Читать книгу Музей магических артефактов - Салма Кальк - Страница 20

Всю следующую неделю жили по установившемуся распорядку: госпожа Фонтен шьёт, Эрмина ей помогает, Рита и остальные моют и чистят. Валентин в случае необходимости едет в город и что-то оттуда привозит. Так он привёз кринолин, три пары чулок и мастера-сапожника, который снял с ног Риты мерки и обещал к следующей пятнице сшить пару башмачков.

Кринолин Риту напугал.

Нет, ей доводилось видеть такие штуки в современном мире – но обычные, свадебные. Какие продавались в свадебных салонах или приезжали с алиэкспресса. Юбка из сеточки и три-четыре кольца. Или ленточки и несколько колец. Они были лёгкими, потому что вся ткань в них была синтетической, и сталька – тоже лёгкой, их можно было свернуть восьмёркой и сложить в пакет. Надюшке на свадьбу такой выписывали, и юбка на нём лежала красивыми пышными складками.

Валентин же привёз нечто в продолговатой коробке – и хороших размеров была та коробка! Оказалось, что в ней лежит конструкция из полутора десятков слегка сплющенных колец, соединённых между собой плотной репсовой лентой. Пояс из такой же ленты завязывался спереди на бант.

Рита примерила… и вздохнула. Габариты, как у «КамАЗа». И ещё на это всё сверху надеть юбки, а вниз – панталоны и корсет! Она никогда не мечтала о платье настоящей принцессы – потому что, будучи историком, представляла, насколько оно неудобно. Даже деловой костюм с узкой юбкой – и то удобнее!

Несколько лет назад для музея купили платье конца девятнадцатого века. Оно было или совсем новым, или практически новым, и сто с гаком лет пролежало где-то в сундуке – потому что отлично сохранилось. Все складки держались, будто были заложены вчера, маленькие косточки поддерживали пояс, все крючки застёжки были на месте, и ни один не заржавел, к юбке по подолу была пришита на руках широкая полоса ткани – чтоб собирать на себя грязь, а потом – отпороть её, постирать и снова пришить на место. Что ж, пока это платье не было описано на основной фонд и не стало экспонатом, его перемеряли все сотрудники фондов. Для этих целей Рита раздобыла у приятельницы корсет – Маринка танцевала старинные танцы и ходила на балы, у неё такое диво в гардеробе водилось. И уже на тот корсет примеряли платье.

Так случилось, что именно на Риту платье село лучше, чем на кого-либо другого, но и она рискнула разве что одеться и немного походить в нём по музею. И сфотографироваться, конечно же. И подумала – как сложно было тем, кто это носил каждый день. Потому что в джинсах, бывает, идёшь и запинаешься, а вот так, когда не видно ног и на тебе куча ткани, и того хлеще.

Но Маринка говорила, что всё это – дело привычки. Наверное, она права, привыкнуть-то можно ко всему.

И дальше примерки пошли в каком-то невероятном темпе – Рита только и знала, что по зову Эрмины бежать откуда-нибудь, быстро сбрасывать своё родное платье и надевать на себя вот это всё.

«Вот это всё» включало сорочку, панталоны и корсет. Все материалы на корсет оказались у госпожи Фонтен с собой – и косточки, и застёжка, и щипчики для установки чего-то вроде люверсов под шнуровку. При помощи Эрмины и каких-то магических приспособлений дело шло быстро, во всяком случае, корсет сшили в два дня. Госпожа Фонтен сразу же предложила Рите надеть и не снимать, но Рита с ужасом отказалась – мол, будет приходить и одеваться, сколько нужно. Потому что жизнь в корсете и жизнь без корсета… в общем, это оказались две разные жизни.

, Большое зеркало, специально установленное в мастерской, показывало очень неплохую фигуру – не стройную, как в двадцать, но и не дряблую, как в спортивных штанах и растянутой футболке, а дома такое бывало сплошь и рядом. Плотную, подтянутую, со всеми нужными округлостями и даже с талией – на контрасте с бёдрами и грудью. Лишние объёмы перераспределились по Рите достаточно гармонично, и госпожа Фонтен сказала, что Рита красавица и грех прятать такую красоту в странной одежде. Рита не понимала в такой красоте ровным счётом ничего, так и сказала. Ну, разве что грудь у неё, гм, хорошего размера и формы, а корсетом ещё неплохо приподнялась – если красиво обтянуть платьем, то декольте получится весьма и весьма. Но смотрят ли на грудь здешние мужчины – ещё вопрос, да и сдались ей те мужчины вообще-то! Тут несколько уже отметились, так им дом был нужен, а до неё вообще никакого дела не было.

