Читать книгу Вирус. Книга 2. Шаги апокалипсиса - Руслан Гулькович - Страница 8

Солнечные лучи играли на воде, показывая всем теплоту и красоту осени. День только перешагнул полдень и начинал свой путь к вечеру.

Дроздов стоял на берегу почти у самой воды и смотрел на теплоход. Между берегом и судном медленно качалась шлюпка с мертвыми телами, постепенно уходя по течению вдоль берега.

Он обернулся назад и жестом подозвал помощника.

– Костя, свяжись по рации с Карабасом. Пусть шлюпку аккуратно длинными баграми подтянут ближе к берегу и сожгут. Вон там, чуть дальше, – Дроздов рукой показал ориентировочно место.

– Понял. Может, лучше дойду до них?

– Ну хочешь, дойди, объясни. Тогда рацию мне оставь.

– Хорошо! – Мухин отдал рацию и быстро направился в сторону автобуса.

– Дроздов! Владимирыч, у нас проблемы! – быстрыми шагами подходил к нему Сукровин.

– Что случилось?

– Срочно набери своему генералу. Мне только что сообщили, обстановка осложнилась. Уровень угрозы красный. Что к чему, пояснять не стали, но сказали готовиться к отбытию и ждать приказа.

– Расплатову позвонить?

– Дроздов, у тебя, может, еще какие руководители есть? Ты меня пугаешь! Они у тебя, случаем, не в госдепартаменте США находятся?

– Да ну тебя! – Он достал сотовый и набрал номер. – Здравия желаю, Александр Иваныч. Да, сказали, что новые вводные есть. Так, я весь внимание… – Дроздов долго слушал и продолжил: – Товарищ генерал, а семьи? Да. Мне надо будет позвонить и предупредить, что приедут. А куда эвакуация?.. Я понял. А что делать с теплоходом?.. Что, совсем? Так. Я понял. Товарищ генерал, там еще много живых… Понял, так точно. Просто… Да, я слышал…

Пальцами левой ладони он стал тереть лоб и виски, включив громкую связь.

– Правильность твоих действий, Дроздов, никто оспаривать не будет. И больше вопросов, что делать с теплоходом, не задавай, – говорил мужской голос в трубке. – Его все давно списали. Он уже никого не интересует. Сейчас грядет гораздо бóльшая беда. Надеюсь, ты все понял. Звони своим и предупреждай: послезавтра или через два дня за ними заедут. Все, Дроздов, давай решай там побыстрей, и выдвигайтесь все сюда.

– Я понял, Александр Иваныч. Сукровину можно объяснить? – спросил Дроздов, глядя на полковника.

– На твое усмотрение. Но больше никому. Всё в строжайшей тишине. Давай, Олег Владимирович, решай там.

– До связи, Александр Иваныч, – попрощался Дроздов и отключился.

– Ну, что там? – смотрел на него Сукровин.

– Даже не знаю, Дмитрий Палыч. Я же не имею права тебе рассказывать, – слегка улыбался Дроздов.

– Ты!.. Да ты… Я же слышал, что ты спросил! – таращился на него Сукровин.

– Так да. Сказали – на мое усмотрение. Да вот не знаю, заслужил ты, Дмитрий Палыч, или нет, чтоб я тебе секреты рассказывал.

– Да ты! Ну, Дроздов! Ты!.. Я думал, ты… А ты… – не находил слов полковник.

– Да шучу я, Дмитрий Палыч, шучу.

– Дать бы тебе за твои шуточки! Ну, что там?

– Ситуация хреновая. Первое лицо готовят к эвакуации и часть управлений.

– Подожди, это что, из-за вируса? – не понял Сукровин.

– Нет. СВР[1] имеет информацию, что США в связи с катастрофическим положением, сложившимся из-за вируса, готовы в ближайшие три недели нанести ядерный удар.

– Твою ж мать! Вот ублюдки! Гады, они что, хотят весь мир в труху?.. Вот суки! – возмущался Сукровин.

– Видимо, так. По данным разведки и спутниковой группировки у них плачевное состояние. Шестнадцать штатов практически на грани вымирания. Отдельные города уже считаются городами мертвых. Умерших даже не убирают с улиц. Вирус распространяется с такой скоростью, что скоро все пятьдесят штатов окажутся в красной зоне.

