Читать книгу Оборотная сторона любви. История расставаний - Сабин Мельхиор-Бонне - Страница 5

Одежды эпохи Возрождения позволяют увидеть лишь лицо и руки; Франсуаза де Роган, закованная в тяжелое платье, что заткано драгоценными камнями, пытается сохранить лицо. Статус фрейлины королевы Екатерины Медичи вызывает у нее чувство гордости, но обязывает улыбаться, вести приятные беседы и танцевать, что она и старается делать. Сегодня, 6 января 1557 года, двор собрался в замке Сен-Жермен на праздник поклонения волхвов. Король приглашает Франсуазу на бранль с подсвечниками, потом передает ее в руки молодого дворянина – танцевать гальярду19. Франсуаза танцует весь вечер. Она родовита, приходится двоюродной сестрой Жанне д’Альбре, королеве Наварры, и, хотя бретонская ветвь Роганов обеднела, Франсуазу любят при дворе за приятные манеры и благородное происхождение.

Только очень опытный глаз заметил бы, что девушка держит горящую свечу без своего обычного изящества. Генрих II прошептал коннетаблю де Монморанси, что салфетка на груди сидящей по левую руку от него Франсуазы как-то странно «приподнимается», и стал за ней наблюдать. По окончании праздника король, проводивший ночь в спальне королевы, поделился с ней своими сомнениями; слухи при дворе распространяются быстро. Многие заметили, что одежда господина де Немура тех же цветов, что и платье Франсуазы, и что он все вечера до глубокой ночи не отходит от нее. Королевский двор – не монастырь, дамы без страха делают авансы мужчинам, а замужние женщины, не задумываясь, обманывают мужей. Однако распутство девственницы влечет за собой в тысячу раз более тяжкие последствия: по словам Брантома, «потеря девственности, этой драгоценности, вызывает скандал, девицу смешивают с грязью и показывают на нее пальцами, удачное замужество ей заказано». Королева Екатерина очень сурова в том, что касается морали; чтобы развлечь своего августейшего супруга, она составила свою свиту из самых красивых и честных девушек – французских аристократок, которым полагается вести «умные и скромные разговоры»; дворянину, который вдруг забудет о приличиях, тут же пригрозят, и он будет изгнан из ее приемной.

Ранним утром 7 января Екатерина Медичи и старая фаворитка короля Диана де Пуатье пришли в спальню к Франсуазе, и Диана сунула руку под одеяло. Никаких сомнений, девица беременна. В ответ на расспросы она сказала лишь, что монсеньор де Немур в алькове предложил ей руку и сердце и что их союз будет торжественно отпразднован немного позже; конечно, она не подумала спросить родительского благословения, как того требуют законы королевства, но если будущие супруги согласны вступить в брак и если фактически брак состоялся, то этого достаточно, чтобы Церковь признала подобный союз законным.

Женаты, не женаты? Пока церковный собор не огласил новые законы, правила церкви достаточно расплывчаты. Однако светские законы предельно ясны: если жених и невеста не выполняют обязательные требования торжественного оглашения предстоящего брака и если союз не был благословлен приходским кюре и зарегистрирован, такой брак не признается законным. Согласно королевским указам от 1556 и 1557 годов, мужчины не могут вступать в брак без разрешения родителей до достижения тридцати лет, женщины – до двадцати пяти, а о беременности следует сообщать во всеуслышание. Судьба Франсуазы, таким образом, оказалась в руках судей. Но кто эти судьи? Начинается один из самых громких процессов эпохи Возрождения, речь в котором пойдет вовсе не о чувствах, а в первую очередь о законах, чести и оскорблении.

Крепость, которую надо взять штурмом

В 1555–1557 годах Жак де Немур и Франсуаза де Роган безумно влюблены друг в друга. Им было соответственно двадцать четыре и двадцать один год. Жак принадлежит к младшей ветви герцогства Савойского. Его отец Филипп Женевский стал герцогом Немурским благодаря женитьбе на Шарлотте Орлеанской, вассале короля Франции и герцога Савойского. Жак вырос в замке Анси и при французском дворе. Он прирожденный соблазнитель, его побед не счесть – и он их не скрывает; мы знаем, как он выглядел, благодаря портрету кисти Корнеля де Лиона. Из-под небольшой шляпы с пером на нас смотрят чуть миндалевидные глаза, черты лица тонкие и правильные, идеальный овал лица обрамляет небольшая бородка. Он прекрасно скачет верхом, ловко играет в мяч, а еще музицирует и великолепно танцует. С пятнадцати лет он участвует в сражениях, проявляя чудеса храбрости. В 1556 году герцог де Гиз назначил его полковником инфантерии в ходе Итальянской кампании. Его репутация такова, что молодые дворяне мечтают сражаться под его командованием.

