Читать книгу …Твой Джеймс Дриминг - Саддам Насиров - Страница 6

– Джеймс, если ты где-то задерживаешься после школы или идешь гулять, да так, что приходишь осенью ближе к закату, то предупреждай нас, пожалуйста. Мы же волнуемся, сынок. А вообще, лучше не стоит гулять допоздна, хорошо? – сказали мне за ужином родители.

– Ла-а-адно. Извините, постараюсь впредь и навсегда звонить и предупреждать.

– Вот и хорошо, – повеселели они.

– Кстати, пап, помнишь, я тебе рассказывал про незнакомца, который мне не понравился? Так вот, он, оказывается, перешел в нашу школу и не такой уж и отстойный, как я думал, а вполне интересный и забавный чувак.

– Хах, говорил же я тебе, сын, все бывает в жизни.

– Вот и хорошо, что у тебя появился друг, с которым ты можешь поговорить, о чем хочешь говорить. Кстати, если захочешь, то можешь позвать его к нам в гости, поболтаем и узнаем его. – предложила мама.

– Хорошо, я подумаю. Но мне кажется, что он вам понравится.

– Вот и отлично.

Родители продолжили говорить о чем-то своем, а я докушал, поблагодарил их, и довольный отправился в душ.

На душ обычно у меня уходило минут сорок, я был без ума от горячей воды, мои родители, конечно, тоже любили теплую воду, но та, в которой мылся я, была чем-то за гранью, и по этой причине они всегда поражались, говоря, что у меня кожа, как у слона, раз я спокойно моюсь буквально под лавой. А сейчас, точно так же стоя под горячей водой, я думал о том, как же классно, что у меня появился новый друг, да ещё какой, но мне не давала покоя его фраза: «Ну, мои родители считают, что я везде должен быть "номер один" и вообще "лучшим". А я пытаюсь им объяснить, что не хочу этого, а нравится мне творить». Что он имел в виду, когда говорил, что родители хотят, чтобы он везде был лучшим, а он им не может объяснить, что ему это не надо? Потом он вообще ни разу не заикнулся об этом, мысль не давала мне покоя. Выйдя из душа, продолжая размышлять, я сделал все дела по дому, домашнее задание, побегал на отцовской беговой дорожке, а мысли никуда и не ушли, я лег и не мог уснуть, смотря в белый потолок, то лежа на боку, то на спине. «Обязательно спрошу у него», – думал я всю ночь.

Неделя с новым другом прошла просто отлично, хоть и немного странно, мы весело и отлично проводили время после школы, идя то в Парк Роз, то в заведение Барри, где нас угощали разными вкусняшками, нередко делая скидку. Наконец-то я мог говорить на разные гиковские темы, порой обсуждать историю, а Константин иногда рассказывал мне про искусство, чаще всего про литературу и кино, и ещё много про что (а не ваш долбаный футбол). Но почему-то почти всегда через какое-то время после уроков ему звонили родители и спрашивали, почему же у него так долго длится консультация по подготовке к экзаменам (как говорил сам Константин, ему пришлось придумать бред про консультации, чтобы его банально отпускали, точнее не отпускали гулять, а чтобы у него было время после школы), хоть даже гуляли мы какие-то час или полтора после школы – это поражало меня. Типа зачем придумывать какой-то бред, когда можно просто предупредить родителей, что ты задержишься или вообще гуляешь? Но все равно, даже при таких обстоятельствах я много всего узнал о нем, он был не каким-то обычным мальчиком с обычными желаниями. Константин хотел провести свою жизнь, творя что-то великое и путешествуя по миру, тогда как наши одноклассники или обычные люди нашего возраста желали прийти домой как можно быстрее, чтобы успеть поиграть в компьютерные игры, посмотреть какие-то фильмы, поспать или ещё что-то, над чем Константин и смеялся. Если честно, я-то как раз-таки был обычным и даже не думал о чем-то таком, я даже не знал, чем займусь, когда вырасту и вообще, чего хочу от жизни. Рядом с Константином я чувствовал себя каким-то простым, да и по правде говоря, оно так и было. У меня не было особых интересов, я очень часто предпочитал поспать, чем что-либо почитать, просветиться в чем-то, найти себе хобби, я не читал, хоть даже у меня вся полка была забита книгами. И теперь я начинал задумываться: «Зачем я их покупал? Может, потому что они круто смотрелись на полке? Или чтобы мои родители думали, что их чадо читает книги, и радовались?» Правда, я читал в детстве разного рода энциклопедии, написанные специально для детей, и пару каких-то сказок, но точно ничего более. Хотя на тот момент у меня были абсолютно разные книги: и романы для подростков, и фэнтези, и научпоп книги, и много-много всего. Но после того как в моей жизни появился Константин, я поменялся, что-то щёлкнуло во мне. Он вдохновлял меня с самого начала нашего знакомства, мои книги и полки начали выполнять свои функции, я начал смотреть классические фильмы, по советам моего друга. Отдалился от бесполезного времяпровождения и, как бы это пафосно не звучало, занялся собой. А о моих размышлениях насчет его слов про родителей я забыл на какое-то время. И как-то мы договорились приехать в школу пораньше (примерно на полчаса раньше обычного, хотя и так приходили за какое-то время до начала уроков).

