Читать книгу Принципы назначения наказания - С. А. Велиев - Страница 3

Любая ответственность, в том числе и уголовная – сложное социально-правовое явление. Она обусловливается существованием и взаимодействием трех основных участников общественной жизни: личности, общества и государства. По этой причине юридическая ответственность представляется как важная мера защиты интересов личности, общества и государства.

Роль каждого из перечисленных участников общественной жизни в возникновении и регламентации юридической ответственности различна. Во-первых, юридическая ответственность как разновидность социальной ответственности возможна только в обществе, поскольку личность как бы «приговорена» жить в нем и вне общества ни ее существование, ни ее поведение никакого значения не имеют. С одной стороны, каждый человек приобретает самостоятельность и свободу только в обществе, именно в обществе он проявляется как личность. С другой стороны, общество оказывает определенное воздействие на личность, определяет общие принципы и правила ее поведения. Личность не «растворяется» в обществе, поскольку имеет свою сознательно-правовую индивидуальность. В современном цивилизованном обществе человек является личностью отдельной, свободной и вместе с тем неразрывной с общественной жизнью.

Во-вторых, юридическая ответственность включает в себя как минимум две стороны: государство и правонарушителя, поскольку основанием юридической ответственности является поведение субъекта, выходящее за рамки правовых установлений. Государство, с одной стороны, в правовых нормах устанавливает общеобязательные правила, нарушение которых считается правонарушением, и меры юридической ответственности, применяемые за конкретное правонарушение. В правоохранительных отношениях государство также выступает как управомоченная сторона, которая в лице компетентных органов применяет меры юридической ответственности. С другой стороны, государство воздействует на личность, причем это воздействие проявляется двояко: через общество и непосредственно на конкретного гражданина. Однако полное подчинение человека государству недопустимо, да и невозможно, поскольку основой всей человеческой деятельности выступает его свободная воля. Отсутствие свободной воли человека означало бы отсутствие его сознательно-волевой деятельности вообще и правонарушающего поведения в частности. Тем самым социальная ответственность возможна только при свободной воле человека, и только при наличии свободной сознательно-волевой деятельности можно требовать от него отчета в поступках.

Человеческая деятельность выступает вовне «как сила, реализующая, воспроизводящая и изменяющая общественные отношения».[4] Но в основе этой деятельности стоит свободная воля, которая есть тот самый механизм, заставляющий человека принимать соответствующее решение, в том числе и правового (уголовно-правового) характера. Социальные последствия человеческой деятельности являются объективным основанием ответственности человека за свое поведение перед обществом, государством и, наконец, перед самим собой.

Свободная воля человека как положительно, так и отрицательно влияет на выбор того или иного варианта действий. Это обусловливается многими и субъективными факторами, связанными с самим человеком, и объективными не зависящими от человека. Таким образом, ответственность как социальное явление появляется в результате взаимодействия следующих элементов: личных потребностей и интересов человека; общественного мнения, осуждающего или одобряющего соответствующий поступок; обязательных для всех велений государственной власти. Роль каждого из этих элементов и их содержание различны. Личные потребности и интересы отдельных индивидов не совпадают. Однако неприкосновенность и ненарушение личной свободы каждого требует наличия определенных ограничений личной свободы. Пределы же ограничения личной свободы должны определяться необходимостью уважения прав и свобод других. Тем самым, личные потребности и интересы каждого будут иметь положительную направленность только тогда, когда он совпадает с общими интересами. И наоборот, не совпадающие с общими интересами личные потребности и интересы будут иметь отрицательный характер и их реализация станет правонарушением, т. е. основанием юридической ответственности. Общественное мнение, в свою очередь, осуждает поведение, выходящее за рамки общих интересов, а государственная власть устанавливает конкретные меры юридической ответственности за них.[5]

Термин «ответственность» многозначен. В одном из своих значений он обладает содержанием, как бы противоположным свободе. Ответственность выступает здесь, как обращенное к личности требование не переходить в своем поведении за пределы предоставленной ей обществом свободы, т. е. как своеобразный ограничитель свободного усмотрения личности. Данный аспект ответственности выражается в объективной необходимости и вытекающей из нее субъективной обязанности выполнять общественные требования. В уголовном праве – это обязанность всех нормоадресатов согласовывать свое поведение с уголовно-правовыми запретами и велениями, соблюдать правопорядок.