– И что, поэтому надо весь мир стереть?! Вот сволочи!

– Они считают, что раз они подыхают, то надо всех убить. Нам предписано в ближайшее время вернуться в Москву. Ты бы, Дмитрий Палыч, подумал, куда семью прятать, всех эвакуировать не будут.

– Как это?! Почему?..

– Ну, ты же сам понимать должен. На всех просто места не хватит. Свяжись со своим руководством, узнай, как и что. Только не показывай, что знаешь больше, чем они.

– Ладно, понял. Вот ублюдки эти америкосы… Дроздов, ты считаешь, что пересидеть в убежище – спасение? Это же обрекать своих на жизнь в аду, где не будет ничего кроме радиации.

– Не знаю, Дмитрий Палыч. Честно говоря, сам еще не знаю, что делать.

– Слушай, а с этими что? – Сукровин показал на теплоход.

Дроздов молча посмотрел ему в глаза и, повернувшись, подошел к воде.

– Нет. Нет, только не говори, что их списали! – подошел сзади полковник.

– Там… – Дроздов ткнул пальцем вверх. – Там, Дмитрий Палыч, они… – и показал кивком в сторону теплохода, – никого не интересуют. Поставлена задача локализовать возникшую угрозу и выдвигаться в Москву.

– Твою ж мать! – негромко сказал полковник, глядя на воду. – То есть никого эвакуировать не будем?

– Их просто некуда везти. Все центры обсервации закроют и ликвидируют. Один большой центр будет под Новосибирском. Там, оказывается, давно его делали. Но все основные задачи – это подготовка к войне.

– Но там же наверняка есть те, кто еще не заражен! – смотрел на Дроздова полковник.

– Есть предложения, Дмитрий Палыч? – он повернулся и поглядел ему в глаза.

– Нет, какие тут могут быть предложения… Я просто не хочу в этом участвовать.

В этот момент чуть дальше по реке, в пяти метрах от берега, большим пламенем вспыхнула шлюпка. Сукровин перевел взгляд на Дроздова.

– Что делать, Дмитрий Палыч… дезинфекция.

– Да, Дроздов, докатились мы с тобой! – сделал вывод полковник и пошел к микроавтобусу.

Тот посмотрел ему вслед, потом повернулся к воде и тяжело вздохнул. Решения принимать не хотелось. Понимая все, что сейчас происходит на «Булгакове», Дроздов не хотел лишать борющихся за жизнь пассажиров и членов команды последнего шанса. Он мысленно искал того, на кого можно будет переложить ответственность за будущее уничтожение судна и тем самым оправдать себя. Но на ум ничего не приходило. Кто-то все равно должен отдать приказ, и этот кто-то, вероятней всего, будет только он – как руководитель операцией.

– Владимирыч! – окликнул Сукровин и подозвал его жестом.

– Что случилось? – подошел Дроздов.

Полковник показал на трубку сотового телефона и ребром ладони провел по горлу, сильно скривившись.

– Вот он! – громко сказал Сукровин в трубку, лежащую на ладони.

– Дайте ему, пожалуйста, телефон, – попросил мужской голос по громкой связи.

Дроздов глазами спросил, кто это. Сукровин похлопал ладонью по своему плечу и поднял ее вверх.

– Подполковник Дроздов, слушаю! – Он взял трубку и держал ее на расстоянии, чтоб полковник тоже мог слышать.

– Здравствуйте, Олег Владимирович. С вами разговаривает заместитель генерального прокурора России Богданов Пётр Семёнович.

– Да, слушаю вас, – отозвался Дроздов и посмотрел на Сукровина.

– Так получилось, что, находясь в краткосрочном отпуске, наша сотрудница застряла на теплоходе «Михаил Булгаков». Я бы хотел попросить вас организовать ее эвакуацию.

– Пётр Семёнович, эвакуация в данном случае не предусмотрена ранее чем через десять часов. А в случае подтверждения контактов – двадцати четырех часов.

– Это мне известно. Но в любых правилах есть исключения. Вот это как раз тот случай. Она чисто случайно оказалась в этом круизе. Ее пригласил один наш общий знакомый из Государственной думы.

