Читать книгу Вирус. Книга 2. Шаги апокалипсиса - Руслан Гулькович - Страница 4

Напряжение последних двух недель не давало отключиться и заснуть. Едва провалившись в бездну сонного царства, Дроздов почувствовал, как кто-то трогает его за плечо. Хотелось проснуться, но глаза не открывались.

– Олег, телефон разрывается. – Рядом с кроватью стояла жена и держала трубку. – Я бы тебя не будила, но звонит какой-то генералиссимус. Я так подозреваю, что это Александр Иваныч…

– А сколько времени? – слегка приоткрыв глаза, спросил он и протянул руку.

– Девять утра, – ответила жена и вышла из спальни.

– Слушаю, товарищ генерал! – принял он вызов, включил динамик и положил трубку на тумбочку.

– Дроздов, хватит спать. Вот сколько тебя знаю, все спишь и спишь. Во сколько прилетел?

– Так в три ночи. А у нас в ФСБ чему учат хорошо, так это спать. Причем спать в любой обстановке и без снотворного. Справку по результатам командировки хотел с утра занести.

– Поговори мне еще! Давай вставай. О том, что удалось спасти бóльшую часть пассажиров поезда, я знаю. Но об этом мы потом поговорим. Ты вообще в курсе, что по всей стране введена строгая изоляция?

– Да. Но я думал, на нас это не распространяется.

– Это, Дроздов, распространяется на всех. Ты пока с поездом под Хабаровском разбирался, очень многое упустил. Ладно, это ничего. Майор Тамаев введет тебя в курс по всей обстановке и в стране, и в мире. А пока одевайся, машина уже у подъезда должна быть.

– И куда? – Дроздов сел на кровати и провел ладонями по лицу.

– У торгового комплекса «Италия» на парковке ждет вертолет. Знаешь такой теплоход – «Михаил Булгаков»?

– Ну слышал. Он это… возит в речные круизы.

– Точно. Вот и доставят тебя прямо к этому теплоходу.

– Я, конечно, далек от мысли, что вы поощрение за хорошую работу решили дать в виде круиза. Даже не знаю, товарищ генерал, как из скромности отказаться.

– Поговори еще, скромный ты мой. И круиз тебе будет, и пикник на свежем воздухе. Тамаев тебя уже ждет, так что шевелись.

– И что там?

– Что там, расскажешь ты мне, а не я, генерал, буду тебе докладывать. Пока известно, что теплоход с туристами под угрозой заражения.

– Это как? – Дроздов надел брюки и застегивал ремень.

– Слушай, Олег Владимирович, ты, случаем, генерала не получил? А то вопросов своему начальнику задаешь столько, что он и ответить не может. Там на месте полковник Сукровин, он тебе ситуацию объяснит. Все, Дроздов, жду доклада от тебя.

– Александр Иванович, а моя спецгруппа?

– Они через десять минут вылетают на другом вертолете. Да, еще. Дроздов, твои полномочия расширены до предела. Так что, если возникнет необходимость, уничтожение объекта разрешается сразу.

– Ого. Это почему?

– Да, видно, ты много информации упустил! Но ничего, тебе всё расскажут. Одно тебе скажу: в блокированном Владивостоке трупы лежат прямо на улицах. Все, давай, Олег, действуй. Жду доклад.

– Понял, – ответил Дроздов.

Он надел тонкий свитер, наплечную кобуру и пиджак. Выйдя из комнаты, уловил вкусный запах кофе.

– Олежек, ты завтракать будешь? – выглянула из кухни жена.

– Некогда, машина внизу уже ждет. А дети почему не встают?

– Так мы теперь никуда не ходим. Все дома сидим. Институт, школа на удаленке. Хорошо, интернет пока не отключили, – сказала жена и скрылась на кухне. Потом вышла и подала ему чашку. – Кофе выпей, пока обуваешься.

– Вот спасибо. Вот молодец. Я всегда говорил: жена сотрудника ФСБ, она же как дополнение самого сотрудника, – улыбнулся он.

– Ты давай не подлизывайся. Дроздов, ты мне скажи: когда это все закончится?

– Ты имеешь в виду пандемию?

– Я имею в виду твою работу. За последний месяц я видела тебя пару раз, а дети и того меньше. Может, уже хватит мир спасать?

– Мир спасать? – Он задумался и улыбнулся: – А что, неплохая идея. Как считаешь?..

