Читать книгу Кукловоды - Руслан Платонов - Страница 6

Отхлебнув дымящегося кофе из обжигающего пальцы пластикового стакана, Дмитрий Кошелев перевернул страницу и вновь углубился в чтение. Вот уже три битых часа он сидел в громадном читальном зале научной библиотеки.

Первоначальный пышный вулкан делового энтузиазма давно угас и покрылся серым пеплом. Дмитрию уже не раз приходилось бить себя кулаком по голове и восклицать: «Эй, брат Кошелев! Ты – мужик или барахло?» Пополнив подобным возгласом иссякшую силу воли, он вместо похода на пиво с таранью отправлялся в библиотеку питаться духовной пищей, где в неисчислимых количествах поглощал книги по теории и практике минно-взрывного дела, а также по наркотическим веществам и ядам.

Такие справочники из хранилищ научных библиотек выдавались далеко не всем – эти темы были наглухо закрытыми для массового читателя. Кошелев был весьма неприятно удивлен, услышав от миловидной хранительницы знаний такую новость. Но это препятствие на пути к новой жизни не повергло его в панику – Дмитрий из любого положения умел найти выход.

В принципе, в насквозь прогнившей стране победившего Пирровой победой капитализма любой вопрос решается с помощью дензнаков, но Кошелев, подобно Ленину, решил пойти другим путем. Во-первых, жаль было денег, а во-вторых – зачем сразу оставлять ненужные следы?

Так в послужном списке самозваного кандидата в новые русские появился первый, пусть малозначительный, факт конфликта с законом.

Вообще, по большому счету, с законом в той или иной степени конфликтует каждый – и Дмитрий не был исключением. Такие противоправные деяния, как уклонение от уплаты налогов, незарегистрированная предпринимательская деятельность, перепродажа краденого и элементарный обман должностных лиц и простодушных граждан давно уже были корявыми литерами вписаны в незамысловатую историю его жизни. Однако с недавних пор он ступил на совершенно другую, очень скользкую стезю. Ему предстояло стать минером – в прямом и переносном смысле, а для такового первая ошибка в большинстве случаев становится последней.

Ее-то, непоправимую ошибку, он и пытался исключить из всех возможных вариантов целиком и полностью. Как он сам говаривал, посмеиваясь, – «целиком и наполовину».

В хилой груди Дмитрия Кошелева пряталась, как мышь в норе, мелкая и низменная душонка – настолько трусливая, насколько и подлая. Безрассудная рискованность, удалая бесшабашность и тому подобное Диминой натуре были никак не свойственны.

Небезопасные или скандальные разговоры он предпочитал вести по телефону; если бить – то из-за угла.

А свести к исчезающе малой величине опасность «погореть» возможно было только лишь при условии выверенной, до последнего миллиметра и секунды, разработки.

Боязнь встретиться с опасностью лицом к лицу с годами превратилась в некую медицинскую проблему, нечто вроде фобии.

Тем не менее, Кошелев громадными усилиями воли из разболтанного лентяя сумел переделаться в последовательного упрямца.

Как на хорошего инженера или писателя, без остатка увлеченного любимым делом, иногда находят озарения (даже во сне), так и на Кошелева иной раз снисходили всякого рода выдумки да идеи, настолько он был захвачен осуществлением своей мечты. Количество умственных усилий неизбежно переходило в качество.

Кое-что Дмитрий черпал из многовекового опыта незаконопослушной части человечества, иногда изобретал велосипеды сам. Первым – одним из самых важных – ним было принято правило: поменьше «светись» – во всяком случае, под своим именем. Кошмарный урок, полученный на «Яме» и за ее пределами, не пролетел сквозь уши, напротив – засел в «чердаке» Кошелева толстым колом.

Полностью следуя изложенному выше правилу, для посещения закрытых отделов библиотек Кошелев собственноручно смастерил себе липовое удостоверение личности. Ненавистную бороду отращивать не стал – до конца жизни таскать этот дурацкий веник на лице, что ли?

Он просидел за работой целый день, но потерянное время того стоило. Взяв поздним вечером результат своего кропотливого труда в перепачканные руки, новоявленный фальшивомонетчик приятно удивился самому себе.

– Ай да Дима, ай да сукин сын! – паскудно изгадил своим именем выражение восторга великого писателя Кошелев, разглядывая свое творение.