Немур не просто в моде, он законодатель моды. Молодые люди копируют его манеры. Согласно инвентаризации, проведенной в 1549 году (ему в это время восемнадцать лет), у него пышный гардероб: расшитые золотом панталоны и камзолы, вышитые воротники рубашек, обувь из ярко-красного атласа, из шитых золотом и серебром тканей, из вышитого бархата, ножны для шпаги под цвет одежды. Было также много маскарадных костюмов и бархатных масок. В более поздней описи указывается целый набор шпаг, кинжалов, кортиков и сабель. Этот красавец любит оружие, роскошь и красоту, в особенности женскую. Брантом приписывает ему успехи на поприще соблазнения женщин в той же мере, что и успехи в ратном деле: «Я слышал его рассказы о любовных приключениях: он говорил, что лучшее средство добиться любовных побед – это смелость, и кто будет смел, тот обязательно возьмет любую крепость, и что таким образом он завоевал множество женских сердец, с полсилы, играючи». И добавлял, что эти дамы уходили с вечерней службы в церкви, лишь бы увидеть, как он играет в мяч!

Есть ли у него сердце? Брантом высказывается в духе своей эпохи: женщина – это крепость, которую надо взять. Галантные отношения формируют мужчину, который умеет воспользоваться случаем и завоевать сердце как публичной девки, так и аристократки; клятвы верности даются скорее в романах, нежели в реальной жизни, и новизна – часть получаемого удовольствия. Что же до брака, то это прежде всего сделка между двумя семьями, в которой учитываются положение в обществе, престиж, состояние и политические интересы; жизнь пары может сложиться гармонично, если супруги подходят друг другу, но никому и в голову не придет требовать любви.

Что же до Франсуазы, то она входит в «летучий эскадрон» королевы – кортеж из родовитых красавиц, очарование которых притягивает к королевской чете важных политических деятелей. Она выросла в мрачном замке Плесси-ле-Тур вместе со своей кузиной Жанной д’Альбре и, как и вся семья, исповедовала кальвинизм. В возрасте семнадцати лет она была помолвлена со своим кузеном Луи де Роганом, но помолвку расторгли из‐за неясного будущего. После этого мать Франсуазы Изабелла д’Альбре отправила дочь ко двору Екатерины Медичи. За ней приглядывала мадам де Коссе, добродетельная вдова. Франсуаза сближается с Жанной Савойской, сестрой Жака де Немура. Из-за постоянных переездов королевского двора Франсуаза и Жанна часто живут в одних апартаментах. Таким образом, у молодых людей существует масса возможностей для встреч. В январе 1555 года Жанна выходит замуж за графа де Водемона, но замужество не помешало ее дружбе с Франсуазой.

Франсуаза – девушка сдержанная и серьезная. Эти качества при фривольном дворе ценятся и даже возбуждают. Мадам де Коссе, убежденной в разумности подопечной, не за что порицать эту изысканную дружбу. Каждому заметно, что Немур, играя в мяч, несколько сбавляет темп, когда Франсуаза появляется у окна галереи. Он любит беседовать с девушкой; во время охоты на оленя их лошади скачут бок о бок; он даже получает разрешение посетить ее накануне отъезда в Пьемонт, где идет война; покидая комнату красавицы, он задерживается и избегает встречи со стражей. О чем он говорил ей? Его речи достаточно нежны и убедительны, чтобы Франсуаза поверила, что между ними существует привязанность; она получила в подарок зеркало из горного хрусталя, скрепившее их союз.

