Читать книгу Ангел потерянного рая. Компас Судьбы. Том 1. Книга 5 - Руслан Лимаренко - Страница 8

– Похоже, попал Максимушка сейчас, – сделал броское замечание Вадим.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Сергуня, со страхом взглянул на Вадима.

– А вон, смотри, – сказал Вадим, показав рукой в сторону дома, за которым Макс только что скрылся.22

Сергуня увидел, как к тому дому подбежала толпа подростков. Некоторые из них размахивали палками, кричали. По всему было ясно, что у этих молодых людей к Максу есть какие-то претензии.

– А почему они за ним гонятся? – испуганно спросил Сергуня.

– А я почем знаю? – ответил Вадим. – Может, спросить, чего от него хотят, он же адвокат тут у нас местный, у него все всё всегда спрашивают.

– А-а, – протянул Сергуня.

– Вот тебе и а-а, – ответил Вадим. Толпа уже скрылась, убежав за Максом.

– Ну что, судя по всему, Макса уже не ждать? – спросил Вадим, посмотрев на Сергуню.

– Наверное, да, – ответил он.

– Ну, так как? Пойдем мы туда, куда шли?

– А куда мы шли? – спросил Сергуня, посмотрев на высокого Вадима со страхом, втянув голову в плечи.

– Ну, как куда? За травой. Вы же курнуть ищите?

– А, ну да, только у меня нету денег, – ответил Сергуня, – все деньги у Макса.

– Черт! Побежали за ним, – сказал Вадим, устремившись в сторону дома, за которым только что скрылась толпа.

– Не, я не пойду, – сказал Сергуня, – я домой поеду, что-то мне курить уже и расхотелось, – сказал он, повернув в обратную сторону к Волковскому проспекту.

Вадим не услышал фразы, скрылся за домом. «Надо быстрее валить отсюда», – подумал Сергуня, ускоряя шаг. Он вышел к общаге, перешел дорогу и пошел в сторону детской больницы. Сергуня время от времени с опаской оборачивался, не бежит ли кто за ним. Все было спокойно. «Вроде повезло», – выдохнул он, ускоряя шаг. Минут через сорок он без приключений подошел к метро «Лиговский проспект». «Куда ехать? —подумал он. – Домой? Или на вокзал? Домой – спать, на вокзал – петь. Дома – пустота, апатия, черти от „белочки“. На вокзале песни, деньги, соблазны. А, стоп! Гитары-то со мной нету. Значит, только домой. Но там же эта Нинка. Эх, и идти-то мне некуда», – горестно подумал Сергуня, закрывая глаза. «А все потому, что в твои сорок два года у тебя ни кола, ни двора, ни семьи, ничего, – подумал он. – Стоп! А дочь!? У тебя же дочь есть, – снова подумал Сергуня. – Да больно я нужен ей. Кто я? Алкаш, пьяница, лох. Зачем ей нужен такой отец?! Нет уж, лучше я на вокзал пойду, газеты возьму в долг и продам, и выкручусь на время, а там уже, Бог подаст, как-нибудь проживу», – горестно подумал Сергуня, глотая подступившие к горлу слезы. Он спустился в метро и поехал на Витебский вокзал.

В вагоне он ощутил на себе пристальные взгляды ехавших с ним пассажиров электрички. Ему казалось, что все, по непонятной ему причине, на него смотрят. Он посмотрел на сидевшую перед ним женщину, которая во все глаза разглядывала его. «Что происходит? – подумал Сергуня. – Почему они все так на меня пялятся?» Ответ Сергуне пришел неожиданно. Электричка начала тормозить перед очередной остановкой, толпа повалилась на Сергуню под действием инерции. Сергуня весь напрягся, чтобы хоть как-то сдержать навалившихся на него людей.

– Что стоишь, воняешь тут на весь вагон? – злобно процедил сквозь зубы мужчина, которого прижало к Сергуне первым.

– А… что? – выдавил из себя он в ответ, изумленно посмотрев на него.

– Совсем алкаши гребаные задолбали, – услышал он в ответ еще чей-то голос.

– Если уж пьете, так пейте и сидите у себя дома, вместо того, чтобы по метро кататься и запахом своим бомжатским людей травить, – раздался где-то с другой стороны женский голос.

– Ничего я не воняю, – промямлил Сергуня, низко опустив голову.

Наконец-то электричка остановилась, двери открылись, и Сергуня пулей выскочил из вагона. Толпа выкатилась следом за ним, большинство людей были с перекошенными от злости, смешанной с брезгливостью, лицами.