– Я, Дроздов, считаю, что ты мог бы и семье уделять больше времени. Ты нам здесь, дома нужен. Про этот вирус такие ужасы рассказывают, что страшно нос на улицу показывать, а сейчас и это запретили.

– Ну все, успокойся. Все будет нормально, только детей никуда не пускай, от греха подальше. В Москве пока все спокойно, да и по стране в целом тоже неплохо, это если взять в сравнении с другими странами. – Он сделал глоток кофе, другой рукой приобнял жену и поцеловал в волосы.

– Олег, нам действительно страшно. – Жена прижалась к его груди. – И тебя постоянно нет…

– Все будет хорошо. Ничего не бойтесь, говорю. Самое главное – соблюдать изоляцию. Все, надо идти.

– Ты надолго?

– Пока не знаю. Как будет ясно, позвоню, – Дроздов отхлебнул еще кофе и отдал жене чашку.

– Береги себя! – Она поцеловала его в щеку.

– Все, пока, детям привет, – сказал подполковник и вышел из квартиры.

У подъезда его ждала иномарка с работающим двигателем.

– Здравия желаю, Олег Владимирович! – встретил его у машины молодой мужчина лет тридцати пяти.

– Привет, Макс! – Дроздов пожал протянутую руку. – Генерал сказал, что ты введешь меня в курс дела.

– Да, – отозвался сотрудник. – Садитесь, пока доедем до вертолета, вкратце все объясню. По ситуации с теплоходом я сам поверхностно все знаю. Больше вам расскажет полковник Сукровин, он там, на месте. Ваша спецгруппа уже вылетела туда.

Как только Дроздов и Тамаев устроились на сиденьях, водитель нажал педаль газа. Иномарка выехала со двора и, проехав короткий отрезок вокруг трех многоквартирных домов, выскочила на проспект.

Дроздов удивился: на улицах никого не было. На нескольких перекрестках стояли полицейские машины со включенными маячками и сотрудниками полиции в тактических очках, масках и перчатках.

– Едрёна вошь! И давно так?

– А, вы имеете в виду полицию? – обернулся к нему с переднего сиденья Тамаев. – Со вчерашнего дня. За пять дней, пока вас не было, ситуация только ухудшилась. В настоящее время военными блокированы три города и четыре поселка в различных областях страны. Это в основном различные приграничные области. В центральной России пока нет, но тенденции плохие. Никто не знает, где может быть вспышка в любой момент.

– А ученые что? Медики? – глядя на пугающие своей пустотой улицы города, спросил Дроздов.

– Работают, но сами понимаете, на всё надо время. Я только вчера был в институте вирусологии и в одном из центров обсервации. Их, кстати, сейчас пять уже. Разговаривал с профессором Рамшаговым.

– Петром Алексеичем?

– Совершенно верно, с Петром Алексеичем. Так вот, он сказал, что на вчера было уже девять человек, которые смогли преодолеть пиковые значения. Их кровь служит сейчас основой для разработки лекарств. Но пока все испытания неудачны. Единственное, что удалось, так это в двадцати двух случаях продлить жизнь инфицированных на восемь дней. Причем он отмечает, что сначала больному становится легче, он как будто выздоравливает, но потом что-то происходит, и на девятый, десятый, одиннадцатый день – обширный инфаркт или инсульт.

– Всего девять человек?! Боже, как мы еще далеко. Такими темпами не успеем… – Дроздов потер пальцами висок.

– Какие-то наработки имеются, но нужны испытания. Быстрей просто никак. Пробуют всё, что можно. Работают все институты, но пока только так.

– А эти девять человек, которые переболели… Неужели нельзя взять их кровь и влить больным?

– Пробуют, делают. Но, видно, существуют какие-то сложности. А потом, им же надо давать передышку, этим девятерым, – объяснил Тамаев. – Они же не могут каждый день кровь сдавать. Их и так никуда не выпускают, держат в институте, как хомячков подопытных.

– А сколько у нас людей в центре обсервации?

– Во всех пяти или только в этом?

– Во всех пяти.

– Около семисот человек. Каждые сутки умирают по двадцать – двадцать пять больных. Те же, кто проходит карантин, перевозятся в большой центр под наблюдение и еще две недели находятся там, прежде чем отпустят.

– Но в этих же центрах есть те, кого просто изолировали, чтоб проверить на предмет заражения. Их-то отпускают?

– Конечно, я про них и говорю. Только таких немного. Люди как ненормальные, ничего понять не хотят. Там момент один был… О, уже приехали! – отвлекся Тамаев.