Правда, госпожа Фонтен подрезала Ритины фантазии на лету со словами, что декольте – только на бальном платье, а мы сейчас шьём дневное. Бальное потом. Можно будет даже для начала просто сделать отдельный бальный лиф к той же юбке – с короткими рукавами и декольте. Но это потом, а пока – вырез под горло, кружевной воротник – нужно поискать в запасах, длинные рукава и шляпка. И перчатки, обязательно перчатки, даме без перчаток нельзя. И зонтик…

Так вот, про корсет, чтоб его, и ещё мать его корсетную, чтоб ей там, где она есть, было хорошо. На второй день Рита ожидаемо заколебалась снимать-надевать-шнуровать, и госпожа Фонтен снова предложила не раздеваться между примерками. Ещё и чтобы привыкнуть – а то если целый день в корсете с непривычки, так это тяжёло.

Рита вздохнула – и согласилась. И теперь носила под платьем панталоны, сорочку и корсет. И надо сказать, многое поняла про здешних женщин, не поняла только, как выживают служанки.

– Скажи, Бабетта, а ты тоже носишь корсет? – спросила как-то Рита.

– Конечно, госпожа Маргарита, потрогайте, – рассмеялась девочка.

Рита потрогала её бок – и вправду, там под лифом платья было что-то плотное. Бабетта рассказала, что у неё корсет не с металлическими костями, как у Эрмины, а простёган верёвкой. Так тоже делают, и так немного проще работать, чем в жёстком.

Они вместе сортировали одежду в бывшей гардеробной – чтобы точно знать, что там есть, и что из этого ещё можно будет использовать. Сколько каких предметов в их распоряжении, состояние сохранности, где висят или лежат – ну, чтобы по нормальному уже, а не методом тыка. Рита по ходу составляла на скорую руку топоописи – пока просто со списками и общим количеством предметов, ну там «кружево узкое – три мотка, среднее – два мотка, широкое – один моток, очень широкое – один моток». Сколько мужских камзолов и штанов, и жилеток, сколько дамских платьев, сколько нижних юбок и сорочек. В каком состоянии и можно ли переделать и носить. Кстати, нашлись фижмы – две проволочных корзинки, которые привязывались по бокам для силуэта, только вот они Рите совсем никуда не подходили, и два корсета – голубенький и песочного цвета. Но оба они были не той формы, как сказала госпожа Фонтен, да и маловаты для Риты.

Зато ей удалось приспособить под свои нужды три найденные шерстяные юбки и пару рубах в неплохом состоянии – без потёртостей и откровенных дыр. Рита собственноручно эти рубахи простирала, потом высушила на солнышке, потом отутюжила, и можно было носить. С юбками поступила так же – к счастью, от здешней холодной воды шерсть не дала усадки. А может быть, ткань когда-то декатировали, перед тем, как кроить и шить. Впрочем, сколько времени всё это лежало – тут что угодно могло произойти! Ткань от времени может и дать ту самую усадку, и сваляться, и деформироваться.

Стирка и глажка в этом благословенном месте представляли собой тот ещё квест. Вода исправно поступала из колодца во дворе и ручейка на задворках, в теории её умели нагреть и Валик, и Филя, и Эрмина, и, как подозревала Рита, мадам Фонтен. На практике все они были при деле, и отрывать людей от того дела – себе дороже. Поэтому Рита брала кусок мыла и шла стирать на тот ручей.

Нет, можно было и магией почистить, но – это потом. Сначала всё равно стирка. Была бы тут у них химчистка – отдала бы в химчистку. А так – своим рукам Рита доверяла сильно больше, чем всей здешней магии.

А к утюгу тоже пришлось привыкать. Утюги здесь были, как смеялись Ритины домашние знакомцы, беспроводные – их нагревали на печке. Никакую печку никто не топил, и даже камины никто не топил, но – маги брали этот утюг, ставили и нагревали руками. Утюгов нашлось целых три – два греются, одним гладишь, или один перегрелся и остывает немного, и только потом ты им гладишь. Два большие, один маленький, меньше ладони размером, для рюшек и кружев. К утюгам прилагались ажурные металлические подставки. Дома у Риты в хранилище таких была целая полка, но – почти все они были покрыты ржавчиной, и она бы не рискнула без долгой предварительной подготовки касаться таким утюгом ткани. Здесь же все три были в хорошем состоянии сохранности, не грязные, не ржавые, а пыль стереть – дело одной минуты. В общем, Рите пришлось научиться управляться с такими чудесами не только как хранителю, но и – в самом что ни на есть обычном, бытовом смысле. Ничего, научилась.

И в итоге она теперь ходила по дому в новом белье, корсете, шерстяной юбке из гардеробной и рубахе оттуда. И ещё фартук там же добыла. Неудобнее всего было мыть полы – потому что толком не согнёшься, а швабры нет. Пришлось нарисовать на листе бумаги эту самую швабру и попросить Валика добыть – и он добыл. Где именно – ничего не сказал, но – убираться стало проще.

Так вот, про здешних женщин. Походу, те, кто носит такие вот жёсткие корсеты, просто-напросто не убираются. За них это делают другие, у кого корсет проставлен верёвкой или вовсе никакого корсета нет. А Рите нужно и убираться, и учиться носить эту хренову одежду, так что…

Когда вечером первого дня Рита раздевалась перед тем, как лечь спать, то оказалось, что дрянной предмет надавил ей бока. Там, где были швы у сорочки, и ещё под мышками – прямо до стёртой кожи. Это было больно, обидно, и главное – даже и помазать-то нечем, чтобы быстрее заживало. Утром Рита нажаловалась мастерице, и та вздохнула, а потом прикосновением сняла боль и убрала потёртости. И сказала, что сегодня зашнурует не так туго. В тот день и вправду стало легче.