За маской рафинированной вежливости нравы общества остаются грубыми; острая шпага, громкое имя, красивое лицо дают право практически на все. Немур с легкостью убеждает Франсуазу в чистоте своих намерений, и мадам де Коссе не осмеливается вмешаться. Назавтра он отбывает на войну; возможно, он думает, что девушка его забудет. Действительно, осторожная Франсуаза не отвечает на его письма; до нее дошли слухи, что ее возлюбленный не остался равнодушным к прелестям молодых итальянок и что поговаривали о его женитьбе. Мечтает ли Немур о Лукреции д’Эсте? Или уже тайно влюблен в ее старшую сестру Анну, супругу герцога де Гиза? Эти дамы представляют богатую и могущественную семью герцогов Феррарских. Немур может претендовать на самую блестящую партию, женитьба на богатой невесте сделает из него важного сеньора и даст соответствующие средства. Тем не менее, вернувшись с войны в Пьемонте, он спешит в Блуа, где в это время пребывает королевский двор, и их отношения с Франсуазой возобновляются как ни в чем не бывало. На публике он любезничает с мадемуазель де Роган, носит и предписывает своим слугам носить ее цвета – синий и фиолетовый; он так усердствует, что Екатерина Медичи считает своим долгом спросить молодого человека о его намерениях. Немур не открещивается: да, он подумывает о женитьбе, но не сейчас, а попозже, ему нужно время, чтобы привести в порядок свои дела; королеву такой невнятный ответ не устраивает, и она запрещает воздыхателю посещать спальню фрейлины. Мать девицы, Изабелла д’Альбре, предупреждена и тотчас же вызывает дочь в Бретань, чтобы там выдать замуж.

В XIX веке историк династии Валуа Эктор де ла Ферьер обнаружил в архиве манускрипт и в 1885 году вместе с прочими документами эпохи опубликовал его. Речь в рукописи идет о последнем вечере влюбленных перед разлукой. Видя, что возлюбленная – или добыча – ускользает из его рук, Немур торжественно произносит долгожданные слова: «Клянусь честью, я беру вас в жены; скажите же, что вы согласны взять меня в мужья». – «Я беру вас в мужья», – шепчет Франсуаза. Горничные, которые находились здесь же, в спальне, слышат эту данную друг другу клятву.

Альковные тайны

Франсуаза отсутствует около года; в апреле 1556 года она возвращается в свиту королевы, в Блуа. Немур снова рядом с ней, внимательный как никогда; его вечерние визиты затягиваются за полночь. На фоне настойчивости влюбленного протесты мадам де Коссе ничего не значат; у красноречивого Немура великолепный аргумент: чем скорее они перейдут к интимным отношениям, тем скорее смогут пожениться. Дверь спальни молодой женщины открыта для него; горничных попросили не мешать, а мадам де Коссе, посвященная в тайну и принужденная молчать, пока не будет назначена дата официальной брачной церемонии, закрывает глаза на происходящее. Позже Брантом шутливо опишет едва освещенные дрожащим пламенем факелов огромные залы, где угадывается «щель между темной кроватью и стеной, почти незаметная для тех, кто греется у огня»…

Стоит ли Франсуазе беспокоиться? Немур просит ее хранить молчание: «Умоляю вас, никому не говорите о том, что происходит между нами, это может навредить нам с вами. <…> Говорю вам: никому на свете – ни королю Наваррскому, ни вашей матушке; мы с вами оба очень молоды, надо подождать немного». Проходят месяц за месяцем; пара хранит свою тайну. Именно тогда, в ноябре, король приказывает Немуру присоединиться к армии герцога де Гиза и отправиться в Италию. Возвращение в реальность очень жестоко. Любовник должен покинуть возлюбленную, которая тревожится все больше и больше; он клянется ей в верности, обещает скоро вернуться: «Разве я не муж ваш?» Но внутренний голос говорит молодой женщине совсем другое, и она не скрывает грусти. Ожидание, надежда, разочарование, письма, которые то наполняют ее радостью, то заставляют заливаться слезами, страх перед королевой, грозные глаза которой вскоре заставят дрожать ее дочь Марго, выговоры ужасной кузины, королевы Наваррской – Франсуазе кажется, что все вокруг противится ее счастью. Время идет, а Немур не возвращается; письма его туманны, полны красивых фраз. Ей все труднее скрывать беременность. Так продолжалось до дня Богоявления 1557 года, когда правда открылась. Девица де Роган беременна на седьмом или восьмом месяце.