С новеньких, еще остро пахнущих типографской краской красных корочек с надписью золотым тиснением «Удостоверение» (прогрессивно перестроившиеся новорусские типографии в изобилии печатали подобные заготовки для всякого рода преступного люда, и продавались они на каждом шагу) на Кошелева строго взирал сквозь огромные очки его несуществующий двойник – Максим Андреевич Павлов. Как явствовало из каллиграфическим почерком выведенного пояснения к образу, означенный М. А. Павлов являлся начальником отдела охраны некоей фирмы «Феникс» («Веник-с», – хихикал, потирая ладони, Кошелев).

Виртуальный Павлов родился рано утром, когда Кошелев, нацепив на свой длинный нос шутовские очки с простыми стеклами (они остались у него еще с веселой студенческой поры), сфотографировался в фотоателье «Момент» в далеком районе города.

Документальное оформление новорожденного было уже делом техники. В специализированной фирме Дмитрий отпечатал на компьютере нужный текст и старательно заполнил нужные графы.

Попотеть пришлось над печатью. Из трех имевшихся у него «утерянных» печатей с помощью бумажных масок Кошелев сотворил оттиск четвертой – никогда не существовавшей. Шлепнув его поперек глумливо улыбающейся рожи Павлова, Дмитрий громким пением торжественного марша завершил творение лже-сотрудника «левой» фирмы «Феникс» – воистину родившейся из пепла сгоревших предприятий.

С приятным ощущением недаром прожитого дня Кошелев поужинал и лег спать.

***

Некоторые опасения Дмитрия насчет звонка сотрудниками библиотеки по несуществующему телефону директору «Феникса» совершенно не оправдались. Безотказно, как всегда, сработало правило второе – побольше наглости! С уверенным видом без секунды промедления тычь в нос любую фальшивку – взрослые люди обычно доверчивы, как дети.

Неудачно попытавшись однажды сунуться в анналы одной из научных библиотек, во второй раз хитрый лис Кошелев туда не полез – благо на одной библиотеке свет клином не сошелся. К дверям научной библиотеки на другом конце города на ярко-красной «Хонде», как и подобает солидному чиновнику, подкатил уже М. А. Павлов.

То и дело поправляя сползающие с носа и безжалостно натирающие непривычную переносицу тяжелые очки, он предъявил новенькое удостоверение работнице библиотеки и хлопнул о стол списком интересующих его книг.

Пожилая хранительница знаний человечества лишь бегло взглянула на «ксиву», но внимательно ознакомилась со списком. Видимо, старая школа грозно окликнула ее из глубины прошедших лет – глаза библиотекарши подозрительно сузились:

– А зачем вам эти книги? Это для военных специалистов и экспертов-криминалистов! А вы…

Недрогнувшим голосом Кошелев не дал развиться опасной теме, без сучка и задоринки отчеканив заранее обдуманный ответ:

– Как – зачем? Я же являюсь на-чаль-ни-ком от-де-ла о-хра-ны! Удостоверение внимательно читали? Я не кто иной, как солдат на страже! А солдат обязан знать оружие врага – и тогда победа будет за нами!

Кошелев внутренне ржал, как лошадь – просто умирал от смеха. А наружно – строгий Максим Андреевич Павлов выдавал на-гора правильные речи. В конце концов, Дмитрий обнаглел до упора и заявил:

– Да что у вас за порядки? Я Ивану Петровичу пожалуюсь!

Кто был этот Иван Петрович – библиотекарь не знала, однако бушевавшая в ней старая школа мгновенно заткнулась и взяла под козырек. Бросив короткое «подождите», она удалилась в святая святых и через некоторое время вернулась со стопкой требуемых книг. Формальности не заняли много времени, и Кошелев, ощущая себя разведчиком в тылу врага, проследовал в чистый и тихий читальный зал, уселся за угловой стол и углубился в чтение.

…Пьянящее чувство агента 007 давно ушло в небытие; потянулись серые учебные будни. Мелкой розничной торговлей Кошелев зарабатывал на хлеб насущный, а в свободное время водружал на нос осточертевшие очки и ехал в библиотеку. Там его уже принимали за своего и без лишних разговоров выдавали требуемую литературу. Дмитрий брал в буфете стакан кофе, с тяжким вздохом шел к «своему» угловому столу и погружался в скучный мир сухих цифр и пресных выкладок.

Вот и сегодняшний день был до оскомины во рту похож на вчерашний. С момента открытия библиотеки «студент» торчал за столом и штудировал «Учебник сержанта инженерных войск», конспектируя те или иные места в ревностно скрываемую от посторонних глаз толстую тетрадь. Ее он хранил дома в специально устроенном тайнике пуще зеницы ока.