Утро того дня прошло как всегда и я, предварительно предупредив родителей о том, что ещё немного покатаюсь на велосипедах с Константином, поехал в школу. Парк Роз. Кристаллвотер. «У Барри». «Мир знаний». Я домчался до школы со сверхскоростью, как мы и договорились, за полчаса до обычного, но Константин ещё не появился. «Ничего страшного, может быть, опоздает», – думал я. Но его не было пять, десять, пятнадцать, двадцать минут, наконец мое терпение кончилось, и поняв, что ждать его – пустая трата времени, я направился в школу на начинающийся урок математики. Нашим математиком был противный мужчина низкого роста, в противных круглых очках, который всегда надевал свой противный свитер в клетку, с противным высоким голосом. Он задавал столько работы на дом, что примерно сорок процентов времени, затраченного на домашнее задание, уходило на математику, постоянно проводил небольшие самостоятельные работы и мучил нас до написания знаков карандашом или ручкой. Домашнее задание я сделал, а контрольную работу мы писали на прошлой неделе, поэтому особо я не переживал, кроме возможной самостоятельной, которая все же меня напрягала. Ужасный голос учителя математики на протяжении урока прошел для меня как фоновый шум, потому что Константина не было. Второй урок. Третий. Я уже начинал обижаться на друга, но в середине обществознания, этот предмет вела у нас учительница истории, он ворвался в класс, попросил прощения за опоздание и сел со мной. По его потрепанному внешнему виду было понятно, что что-то не так, взъерошенные волосы, мешки под глазами, да и его взгляд настораживал. По нему было видно, что он очень обеспокоен и озабочен чем-то.

– Что с тобой, друг? – спросил я.

– Да так, ничего. Проспал… – хрипло ответил он, – ну чего, идем сегодня?

– Да, конечно. Моя мама позвала тебя сегодня к нам на обед, может, сначала ко мне, а там по настроению? А? Как считаешь?

– Ну… посмотрим… – прозвучал нервный неуверенный ответ. Он смотрел куда-то мимо меня. На уроках ни разу не поднимал руки, а обычно она поднималась раз пять или шесть за урок, а то и больше.

Я не понимал, что происходило, при всем нашем общении я не знал его очень хорошо, и поэтому весь день не мог выпытать что-либо по поводу его настроения. Как оказалось, такие явления в его настроении – это очень частые и обоснованные аспекты жизни. Но об этом чуть позже.