Но помимо этого термин «ответственность», не утрачивая своего первоначального значения, наполняется и другим, более высоким содержанием. Ответственность человека дополнительно заключается в следовании общественным ожиданиям относительно активного участия в прогрессивном преобразовании социальной действительности, добровольного возложения личностью на себя тех или иных обязанностей. В области борьбы с преступностью данный аспект ответственности выражается в принимаемой личностью на себя обязанности активно участвовать в тех или иных формах в охране и укреплении правопорядка. Названные выше аспекты социальной ответственности человека – соблюдение социальных требований и следование общественным ожиданиям образуют ее объективное содержание в перспективном (или позитивном) значении.[6]

Однако объективное содержание ответственности не выполнит своего целевого назначения, если не будет обработано сознанием личности и не выльется в поведенческое решение. Способность человека воспринимать и оценивать поступающую информацию, производя на этой основе выбор и осуществление конкретных поведенческих актов, иначе говоря, наличие свободы воли, образует субъективное основание его социальной ответственности за свое поведение.

В субъективном плане ответственность представляет собой социальное отношение человека к общественным ценностям.[7] Субъективной предпосылкой ответственного поведения является наличие того аспекта воли, который состоит в способности «действовать со знанием дела» и связан с отражательной (познавательной) деятельностью человека.[8] Сами по себе знания, как бы широки и глубоки они ни были, далеко не всегда обеспечивают требуемое или ожидаемое обществом поведение. Поведение человека, если иметь в виду внутренний источник его активности, базируется на потребностях и интересах, индивидуальная структура и социальное содержание которых оказывают существенное влияние на формирование личностной системы ценностей, а через нее – и на ценностно-ориентационную деятельность человека, на выбор им меры и направления поведенческой активности.[9]

Важным компонентом психологической структуры личности, определяющим во взаимодействии с остальными субъективное содержание ответственности личности, являются свойства характера и прежде всего – волевая сфера.[10]

Таким образом, под свободой воли как субъективным основанием ответственности следует понимать возникающее в процессе индивидуального развития биологически подготовленное и социально обусловленное свойство человеческой психики производить на основе познания внешней ситуации и самого себя оценку, выбор, принятие и осуществление решений о требуемой и ожидаемой социальной активности. Свобода воли интересует уголовное право на том этапе ее развития, когда человек приобрел способность сознавать социальное значение своих действий, предвидеть их социальные последствия и сосредоточить свою энергию на реализации решений, принятых с учетом необходимости, выраженной в уголовных законах. Следовательно, субъективный аспект ответственности выступает в качестве обязанности (но уже не внешней, объективной, а осознанной, внутренней) обеспечить регуляцию своего поведения так, чтобы оно соответствовало по своей внешней направленности и мере социальным требованиям и общественным ожиданиям.

В основе внутренней регуляции поведения могут лежать три основных вида психологических состояний: опасение подвергнуться общественному осуждению или связанным с ним социальным санкциям; осознание своего общественного долга; веления собственной совести. Различия в формах внутренней регуляции поведения зависят не только от объективных результатов деятельности, как считают некоторые авторы,[11] но и от ее внутреннего содержания, а также психологических состояний, его обусловивших.[12]

Свобода воли во всех ее трех аспектах – отражательно-познавательном, ценностно-ориентировочном и преобразовательно-волевом – не является чем-то абсолютным, априорно данным и не зависящим от существующих социальных условий. Во-первых, развитие свободы воли во всех ее проявлениях является не только (и не столько) результатом самотворчества личности, сколько продуктом процесса социализации, которому она подверглась извне. Поэтому границы и содержание свободы воли индивида в основном обусловлены характером существующих общественных отношений, а также тех микроструктур, в которые он интегрирован (например, трудовой коллектив, семья и т. д.).

Во-вторых, именно социальная среда обитания личности обеспечивает последнюю теми объективными возможностями, в рамках которых происходит выбор и осуществление того или иного поведенческого решения. Поэтому «ответственность не поддается определению там, где исключается анализ объективных условий, в которых действовал человек, ибо эти условия определяют рамки выбора, допускают различные варианты выбора».[13]

Внешняя детерминированность человеческого поведения и его внутренняя обусловленность системой потребностей и интересов не лишает поведение определенной самостоятельности, автономности.