Машина подъехала к закрытому торговому комплексу, на площадке которого стоял небольшой вертолет.

– Так что за момент? – не выходя из машины, спросил Дроздов.

– А-аа. Представляете, привезли сорок три человека с подозрением на контакт с зараженным. Все с одного рейса из Питера. Были подозрения, что один из пассажиров общался с перебежчиками из Финляндии. В Питере, понятное дело, изолировали двести человек, а этот успел вылететь в Москву. Ну так вот, прилетели они, их сразу на обсервацию вместе с экипажем. Разместили всех в отдельном здании. Смотрят – вроде и время уже шесть часов прошло, симптомов нет ни у кого. Решили оставить на трое суток, перестраховаться. Так один придурок из пассажиров решил сходить покурить найти. Ну и нашел… Этот идиот увидел двоих медиков, стоящих в противовирусных костюмах. А костюмы сейчас красные, желтые, яркие такие, с добавлением силикона делают. Ну так вот, он подходит и сзади хлопает рукой по плечу одного: «Не знаешь, где курить взять?» Понятное дело, у медиков глаза под очками чуть не выскочили. Они только-только двух умерших в подвал отвезли. Ну так вот, медики от него, он за ними. Успели, конечно, они спрятаться в здании и закрыться, но это уже ничего не решало. А этот придурок вернулся к своим. В итоге через четырнадцать часов все сорок три человека были мертвы.

– Это, Макс, не придурок. Это тварь, которую надо было застрелить еще в аэропорту. Жалко только, никто еще не знал, что мразь эта смерть принесет.

– Согласен, – ответил Тамаев, и они вышли из машины.

Вертолет быстро поднялся над пустыми улицами мегаполиса и, рассекая винтами воздух, полетел вперед.

Дроздов смотрел на безлюдный город и уже в который раз возвращался в мыслях к фрагментам многих фильмов-катастроф. «Да, дожились… При коронавирусе тоже было что-то похожее, – размышлял он, глядя вниз на город. – Тогда изоляцию вводили на неделю или две, сейчас и не вспомнить. Но люди все равно ходили по улицам, в магазины. А сейчас все намного жестче. Да и вирус не чета ковиду. Блин, забыл у Ольги спросить, как теща в деревне. Может, стоило им туда, к ней поехать? Хотя… тоже не угадаешь. В Москве вроде пока безопасно. Главное, чтоб никуда не выходили из квартиры. Ладно, надо узнать, что еще новенького случилось, пока меня не было».

– Макс, а с теплоходом как получилось? – посмотрел он на Тамаева.

– Да я толком не знаю, как на теплоход попали. Знаю только, что борт прилетел из Калининграда.

– Слушай, Макс, а чего, самолеты летают до сих пор?..

– Не, зарубежные рейсы давно отменили, а внутренние до сегодняшнего дня были.

– Да все надо было запрещать! Всё передвижение по стране запретить. Все города изолировать. Неужели там не доходит, что надо всё остановить?

– Не знаю. Наверное, доходит, но долго, – пожал плечами Тамаев.

– Ну и что там с Калининградом?

– Да самолет прилетел, но когда пассажиров встречали, у пятерых температуру выявили. А сейчас же всех прибывающих сразу в обсервацию определяют. Ну и здесь так решили. Но там, среди пассажиров, бизнесмен крутой оказался, начал всем деньги предлагать, только чтоб его не закрывали. Они с женой хотели изоляцию у себя на даче в Тверской области просидеть. Ему, естественно, отказали и сопроводили вместе со всеми в центр обсервации под Сергиевым Посадом. А потом подполковник Багрянцев на связь вышел оттуда. Его спецгруппа сейчас в Калининградской области. Он и сообщил, что два пассажира, которые прилетели, действительно имели контакты с инфицированными.

– Ну и?.. – глядел на него Дроздов.

– А что «и»? Всё как всегда. Этот фрукт, бизнесмен, созвонился со своей охраной и организовал небольшой вертолет. Не знаю точно, какой… может, даже такой, как этот.

– Подожди! А охрана?

– А что охрана? Трудно сотрудников заставить стрелять в безоружных гражданских. Нет, вверх они, конечно, постреляли и кричали, но на поражение никто не решился. Вот этот бизнесмен, вместе с женой и охранником, плюс пилот, улетели. Тут, понятное дело, тревогу объявили и преследовать бросились. А уж как на теплоход «Михаил Булгаков» им удалось попасть, не знаю.

