Читать книгу Путь каратэ – от ученика до Мастера. Том 1 - С. Цвелёв (Орис Орис) - Страница 3

Обычно, когда речь заходит о существующих в мире прикладных видах борьбы и системах самозащиты, то называют, в основном, лишь исключительно японские – джиу-джитсу, сумо, дзюдо, ниндзядо, айкидо, каратэ или родственные ему китайское кунг-фу и корейское тайквондо. И не потому, что именно японцам и только японцам удавалось изобретать эффективные боевые приемы. Просто, благодаря многолетней и широкой рекламе во всем мире, японские системы оказались больше всего известными широкой публике. В действительности же каждый народ на определенных этапах своего исторического развития непременно создавал приемы борьбы, обезоруживания, которые были необходимы в бесчисленных войнах, междоусобицах и случайных схватках.

К примеру, в произведении известного античного писатели Лукиана (YI век до н.э.) "Анахарсис, или об упражнении тела" достаточно подробно описываются приемы кулачного боя или панкратиона, в котором разрешены удары ногами, подножки и выламывания рук.

При раскопках возле египетского селения Бени-Хасан археологи раскопали гробницу, относящуюся к третьему тысячелетию до нашей эры. Настенная живопись ее воспроизводит батальные сцены – более трехсот изображений борющейся пары. Египтянин и чернокожий атлет проделывают самые разнообразные приемы, которые и сейчас можно встретить в различных видах борьбы и самозащиты. Эти изображения позволили ученым сделать вывод, что борьба с применением ударов и болевых приемов также являлась составной частью боевого искусства Древнего Египта.

Вавилон оставил нам высеченные на камне барельефы кулачных бойцов и борющихся атлетов. На острове Крит кулачный бой существовал еще ранее, чем в Древней Греции, и кулачные бойцы там тоже принимали стойку, похожую на положение воина в бою: левая рука, словно щит, разрушала атаки соперника, а правая наносила удары. Наскальные изображения в Тассили донесли до нас упражнения древних африканских племен, среди которых также практиковались и борьба, и кулачный бой – даже в своеобразных перчатках.

Да что далеко ходить! Наш героический древний эпос, воспевающий многовековую кровавую борьбу с разбойничьими набегами беспощадных диких кочевников, буквально пестрит описаниями ловких бросков, использовавшихся в богатырских единоборствах. "Спущать с носка" – то есть делать переднюю подсечку, "взять на косу бедру" – бросок через бедро, "согнуть корчагою” – силовой прием с обхватом туловища спереди, обратный захват туловища, бросок с захватом обеих ног, подхват, удержание верхом и уход от него – все это хорошо знали и сноровисто проделывали, повергая врагов наземь, добры молодцы русских былин.

Немалый вклад в развитие рукопашного боя внесла и средневековая Центральная Европа с традиционными рыцарскими и борцовскими турнирами. Приемы на этих соревнованиях были нередко очень жестокими и сегодня их ни в коем случае не допустили бы на спортивном ковре, а отнесли бы к боевым приемам самозащиты.

Но вернемся ближе к Востоку, так как именно о развитии его систем самообороны мы начали вести речь.

Литература об истории возникновения боевых единоборств Востока очень бедна. О происхождении видов борьбы повествуют в основном легенды, распространявшиеся устно, да древние трактаты о военном искусстве ("Сунь-цзы", эпопея "Троецарствие", "Секретная книга кулачного боя" и др.). Предполагается, что истоки рукопашного боя уходят в далекое прошлое, когда мужчины ходили на охоту, состязались в метании камней, копья, стрельбе из лука.

В 645 г. на престол Японии взошел 36-й император Котоку, чей приход к власти получил в истории название "переворот Тайка" ("Тайка"– букв. "Великая перемена"). Переворот и реформы Тайка оформили возникновение централизованного государства, обеспеченного регулярной армией, во главе с императором. В пограничных районах появились гарнизоны, в которых служили мужчины, достигшие совершеннолетия (20 лет). Для несения гарнизонной службы на окраинах в мирное время призывалась треть мужского населения в возрасте от 20 до 60 лет. Призывники формировались в отряды, именуемые "гундан", т.е. "местные дружины". Охранники назывались "сакимори", а стражей императорских дворцов в Киото называли "эдзи”.

В военное время несколько дружин объединялись в армию – итигун, руководил которой воевода – "сёгун", а тремя такими армиями командовал "тайсёгун", которому сам император жаловал меч – символ воеводских полномочий.

После военных походов войска распускались, а их оружие складывалось в амбары. Дружинников-самураев, оформившихся затем в сословие воинов, в то время еще не было.

В период правления императоров Конин (770-781) и Камму (782-805) ввиду частых военных действий на северо-восточных границах с айнами (или эдзо – потомками древнейшего населения Японских островов), при дворе было принято решение о создании специальных отрядов, которые должны были набираться из числа зажиточных крестьян, "ловких в стрельбе из лука и верховой езде", для противодействия айнам. При дворе стали практиковать проведение грандиозных соревнований пеших и конных воинов по стрельбе из лука и борьбе сумо. Опыт этих состязаний использовался при подавлении волнений в провинциях.