– Вообще обнаглели бомжи грязные, уже метро все под себя подгребли, – снова услышал Сергуня нелестный комментарий в свою сторону.

Сергуня больше не мог абстрагироваться, убеждая себя в том, что эти все обидные слова и замечания его не касаются, что все это говорится по поводу другого человека, а не его персоны. Но последнее услышанное высказывание сломало его жалкую психологическую защиту, низвергнув его на самое дно отчаяния. Он отошел к стене, ноги его подкосились, и он сел на лавку. «Черт побери!» – выругался он в сердцах, посмотрев обиженным взглядом по сторонам. Вокруг него быстро шли люди, все куда-то торопились, спешили. «Один я никуда больше не спешу», – подумал он. «Эх, жизнь моя, жистянка, вокруг одно болото», – вспомнил он слова из песенки водяного в детском мультфильме, хлопнув себя руками по коленям. Настроение его резко ухудшилось, побежденное ранее отчаяние вырвалось наружу с новой силой. Сергуня растерянно посмотрел в идущие ему навстречу лица людей, не увидев в них ни грамма сочувствия и хоть какой-то моральной поддержки. Если бы в тот самый момент хоть кто-то ему улыбнулся, он бы принял это как знак свыше, как послание Бога о том, что все это ерунда, главное жить дальше, смотреть вперед, побеждать себя и стремиться к далекой мечте, которая служит ему ориентиром в суетливых перипетиях смутного времени под названием «жизнь». Но, увы, никто и взглядом не повел в его сторону, суета сделала свое грязное черное дело, внедрив в каждого эгоизм и равнодушие. «Эгоизм правит балом», – подумал Сергуня, печально озираясь по сторонам.

– …и нету от всего этого спасения, – сказал он печальным голосом, положив голову на руки. Кровь в висках его гулко стучала, оглушая подсознание раскатистым эхом. «Есть спасение, есть», – как молния, пронеслась спасительная мысль в его голове. Сергуня вздрогнул.

– А пошло оно все на хрен! – громко произнес он, махнув в воздухе рукой.

«Поеду домой и нажрусь», – подумал он, вставая с лавки. Он пересел на другую электричку и поехал до станции «Нарвская». Выйдя из метро, быстро прошел к дому, поднялся по лестнице, открыл дверь квартиры и нос к носу столкнулся с хозяйкой.

– Ну что, душа ты пропащая, – сказала она. – Что скажешь о моем предложении? Не надумал еще? – начала она сходу.

– Надумал, – буркнул ей Сергуня.

– Как, уже? Вот так сразу? – удивилась она.

– Ну да, а что время-то тянуть? – ответил Сергуня.

– Ну, может тогда… сейчас сразу… займемся?

– Чем?

– Ну как это чем? – ответила ему хозяйка, подойдя к нему вплотную.

– Нет, я так не могу, надо сначала посидеть, поговорить, пообщаться.

– А, ясно, выпить, короче, хочешь?

– Выпить – не выпить, но пообщаться точно нужно, а под водочку общение пойдет легче, – ответил он, ласково посмотрев на нее.

– Я тебя поняла, – ответила хозяйка, – ну иди, заходи к себе в комнату, а я сейчас все приготовлю, – сказала она, пропуская Сергуню мимо себя. Когда он повернулся к ней спиной, она смачно рукой стукнула по его тощей заднице.

– Ой, что вы?! – вскрикнул Сергуня, обернувшись.

– А что? Что ты кричишь, как девственница?

Тут она стала трогать его тощий зад, не обращая внимание на его реакцию.

– Да ты и правда весь такой тощенький, жалкий, надо тебя откормить.

– Ну что вы, Нина, такое говорите? – произнес Сергуня сконфужено.

– Ладно тебе завывать-то, иди в комнату, жди, сейчас все будет.

Сергуня вошел в свою комнату, сел на стул и перевел дух.

– Фу, – выдохнул он, – наконец-то я дома. Сейчас все будет хорошо. Будет облегчение, спасение, все в одном флаконе.