– Слушай, а у кого-нибудь из тех, кто с бизнесменом в самолете был, симптомы есть?

Тамаев посмотрел на Дроздова, опустил голову, провел рукой по волосам и ответил:

– Семь человек уже в коме, еще двенадцать средней тяжести, у остальных почти у всех первые симптомы. Это я узнавал два часа назад.

– Твою ж дивизию! Значит, вероятность их заражения – девяносто процентов?

– Думаю, все сто, Олег Владимирович.

– Макс, а сколько прошло времени с их прилета?

– Четвертый час идет.

– Плюс часа два – два с половиной летели…

– Я понимаю, Олег Владимирович, что вы хотите сказать. По времени выходит, что бизнесмен и его жена должны уже умирать или в коме быть?

– Да. Только как они, идиоты, на теплоход попали?.. И где его пилот и охранник?

– Думаю, на эти вопросы ответит полковник Сукровин, – отозвался Тамаев и посмотрел вниз. – Уже подлетаем.

Вертолет завис над землей и плавно опустился на берег.

Дроздов ступил на землю, посмотрел на Волгу и глубоко вдохнул. В метрах трехстах от берега стоял красивый четырехпалубный теплоход, на борту которого большими буквами было написано: «Михаил Булгаков». Около двадцати полицейских были распределены по берегу.

– Ну привет, черт летучий! Я уже заждался тебя! – подошел к нему полковник Сукровин, улыбаясь и протягивая руку.

– Привет, Дмитрий Палыч, привет… – Дроздов пожал руку и, кивнув в сторону реки, добавил: – Какой красавец!

– Согласен, но есть одно но. Именно сейчас туристом на нем я бы быть не хотел, – ухмыльнулся Сукровин. – Ну что, пошли в мои хоромы?

– Какие?.. У тебя что, здесь дом?

– Нет, Олег Владимирович, это товарищ полковник свой бусик так называет! – вмешался в разговор Тамаев.

– А что, Дроздов… Я в этом микроавтобусе уже больше месяца живу, практически безвылазно! Меня скоро из дома выгонят, скажут: иди и живи в своем бусике! Ну, пошли! – И Сукровин направился в сторону черного микроавтобуса.

– Дмитрий Палыч, а мои где? – спросил Дроздов, залезая в машину.

– Твои там, чуть дальше. Я для них два автобуса раздобыл. Мухин тоже с ними. Ну что, сто грамм будешь? – подмигнул полковник.

– Ладно, давай, – согласился Дроздов. Посмотрел на стоящего на улице перед открытой дверью микроавтобуса Тамаева и добавил: – Макс, позови ко мне Костю моего.

– Хорошо, – ответил майор и пошел вдоль берега.

– Держи, – полковник протянул пластиковый стаканчик, на треть наполненный коньяком.

– Ну, будем здоровы! – Дроздов легонько чокнулся с полковником и залпом выпил.

– Во, Дроздов, ты даешь! Я только хотел речь сказать, как давно не виделись, а ты хлоп – и все! На шоколадку, закуси хоть. Как ты, Дроздов, эту гадость без закуски пьешь, я не знаю…

– Я?.. Да это кто бы говорил!

– Всё, Дроздов, реплики потом, – Сукровин быстро выпил и, отломив кусочек шоколада, бросил в рот. – Итак, Дроздов, приступим к делу. На, держи, тут всё. – Полковник открыл папку и передал ему.

– Так. Это капитан и помощники, как я понимаю? – Дроздов читал что-то с листа.

– Точно, правильно понимаешь. Волин Фёдор Иванович, пятьдесят девять лет, капитан. А это номер его сотового, – Сукровин пальцем показал цифры на бумаге.

– Ясно. Шадров Иван Сергеевич, сорок пять лет. Это, значит, старший помощник капитана. А это, я так понимаю, его номер?

– Угу, – кивнул полковник.

– И Назарецкий Алексей Алексеевич, тридцати четырех лет, помощник капитана. А сколько всего человек в команде теплохода?

– По штату должно быть сто двадцать один, но в этом рейсе сто семнадцать человек.

– Сто семнадцать?! – Дроздов хлопнул ладонью по лбу и, закрыв глаза, провел рукой по лицу.

– Понимаю, о чем ты подумал. Но это еще не все. На теплоходе сто шестьдесят четыре пассажира.

– Твою ж мать! – Он закрыл лицо руками и покачал головой.