По мнению короля, тайну следует скрывать как можно дольше, однако Екатерина Медичи ужасно разгневана. Ее вердикт не подлежит обсуждению: Франсуаза должна уехать к матери, которая находится у Жанны д’Альбре в замке По; во избежание скандала рожать ей следует у кузины. Молодая женщина сначала делает остановку в Вандоме, где к ней присоединяется муж королевы Наваррской, Антуан де Бурбон. Первый принц крови Антуан де Бурбон – человек покладистый, слабохарактерный, переменчивый; он отказывается отсылать прислугу Франсуазы и старается быть ее надежным защитником. Немур тем временем воюет в Италии и, по слухам, вынашивает идею женитьбы на Лукреции д’Эсте. Получив письмо короля с требованием объяснений, он вместо себя отправляет господина де Карнавале с просьбой что-нибудь придумать.

24 марта 1557 года Франсуаза в замке По в присутствии Жанны д’Альбре рожает мальчика Анри. Несмотря на репутацию суровой женщины, королева Наваррская проявила добросердечие. Может быть, она вспомнила детство, которое они провели вместе в замке Плесси-ле-Тур? Или же волнение, которое испытала, родив в 1553 году сына, будущего короля Генриха IV? Скорее всего, это был голос крови. Она решительно встала на сторону Франсуазы. Извещенный о рождении мальчика Немур не двинулся с места: он больше не намерен ни жениться на девице Роган, ни признавать ребенка.

Разразился грандиозный скандал, затронувший дома Роганов и д’Альбре, – об интриге знал весь двор. Жанна д’Альбре настроена воинственно: она вознамерилась расшевелить партию гугенотов, чтобы заставить Немура уступить и признать ребенка. Франсуаза тем временем без колебаний стала называть себя мадам де Немур и решила дать наследнику титул принца Женевского. Она пока не думает о том, чтобы подать на любовника в церковный суд, но ее иллюзии исчезают одна за другой.

В сохранившихся текстах ничего не говорится о чувствах главных действующих лиц этой истории. По-видимому, Немур никогда больше не делал попыток увидеть бывшую любовницу – так проще было избежать объяснений. Чтобы оценить всю меру последовавших в этой истории отчаяния и ненависти, придется опираться на существовавшие в то время научные сочинения о любви и взаимоотношениях полов. Двумя годами ранее, в 1555 году, любитель женщин Франсуа де Бийон опубликовал труд, украшенный виньетками, под названием «Неприступная твердыня женской чести» («Le Fort inexpugnable de l’honneur du sexe féminine»), в котором, как заправский психолог и знаток своей эпохи, рассматривает любовные измены: покинутая любовница «начинает ненавидеть некогда любимого мужчину». Франсуаза исполнена негодования, но держит себя в руках; слезы высохли, она будет биться до конца, чтобы получить желаемое удовлетворение.

Однако ситуация складывается не в ее пользу: эпоху сотрясает соперничество кланов, обостренное религиозными конфликтами между протестантами и католиками. Растет могущество семьи Гиз: ярый католик герцог Франсуа де Гиз, национальный герой, только что отбил у англичан Кале и занял Люксембург; как союзник герцога Савойского он принял под свое покровительство Немура, который вскоре стал его правой рукой. Жанна д’Альбре, заручившись поддержкой своего мужа Антуана де Бурбона в борьбе с Гизом, защищает дело протестантизма; на кону ее авторитет, вместе с ней – вся партия гугенотов, полагающая своим долгом считать Жака де Немура законным супругом Франсуазы де Роган. Но обстоятельства против них. Вскоре после заключения Като-Камбрезийского мира20 с большим размахом празднуется свадьба дочери Генриха II и Филиппа Испанского, призванная скрепить примирение этих двух стран; во время турнира в глаз королю попадает щепка от копья, он падает и десятью днями позже, в июле 1559 года, умирает. Его сын и наследник, пятнадцатилетний Франциск II, превращает Гизов в хозяев Франции. Со смертью Генриха II Франсуаза лишилась справедливого судьи, который мог бы ее поддержать. Отныне политические события дадут Жаку де Немуру неоспоримое преимущество.