Кошелев, конечно же, вовсе не собирался идти в армию. Храни Господь от этого! Из этого учебника он, как сок из лимона, выжимал нужное – теорию минно-взрывного дела.

Ищущий да находит, стучащему открывают. Диме еще в школе неплохо давались точные науки, в том числе физика и химия. Теперь, по прошествии стольких лет, он достал с верхней полки своего стриженого «чердака» пропахший мышами и нафталином начальный капитал знаний и пустил его в оборот.

Ничего сверхоригинального Кошелев не замыслил – напротив. Большие деньги можно было «сделать» несколькими проторенными путями: вымогательством или торговлей высоколиквидным товаром – наркотиками, людьми, оружием или взрывчаткой. Причем становиться слепым орудием в чужих руках он вовсе не горел желанием – наоборот. Он вознамерился единолично занять какую-нибудь дотоле пустующую «нишу» и, как сам выражался, «закрутить свою мафию».

По этим двум направлениям он и вел «геологоразведочные» работы, тоннами изучая всевозможные книги, имеющие хоть отдаленное отношение к наркотическим, отравляющим, психотропным и взрывчатым веществам.

Он долго сопоставлял все возможные варианты – и колебался в выборе. Подобно буриданову ослу, он стоял между несколькими путями обогащения и глупо вертел седой головой.

Неумолимое время шло, а веселого перезвона монет в продранных карманах Кошелева что-то не слышалось. Напротив: он забросил все свои каналы добычи средств к существованию, постепенно отошел от дел – и, что называется, выпал из обоймы. Тощие ручейки денежек, текущие в его дырявое портмоне, обмелели и засохли. Будущий злой гений, в конце концов, добрался до своего банковского счета – и будто схватил снег горячими руками: деньги стали таять с возмутительной быстротой. Как известно, деньги трудно заработать, а уж потратить…

Так продолжалось всю зиму, весну и половину лета. В голове Дмитрия накопилось несколько тонн самых разнообразных данных, которые упорно не желали превращаться в разноцветные пачки наличных.

Но охота, как известно, – пуще неволи. Со временем Кошелев, по крупицам собирая знания, как пчела мед, охватил мысленным взором проблему как бы с высоты птичьего полета – и в один прекрасный день определился.

Выяснилось, что синтезировать какой-нибудь «крутой» наркотик – например, героин – одному, в домашних условиях, было технически невозможно, – и Дмитрий тут же отбросил эту идею. А мотаться курьером по перепродаже хозяйского зелья, как уже было сказано выше, Кошелев изначально не собирался. Тем умный человек и отличается от глупого, что вникает в глубинную суть явления, в начале пути ясно видя его конец. Дмитрий прекрасно понимал, что, став обычным наркокурьером без связей в преступном мире, нужных знакомств, опыта тюремных «посадок» – и даже если бы имел таковые! – закончит плохо. В конце туннеля он неизбежно увидит либо тюремную решетку, либо захлопнувшуюся крышку гроба (хотя нет, не увидит, потому что крышка захлопнется над ним). Ко всему прочему, Кошелев очень боялся попасть в зависимость от кого-либо – а наркокурьер неизбежно становился подневольным до конца своих немногочисленных дней. Если кто-либо думает, что, сунувшись в эту сферу, он сразу спокойненько загребет пару миллионов, получит «БМВ», путевку на Гавайи и «соскочит» – он ужасно ошибается. Все перечисленные блага достанутся определенным высокопоставленным господам, а низкозасунутым – синяки и шишки. Кому вершки, а кому корешки. Мир уж таков.

Да и вообще – работать на кого-то Кошелев после некогда приключившейся с ним оказии закаялся раз и навсегда.

* * *

Однажды, во время банальной прогулки по суетливому базару, Дмитрия неожиданно, перепугав до состояния ступора, стукнул по плечу старый знакомец Сергей Викторов.

– Здорово, Димон! – широко улыбаясь и привычно щуря правый глаз, приветствовал бывшего однокашника Викторов. – Сколько лет, сколько зим! Ты чего пыль базарную трамбуешь?

– Да так, просто прогуливаюсь, – уклончиво ответствовал «Димон». – Себя показать, людей посмотреть. Вот тебя, например.

– Не только посмотреть, но и послушать! – жизнерадостная улыбка старого знакомого растеклась еще шире по плоскому добродушному лицу. – Как поживаешь?

