Читать книгу Принципы назначения наказания - С. А. Велиев - Страница 4

Проблема уголовного наказания в целом, а также вопросы его сущности, функций, возможности воздействия на преступность и преступника до сегодняшнего дня во многом остаются terra incognita.

Исследование уголовно-правовой категории «наказание» следует начать с внесения ясности в понятийный аппарат. Для этого прежде всего рассмотрим такие термины, как «сущность наказания», «содержание наказания», «цели наказания», «функции наказания».

Надо отметить, что в юридической литературе лишь два автора – А. Е. Наташев и Н. А. Стручков – оперировали понятием «сущность наказания» как отличающимся от понятия «содержание наказания».[45] Так, Н. А. Стручков усматривает сущность наказания и его отличие от иных правовых санкций в том, что «наказание должно быть не либеральной, а суровой мерой, несущей осужденному ограничения, лишения, тяготы, страдания».[46] В результате сущность наказания Н. А. Стручков связывает с количественным признаком того, что присуще и другим юридическим санкциям. И. М. Рагимов считает, что «выделение понятия содержания наказания в отличие от понятия его сущности связано с качественной характеристикой кары».[47] Исходя из этого, он различает наказание по степени кары – количественно и качественно. На наш взгляд, намеченный в работах этих авторов подход представляется перспективным, но его нельзя признать удачным с точки зрения полученных результатов. Возможно, это связано с тем, что они не использовали соответствующих философских категорий и придавали понятиям «сущность» и «содержание» не совсем точное значение в философском смысле.

Сущность отражает типичные свойства содержания тех явлений, в которых мы стремимся выделить общее и решающее.[48] Иначе говоря, сущность «вырастает» из содержания, а не наоборот. Сущность не адекватно выражает содержание. И это происходит не только потому, что сущность – концентрированное, обобщенное выражение содержания, но и вследствие наличия в содержании прогрессирующих, растущих элементов другой сущности, которая не может, однако, претендовать на роль сущности явления в целом, так как либо уже зачахла, либо еще не набралась сил. Поэтому содержание всегда богаче сущности не только по количеству признаков, но и по их характеру, по их отношению к господствующей сущности. Если сущность едина (на определенном этапе равновесия она может, правда, временно быть и двуединой), то содержание, как правило, противоречиво.

Сущность характеризует явление с точки зрения его устойчивости, содержание же содержит в себе элементы, выражающие как устойчивость, так и процессы изменения, развития, обусловленные появлением новых элементов, «враждующих» с сущностью, подрывающих ее. Поэтому содержание, не только устойчиво, но и изменчиво.[49]

По своей сущности наказание является государственной правовой мерой социального управления, принудительной по форме и карательной по характеру. С этой точки зрения наказание не отличается от других штрафных санкций и имеет с ними единую сущность. Единственное отличие наказания состоит в том, что оно вытекает из уголовной, а не какой-либо другой юридической ответственности. Однако этот признак – связь с уголовной ответственностью, – лежит вне самого наказания и не относится ни к его внутренней сущности, ни к содержанию.

По вопросу о содержании понятия наказания в уголовно-правовой литературе высказаны две противоположные точки зрения. Суть разногласий заключается в следующем: исчерпывается ли содержание наказания одной лишь карой или она дополняется элементами воспитания.

Как отмечает норвежский криминолог Нильс Кристи, назначение наказания в соответствии с правовыми установлениями означает причинение боли и предназначено именно для этого. Данная деятельность часто не согласуется с такими признанными ценностями, как доброта и способность прощать. Для устранения этого несоответствия иногда делаются попытки скрыть основное содержание наказания, а в тех случаях, когда это не удается, приводятся разного рода аргументы в пользу намеренного причинения боли.[50]

На первый взгляд может показаться, что поставленный вопрос имеет чисто теоретический характер. Однако от его решения зависит эффективность реализации уголовной и уголовно-исполнительной политики, построение многих институтов уголовного и уголовно-исполнительного права, характер деятельности учреждений по исполнению наказаний. Поводом для разногласий в свое время являлась не очень четкая формулировка ст. 20 УК Азербайджанской ССР 1960 г. и аналогичных статей уголовных законов других союзных республик, так как она давала основание двояко понимать содержание понятия уголовного наказания.

«Наказание не только является карой за совершенное преступление, но и имеет целью исправления и перевоспитания осужденных в духе честного отношения к труду, точного исполнения законов, уважения к правилам общежития, а также предупреждение совершения новых преступлений как осужденными, так и иными лицами», – говорилось в ст. 20 УК Азербайджанской ССР 1960 г. Все уголовные и исправительно-трудовые кодексы бывших советских республик содержали аналогичные тексты и пытались более точно и конкретно показать, каково содержание понятия уголовного наказания в уголовном праве. Именно синтаксическая конструкция «не» и союз «но и» привели авторов к различным мнениям. Критикуя законодателя за не очень четкое выражение мыслей в этих статьях, Н. А. Стручков совершенно справедливо отмечал: «Поскольку стоит “но и”, можно подумать, что наказание по своему содержанию является не только карой, но и чем-то другим, очевидно, мерой воспитания».[51]