В. С. Прохоров, Н. М. Кропачев, А. Н. Тарбагаев рассматривают юридическую ответственность как категорию целого, в которой различаются диалектически противопоставляемые стороны: а) выполнение лицом нормативных требований, фиксирующих должное поведение (позитивная ответственность), и б) выполнение должного поведения, также зафиксированного нормой, но уже в результате государственного принуждения как реакция на правонарушение (ретроспективная ответственность).[14]

Любая жизненная ситуация, как правило, дает человеку возможность выбора варианта поведения. Рамки этой возможности определяются прежде всего, внешними условиями, но принятие поведенческого решения зависит и от самого человека, в частности, от его желания и умения воздействовать на ситуацию и на самого себя. «В той мере, в какой человек обладает возможностью… выбора, в той мере, в какой он своей деятельностью может влиять на ситуацию, он лично несет ответственность за свой выбор, за свои действия».[15] И здесь мы приближаемся к ретроспективной ответственности, т. е. к ответственности за прошлое поведение.

В ретроспективном плане ответственность представляет собой реакцию общества, социальных групп или отдельных людей на негативное социальное поведение, на нарушение норм или неоправдание личностью социальных ожиданий. Это – объективное содержание ретроспективной ответственности. Субъективный же ее аспект связан с определенными психологическими состояниями личности: чувством стыда перед окружающими за совершенный поступок; угрызениями совести; переживаниями в связи с отрицательной социальной оценкой и примененными санкциями; самобичеванием из-за проявленного неумения надежно скрыть содеянное; неприязнью или ненавистью к тем, кто разоблачил антисоциальный поступок или осудил его и т. д. Иначе говоря, субъективный аспект ретроспективной ответственности может иметь как положительное, одобряемое обществом, так и отрицательное, осуждаемое им содержание.[16]

Реакция общества на негативное социальное поведение личности всегда связана с политической, правовой или моральной оценкой его объективных признаков и субъективного содержания. Соответствующая оценка в случае необходимости может дополняться санкцией (например, моральным бойкотом, уголовным наказанием), но может существовать и без нее. В результате ретроспективная ответственность может исчерпываться отрицательной оценкой (критикой на собрании, объявлением товарищеского порицания со стороны коллектива, судебным осуждением без назначения наказания и пр.).

О влиянии общественного мнения на характер уголовной ответственности и на меру наказания, назначаемого за конкретное преступление, свидетельствует тот неопровержимый факт, что суды при назначении наказания в большинстве случаев учитывают реакцию общества на рассматриваемое преступление. В связи с этим внимание привлекает постановление коллегии по уголовным делам и делам.

Характер ответственности и ее мера зависят прежде всего от объективного содержания проступка, а потому, «чем значительнее будут отрицательные последствия некомпетентного, неумелого, субъективного или антиобщественного поведения… тем больше будет ретроспективная ответственность, в том числе и ее «материальное выражение – наказание».[17] Но при определении характера и меры ответственности нельзя игнорировать и субъективное состояние человека, совершившего акт антиобщественного поведения. Не могут не влиять на меру ответственности и ее «материальное» выражение, и психологические состояния, которые характеризуют личность после совершения преступления. Не случайно закон требует, например, учитывать чистосердечное раскаяние в качестве смягчающего наказание обстоятельства. Таковы некоторые общие положения, которые мы считали целесообразным рассмотреть перед исследованием понятия уголовной ответственности.

Любой вид юридической ответственности выступает в виде санкции за правонарушение, т. е. в виде государственного принуждения к выполнению требований правовых норм. Юридические же последствия, с государственным принуждением не связанные, юридической ответственностью не являются.

В теории юридическая ответственность определяется как мера государственного принуждения, которая выражается в отрицательных последствиях для правонарушителя, наступающих в виде ограничений личного или имущественного порядка.[18] Она – реакция общества и государства на правонарушение.