«Да, дома, только не у себя, – снова горько подумал он, продолжив: – Ну и что, что не у себя, все мы здесь в гостях». Сергуня встал, подошел к окну. За окном уже наступали сумерки. Он посмотрел в окно, увидел свое отражение. Пошевелил рукой, оно полностью повторило его движение. «А может, это не оно за мной повторяет, а я за ним?» – снова подумал он, после чего отошел от окна, взял гитару, сел на стул, взял аккорд и запел:

Тут Сергуня замолчал. Снова посмотрел в окно, набрал побольше воздуха в легкие и продолжил с припева:

запел он во все горло, продолжая:

Слезы навернулись на глаза. Сергуня не смотрел в окно, он смотрел в стену, которая для него и не была стеной: ее он воспринял как некую дверь в иной мир – мир спасения, где, возможно, и есть его настоящий дом. Он снова ударил по струнам и раскатисто запел, ибо талант, как говорится, не пропьешь:

Тут он перешел к припеву, закатив на всю квартиру:

– Ну, заголосил-то, заголосил! На всю квартиру, – сказала внезапно вошедшая в комнату Нина.

– Так, давай помогай лучше, я тут тебе всего принесла, – сказала она, выставляя на стол тарелки и запечатанную бутылку водки. Увидев водку, Сегуня подпрыгнул на стуле.

– О, это то, что мне надо, – выпалил он, схватив бутылку со стола.

– Э, нет, не спеши, – сказала Нина, – сначала закусим, потом выпьем, а потом более приятными делами займемся, – сказала она, вытаскивая из его рук бутылку и ставя ее на стол.

– Да я только чуть-чуть хотел, для аппетита.

– А, ну если для аппетита, то давай я тебе сама и налью.

Нина открутила крышку, налив Сергуне пятьдесят граммов. Он трясущейся рукой схватил протянутую ему рюмку, прокинув ее содержимое по назначению, одним взмахом руки.

– Фу, хороша… отрава, – сказал он, – а запить-то, запить есть чем?

– На вот, компоту хлебни, – сказала она, протянув ему графин.

Сергуня взял графин и отпил прямо из него.

– Ну, вот теперь все, садись, я пойду хлеба принесу, так что давай не грусти, – сказала Нина и вышла из комнаты.

Сергуня сидел в своей комнате, испытывая чувство большой защищенности, какого-то бомжатского, но все же уюта, глаза его закрывались от усталости и недавно пережитого им отчаяния в метро, его тянуло ко сну. От выпитой водки тепло, разлившееся по телу, сделало свое дело – Сергуня прилег на диван и заснул.

– А вот и я, – сказала Нина, войдя в комнату голая.

– Вот тебе раз! – недоумевая, вымолвила она, увидев уснувшего Сергуню. – Ты чегой-то разлегся?! – крикнула она, толкая его в бок рукой. – А ну, вставай быстро!

Сергуня не шевелился и спал, мирно посапывая.

– Ну, блин, скотина, алкаш, вырубился! Так я и знала, что нельзя было ему наливать даже пятьдесят граммов! Ему и один грамм нельзя! Да пошел ты! – громко сказала она, выйдя из комнаты.

Сергуня приоткрыл один глаз, осмотрелся, увидел, что Нина и вправду ушла. Быстро и тихонько встал, подкрался к столу и осторожно взял со стола бутылку водки. «Так, а теперь быстро, пока ее нет», – подумал он, поднеся бутылку ко рту. Он сделал несколько больших глотков, запил оставленным компотом, и пока его еще не вырубило, спрятал бутылку в рукав своей куртки, после чего отправился спать. Минут через двадцать в комнату вошла заплаканная Нина. Она подошла к столу и обомлела – бутылки водки на столе не было.

– Чудеса-а, – пробормотала она, уставившись на стол. Она посмотрела на Сергуню, Сергуня все так же неподвижно лежал на старом диване, свесив ноги вниз. Она подошла, ощупала его тело, бутылки не было.

– Чудеса, – снова сказала она, – да и только. Ну, блин, алкаш ты конченный, зря я тебя к себе жить-то пустила, зря. Жили у меня те двое, так пусть бы и жили, они меня хотя бы не обламывали, как ты. Да, дура я была, что влюбилась как девочка в твою смазливую рожу. Ты мне еще поводишь телок сюда своих малолетних, я тебе еще устрою, алкаш ты конченый!

Разгневанная Нина вышла из комнаты Сергуни. «Ладно, пусть проспится, а потом я к нему снова зайду. Главное, чтобы он водку не успел всю выпить, – думала она. – А вдруг он теперь беспробудно запьет от того, что я на него приворот поставила? – подумала Нина. – Ведь если он ту свою малолетку24 любит, да я еще поставила на приворот, так он точно может сильно запить, об этом риске меня бабка предупреждала». Нина подошла к окну, посмотрела на улицу, на улице шел дождь. «Ничего не меняется, только погода и женщины, которых не хочет щадить время, и которые не хотят с ним считаться», – подумала она, рассматривая в окне свое отражение.