– Да, я все понимаю, но для меня этот случай абсолютно такой же, как и все остальные. Есть четкие инструкции, которые я нарушить не могу.

– Олег Владимирович, я хочу, чтоб вы меня услышали. Не так часто вам звонит заместитель генерального прокурора. Галину Александровну Марчевскую необходимо эвакуировать и сопроводить в Москву.

– Боюсь, что ваша просьба не будет выполнена. Пока время по инструкции не выйдет, я никого не отпущу, а по окончании карантина все пассажиры и члены команды будут сопровождены в центр обсервации, – ответил Дроздов и показал Сукровину, что устал уже от этого разговора.

– Ваше упорство показывает мне, что вы недопонимаете, чью просьбу вы не слышите. Ваше руководство наделило вас полномочиями, которыми вы явно злоупотребляете. Вы идете на конфликт со структурой, с которой никто спорить не будет. Подумайте хорошенько: зачем вам это? Ведь мы можем создать такие проблемы… И тогда вы поймете, что зря отказали мне в просьбе.

Сукровин увидел глаза Дроздова после услышанного и понял, что сейчас что-то произойдет. Он хотел остановить коллегу, но не успел.

– Слушайте, вы, Богданов! Ваша сотрудница и ее спутники ликвидированы при попытке покинуть зону оцепления! – резко произнес Дроздов. – Тела их, ввиду нахождения на объекте карантина, будут сожжены!

– Не понял! Что значит «ликвидированы»?! Чьи тела?.. Вы что, хотите сказать?.. – Богданов сделал паузу. – Вы хотите сказать, что применили по нашей сотруднице оружие?

– И по ней, и по ее спутникам! Я, кажется, довольно понятно вам все объяснил! Они ликвидированы при попытке покинуть зону оцепления.

– Вы что там все, с ума посходили?! Какое вы имели право?! Я немедленно доложу генеральному! Место происшествия оцепили?! Я сейчас решу, и сотрудники следственного комитета выедут туда! Кто отдавал приказ на применение оружия?!

– Как руководитель проводимой операции, приказ отдавал я.

– Я вас отстраняю! Кто там рядом есть из офицеров?! – кричал в трубку Богданов.

– Во разошелся! – улыбнулся Дроздов, посмотрев на Сукровина.

Полковник тоже улыбнулся и показал жестами, что телефонный собеседник чувствует себя богом, имея погоны с большими звездами.

– Вы это про меня сказали? – поинтересовался Богданов. – Я вам обещаю, подполковник, что ближайшие пятнадцать лет вы проведете в колонии!

– Ну вот что, огрызок ты прокурорский! Устал я от тебя! Бери своих помощников и приезжай сюда! Ты, наверное, лично будешь руководить операцией и расстреливать людей, которых только подозревают в заражении! А то, гляжу, языком лопотать ты силен! А я готов отсюда убыть, так и скажи моему руководству!

– Да ты представляешь, с кем разговариваешь?! Я же сотру тебя в порошок!

– Слушай сюда, карась… ты, из никому не нужного болота! Мне плевать, какие там у тебя погоны и должность! Приезжай, и я с удовольствием высажу тебя на теплоход, чтоб ты по нему прогулялся. А то вы там высоко сидите и не представляете, что это такое!

– Всё, подполковник, считай, что карьера твоя закончилась! Я тебя засажу надолго! Ты слышал?! – кричал в телефон Богданов.

– Смотри, аж трубка подпрыгивает, – негромко сказал Сукровин.

– Я-то слышал. А теперь ты послушай, генерал. Я тебе обещаю: если еще раз позвонишь и будешь отвлекать меня от проведения операции, я приеду в Москву и при всех набью тебе морду! Всё, разговор окончен!

– Да ты!.. – хотел что-то ответить Богданов.

Но Дроздов прервал разговор.

– Да-а… Ну ты даешь, Дроздов! – посмотрел на него полковник. – Сейчас знаешь, что начнется?