Унижение

Два года спустя после рождения сына Франсуаза больше не строит иллюзий: любовник к ней не вернется. Набравшись мужества, в феврале 1559 года она решает вернуться ко двору и подает прошение в церковный суд о признании брака состоявшимся. Молодая женщина пока не очень беспокоится, у нее множество свидетелей, бывших в курсе существующей между ней и ее любовником связи; конечно, ее положение не блестяще, потому что приходится признать собственную несостоятельность и бесчестье, однако важен лишь результат: возможно, тем самым она помешает свадьбе Немура и Лукреции д’Эсте, о которой поговаривают вокруг. Поскольку дело не продвигалось, в марте 1560 года она вызывает Немура в суд. У нее влиятельные союзники, например первый принц крови Антуан де Бурбон, который мог бы занять видное место в государстве, но, к несчастью, он нерешителен и склонен приспосабливаться к ситуации. Антуан как будто верит в успех дела, по крайней мере, вот как он пишет своей жене Жанне д’Альбре: «Я не нахожу, что дела так уж плохи, как о том говорят; надеюсь, что все пойдет лучше и что господин де Немур не будет столь низок, что откажется от обещания жениться. До тех пор, пока от Немура не поступит каких-то новостей, мы будем считать Франсуазу его женой, относиться к ней без всякого презрения и позволим жить у нас» (1560). В следующем письме он добавляет, что использует все имеющиеся у него средства и «ничего не пожалеет», чтобы восторжествовала справедливость и честь девушки была спасена.

Франсуаза предъявляет свидетелей уже весной 1559 года. Немур, которому предстоит давать объяснения представителям парижского епископа, переходит в наступление. Он выдвигает три аргумента: свидетели мадемуазель де Роган – ее служанки, которых легко подкупить; он же, в противоположность их заявлениям, никогда не переходил рамок дозволенного. Перед его отъездом в Италию Франсуаза сама просила его не предавать огласке их дружбу и не говорить о свадьбе, чтобы не распугать потенциальных женихов. Наконец, Франсуаза скрыла от него беременность. И для большей убедительности Немур приводит слова в высшей степени достойных персон – королевы-матери Екатерины Медичи, престарелой Дианы де Пуатье, брата герцога де Гиза кардинала Лотарингского, сестры Генриха II Маргариты Французской, супруги герцога Савойского и близкой подруги Екатерины Медичи, коннетабля де Монморанси, который тремя годами раньше столкнулся с такой же ситуацией, когда тайный брак его сына после длительного и мучительного процесса был признан недействительным. Все эти свидетели относятся к Франсуазе недоброжелательно или, по меньшей мере, очень сдержанно.

Франсуаза, однако, располагает вескими доказательствами, в частности полученным от возлюбленного письмом из Италии, в котором он выражал обеспокоенность здоровьем беременной: «Я очень надеюсь увидеть вас округлившейся, потому что вот уже как минимум два месяца, как я, ваш покорный слуга, нахожусь вдали от вас. Умоляю вас, не затягивайте пояс, вам будет больно. И не пугайте меня так, как напугали, это может стать причиной моей смерти». Франсуаза подтверждает свои слова более чем десятью письмами и разными подарками, полученными от Немура. Флери Барж, портной Франсуазы, вызванный в качестве свидетеля, показал, что однажды вечером он работал очень долго и задремал на сундуке, стоявшем «между стеной и кроватью вышеупомянутой дамы, проспал до одиннадцати часов или до полуночи, был разбужен шумом сдвигаемых стульев, стоявших возле вышеупомянутой кровати, и услышал, что вышеназванный господин и вышеназванная дама занимались любовью». Портной различил, как дама обратилась к любовнику: «Говорят, что вы с господином де Гизом едете в Италию; если вы не женитесь на мне, я буду самой несчастной женщиной в мире». Тот ответил, поминая Бога: «Неужели вы, моя жена, не верите мне, разве я не муж ваш? <…> Я хочу жениться на вас, мы обвенчаемся раньше, чем вы думаете».

Раздосадованная Екатерина Медичи не церемонится с жалобщицей; она привыкла пристально следить за своими фрейлинами, при необходимости прибегая к телесным наказаниям, и она не та женщина, которую могут взволновать чьи-то любовные неудачи; сама она никогда не знала любви, ее единственная страсть – это власть. Девица де Роган должна признать, что у нее всех свидетелей – горничные да портной. Да и как же можно быть такой наивной? Она «полагала, что он благородный человек». Этот ответ вызывает у Екатерины, которая видит в нем ловкую стратегию, ироническую улыбку.