А ещё оказалось, что этот дрянной корсет не наденешь без посторонней помощи. Нет, надеть-то можно, и даже худо-бедно завязать, а вот затянуть – уже нет.

– Вам нужна горничная, – сказала госпожа Фонтен.

– Где ж я её возьму? – опешила Рита.

– Найдём, госпожа Маргарита, – отмахнулась Эрмина. – Вот в город поедем, и там найдём. А пока вам Бабетта поможет.

И Бабетта исправно помогала – шнуровала, затягивала, застёгивала.

В четверг Бабетту тоже призвали в мастерскую – госпожа Фонтен и Эрмина не справлялись даже при помощи магической иглы, или нескольких волшебных игл, которые у них всё равно что сами шили, Рита видела. Тогда Рита махнула рукой, объявила перерыв до отдельного объявления, отпустила мужчин заниматься, чем они хотят, и тоже пошла в мастерскую. Валик тут же перекинулся в кота и пошёл с ней, а Филипп попросил разрешения посидеть в библиотеке и почитать, Рита не отказала.

И два последних дня они шили всё вчетвером. Рита посмеивалась про себя – что вот бы машинку сюда, хоть бы и просто ручную. Госпожа Фонтен сказала, что – есть, просто это предмет очень редкий, и оттого дорогой. Поэтому она шьёт по старинке – магией.

И в субботу настал, наконец, тот день, когда можно было примерить весь комплект целиком.

Одевали Риту в шесть рук – госпожа Фонтен, Бабетта и Эрмина. А перед тем Бабетта ещё и волосы ей как-то там уложила по местной моде, и очень сокрушалась, что они коротковаты, и узла хорошего из них не сделаешь. Тогда госпожа Фонтен сунула ей в руки какую-то штуку, которую Бабетта с радостным воплем укрепила где-то в недрах Ритиных волос, и прикрыла сверху, и ещё какие-то ленточки укрепила тоже. Рита сидела лицом к зеркалу в своей спальне и не видела, что там у неё сзади, но ей казалось, что на личике куклы Марго невероятное изумление.

А потом пришлось встать, пойти в мастерскую и уже там надевать обувь – после сорочки, панталон и чулок, потому что потом во всей конструкции не согнёшься, а затем – корсет, кринолин, на кринолин – две плотных юбки, и уже поверх – платье. От платья тоже сначала юбку – в три яруса, широченную, но по кольцам кринолина она распределилась хорошо, и лиф – с двойными длинными рукавами, на перламутровых пуговичках.

На лиф госпожа Анна приколола брошь, на голову Рите надели шляпку из той же ткани, что и платье, украшенную такими же кружевами и лентами, и цветочками из той же ленты, в руки дали перчатки – найденные в здешней гардеробной и магически почищенные.

Рита подошла к зеркалу… и не узнала себя.

Знакомой плотной фигуры с заметным животиком в зеркале не отразилось вовсе. У глядящей изнутри дамы были совсем другие габариты и совсем другой силуэт. Она обладала покатыми плечами, высокой грудью, и вполне нормальной талией – на контрасте с широченной юбкой. Лишнего подбородка не было особо видно из-за шляпных лент, а из-под полей шляпки кокетливо выглядывала пара завитков. И что уж говорить, эта картинка Рите очень понравилась.

Все три местных дамы переглядывались, восторженно кивали и поздравляли друг друга с удачным завершением проекта, а любопытные кавалеры, которым, наконец-то, тоже разрешили зайти и посмотреть, сначала постояли столбом, а потом принялись выражать своё восхищение – Валентин громко и многословно, а Филипп – тихо и осторожно.

Но когда Рита попыталась сделать шаг… то первым же делом наступила себе на юбку и чуть не завалилась.

– Госпожа Маргарита, осторожнее, богом молю, – госпожа Анна подскочила к ней и помогла удержаться на ногах. – Приподнимите немного юбку, вот так. Сделайте несколько шагов.

И дальше примерно полчаса Рита училась во всём этом ходить. И простые движения в такой конструкции оказались невероятно сложными! Особенно – по лестнице, вверх и вниз. Рита мысленно взвыла и подумала, что лучше уж толстой в своём платье, чем вот так!

И в финале она просто села в изнеможении на ступеньку лестницы и сказала, что никуда уже сегодня больше не пойдёт.

Коллектив отнёсся с пониманием, ей помогли подняться, отвели обратно в мастерскую и там разоблачили.

– Не печальтесь, госпожа Маргарита, завтра будет проще, а потом – ещё проще, – напутствовала её после ужина госпожа Фонтен.

Но завтра предстояло ехать в город, и эта поездка страшила Риту необыкновенно.