На четвертой перемене к моему и так уже потрепанному другу решил подойти Бык, видимо, чтобы новенький сразу расставил свои приоритеты и подчинился здешним законам, придуманным Карлом и его компанией. Бык толкнул в столовой и без того грустящего Константина, да так, что тот, упав со стула, ударился головой об пол.

– Чувак, ты чего творишь? – спросил Константин, вставая.

Посмеиваясь, Бык приподнял Константина.

– Слышь, Русалочка, где такие волосы отрастил? Я раньше уже учил одного чувака жизни, правда, у него был лиловый цвет волос, да я так его отучил, что спроси у любого и тебе расскажут, как потом его родители забрали документы и свалили к черту из города! – и принялся оскорблять его, да так, чтобы все слышали это и смеялись.

– И? Это как-то должно меня удивить или напугать? Мои волосы – не твое дело, как хочу, так и отращиваю.

Раньше я не понимал смысла всего этого, но сейчас я знаю, что дело было в низкой самооценке Лиама, тем самым он самоутверждался за счет других. Константин же, в свою очередь, вел себя так, как будто там его и не было, ему было абсолютно плевать на то, что там говорил Лиам, и поэтому он смотрел как бы сквозь Быка.

– Не стоит трогать таких же, как и ты. Чувак, ты ничем не лучше каждого, кто сидит в этой столовой, а физическая сила – не показатель. Поэтому ты сейчас же положишь меня на пол и каждый займется своим делом. Заметано?

– Ты указываешь мне!? Ты кусок говна, а не философ, не тебе решать, что мне делать, если я захочу, то разорву твою глотку прямо здесь и сейчас! – Бык, поняв, что его банальные и классические речи не работают, просто обезумел. Его глаза излучали всю ярость, которая была в его мозгу размером с грецкий орех, и начал орать и угрожать Константину, от злости он даже начал плеваться – это было не к добру. Помочь другу я не мог – там стояла целая толпа подлиз Лиама, а ещё и подскочили Карл с Марти.

Видимо, задира увидел на шее моего друга серебряную птицу, которой Константин дорожил больше всего на свете (мне было интересно, почему же он так сильно ей дорожил?) Это же был обычный кулон в форме птицы, но Константин обещал мне как-то рассказать о значимости этой вещицы. Бык потребовал от Константина её, но получил отказ, этого раньше никогда не было и это повергло Быка в шок, поэтому он со всей силы дернул её, естественно, порвав цепочку. Серебряная птица упала, позвякивая, на школьную плитку, и пролетела около двух-трех метров в сторону. После этого Константин взбесился не на шутку, посмотрел в глаза Быку не своим взглядом и то, что он потом сделал, повергло всех в шок. Глаза Константина залились кровью, он, шипя, со всей дури вмазал Быку по носу. Мне кажется, что звук удара и разбивающегося носа был слышен на другом этаже, до этого в нашей школе никто не решался ударить рыжего дуболома. Лиам рефлекторно отпустил Константина и схватился за нос, из которого потекла кровь, а мой друг отряхнулся, забрал свой поднос с обедом и пошел в другую часть столовой, положил его туда. Затем направился к тому месту, куда упала птица, как ни в чем не бывало, без всякого высокомерия, нагнувшись, он взял птицу и стал рассматривать её – это было огромной ошибкой. Кровь из носа Быка хлестала ручьем и, разумеется, он не мог оставить это просто так. Его унизил какой-то новичок, который вообще не имел какого-либо авторитета, да и физически он как-то не выделялся. Бык, вытерев рукой кровь из носа и в дальнейшем не обращая на него внимания, направился к Константину. Мой друг подобрал серебряную птицу и разогнулся. Услышав шаги направляющегося к нему разъяренного Быка, развернулся к нему, но было поздно, рыжий тупица поднял и идеально отточенным на уличных драках приемом бросил моего друга на пол, сломав ему руку… на этот раз крик слышал не только другой этаж, но и вся школа… кулон Константин отстоял, хоть даже цепочка теперь была порвана.