В 802 г. в области Муцу был сооружен замок Идзава с помещавшимся в нем управлением обороны— тиндзюфу. В замке Тага-Тага-но дзё, построенном немного позднее, помещались "охранные воины" или "воины усмирения и обороны" – "тиндзю-но хэй". Такие же замки с 802 года стали сооружать и в других местах, составляя гарнизоны из разного "неудобного внутри империи люда".

С X в. в раннефеодальной Японии с развитием центробежных тенденций и политической раздробленности, мелкие собственники земли вынуждены были отдавать себя под защиту и покровительство крупных феодалов. Подобные явления имели важное значения для развития и укрепления феодальных самурайских дружин, так как каждый мелкий землевладелец, пользовавшийся защитой своего сюзерена, обязан был ему воинской службой. Эти дружинники превращались постепенно из "дворовых самураев" в самураев нового типа – вооруженных слуг, получавших от своего хозяина за верную службу содержание – жилье и пищу, а иногда и участки земли с приписанными к ней крестьянскими дворами.

Таким образом, зарождавшаяся прослойка воинов оформлялась как специфичная группа феодального общества, на которую оказывали определенное влияние как военные, так и мирные контакты с воинственными племенами айнов.

Слово "самурай" на древнеяпонском языке означает "служить человеку высшего сословия". Для графического обозначения этого слова были использованы китайские иероглифы "дзи" и "буси", которые при разложении их на составные, обозначают "воин", "боец", "дружинник". Происходит оно от глагола "сабурахи" – служить великому человеку.

Благородные воины, настоящие джентльмены, они наносили противнику смертельные раны только в том случае, если он посягал на их жизнь или жизнь его хозяина. Их можно сравнить со средневековыми рыцарями Запада, и это военное сословие не было ни жестоким, ни кровожадным, как часто представляет их наша литература. Самурай никогда не нападал на слабого, презирал деньги, и прежде чем напасть на врага, кричал: «Защищайся!» или «Готовься умереть!». Главными принципами их морали были прямота и мужество, вежливость и доброта, искренность и честность, верность долгу и скромность. Считалось, что воин, обладающий лишь грубой силой, недостоин звания самурая.

Поэтому они изучали науки, владели живописью, многие из них были неплохими поэтами и могли даже на поле брани слагать стихи, воспевающие мужество и храбрость ими же побежденного врага, в совершенстве владели не только мечом, но и каллиграфией, знали чайную церемонию. Рыцарями они оставались даже в случае поражения – принято было называть победителю свое имя и с улыбкой на устах вспарывать себе специальным ножом или коротким мечом живот, т.е. делать харакири.

В XI-XII веках в эпоху междоусобных войн феодальных домов Минамото и Тайра была распространена борьба в доспехах (ероигуми) и панцирях (каттюгуми). Когда в XII-XIY вв. усилилась концентрация политической власти феодальным правительством, военное искусство бугэй (владение луком, мечом, копьем, искусством верховой езды и т.п.) стало неотъемлемой частью закалки самураев.

С последней четверти XIY в. и до второй половины XYI в. в Японии снова и снова вспыхивали феодальные распри, и правители пытались собрать силы для объединения разрозненных княжеств. Поэтому не только представители военного сословия, но и простые люди овладевали приемами военного искусства. Именно в это время сформировалась борьба когусоку (буквально – "латы, которые всегда при тебе") или косино мавари ("панцирь, защищающий поясницу"). В XIY в. на базе обобщения и систематизации опыта рукопашных схваток на поле боя, появилась борьба "дзю-дзюцу" (прообраз джиу-джитсу).

В 1532 г. Такэноити Хисамори создал школу борьбы "косино мавари", предназначенную для обезвреживания и захвата противника – "хобаку".

В 1650 г. Сэкигути Ясугокоро создал школу борьбы Явара, основой тренировок которой стали свободные поединки – кумитэ или рандори.

В 1670 г. Тэрада Канэмон открыл школу Киторю.

В 1795 г. Исо Матаэмон возродил школу Тэнсинсинье.

В школах Киторю и Кьюсинрю в тренировочном процессе больше внимания уделяли рандори и кумитэ, а в школах Есиньрю и Тэнсинсиньерю – болевым приемам, рукопашным схваткам, включая и каратэ.

Общественно-политическую жизнь феодальной Японии направляла военная каста. Чтобы держать в узде простой народ, представители правящих классов изучали не только военное дело, но и другие науки, они должны были владеть и пером, и шпагой, постоянно совершенствуя свои знания. В привилегированных учебных заведениях отпрыски знатного происхождения изучали мораль, философию, теологию, в них большое значение придавалось развитию интеллекта учащихся, поэтому в школах каратэ тренировки по совершенствованию техники боя перемежались с занятиями по укреплению воли и духа.