Уголовная ответственность и наказание являются, наряду с преступлением, основными понятиями уголовного права. За последние годы исследованию их содержания и соотношения уделялось значительное внимание, что не привело, однако, к преодолению существенных расхождений во взглядах. Непосредственно вопросам уголовной ответственности и ее основанию уделяли внимание такие видные деятели науки уголовного права, как В. Н. Кудрявцев,[19] Я. М. Брайнин,[20] А. Н. Тарбагаев,[21] В. С. Прохоров,[22] И. Э. Звечаровский,[23] Н. М. Кропачев[24] и другие.

В литературе справедливо отмечается, что формирование концепции юридической ответственности в науке уголовного права «повторило путь исследования юридической ответственности в общей теории права».[25]

В юридической науке не получило поддержки и было подвергнуто единодушной критике мнение О. С. Иоффе и М. Д. Шаргородского о тождестве ответственности и наказания.[26] Впоследствии от него отказался и один из названных авторов.[27] Поэтому господствующим было и остается мнение о неидентичности понятий «уголовная ответственность» и «наказание», о том, что они представляют собой два отличающих друг от друга правовых явления. В зависимости от решения вопроса о содержании и соотношении рассматриваемых понятий можно выделить несколько основных позиций.

Сторонники первой позиции понимают под ответственностью реализацию правовых санкций, т. е. ее содержание в области уголовного права сводят к назначению и исполнению наказания, отвергая тем самым необходимость ее изучения в каком-либо ином, отличном от наказания аспекте.[28] Такое понимание уголовной ответственности представляется неправильным и мало чем отличающимся от изложенного выше. Во-первых, неблагоприятные последствия преступления для виновного в его совершении не исчерпываются реализацией уголовно-правовой санкции, т. е. назначением и исполнением наказания. Внешне сходные с наказанием неблагоприятные последствия могут быть возложены за административное правонарушение (административный штраф, административный арест) или дисциплинарный проступок (увольнение от должности), хотя виды ответственности будут различными. Одно и то же наказание (например, три года лишения свободы) может быть назначено за разнородные преступления (причинение смерти по неосторожности, грабеж, нарушение правил дорожного движения и т. п.), но, несмотря на одинаковость наказания, содержание ответственности будет различным.

Во-вторых, критикуемая позиция противоречит действующему законодательству, предусматривающему существование уголовной ответственности без назначения или без исполнения наказания, т. е. без реализации санкции. И нет никаких оснований считать, что в этих случаях ответственность имеет какой-то половинчатый, незавершенный характер или является, как утверждал А. Б. Сахаров, «бессодержательной».[29]

В-третьих, сведение понятия уголовной ответственности к реализации наказания связано с игнорированием или непониманием того, что в уголовно-правовом регулировании присутствует не только насилие, принуждение, но и убеждение, воспитание.

Мнение о том, что уголовная ответственность – неразрывно связанное с наказанием правовое явление, лишенное самостоятельного содержания, имеет и иную, более завуалированную форму выражения. Начиная с М. А. Шнейдера,[30] в уголовно-правовой литературе широко распространилось определение уголовной ответственности как обязанности виновного претерпеть определенные меры принудительного воздействия. Причем сторонников такой трактовки термина «уголовная ответственность» можно разделить на две группы.

Одни авторы считают, что уголовная ответственность является одним из элементов уголовного правоотношения и представляет собой обязанность виновного подвергнуться (претерпеть, подчиниться и т. д.) наказанию.[31] При таком подходе, в сущности, нет никакого движения вперед в разграничении понятий «уголовная ответственность» и «наказание». К тому же сторонники данной позиции неправомерно переносят основной акцент на субъективный аспект ретроспективной ответственности, в то время как законодательство может регулировать лишь ее объективное содержание, которое выражается в определенной деятельности государственных органов, а не в субъективном состоянии личности.

