Читать книгу Дьяболик - С. Дж. Кинкейд - Страница 12

Все путешествие я провела в своем отсеке вместе с челядью, вновь и вновь повторяя то, что узнала об императорском дворе. Все время представляла, как Дония беспокойно ходит из угла в угол своей комнаты, ожидая момента, когда звездолет вынырнет из субпространства и я смогу послать ей весточку.

Я притворялась, что сплю по восемь часов, как делала бы она. Ела ровно столько, сколько ела бы она. Приходилось постоянно подавлять потребность двигаться и упражняться. Легко было не думать о зарядке, в ту пору, когда я страдала от слабости, спровоцированной мускульной деградацией. Теперь же мне казалось, что я вот-вот взорвусь от распиравшей меня энергии. Однако я не решалась потакать этим желаниям, опасаясь свести на нет всю работу.

Сидония рассказывала мне, что космос – необъятен, но до сих пор я не понимала насколько. Мы двигались в субпространстве с невероятной скоростью, наше путешествие длилось уже несколько недель, но мы пересекли лишь крохотную частицу известной людям вселенной. За иллюминатором темнела беззвездная пустота.

Иногда в субпространстве что-то шло не так. Корабль буквально раскалывался на куски, а император, узнав о трагедии, объявлял траур во всей галактике. Сенатор фон Эмпиреан считал, что причина аварий кроется в изношенности звездолетов: когда двигатель отказывал, пространство разрывалось вместо того, чтобы свернуться.

Подобные катастрофы не просто убивали людей на борту. Они уничтожали само пространство, после чего в этой зоне возникал смертельно опасный участок, пожиравший все, что в него попадало, будь то звездолет или небесное тело. Такие участки называли злокачественными.

Я смотрела в бесконечную черноту, и злокачественные язвы казались мне все более опасными, грозящими в любую минуту нас поглотить.

Наконец, к моему немалому облегчению, корабль выпал из субпространства. Это случилось внезапно: темнота просто исчезла, из иллюминаторов полился свет. Мы ворвались в систему шести звезд, где и располагалась Хризантема.

В дверь моей каюты постучали, вошло несколько излишних.

– Грандесса Эмпиреан, мы прибыли в Хризантему. Нам разрешили к ней приблизиться.

– Прекрасно, – милостиво ответила я.

Потом, вспомнив, что излишние уделяют большое значение бессмысленной вежливости, добавила:

– Благодарю вас.

Они переглянулись, и один из них неуверенно попросил:

– Позвольте нам взглянуть из вашего иллюминатора.

В моей каюте был один из немногих иллюминаторов на корабле. Я немного отошла, и излишние присоединились ко мне. Вместе мы наблюдали, как звездолет приближался к Хризантеме.

– Отлично.

Корабль заметно тряхнуло – мы вошли в гравитационное поле. Каюту залил яркий свет трех пар двойных звезд, вращавшихся вокруг общего центра масс. Вскоре на фоне ослепительной белизны возникло что-то темное, и мы начали пробираться через хитросплетения висящего в космосе оружия, вплыв в распахнутую пасть, чьи клыки всегда готовы были разорвать незваных гостей.

– Господи, неужели мы действительно здесь и видим все это? – прошептала одна из женщин-наемниц.

Остальные лишь молча качали головами. Корабль опять легонько встряхнуло. Звездный секстет имел крайне хаотичное распределение гравитационных сил, был только один узкий путь, по которому можно безопасно приблизиться к Хризантеме. Как объяснил нам один из наемников, если бы на Хризантему попыталась напасть вражеская армада, их кораблям пришлось бы лететь, выстроившись гуськом, в противном случае гравитационные силы этой звездной системы разорвали бы их прежде, чем они сумели бы приблизиться.

– А кто-нибудь уже пытался атаковать? – поинтересовалась я.

Они удивленно посмотрели на меня: прежде я никогда не заговаривала первой. И тут только до меня дошло, кто мог попытаться атаковать Хризантему: другие гранды, такие как род Эмпиреан. Но подобная система защиты отбивала любое желание обезглавить империю, свергнув династию Домитрианов.