– А что начнется?.. Ничего не начнется. Ну, позвонят они директору ФСБ, начнут дергать моего начальника. Но найти замену не смогут. В нынешней обстановке прокуратура вообще пятое колесо в телеге. Ее сотрудников только МВД боится, потому что зависит от них. Так что, Дмитрий Палыч, давай думать, что делать с «Булгаковым».

– А что делать?.. Я думаю так: ты поразмыслишь, решишь, а мы на подхвате.

– Не хочешь, значит, товарищ полковник, участвовать в принятии решения?

– Веришь, Дроздов, у меня грехов во! – Сукровин провел рукой по горлу. – Но этот сразу затмит все. Поэтому ты не обижайся. Ты уж, как всегда, давай сам.

– Да, я понимаю, Дмитрий Палыч. Ладно, пойду пройдусь, – ответил он и пошел к воде.

Посмотрев на речную гладь, Дроздов тяжело вздохнул и медленно побрел по берегу. Ему сложно было осознавать, что те, кто сейчас боролся за свою жизнь там, в двухстах метрах от берега, фактически были обречены. И самым трагичным было то, что это не зависело от успешности их выживания.

Подполковник то и дело останавливался, смотрел в сторону теплохода, потом снова шагал дальше. Груз предстоящих решений, словно многотонный пресс, давил на грудь. Перебирая в голове различные варианты действий, он никак не мог найти выход из сложившейся ситуации.

Мухин хотел подойти к нему, но полковник Сукровин жестом показал, что этого делать не надо.

Дроздов остановился, поднял маленький плоский камешек и запустил его по воде в сторону теплохода.

«Что же делать? Москва требует завершать операцию. А как ее завершить? Они же наверняка знают, что закончить проведение операции можно только уничтожением судна. Если центры обсервации ликвидируют, то и эвакуации с “Булгакова” не будет. Что же делать?.. Где этот сука, заместитель генерального прокурора? Пусть назначили бы его старшим, и принимал бы здесь решения. Хорошо все устроились: сидят там в своих кабинетах – и давай, Дроздов, командуй на месте.

Что же делать?.. А если через три недели война?.. Если война, то и думать нечего, всё равно все умрем. Просто кто-то раньше, кто-то позже. А если не будет?.. Если не будет, Дроздов, то те, кто имел шанс выжить на теплоходе, будут приходить к тебе по ночам и спрашивать – почему?.. Почему ты, Дроздов, решил, что у нас нет шанса? Почему ты, Дроздов, решил, что мы все не должны жить?.. Там почти триста человек. А если некоторые смогли закрыться в каютах и уцелеть? А если из заболевших один или два смогут выжить? Выжившие – это же бесценный дар. Сколько их по России? Единицы.

Что делать?.. Москва будет нажимать, это факт. Их уже списали всех. Да это и понятно. Сейчас уже не до них. Что же мне делать?.. Рубин, Контуров, Иванов, Курганская… от каждого из них зависела судьба районов и областей в каждой отдельной ситуации.

Что же делать?.. Интересно, какая здесь глубина?.. Затопить? Просто взять и затопить? Пожалуй, это мы сможем сделать, если глубина позволит…»

Дроздов присел на большой камень, провел ладонями по голове, посмотрел на теплоход и взглянул на свои командирские часы.

– Почти два. Если топить, то глубину нужно узнать. Надо, наверное, с Карабасом посоветоваться, как лучше это сделать, – негромко сказал он и тут же хлопнул себя по лбу: – Стоп. Волин. Точно, Волин. Он человек в возрасте, значит, с понятием должен быть. Он сможет… Должен. Я постараюсь его убедить. Точно, надо пробовать. Другого выхода я не вижу.

Дроздов встал, обернулся и жестом позвал к себе помощника.

– Да, Олег Владимирыч! – подбежал Мухин.

– Костя, вот что сделай. Свяжись с Москвой, пусть срочно соберут и передадут нам все данные на Волина Фёдора Ивановича, капитана этого теплохода.

– Так у нас же есть.

– Общие анкетные данные мне на хрен не нужны. Мне надо всё. Понимаешь?.. Всё. Жена, дети, внуки. Где работают, живут, учатся. Номера их телефонов. Короче, всё и как можно быстрее.

– Понял! – Мухин достал из кармана телефон и отошел в сторону.