– Да, Дроздов, да. В сумме двести семьдесят человек. Как ты будешь выходить из этой ситуации, я не знаю.

– Я подозревал, что у полковников плохо с математикой, потому как мозги уже старческие, – съязвил Дроздов. – Двести восемьдесят один человек, Дмитрий Палыч! И почему только мне выход искать из этой ситуации?

– А потому, Дроздов, что я лишь оказываю содействие. А решения принимаешь и приказы отдаешь ты. Да и мозги у меня уже высохли от этой службы, я ж полковник, – улыбаясь, ответил Сукровин.

– Здравия желаю! – заглянул в машину Мухин.

– Привет, Костя. Ну что, как там ребята?

– Нормально, Олег Владимирович. Карабас ждет команды.

– Значит, Костя, полицейских отсюда гони. На их место спецы Дмитрия Палыча встанут. Полицейские пусть на дальних подступах подъезды сюда перекроют. А бойцы товарища полковника закроют весь внутренний периметр, – сказал Дроздов и взглянул на Сукровина.

– Ну, надо так надо, – отозвался полковник.

– А Карабасу скажи, пусть ко мне подойдет.

– Да, Костя, и майору Шевченко передай, чтоб сюда подошел. Скажи, я зову, – добавил Сукровин.

– Костя, и организуй себе бинокль. Пусть у тебя будет. Как все сделаешь, вернешься сюда. Все понял?

– Понял, Олег Владимирович. Я пошел, – ответил Мухин и быстро зашагал прочь от микроавтобуса.

Дроздов вылез из машины и приблизился к воде. Большой, красивый теплоход, мечта многих туристов, стоял на воде в трехстах метрах от него, как что-то пугающее и смертельно опасное.

– Даже страшно представить, что там происходит… – подошел сзади Сукровин.

– Хорошего точно ничего. Вы их предупредили?

– О том, что вирус, нет. Сказали, чтоб они не поднимали из воды людей, но было поздно. Там три матроса помогали и несколько девушек – я так понимаю, официантки или кухонные работницы.

– Эту мразь, этого бизнесмена, расстрелял бы с большим удовольствием. Вместе с женой… Идиоты.

– Ты, Дроздов, просто маньяк. Хотя, если честно, понимаю.

– Это не я маньяк, Дмитрий Палыч. А такие, как этот бизнесмен, маньяки. Ведь объяснили всё по прибытии, сиди себе спокойно в обсервации. Нет, сука, не сидится. Мало того, что охранника своего подставил и пилота, так еще и кучу народа сейчас на грань смерти толкнул.

– Ты говори как есть, Дроздов. Он их всех убил, так правильней будет.

– Я все же надеюсь, что кто-то сможет уцелеть.

– Блажен, кто верует… – отозвался Сукровин, глядя на теплоход. – О, Шевченко идет. Пойду объясню ему, чтоб рассредоточились по берегу, – добавил полковник и отправился навстречу мужчине в снаряжении спецназа.

– Владимирыч, привет. Звал? – подошел сзади спецназовец, снаряжение которого отличалось от остальных.

– Привет, Карабас. Противовирусные костюмы взяли?

– Да, только машины дезинфекции еще в пути.

– Плохо. Во сколько они прибудут?

– Часа через три. Но у нас есть пара баллонов раствора. Мы на всякий случай взяли.

– А, вот это хорошо. Молодец, Карабас. Слушай сюда. Смотри, – Дроздов показал на лодки, стоящие у берега. – Берете три лодки, сажаешь в них по два-три бойца, и пусть выставляются на воде с того борта теплохода. Нам надо его окружить, чтоб исключить малейшие попытки покинуть его.

– Я понял, как скажешь. Расстояние?..

– Метрах в пятидесяти от судна. Костюмы пока не надевайте. Посмотрим по обстановке.

– То есть высаживаться на теплоход пока не собираемся?

– Да, пока подождем, посмотрим по обстановке и заодно машины химиков дождемся. И дай Мухину рацию с вашей волной.

– Хорошо, понял. Это всё?

– Да. И, Карабас, – Дроздов легко похлопал его по плечу, – ребятам объясни: на борту теплохода точно вирус.

– Понял, Владимирыч. Не переживай, ребята все с понятием, если надо, выполним, – ответил спецназовец и спокойно пошел к автобусу.

Дроздов вернулся к бусику, взял папку и, достав сотовый телефон, стал набирать номер.