Великие мастера учили своих учеников: «Яшму можно истолочь в порошок, но она все равно останется белой! Бамбук можно сжечь, но огонь не разрушит его коленца! Я умру, но имя мое останется в веках!» или: "Можешь наступать – наступай, не можешь наступать – обороняйся, не можешь обороняться – беги, не можешь бежать – сдавайся, не можешь сдаваться – умри!" И разве не универсальный смысл приобретает и в военном деле, и на пути боевого искусства, превращающегося в дело жизни, заповедь одной из школ: "Если уничтожишь сомненья, то до самой смерти не отнимешь и боевой дух”.

Подобные примеры мы привели не зря. Они лишний раз напоминают начинающим, насколько важна при изучении боевого искусства этическая, нравственная сторона, моральная и психологическая подготовка спортсменов. Может быть, именно благодаря тому, что хранители и носители восточных традиций военного искусства стремились извлечь уроки из своей истории и преподать их современникам и потомкам, были сохранены нравственные устои культуры, которые и стали главным источником жизнестойкости этого искусства.

В тренировочных залах ("додзо") различных школ непременным атрибутом были домашние алтари, у зажженных лампад которых проповедавались идеи конфуцианства, буддизма, синтоизма. Считалось, что "додзо” является священным местом для укрепления тела и духа. Каждая школа выдвигала свои догмы и разрабатывала свой церемониал проведения занятий и соревнований, но основной доктриной всех школ было стремление установить в японском обществе отношения гармонии между господами и слугами, что соответствовало бусидо – неписанному кодексу поведения идеальных самураев.

Бусидо – "путь воина" – означает смерть. "Когда для выбора есть два пути, выбирай тот, который ведет к смерти. Не рассуждай! Направь мысли на путь, который ты предпочел, и иди!

Когда надлежит сделать выбор, не позволяй мыслям о выгоде колебать твой ум. Принимая во внимание, что все мы предпочитаем лучше жить, чем умереть, это предпочтение определяет и наш выбор. Думай об ожидающем тебя бесчестии, когда ты, стремясь к выгоде, вдруг ошибешься. Подумай о жалкой участи человека, который не добился цели и продолжает жить.

Каждое утро думай о том, как надо умирать, каждый вечер освежай свой ум мыслями о смерти. И пусть будет так всегда. Воспитывай свой разум. Когда твоя мысль постоянно будет вращаться около смерти, твой жизненный путь будет прям и прост. Твоя воля выполнит свой долг, твой щит превратиться в стальной щит. Если ты не можешь проследить свой путь прямо, открытыми глазами, с умом, свободным от путанных мыслей, ты не избежишь ошибок.

Выполнение долга должно быть безукоризненным, а твое имя незапятнанным."

Бусидо приказывает сражаться отчаянно, насмерть. "Любого противника, с которым ты сражаешься, считай настолько сильным, что с ним не управятся и десятки людей.

Ты никогда не сможешь совершить подвиг, если будешь следить за ходом сражения. Только тогда ты достигнешь многого, когда, не обращая внимания на окружающее, станешь биться отчаянно, как бешеный".

Бусидо запрещает увлекаться рассуждениями. Рассуждающий воин не может принести пользу в бою.

"Не думай о твоем князе. Не думай о твоих родителях. Путь воина означает лишь одно – сражаться бешено, насмерть. Только идя этим путем, ты выполнишь свой долг перед владыкой и перед твоими родителями".

В столь отдаленные времена, как эра Камбун (1661-1672), самурай каждое утро принимал ванну, брился, душил волосы, стриг ногти, аккуратно шлифовал их пемзой. Так же тщательно он следил за своим оружием, которое всегда содержал в чистоте, старательно очищая от ржавчины. Все это делалось не ради только наружного блеска, но потому, что самурай хотел быть всегда таким же чистым, каким он должен быть после смерти, ибо призыв к оружию мог раздаться в любой момент. Воин, чьи бренные останки находились в неряшливом состоянии, выставлялся на посмешище, если его труп доставался в руки неприятеля. Самурай, который ежедневно готовился к смерти, приготавливал себя к тому, чтобы не стать посмешищем врага.

"В сражении старайся быть впереди всех. Думай только о том, как преодолеть вражеские укрепления. Никогда не отставай от других, но и не хвались своей доблестью”.

«Самурай должен думать лишь о борьбе. Но его мысль часто блуждает, не решаясь на чем-нибудь остановиться. Позовите самурая и спросите его: «Что является главным правилом воина?» В наше время не у многих имеется уже готовый ответ на подобный вопрос. Люди редко задумываются над этим вопросом. Застигнутый врасплох самурай часто обнаруживает свою неосмотрительность. Нерадивость самураю непростительна. Добросовестно относящийся к своим обязанностям не утруждает своего ума".

"Тренируя себя, никогда не надо думать об отдыхе. Нужно быть корректным и внимательным даже в собственном доме. Надо быть скупым на слова. Вместо десяти слов говорите одно. Следите за своими губами, прежде чем сказать. Иногда бывает достаточно одного слова, чтобы доказать свое мужество. И в смутах надо быть таким же спокойным, как в мире. Одно слово может выдать труса. Надо помнить, что часто одно слово бывает содержательней ста".