе – всего сорок пять человек. Столовая была огромная. Она обслуживала весь танковый полк и небольшую часть 225 мотострелкового полка.

Мы, варочные, так называли тех, кто помогал на протяжении всего наряда поварам, стояли поодаль. Я спереди. Рядом со мной стоял Дыненков. Чаще всего его называли просто – Дыня. И не только из-за фамилии. Форма его головы тоже напоминала этот восточный фрукт. Это он, не официально заведовал тем, кто пойдет в наряд по столовой в варочный цех, а кто нет. Такой привилегией его наградил сержант Плюхин. И за это, Дыня исправно, на протяжении всей курсовки служил ему личным писарем.

За спиной у Дыни стоял Серега Шабалин. В наряд по столовой он заступал во второй раз. Серега, как и я, был призван из Свердловской области. Я его запомнил еще на призывном пункте в Егоршино. Это был деловой, веселый, пижонистый, шумный, слегка заносчивый парень. Всем улыбался. Со всеми заводил разговоры. Много разговаривал о бабах и автомобилях. Вел себя так, будто его не в армию отправляют, а на какой-нибудь курорт. Одет он был тогда в туфли, брюки и серую кожаную курточку. В этой, весьма модной одежке он козырял по казарме, заводя знакомых, которых затем угощал в чепке все возможными яствами. Но, это было на призывном пункте…. Теперь же это был тихий, молчаливый парень. Дело в том, что как только нас привезли в Елань и распределили по ротам, он в первую же неделю, показал себя перед сержантским составом в лучшем свете. Они говорили о нем: «Шаристый! Будет каптером». За всё проведенное время в каптерке, от коллектива он отдалился, и к этому времени его недолюбливала вся рота. Через три месяца его разжаловали и каптером он более не числился. Серегина кровать находилась рядом с моей кроватью, поэтому так или иначе, я иногда с ним общался. Несколько раз просил у него подшиву и он тайком от сержантов приносил мне ее. Поэтому я и решил отплатить добром на добро и поговорил с Дыней о том, чтобы тот начал брать его с нами в варочный цех. Дыня всячески упирался. Он тоже недолюбливал бывшего каптера, но мне удалось его убедить. Серега был рад. Он готов был идти в любые наряды и на любые рабочки, лишь бы не оставаться в расположении роты.

За мной стоял Михаил Дмитриев. Это был парень среднего роста с ярко выраженной худобой. За это сержантский состав роты, наградил его, в какой-то степени неприятной и смешной кличкой – Матыль. Не знаю, но почему-то его ненавидели – все! И даже трудно сказать за что. Наверное, за все! За его худобу. За постоянный насморк. За манеру вечно ворчать. За мерзкий Саратовский акцент. За деревенское искажение слов (например, за место слова возвращаться он говорил – ворачиваться)! Не знаю, что я нашел в этом парне, но почему-то мы сдружились, и честно говоря, я даже не помню, при каких обстоятельствах это произошло. Это он меня длительное время подбивал к тому, чтобы начать ходить в наряд по столовой в варочный цех. Сначала я не соглашался, но как только сходил один раз, больше не пропускал ни одного наряда. Работать в варочном цехе было легко, просто и сытно. Была и еще одна привилегия! Всех варочных в количестве четырех человек всегда оставляли на ночь в столовой, помогать дежурному повару. По сути работы там было на полчаса. Остальное время было свободно. Я использовал его с пользой: литрами пил горячий кофе из котлов. Он был не просто вкусный, но еще и лечебный. Так я лечил вечно воспаленное горло и простуды. После пяти-шести горячих чашек становилось гораздо легче. Странно, но в экстремальных условиях организму так мало надо для выздоровления и восстановления…… Правда эффекта хватало на пару дней, после чего я вновь начинал отхаркиваться гноем с кровью.

С нами всегда в наряд по столовой в качестве повара заступал сержант-контрактник Денис, или просто Дэн. По ночам он жарил нам картошку. Приносил сок, хлеб, масло, яйца. Дэн нам нравился. Был веселым и разговорчивым. Он был из Москвы, и нас долгое время интересовало, почему же он – коренной Москвич, подписал контракт в этом захолустье. Как потом выяснилось, пока он проходил курсову, познакомился с девушкой из городка и остался здесь, подписав контракт. Он была старше его на несколько лет и на момент знакомства с ним уже имела двух детей. На данный момент была беременна третьим от Дэна. Обычно по окончании наряда, он возвращался домой с двумя сумками, набитыми продуктами. Единственное что раздражало меня работая в варочном цехе, это то, что нас заставляли одевать белые поварские шапочки. В какой-то степени, по своей форме они были похожи на спортивные шапочки лыжников семидесятых годов, но у всех они в первую очередь вызывали ассоциации связанные с петушиным гребешком.

Не могу припомнить по какой причине, но в этот день решено было оставить на ночь в столовой только двух варочных.

– Выбирай, кого тебе оставить. – Сказал сержант Плюхин Дэну.

Дэн обвел нас глазами и сказал:

– Давай Дыню и Руслана.

Дэн и сержант Плюхин еще с минуту о чем-то переговаривались. В этот момент я услышал тихий, но бойкий голос Мити.

– Хайгошев… Хайгошев… Ты слышишь?

– Что? – спросил я.

– Давай я за тебя останусь.

– Да нет! – ответил я. – Я сам хочу.

– Хайгошев. Давай поменяемся. Я тебе утром оставлю похавать.

– Да хорош Митя! – улыбался я. – Я тебе тоже все красиво сделаю.

– Ты заебал… Хайгошев… Дай я останусь… Это же я тебя позвал сюда ходить…

– Да отстань Митя! Я тебе на утро все сделаю. Спрячу в булочном цехе за печкой.

– Хайгошев… – он крепко схватил мою руку и шипел как змей, пронзая меня своими маленькими, злобными, колючими глазками. – Давай я останусь.