Пытаясь при анализе соотношения уголовной ответственности и наказания выйти за рамки их фактического отождествления, другая группа авторов, также рассматривающих ответственность как обязанность отвечать за содеянное, включает в процесс ее реализации не только наказание, но и меры процессуального принуждения,[32] а также исправительно-трудового воздействия.[33]

Представляется, что объединение в понятии уголовной ответственности материальных (наказание) и процессуальных (предъявление обвинения, избрание меры пресечения) элементов превращает следственные органы в субъекты, осуществляющие правосудие по уголовным делам, что не согласуется с действующим законодательством. В соответствии со ст. 7 УК Азербайджанской Республики не только наказанию, но уголовной ответственности подлежит лицо, вина которого в отношении совершенного деяния и его последствий установлена, а согласно ст. 21.1 Уголовно-процессуального кодекса Азербайджанской Республики лицо, обвиняемое в совершении преступления, считается невиновным, пока его вина не доказана в порядке, предусмотренном УПК Азербайджанской Республики, и судебный приговор об этом не вступил в законную силу. Следовательно, уголовная ответственность наступает не со времени совершения преступления или предъявления обвинения, как считают сторонники анализируемой позиции, а с момента вступления в силу обвинительного приговора.[34] Нельзя признать обоснованным и включение в число обязательных элементов уголовной ответственности уголовно-исполнительных отношений уже хотя бы по той причине, что назначение и (или) исполнение наказания, тем более связанного с исправительным воздействием, не является, как уже отмечалось, атрибутивным признаком (частью) уголовной ответственности.

Иная точка зрения состоит в рассмотрении уголовной ответственности как сложного явления, включающего наказание и предшествующую ему (и независимую от него) отрицательную оценку судом общественно опасного поведения.[35] Достоинство этой позиции – в признании уголовной ответственностью такой реакции государства в лице суда на совершенное преступление, которая не исчерпывается наказанием и дополнительно включает в себя в качестве самостоятельного элемента государственное публичное порицание. Вместе с тем ей присущи два недостатка: а) наказание рассматривается в качестве обязательного элемента уголовной ответственности; б) объектом порицания выступает лишь общественно опасное поведение.

Отмеченные недостатки частично устранены при разработке данной проблемы К. Ф. Тихоновым. По его мнению, наказание и уголовная ответственность – самостоятельные правовые явления, и под последней следует понимать государственное порицание виновного в совершении преступления, осуществляемое судом в форме обвинительного приговора.[36]

В 1968 г. в рецензии на книгу К. Ф. Тихонова П. П. Осипов в соавторстве с Н. А. Беляевым, в основном поддержав подход данного автора к определению понятия уголовной ответственности, высказали и несколько критических замечаний.[37] Позднее взгляд на уголовную ответственность как на нетождественное наказанию и независимое от него правовое явление, которое заключается в осуждении судом от имени государства деяния и лица, совершившего его, были выдвинуты и другими авторами.[38] Характерно, что на эту позицию начинают переходить и те, кто высказывал ранее иные взгляды на природу уголовной ответственности, хотя отягощенность прежними высказываниями обусловливает стремление «перекинуть мост», соединить прежнюю позицию с новой, что, в конечном счете, ведет лишь к противоречивости суждений.[39]

Кроме изложенных выше подходов существует и промежуточная, компромиссная позиция, сторонники которой предпринимают попытки «соединить несоединяемое» и, с одной стороны, трактовать уголовную ответственность как определенную обязанность виновного, а с другой – усматривать в ней определенную реакцию общества, т. е. осуждение, порицание.[40]

Обязанность лица, нарушившего уголовно-правовой запрет, «держать ответ» (нести ответственность) за совершение деяния и связанное с ней право государства привлечь лицо к уголовной ответственности представляют собой «продукт» (последствие) противоправного акта самого деятеля. Однако устранить возникшую и реально существующую обязанность (как новый элемент его социально-правового статуса) само лицо по общему правилу не в состоянии. Исключение составляет случай, именуемый в уголовном праве добровольным отказом (ст. 31 УК РФ (ст. 30 УК Азербайджанской Республики. – С. В.)). Прекратив приготовление к преступлению либо действия (бездействия), непосредственно направленные на совершение преступления (сами по себе они рассматриваются законом как неоконченное преступление – гл. 6 УК РФ (гл. 6 УК Азербайджанской Республики. – С. В.), т. е. волей (согласием) законодателя сам устраняет (делает ничтожным) возникшую было обязанность, а государство по собственной инициативе (выраженной в законе) отказывается от привлечения субъекта к уголовной ответственности. В этом смысле можно согласиться с широко распространенным мнением, что юридическая (в том числе и уголовно-правовая) ответственность – это официальная реакция представляющего общество государства, суть которой заключается в наступлении для виновного неблагоприятных последствий.[41]