Вследствие этого по вопросу о содержании наказания одни авторы придерживаются взгляда на наказание, складывающееся из двух частей – из кары и из воспитания,[52] рассуждая таким образом: если наказание не только является карой, значит, оно включает в свое содержание что-то еще. Этим «что-то еще», по их мнению, могут быть не что иное, как лишь собственно воспитательные элементы. В конечном счете авторы, примыкающие к первой группе, заключают: а) если кара не дополняется воспитанием или если воспитание применяется без кары, то и в первом, и во втором случаях наказания нет; б) никакое наказание, лишенное элементов воспитания, не способно достичь поставленных перед ним целей;

в) наказание, являясь по своему содержанию карой, влечет за собой устрашение, так как содержит элемент страдания в результате того, что человек претерпевает какие-то лишения, в то же время, являясь воспитанием, наказание влечет за собой убеждение;[53]

г) кара не воспитывает и не может воспитывать человека в том смысле, который в обществе вкладывается в понятие воспитания.[54] Другие считают, что наказание является карой за совершенное преступление и что включать в его содержание меры воспитания нелогично,[55] так как по смыслу закона слова «не только употреблены для того, чтобы подчеркнуть не карательный характер целей наказания».[56]

Данную позицию нельзя признать правильной по существу и обоснованной по убедительности приведенных в ее защиту аргументов. Логически она вытекает из отрицания самостоятельного значения исправительной цели и неизбежно связана (хотят этого ее сторонники или нет) с признанием того, что совершенствование уголовных наказаний как средства социального управления должно осуществляться лишь в плане повышения их превентивных потенций, и прежде всего в соответствии с «аксиомой» устрашения преступников и лиц, склонных к совершению преступлений.

Ориентация на исторически сложившееся значение термина «наказание», утверждение о его смысловой несовместимости с термином «воспитание», естественно, не могут быть признаны вескими аргументами. К решению вопроса следует подходить с четких методологических и мировоззренческих позиций, а не с точки зрения словарного значения соответствующих понятий.

Содержание понятия наказания находится в зависимости не только от его сущности, но и от его целей, обусловленных потребностями социального развития. Между сущностью наказания и содержанием его отдельных видов существует соотношение общего и особенного.

Если мы признаем исправление осужденного целью наказания, то должны наполнить последнее таким содержанием, которое бы обеспечивало достижение этой цели. Выведение же воспитательных элементов из содержания наказания неизбежно связано с отрицанием исправления осужденного в качестве самостоятельной цели наказания, так как кара не исправляет и не может исправлять человека в том смысле, который в обществе вкладывается в понятие исправления.

Когда утверждается, что именно кара исправляет осужденного, что исправительная функция присуща и таким наказаниям, которые мы без внесения в них каких-либо качественных изменений восприняли от уголовного права предшествующих формаций, то тогда исправительную цель нам не следует называть ни новой, ни присущей только уголовному праву демократического общества. Более того, тогда придется признать, что в этом отношении институт наказания в феодальном праве был наделен бо́льшими исправительными возможностями, чем сейчас, так как история развития уголовного права – это, если выявлять основную тенденцию, – постоянное уменьшение карательного содержания наказания.

Благодаря постановке перед наказанием исправительной цели в обществе наказание, перед которым эта цель поставлена, приобрело сложное, противоречивое содержание. Введенные в него исправительные элементы не соответствуют традиционной сущности наказания, они являются элементами совсем другой сущности – исправительной, а не карательной. В результате наказание превращается в двухсущностное явление и не может быть охарактеризовано однозначно.

В действительности же наказания, которые связаны с исправительным воздействием на осужденного, должны, как правило, не заменяться мерами общественного воздействия и воспитания, а постепенно трансформироваться в них посредством усиления своей исправительной сущности и сужения карательного содержания. Постепенное превращение уголовных наказаний из преимущественно карательных в преимущественно исправительные – одно из главных направлений демократизации и гуманизации уголовно-правовой борьбы с преступностью.

Сложность познания сущности и содержания наказания связана не только с различным подходом в науке к определению места кары в наказании, но и с различными взглядами ученых на природу самой кары. В целом ряде языков, как западных, так и восточных, нет особого слова, которое бы соответствовало понятию «кара» в отличие от понятия «наказание». В русском языке слово «кара» все-таки имеет особый оттенок.

Б. С. Утевский определял кару как принуждение.[57] Б. С. Никифоров, критикуя такое понятие кары, считал, что кара предполагает принуждение к страданию.[58] Таким образом, в отличие от Б. С. Утевского Б. С. Никифоров увидел в каре не только принуждение вообще, но и принуждение к страданию, причем соразмерному с совершенным преступлением. Свое отношение к понятию кары позднее определил и И. С. Ной: «Кара – это принуждение с целью вызывать страдание. Лишь такое понимание кары позволяет практически отличить ее от иных видов принуждения, входящих в наказание, но не являющихся карой».[59] В последние годы эта проблема вновь стала актуальной и появились новые подходы и точки зрения. И. М. Рагимов ставит знак равенства между карой и возмездием. Он пишет: «Понятие кары может соответствовать понятию возмездия. Покарать – значит воздать за содеянное».[60]

В. А. Никонов отмечает, что сущностью наказания в широком смысле слова является кара, сущностью же наказания уголовного выступает репрессия, т. е. наказание, применяемое государственными органами.[61]

Мы исходим из того, что наказание благодаря только каре действительно обладает свойством причинять осужденному страдание. Наказание и кара – это не одно и то же. Это не тождественные понятия, не синонимы. Понятие кары имеет самостоятельное значение. Кара – это всегда реакция в виде осуждения, порицания, укора виновному за совершенный им поступок, – в какой бы сфере социальной жизни это понятие не употреблялось.