В высших сферах мечтают только о том, чтобы спустить этот процесс на тормозах – надо пощадить кланы, а все эти проволочки лишь усугубляют ситуацию. В один прекрасный день прибывает рассерженный брат Франсуазы с целым отрядом вооруженных дворян. Они намерены заставить Немура жениться – или же они его убьют! Драку едва пресекли. В конце 1560‐х годов атмосфера сгущалась; религиозные страсти в королевстве накалились до предела, и трагические события следовали одно за другим. Умирает молодой король Франциск II; ему наследует его младший брат, десятилетний Карл IX, малолетство которого дает повод разыграться множеству интриг и личных амбиций. В королевстве назревает гражданская война. Королева-мать, ставшая регентом, пытается проводить политику примирения, по очереди делая ставку то на Гизов, то на Бурбонов. Чтобы обезоружить короля Наваррского, она бросает ему в объятия Луизу де Руэ, одну из красоток своего эскадрона; Гизы же должны уйти из власти, их позиция ослабляется; Немур, которого ненавидят гугеноты, теряет кое-кого из своих покровителей. На этот раз вероятность того, что его принудят жениться, очень велика.

В апреле 1562 года позиция трибунала ужесточается: Немур должен в течение месяца опровергнуть показания свидетелей Франсуазы. Неожиданно несколькими неделями позже от Немура, находящегося в Бурже, приходит заявление, подписанное 11 сентября, о согласии жениться на Франсуазе и признать ее сына своим законным наследником, при условии, что она никому не расскажет об этом; 15 ноября молодая женщина должна явиться в Ланже, в противном случае обещание жениться будет аннулировано. Понятно, что он пытается выиграть время. В то смутное время невозможно было за столь короткий срок прибыть в указанное место, и примирение, даже если допустить искренность просьбы о нем, состояться не могло. Суд, несмотря на кризис, разразившийся в Церкви, и давление со стороны светских властей, 4 февраля 1563 года оглашает свое первое решение: срок для обращения Немура в суд с обвинением свидетелей Франсуазы во взяточничестве истек; это первый ее маленький успех. Спустя три недели, 24 февраля, могущественный герцог де Гиз убит в Блуа выстрелом из пистолета. Кажется, судьба наконец склонилась в пользу истицы.

Война нервов

Однако ненадолго: маятник снова качнулся в другую сторону. Антуан де Бурбон убит ударом аркебузы – впрочем, политические события изрядно ослабили его власть. Гибель герцога де Гиза развязала руки Анне д’Эсте; ей тридцать три года, и она все еще очень красива, несмотря на рождение многочисленных детей; весной 1564 года, когда время траура истекло, она возвращается ко двору, и Немур, только что получивший титул герцога Женевского, что подняло его на уровень герцога Савойского, больше не скрывает желания жениться на той, которую он страстно желал на протяжении многих лет. Основное препятствие для этого, о чем ему постоянно напоминает прекрасная вдова, – обещание жениться, данное Франсуазе де Роган, которым та постоянно угрожает. Немур вновь утверждает, что может доказать продажность свидетелей, и добивается приостановки процесса.

Любви здесь давно нет, но юридическая борьба, бурная и страстная, только начинается. Делом по очереди занимаются парижский парламент, Королевский совет, Рота21. При поддержке королевы-матери Немур взывает к юному королю Карлу IX и добивается того, что распрю отправляют на рассмотрение архиепископу Лионскому, у которого он рассчитывает найти больше понимания и благосклонности. Карл IX сам обращается к папе с просьбой признать обещание жениться недействительным: в стране наблюдаются конфликты на религиозной почве, а Роганы – протестанты. Франсуаза, вызванная на суд 20 мая 1564 года, не желает предстать перед архиепископом, аргументируя отказ тем, что в данном случае имеет место злоупотребление властью. По ее мнению, единственный справедливый и беспристрастный суд – это парламент Парижа, который признает ее правоту и запрещает передавать дело в Лион. Но это означает, что забыта воля короля: Карл IX, введенный в заблуждение принцами Лотарингскими, в июне 1565 года на заседании Тайного совета королевскими грамотами останавливает процесс. Беззаконие налицо.