Наемники, разумеется, никогда не решились бы произнести подобное вслух. Один из мужчин натужно засмеялся и ткнул пальцем в иллюминатор:

– Вы на это взгляните. Конечно же, нет.

Вибрируя, наш корабль прошел мимо тысяч энергетических щитов и стационарных орудий, и вот, наконец, показался первый из пилонов Хризантемы. Наемники ахнули в благоговейном страхе при виде величайшего строения империи. Хризантема действительно напоминала цветок, за что и получила свое имя. Она состояла из тысяч огромных космических кораблей, сгруппированных вокруг единого центра, где неясно вырисовывалась самая большая гелиосфера в империи. Сердцевина Хризантемы была составлена из пилонов поменьше, изящно изогнутых вокруг жилого пространства. Этот центральный звездолет назывался «Valor Novus» и был крепостью династии Домитрианов, а также местом, где обитали высшие сановники. Там же размещались палаты Сената и командные пункты. Более длинные пилоны являлись частями пристыкованных кораблей. Словно многокилометровые лепестки, они протянулись в окружающий космос из сердцевины цветка.

Хризантема была достаточно массивна, чтобы обладать естественным гравитационным полем. Но при необходимости каждая секция могла отделиться, и тогда центр империи распадался на две тысячи самостоятельных кораблей. Этого никогда не случалось прежде. И не должно было случиться. Какой враг обладал достаточной силой, чтобы заставить бежать императора?

Истории, которые я прочитала второпях, и уроки, вбитые мне в голову за последние несколько месяцев, все еще звучали у меня в ушах. Я не могла не думать о том, что должна была сделать. Дьяболик, само существование которого под запретом, пытается пробраться в сердце империи, притворившись дочерью «окаянного еретика» перед теми, кто спал и видел его мертвым. Я должна буду обмануть умы, способные управлять подобным местом, а если я потерплю поражение, Сидония исполнит свою угрозу и умрет вместе со мной.

Внутри у меня все задрожало от какого-то полузабытого чувства.

Чувства страха.

«Не топочи копытами, а скользи плавно, словно лебедь…» – вспомнила я слова Сутеры ню Эмпиреан, когда самые сильные из моих челядинок с трудом поднимали церемониальное платье, в котором мне следовало отправиться на встречу с императором. Поблизости болтались наемники, ожидавшие меня, чтобы с почетом проводить ко двору, поэтому я не решалась избавить служанок от чрезмерной для них ноши.

Церемониальная одежда шилась из особых металлических тканей. Они безжалостно стягивали талию, а золота в них было столько, что платье весило раза в два больше надевавшего его гранда или грандессы. К нему прилагалась особая нижняя рубаха из тонких металлических полос, облегавшая спину и конечности и служившая экзоскелетом, поддерживающим на весу неподъемный наряд.

Моя истинная сила позволяла мне самой легко надеть это платье, но я усердно играла роль изнеженной слабой грандессы, приказав челяди помочь мне одеться. Холодный металл облек мою кожу.

Как только меня одели, я потребовала дать мне в руку пульт от особых прядей в моих волосах. Перестроила последние в сложную систему косичек и стала ждать, когда другая челядинка вплетет в них нити драгоценных камней.

Из зеркала на меня смотрела незнакомка. Высокая, худощавая, в сверкающем церемониальном платье. Черные волосы были заплетены и убраны драгоценностями, а бронзовая кожа, благодаря усилиям покойной Сутеры, светилась изнутри. От Немезиды дан Эмпиреан остался один только нос.

Я машинально потерла переносицу, напоминая себе, что я – все еще я.

В дверном проеме столпились взволнованные излишние.

– Я готова.

Из стыковочного отсека в приемную «Valor Novus» меня сопровождал эскорт из шести наемников с хвостом из восьми челядинок. Даже впав в немилость, Сидония, как будущий сенатор фон Эмпиреан, имела право на личную встречу с императором.

Не отдаст ли он тут же приказ о моей казни?.. Что же, это должно было выясниться совсем скоро.