В самом уголовном законодательстве определение уголовной ответственности отсутствует. Поэтому оно может существовать лишь как определение научное. Как уже отмечалось, в юридической литературе предлагается ряд определений понятия «уголовная ответственность», однако большинство из них подвергается критике по тем или иным основаниям. Очевидно, попытки сформулировать оригинальное, емкое определение рассматриваемого понятия, охватывающего все его стороны, черты, свойства, функции, будут продолжены и должны приветствоваться. Каждое из определений имеет рациональное зерно, которое, упав на благодатную почву, может привести к желаемым результатам. Поэтому и автор, исходя из проблематики данной монографии, считает возможным обобщить некоторые выводы и результаты исследования сущности и содержания уголовной ответственности в определении, которое, на наш взгляд, позволит отграничить это понятие от других, имеющих точки соприкосновения (пограничных), правовых институтов, подчеркнуть их природу (например, «освобождение от уголовной ответственности», «освобождение от наказания», «ответственность в уголовном праве» и др.), наметить ориентиры к характеристике форм ее реализации.

Однако необходимо иметь в виду, что речь идет об определении законодательного понятия и, следовательно, соответствующие положения действующего уголовного законодательства должны использоваться в качестве основы и критерия практической пригодности научного определения уголовной ответственности. С учетом данного требования уголовную ответственность можно определить как публичное государственное осуждение (порицание, отрицательная оценка) определенного общественно опасного деяния и лица, его совершившего, которое заключается в ущемлении (ограничении) социально-правового статуса виновного путем применения предусмотренных уголовным законом мер принуждения и является результатом реализации его юридической обязанности отвечать за содеянное в целях восстановления социальной справедливости, а также исправления осужденного и предупреждения совершения новых преступлений.[42]

Уголовная ответственность состоит, прежде всего в публичном объявлении судом от имени государства соответствующего деяния преступлением (изменой государству, умышленным убийством, хулиганством и т. д.), а виновного в его совершении – преступником (изменником государству, убийцей, хулиганом и пр.) и образует, таким образом, один из элементов объективного содержания ретроспективной ответственности.

Как верно указывает И. А. Тарханов, «уголовная ответственность непосредственно связана с возникшей в результате совершения преступления обязанностью лица претерпеть неблагоприятные последствия им содеянного как элементом содержания вызванного к жизни уголовно-правового отношения. Уголовная ответственность есть реализация этой обязанности посредством вмешательства государства (в лице уполномоченного им органа)».[43]

Уголовная ответственность может включать в себя и наказание, но может и исчерпываться осуждением, отрицательной оценкой. Это значит, что наказание не является необходимым элементом уголовной ответственности, последняя первична и независима от наказания, а потому возможна и без него. В то же время наказание – вторично и зависимо от уголовной ответственности как публичного порицания судом от имени государства определенного общественно опасного деяния и лица, его совершившего. Если, например, лишение свободы, конфискация имущества и т. д. применяются государством без такого рода порицания, то они выступают не как уголовное наказание, а как средство политического террора, как военная акция и т. д.

Уголовная ответственность обязательно воплощается в форме обвинительного судебного приговора. Оглашая такой приговор, суд оценивает вмененное в вину подсудимого деяние как общественно опасное (т. е. дает ему отрицательную социально-правовую оценку) и, квалифицируя его по соответствующей статье Уголовного кодекса (отрицательная юридическая оценка), публично объявляет от имени государства совершенное деяние преступлением, а виновного – преступником (единство отрицательных социальных и юридических оценок), что превращает последнего в осужденного. Независимо от назначения и исполнения наказания отрицательные оценки опорочивают виновного, снижают его социальный престиж, влияют на его положение в обществе. В результате эти оценки сами по себе способны производить изменения в правосознании осужденного, оказывать предупредительные воздействия на лиц, склонных к совершению правонарушений, но дорожащих своим социальным престижем, удовлетворять общественное правосознание, возмущенное фактом совершения преступления. Иначе говоря, в условиях роста сознательности людей, что относится и к определенным категориям правонарушителей, уголовная ответственность, даже не сопровождающаяся применением наказания, становится достаточно эффективным средством борьбы с преступностью.