Уголовное наказание – это внешнее проявление кары (осуждения, упрека, порицания), одна из форм, в которой кара реализуется. Вот почему кара – сущность, внутренний смысл уголовного наказания. Кара, безусловно, причиняет определенные страдания и лишения осужденному лицу. Страдание, боль есть «неотъемлемое свойство» кары. Кара невозможна без страданий. Именно поэтому кара уже сама по себе, самим фактом своего наличия оказывает определенное удерживающее воздействие на виновного и иных неустойчивых граждан. Но это ни в коей мере не означает, что кара должна специально ожесточаться только для того, чтобы заставить страдать виновного, устрашать страданиями его и воздействовать на неустойчивые элементы.

Следует отметить, что многие проблемные вопросы в теории уголовного права, связанные с наказанием, являлись результатом нечеткой законодательной формулировки соответствующих норм в старом УК Азербайджанской Республики. Ныне действующий УК Азербайджанской Республики внес уточнения в понятие и цели уголовного наказания. Ст. 41.1 УК Азербайджанской Республики 1999 г., посвященная понятию наказания гласит: Наказание есть мера уголовно-правового характера, назначаемая по приговору суда. Наказание применяется к лицу, признанному виновным в совершении преступления, и заключается в предусмотренных настоящим Кодексом лишениях или ограничениях прав и свобод этого лица.

Главное отличие данной нормы от аналогичной нормы УК Азербайджанской ССР 1960 г. заключается в том, что здесь нет упоминания о каре. Однако это не значит, что законодатель исключил из содержания наказания карательный элемент. Карательный элемент отчетливо выражен в этой норме, которая определяет наказание как лишения и ограничения прав и свобод виновного лица. Такую формулировку карательного элемента, т. е. его выражение без употребления термина «кара», можно считать более успешной, так как, с одной стороны, данная норма ясно выражает существо карательного элемента, определяя наказание как лишения и ограничения, предусмотренные уголовным законом. С другой стороны, данная законодательная формулировка не акцентирует внимание на карательном элементе, что соответствует теоретическим положениям, уже давно бытующим в юридической литературе.

При определении сущности и содержания уголовного наказания следует исходить из вышеизложенной позиции. Действительно, без лишений, ограничений и страданий, т. е. без карательного элемента, ни одно наказание не имело бы смысла. Однако сущность и содержание наказания не могут быть определены только на основе нормативного понятия этого вида государственного принуждения. Следует обратить внимание и на цели, поставленные перед уголовным наказанием. Как уже было рассмотрено, наказание имеет и цели исправления осужденного, предупреждения совершения новых преступлений как осужденными, так и другими лицами – это четко свидетельствует о воспитательном элементе в содержании уголовного наказания. Думается, что такой подход к содержанию уголовного наказания более верен. Карательный и воспитательный элементы в содержании уголовного наказания должны рассматриваться в диалектическом единстве. Какой из этих элементов будет доминировать в содержании наказания зависит от конкретного вида уголовно-правовой меры. Например, такие виды наказания, как пожизненное лишение свободы, лишение свободы на определенный срок, штраф содержат больше карательного элемента, чем воспитательного, однако в содержании исправительных работ – наоборот, преобладает воспитательный элемент.

Четкое определение содержания уголовного наказания имеет важное практическое значение. Дело в том, что суд обязан, исходя из характера и степени общественной опасности совершенного преступления, а также личности преступника, выбирать и назначать такой вид и размер наказания, который будет способствовать достижению целей наказания. Но при этом суд должен учесть, какой элемент в содержании наказания вывести на первый план для успешного достижения этих целей. Чем выше степень общественной опасности преступления и лица, его совершившего, тем выше должен быть уровень карательных элементов в уголовном наказании, а если преступление и лицо, совершившее его, не представляют большой общественной опасности, на первом месте ставится воспитательный элемент.

Таким образом, подводя итог размышлениям относительно сущности и содержания наказания, согласимся с М. Н. Становским, который говорит, что «наказание, с одной стороны, есть мера государственного принуждения, применяемая судом к лицу, признанному виновным в совершении преступления, и заключающаяся в причинении осужденному определенных лишений или ограничений его прав и свобод, а с другой – устанавливается государством в интересах общества для достижения полезного социального результата. При этом принуждение – средство, путем которого достигается желаемая цель».[62]

Для того чтобы лучше уяснить сущность и социальное назначение наказания, необходимо понять, какие цели преследует наказание.