Тогда все свое влияние решает использовать Жанна д’Альбре, возмущенная и настроенная весьма решительно: речь идет о ее авторитете и, следовательно, об авторитете всей партии гугенотов; ее кузина – не просительница, обманутая страстью, но политическая жертва, представляющая могущественный клан. Для начала Жанна требует отвода одного за другим членов Тайного совета как представителей клана де Гизов, которые в довершение всего еще и плохо информированы об обстоятельствах дела и слабо знают законы. Потом она заявляет, что ребенок, Анри, которому уже девять лет, «вылитый» герцог Немурский. Жанна взбунтовалась: строгая вера, непреклонность, энергия и характер, озлобленный неудачами в супружеской жизни, а также мягкотелость ее мужа ломают ее легендарную бесстрастность; она закипает, как «базарная баба». Карла IX это совершенно не заботит. Он запрещает парижскому парламенту продолжать процесс; заниматься делом будет архиепископ Лионский и члены его суда. С этого момента исход ясен: в апреле 1566 года Франсуазе отказано в иске.

Назавтра герцог Немурский и Анна д’Эсте подписывают брачный контракт. 5 мая в замке Сен-Мор кардинал Лотарингский венчает пару. Церемония проходит с большой помпой в присутствии всего королевского двора. В самый торжественный момент появляется Венсан Пети, служащий суда, который от имени Франсуазы де Роган потрясает каким-то документом и запрещает продолжать церемонию. Все присутствующие ошеломлены. Слова благословения замирают на устах кардинала, но незваного гостя тут же арестовывают и помещают в надежное место. Брачная церемония продолжается, клятвы произнесены.

Однако этим дело не кончается. Ни Франсуаза де Роган, ни Жанна д’Альбре не намерены отступать; отныне у них две цели: добиться расторжения брака Немура и заставить признать ребенка законнорожденным. Начинается война нервов. Обостряется былое соперничество между Екатериной Медичи и Жанной д’Альбре, когда начинаются переговоры о помолвке их детей, Маргариты де Валуа и Генриха Наваррского. Разгневанная Жанна, униженная и злопамятная, доведена до отчаяния. Трагедия Варфоломеевской ночи (1572) не оставляет католикам и протестантам шансов на примирение. Франсуаза снова обращается к папе, потом к парламенту – без толку. Она смело продолжает именовать себя герцогиней Немурской, а отец открыто не признает ребенка, «сына девицы де Роган». Из дела начинают исчезать документы, и поговаривают, что они украдены по приказу Немура. Жанна д’Альбре распустила слух, что Немур поспешил со свадьбой, потому что Анна д’Эсте ждет ребенка.

Судьба маленького бастарда

В 1574 году Карл IX заболевает и умирает, процесс унаследовал Генрих III. Он решительно отказывает Франсуазе в удовлетворении ее иска и запрещает ей носить титул «мадам де Немур». Можно представить себе огорчение, которое испытала женщина, пятнадцать лет жизни потратившая на судебные тяжбы и побежденная правом сильного. Но и это не самое страшное. В результате судебных баталий появилась еще одна жертва: внебрачный ребенок. В семилетнем возрасте усилиями Жанны д’Альбре он был отправлен на воспитание в Женеву, где должен был благодаря «доброй и честной дисциплине наладить свою жизнь» и избежать придворных пересудов. Подростком он с жаром присоединяется к делу протестантизма. В двадцать лет он претендует на то, чтобы называться герцогом Женевским, и присваивает себе герб Немура, несмотря на то что этот последний его не признает. Неизвестно, какие чувства двигали этим молодым человеком, оболганным, отвергнутым собственным отцом: незаконнорожденный ребенок, бастард, как говорили в те времена, возлагал ли он ответственность за свою судьбу на мать?

Личность Анри – для нас загадка, но ясно, что он по-прежнему остается в центре борьбы двух кланов. В 1577 году он сражается под знаменами протестантов, попадает в плен и содержится в Ангулеме. Герцог Майеннский, верный Анне д’Эсте, ставшей герцогиней Немурской, отказывается освободить его и противится переговорам о выкупе. Франсуаза боится за жизнь сына: ее ребенок – первенец Немура и, следовательно, его наследник, и смерть молодого человека поставила бы точку в конфликте, длящемся на протяжении двадцати лет. Сознавая необходимость найти наконец решение, Генрих III и Генрих Наваррский, будущий Генрих IV, в относительно мирный момент предлагают сделку: одновременно с освобождением сына король жалует Франсуазе герцогство Лудюнуа, а также содержание ей и ее сыну; в обмен на это она должна отдать документ об обещании Немура жениться на ней.