– Никак, – пожал узкими плечами Кошелев. – Семь на восемь. Но – не двенадцать.

– Как это – никак? – Викторов вдруг резко качнулся вперед, чуть не сбив отпрянувшего Кошелева с ног. Привычно присвоив толкнувшему его толстому гражданину несколько имен из Красной книги, Сергей пригласил одноклассника в пивной бар, расположенный тут же, на рынке, и завлекавший клиентов оглушительной музыкой из выставленной на тротуар колонки.

– Даже побазарить с другом не дадут! – бурчал Сергей, волоча за рукав не особенно упиравшегося «друга».

В полутемном зальчике, насквозь пропитанном бьющими в нос ароматами кислого пива и полуистлевшей рыбы, Сергей Викторов гостеприимно усадил Кошелева за угловой столик и направился к стойке.

Пребывавший в выжидательном напряжении Дмитрий облегченно расслабился, разглядев в ладони Сергея несколько мятых бумажек. Ты глянь, уплатил – и за него, Кошелева, тоже. Значит, его дела не так уж плохи. В отличие от моих…

Поутру в питейном заведении посетителей пребывало – сущая мелочь. Люди были в поте лица заняты зарабатыванием средств, прежде чем подарить их владельцу «трактира». Гул базарного улья доносился сюда значительно ослабленным, позволяя общаться без повреждения голосовых связок и слуховых аппаратов.

Сергей Викторов ухитрился за одни рейс приволочь и бухнуть на стол два бокала пива и выщербленное блюдце с парой пересушенных рыбешек.

Лишь отпив по половине бокала и волком выгрызя из рыб все более-менее съедобное, друзья нарушили гробовое молчание.

– Я так понимаю, что правды говорить мы не захотели! – все тем же шутливым тоном продолжил прерванный разговор Викторов. – Как это получается, что гений радиотехники и электроники занят каким-то «никаком» размерами семь на восемь? Нас ведь ждут великие дела, Дима!

– Кого ждут… хл-лёп… – отхлебнул Кошелев из бокала, – а кого – стороной обходят.

– Так ты что – нигде не работаешь? – задал вопрос напрямик Сергей, от удивления забыв о пиве.

– Нигде – это громко… хл-л-лёп… сказано, – пожал плечами Кошелев. – Так, случайными заработками перебиваюсь. Кому телек отрихтую, кому телефон подлампичу. Тем и живу. На хлеб хватает.

– А на пиво – не очень? – беспардонно хохотнул однокашник.

Дмитрий спервоначалу решил было впасть в амбиции, но передумал – чего на правду обижаться?

Уткнув длинноватый нос в опустошенный досуха бокал, он сокрушенно вздохнул.

– Не идет бизнес. Клиент какой-то… прижимистый пошел. За копейку удавится.

– Что же, – пожал плечами визави. – Все деньги стали считать. Время такое.

– Ну, а ты как? – соскользнул Дмитрий с язвящей душу темы. – Рассказывай!

– Лучше всех! – благодушию старого знакомого не было пределов. – Обожди секунду – возьму еще по бокальчику!

Преданный любитель пива Кошелев обеими руками был «за».

Вторая порция пенного напитка внесла еще больше непринужденности в общение записных товарищей.

– … В данный момент торговля лесом – лучший бизнес! – убеждал «гения радиотехники» Викторов. – Брось ты свои безделушки и займись делом! Откуда дровишки? Из лесу, вестимо! Лесник, слышишь, рубит, а я отвожу! И продаю. Улетают в момент!

– Ну, ты возишь. А я причем? – поднял выцветшие брови Кошелев. – У меня лесопилки в частном владении не числится.

– Дай срок – будет и лесопилка! – изогнул бровь «Папа Карло». – Имею я такие планы. А пока… а пока… – он допил пиво и стукнул бокалом о столешницу. – У меня шофера нет на грузовик.

– А зачем тебе шофер? – удивился Кошелев, напряженно размышлявший о третьем дармовом бокальчике. – Самому в падло баранку крутить?

– В падло, – мотнул головой Сергей. – Категории нету, да и не умею я… Боюсь, короче. Так пойдешь?

– Ку-куда? – поднял из пивной пены осоловелый взгляд Кошелев.

– Да ко мне, шофером! – похлопал его по тщедушному плечу Викторов. – Лес возить! Ты да я, да мы с тобой! У тебя же категория «С» открыта? Мы ж еще, помнится, в школе сдавали! Ты экзамен сдал, а я чуть в кусты не заехал!