Правильное понимание сущности уголовной ответственности как публичного государственного порицания имеет важное значение для правоприменительной деятельности. Во-первых, становится ясным смысл выделения понятия «уголовная ответственность» как самостоятельного уголовно-правового явления, позволяет несколько иначе подойти к решению вопроса об основании уголовной ответственности, с одной стороны, и основании назначения наказания – с другой. Представляется, что основания уголовной ответственности и наказания нельзя признать тождественными. Если достаточным основанием уголовной ответственности является факт совершения деяния, содержащего все признаки состава преступления, предусмотренного УК, то для назначения и исполнения наказания требуется дополнительно установить отсутствие обстоятельств, исключающих применение наказания, указанных в соответствующих статьях УК. Во-вторых, можно предположить, что реализация программной задачи относительно постепенного перехода от наказания к мерам общественного воздействия отнюдь не требует сокращения сферы использования уголовной ответственности пропорционально сокращению объема применения уголовного наказания. Замена мер уголовного наказания мерами общественного воздействия может осуществляться в условиях сохранения и укрепления института уголовной ответственности.

К сожалению, более широкому использованию в борьбе с преступностью уголовной ответственности, не сопровождающейся применением принудительных мер карательного характера, препятствуют определенные недостатки, связанные с нехваткой должной практики применения нового уголовного и уголовно-процессуального законодательств.

Но следует заметить, что суды чрезвычайно редко используют возможности применения уголовной ответственности без назначения реального наказания, которые закреплены действующим законодательством. Единичны случаи вынесения обвинительных приговоров, в которых дается публичная отрицательная оценка от имени государства деяниям подсудимого в связи с совершением им преступления, но виновный при этом освобождается от наказания в силу последующего своего безупречного поведения и честного отношения к социальным ценностям, на основе чего он не может быть сочтен общественно опасным.

Иногда неиспользование судами законодательных положений о привлечении к уголовной ответственности без назначения реального наказания в дальнейшем приводит к отмене или изменению приговоров судов первой инстанции судами вышестоящих инстанций. Примером может служить постановление коллегии по уголовным делам и делам об административных правонарушениях Апелляционного Суда Азербайджанской Республики от 26 февраля 2002 г. по делу № 2–309. Апелляционная коллегия по жалобе осужденного Г., пересмотрев уголовное дело, установила, что Г. перед многоквартирным домом спорил со своей соседкой Х., оскорбил ее грубыми, вульгарными выражениями, применил к ней физическое насилие и ударом кухонного ножа в область правового предплечья нанес ее здоровью умышленный вред. Мингечаурский городской суд квалифицировал деяние Г. по ст. 221.3 (хулиганство, совершенное с применением предметов, используемых в качестве оружия) и приговорил его к 3 годам лишения свободы. Однако апелляционная коллегия установила, что при назначении наказания суд первой инстанции должным образом не учел обстоятельства, характеризующие личность гражданина Г. (ему было 66 лет, он был пенсионером, имел положительную характеристику по месту жительства, никогда не имел судимости, помирился с потерпевшей и др.). Данные обстоятельства свидетельствуют о том, что приговоренный Г. может быть исправлен без реального отбывания наказания. С учетом этого апелляционная коллегия своим постановлением изменила приговор суда первой инстанции и, применив ст. 70 УК Азербайджанской Республики, условно осудила Г. к 3 годам лишения свободы с установлением 2-летнего испытательного срока.[44]

Самостоятельное содержание и значение уголовной ответственности как государственного публичного порицания важно учитывать и тогда, когда оно включает в себя наказание, потому что общественное мнение интересуется не только тем, даже не столько тем, – обидой, побоями или истязаниями будет признано данное деяние, какой род и вид наказания будет за него назначен, сколько тем, чтобы до корня вскрыть и публично осветить все преступления, а также вынести из суда уроки общественной морали. Таким образом, эффективное воспитательное (а также предупредительное) воздействие судебной деятельности по назначению наказания, достижение того, чтобы окружающая аудитория полностью согласилась с внесенным приговором, во многом зависят от убедительности и глубины правовых оценок, данных в обвинительном приговоре суда.