Проконсультировавшись с советниками, девица де Роган, отныне именуемая мадам де ла Гарнаш (город в Нижнем Пуату), принимает предложение при условии, что имя Роганов и ее чистосердечие будут общепризнаны. Отдавая себя под защиту Генриха III, она соглашается не отречься от статуса супруги господина де Немура, но «развестись», как ей позволяет ее религия. Она утверждает «перед Богом и людьми, что [ее сын] Анри Савойский является ребенком герцога Немурского». Генрих III со своей стороны воздает должное ее чести: «Постановляем, что ее не должно порицать за то, что с ней случилось». Это было косвенное признание искренности Франсуазы.

Анри де Роган, граф Лудюнуа, которого реформаты продолжают называть принцем Женевским, свободен после многих месяцев плена. Но прошлое продолжает влиять на его хаотичную жизнь. Известно, что он попал в тюрьму Шатле за ссору с неким ювелиром. Поступив на службу к Генриху Наваррскому, он захватывает замок Гарнаш, где замкнуто, стараясь соблюдать политический нейтралитет, жила Франсуаза, находящаяся под защитой Генриха III. Она перебирается в Нант. Лишь после смерти герцога Немурского в 1585 году она наконец почувствовала себя свободной и имеющей право выйти замуж. Когда ей было уже за пятьдесят, она дала слово капитану-бретонцу Франсуа Лефелю, сеньору де Гебриану, стать его женой, но, по всей видимости, так никогда и не носила новой фамилии. В 1589 году она возвращается в Гарнаш, где и умирает в 1591 году; несколькими годами позже в полной безвестности умирает ее сын. Жизнь, прошедшая понапрасну, утраченные иллюзии, несчастное невинное дитя. Франсуаза оказалась жертвой неотразимого соблазнителя и жестокой борьбы между католиками и протестантами. Она сражалась за сохранение своего достоинства и чистоты великого имени Роганов; но ей не удалось уберечь сына от падения.

Можно с уверенностью сказать, что судьба галантного кавалера Немура сложилась гораздо лучше. Его повторный брак благосклонно принят семьей герцога де Гиза, сопровождавшего Анну д’Эсте в Анси. Новая герцогиня очень предана супругу и рожает ему двоих детей. Блестящий стратег, Немур становится членом королевского совета. Но беда пришла, откуда не ждали. У него начинаются сильнейшие приступы подагры, он больше не может носить шпагу и подолгу лежит в постели. Вот как безрадостно описывает его королева Марго, супруга Генриха Наваррского: «Господин де Немур так растолстел, он стал совершенно бесформенный». Оставив дела, он удаляется в Турин, в замок Монкальери, где его жена появляется лишь эпизодически. Он производит впечатление не сломленного болезнью человека. Однако он не испытывает ни малейшего сожаления и раскаяния по поводу девушки, жизнь которой разрушил.

Немур – это воплощение придворного эпохи Возрождения: его ведет по жизни честь, честь воина, честь придворного, честь главы герцогского дома, который должен жить на широкую ногу. Но честь – это не мораль. Молодой двор Валуа – это шумное сборище довольно циничных индивидов, которые устанавливают свои собственные правила: свобода нравов, допустимая для мужчин, считается «естественным следствие слабости человеческой натуры», и защищаться от мужчин – дело девиц. Век спустя мадам де Лафайет, вдохновленная Немуром, на его основе создала образ идеального представителя знати в своем романе «Принцесса Клевская».

Сен-Симон более резко описывает несчастья мадемуазель де Роган: «Она понравилась Жаку Савойскому, герцогу Немурскому, а господин де Немур понравился ей. Он был воплощением придворной галантности и рыцарства. Он дал ей обещание жениться, чтобы воспользоваться ею. В результате появился незаконнорожденный сын. Сын, объявленный бастардом, прожил жизнь и умер в безвестности и одиночестве в 1596 году…» Незаконная любовь порождает лишь смерть и одиночество. Согласно кодексу чести Сен-Симона, призывающего помнить об аристократических ценностях, это заслуженное наказание.