– Открыта, – уронил сожалеющий взгляд обратно в бокал Кошелев. – А что за лесовоз у тебя? «МАЗ»? Или, может, «Вольво»? Категорией «Е» я не обзавелся…

– На «МАЗ» я еще не заработал, а на «Вольво» тем более, – вздохнул дровяной магнат. – «Ифа».

– «Ифа»? – удивился Дмитрий. – Почему «Ифа»?

– Недорого продавалась! – честно признался Викторов. – За четыреста баксов купил, еще пару сотен вложил – и катаюсь уже второй год. Да вот – водитель мой скоропостижно уволился. А т а м уже штабель бревен ждет. Не вывезу – другие сцапают. Желающих – до фига и еще немного. А лично шоферить – ну его в башлык. Сам разобьюсь и других покалечу. Ну, что скажешь?

– Когда ехать? – отодвинул в сторону пустой бокал Кошелев.

– Позавчера! – хмыкнул Викторов. – А серьезно… Если можешь – завтра.

…Нищему собраться – только подпоясаться. Спозаранку Дмитрий уже деловито расхаживал вокруг «Ифы», стуча носком ботинка по шинам, как заправский лихой шоферюга. Еще раньше он заправил бак доверху и проверил уровень масла.

Более никаких проверок машины перед дальним рейсом Кошелев не проводил. Не царское это дело – в липком мазуте плавать да нежные пальцы обдирать. По его мнению, сто долларов в месяц, положенные ему работодателем, того не стоили.

И хоть по тем временам это были весьма значительные для наемного работника деньги, его сиятельство баронет Дмитрий Кошелев ценил свой эксклюзивный труд значительно дороже.

Но, как известно, на безрыбье и рак – рыба.

Сергей Викторов с небольшим черным кейсом в руках вышел из маленького домика, который он снимал с женой и тремя детьми, уселся в кабину и тоном Гагарина рявкнул:

– Поехали! – и так же исторически взмахнул рукой.

Сказка о попе и работнике его Балде зазвучала с первым оборотом дизеля.

Кошелев еще накануне опробовал новое средство передвижения, и сегодня выглядел за рулем весьма уверенно.

За окном ярко блистало свежее утреннее солнце, щедро поливая росную землю излишне горячей любовью. Несмотря на ранний час, погода за окном напоминала тропики в полдень.

Дмитрий запустил мотор и несколько минут недвижимо сидел, склонив голову к капоту и будто прислушиваясь к работе дизеля.

«Двигатель прогревает!» – с невольным уважением подумал хозяин конторы о новом батраке, хотя в такую жару прогревать агрегат не было никакой необходимости.

На самом деле трясущийся в крупном ознобе Кошелев (дизельное сердце «Ифы», как и все его собратья, в изобилии дарило нещадную вибрацию кабине, особенно на холостых оборотах) последний раз решал мучительную дилемму: быть или не быть ему проданным наймитом у своего же одноклассника? А может, плюнуть на его заманчивое предложение и отправиться домой досыпать? Облом пахать! Обло-о-ом!

Однако, пораскинув раскисшими мозгами, «наймит» все же решил отправляться в путь-дорогу. Страстное желание развеяться, отвлечься от серой обыденности вкупе с острой необходимостью заработать взяли верх над заскорузлой ленью и парализующей расслабухой.

Кошелев мотнул остроносой головой, как отгоняющий мух конь, и решительно тронул машину с места.

Застоявшийся стодвадцатипятисильный немецкий дизель весело зарокотал и играючи поволок порожний грузовик по славянскому ухабистому проселку – разве что на губной гармошке не запиликал. Вырулив на большак, Кошелев прибавил скорости и фальшиво засвистал нечто, отдаленно смахивающее на «Дойче зольдатен, унтер-официрен». Блаженно развалившийся на пассажирском сиденье Викторов весело улыбнулся и покачал большой лысеющей головой:

– Смотри, в партизанские леса направляемся!

– Думаешь, могут по дороге мину заложить? – подыграл Кошелев. – Не боись, герр майор! Аллес будет гут!

Так, весело перешучиваясь, они мчались по ровной дороге, настигая и сходу обгоняя попутные машины и пугливо сторонясь встречных. Перебрасывались шутками-прибаутками, обменивались мнениями по поводу нынешней жизни вообще и лесоторгового бизнеса в частности, перемывали кости знакомым и громко ржали.

Поздним вечером прибыли на место. Погрузку пришлось отложить до рассвета.